Взлом родовых программ. Практическая квантовая психология. Том 1

Взлом родовых программ. Практическая квантовая психология

Том 1

Юлия Троянская

© Юлия Троянская, 2025

ISBN 978-5-0067-2215-6 (т. 1)

ISBN 978-5-0067-2216-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга – не научный труд и не претендует на абсолютную истину. Перед вами теоретико-эмпирическое исследование тех самых подсознательных установок, что формируют человеческую личность: наш характер, автоматические реакции, травмы и, в конечном итоге, – судьбу

Моя цель – показать первоисточник устройства внутреннего мира и научить взаимодействовать с ним так, чтобы менять нежелательное у самого истока, а не просто бороться с уже проявленными последствиями.

Так есть ли у человека выбор? Или мы всего лишь заложники обстоятельств и родовых сценариев? И главное – где та самая точка сборки, в которой начинается история каждого из нас?

Введение: риторический вопрос.

С тех пор, как человек эволюционировал до уровня, позволяющего ему размышлять и анализировать, он не перестаёт искать ответ на вопрос: «Что было первым – курица или яйцо?»

Веками великие умы ведут споры, кидая друг в друга теориями о происхождении мира, добре и зле, духовном и физическом, Боге и дьяволе. Все их труды не были напрасными, несмотря на противоречия и претензию на безоговорочную правоту.

В сфере психологии на сегодняшний день существует более 400 теоретических моделей, охватывающих всё – от поведенческих автоматизмов до глубинных архетипов бессознательного. Теории, как правило, противопоставляются друг другу: бихевиоризм, опирающийся на наблюдаемое поведение и подкрепление, – против психоанализа, исследующего бессознательное и детские переживания; когнитивная психология, фокусирующаяся на мыслительных процессах, – против гуманистической и экзистенциальной, ставящих во главу свободу воли, смысл жизни как основную причину поведения человека и его личный выбор. Кто прав? Какая теория наиболее верная и может охватить и объяснить весь спектр человеческой природы?

Можно сказать, что не правы ни одни, ни другие, так же как можно сказать, что правы и те, и другие. В XX веке учёные открыли квантовую физику и эта модель предложила совершенно иной, парадоксальный взгляд на привычную ньютоновскую реальность: курица и яйцо «появились»1 одновременно. Они существуют вместе, как одно целое, воспринимаемое нами разделённым на части.

Квантовая модель в психологии объединяет всё и говорит: все теории верны, но каждая из них показывает лишь определённый ракурс многогранной структуры под названием «человек». Именно эту идею я собираюсь развить в рамках одной узкой, но ключевой темы – формировании личности и судьбы человека на уровне родовой системы, корни которой уходят глубоко в прошлое и начало которой нам никогда не удастся отыскать, также, как и её конец, который никогда не наступит, потому что она вне пространства и времени.

В этой книге я хочу не только показать динамику отношений между человеком и его родовой системой и то, каким образом эти отношения формируют нашу жизнь, но и провести ту тонкую грань, за которой начинается пространство для свободы выбора.

Глава 1

Выбор без выбора.

«Так совершены были небо и земля и всё воинство их.»

(Бытие 2:1)

Основы квантовой модели в психологии

Мир был завершён, творение завершено. Всё, что должно было быть создано, уже существует. Мы ничего не создаём, а только открываем.

Мир существует не в линейном времени, к которому мы привязаны умом, а в целостной картине мироздания, где прошлое, настоящее и будущее сливаются в единую суперпозицию2.

Она подразумевает, что человек не столько творит новый мир, сколько осознаёт уже существующие возможности, включает их своим вниманием и выбором. Как если бы творение было картиной, покрытой завесой, и каждый наш шаг снимает с неё новую часть.

Квантовая психология рассматривает психику как нелинейную, многомерную систему, в которой различные состояния сознания, установки, травмы и архетипы могут сосуществовать одновременно – подобно тому, как в квантовой физике частица может находиться в суперпозиции состояний.

Это направление не утверждает, что мозг подчиняется законам квантовой механики в прямом смысле. Скорее, оно предлагает использовать квантовые принципы как метафору для описания парадоксов человеческой психики и глубинных процессов восприятия, выбора и изменений.

Истина в психотерапии не одна и она не статична. Как в квантовой физике невозможно точно определить одновременно и положение, и импульс частицы, так и в психике невозможно зафиксировать одну единственную причину проблемы. Смысл и интерпретация всегда зависят от наблюдателя – терапевта, клиента, контекста, культурного слоя.

Все психологические и терапевтические теории – психоанализ, трансперсональная психология, системная терапия, родовые сценарии, работа с телом и памятью предков – могут быть представлены как волны вероятности, которые одновременно существуют в пространстве психики. Пока не происходит «измерение» – то есть, пока терапевт или клиент не делает выбор в пользу определённого подхода – все эти теории сохраняют свою ценность и применимость.

Взаимодействие между терапевтом и клиентом создаёт уникальное поле – в нём и разворачивается та теория или подход, который сейчас нужен.

Это поле квантово – оно не линейно, не подчиняется рациональной логике и зависит от того, кто смотрит, как смотрит и с какой интенцией.

Хорошим примером в квантовом подходе к психике являются системные расстановки по Хеллингеру3. В процессе расстановки создаётся поле, в котором участники, не зная подробностей истории клиента, интуитивно начинают чувствовать эмоции, телесные импульсы и динамики, характерные для членов его семьи.

Это поле – нечто большее, чем просто групповое бессознательное. Оно ведёт себя как квантовая система, где информация существует вне времени и пространства, а внутренние состояния становятся доступными через наблюдение и взаимодействие. Расстановка проявляет скрытые взаимосвязи, как будто «коллапсирует4» суперпозицию множества вероятностей в один возможный сценарий, тем самым позволяя клиенту осознать и перепрожить ту часть системы, которая требует внимания.

Однако, в любом терапевтическом подходе терапевт неизбежно проецирует свою личную историю на историю клиента. Это никогда не бывает 100% чистым клиентским опытом, интерпретируемым совершенно объективно. В расстановках по Хеллингеру это явление особенно заметно, и, на мой взгляд, оно может серьёзно искажать субъективную внутреннюю работу клиента. В своих методах работы с психикой я стремлюсь, насколько это возможно, создать стерильную обстановку для разума, минимизируя свои собственные проекции и влияния внутреннего мира.

И, хотя тот факт, что лично мне данный метод не подходит ни как клиенту, ни как терапевту, особенно в групповом контексте работы, это не делает его неэффективным для людей с иным складом ума. Более того, в работе с детьми я считаю расстановки одним из наиболее действенных и тонких инструментов.

Изучая различные терапевтические подходы в психологии, я неоднократно убеждалась, что все системы эффективны, даже те, которые не подтверждены научными исследованиями. А для меня лично особенно ценны те методы, которые ещё не были лабораторно доказаны! Конечно, это не означает, что моё поведение, инстинкты и мышление объясняются вне рамок бихевиоризма, психоанализа или когнитивной психологии. Они по-прежнему работают на основе тех же принципов, что и у большинства людей, но моё внимание направлено на более философские и личные инструменты для работы, в которых есть достаточно места воображению и творчеству.

В каждой теории её основатель не может претендовать на абсолютную истину. Всё, на что он имеет право, – это открыть нам и себе ещё одну грань бесконечного множества взглядов на мир, выполняя роль проводника, который подсвечивает своим вниманием то, что скрыто от остальных.

Глава 2

Основы родовой системы и её влияние на нашу жизнь.

«Все мы являемся звеньями в цепи поколений, и порой нам приходится, к собственному удивлению, „оплачивать долги“ прошлого наших предков. Эта своеобразная „невидимая преданность семье“ подталкивает нас к неосознанному повторению приятных ситуаций или печальных событий. Мы менее свободны, чем полагаем, но у нас есть возможность отвоевать свою свободу и избежать роковых повторений в нашей семейной истории, поняв сложные хитросплетения в собственной семье.»

А. А. Шутценбергер «Синдром предков»

В традиционной трансгенерационной парадигме считается, что родители, особенно мать, программируют судьбу ребёнка через опыт, травмы и сценарии, передающиеся из поколения в поколение.

В основе этой системы лежит идея о том, что всё, что с нами происходит, в первую очередь направлено на выживание и продолжение жизни. Это часто противоречит здравому смыслу и логике рационального разума, но ключ к пониманию кроется не в логике, а в биологии – в более примитивной, можно сказать, инстинктивной части нашего «я».

Автоматика против рационализма

Биологический смысл и рациональное понимание зачастую расходятся и главное различие между ними – в приоритетах: биологии вовсе не важно, счастлив ли человек. Её заботит лишь одно – выживание. И точка.

Ни для кого уже не секрет, что примерно 80% нашей жизни управляется автоматическими реакциями. Мы либо вовсе не осознаём большинство процессов, происходящих в теле и психике, либо осознаём их частично. В поле нашего внимания попадает лишь малая часть информации, способной ответить на вопросы «почему» и «как», в то время как остальное скрыто в глубинных слоях бессознательного.

Смысл, по которому природа так устроила нас, заключается в экономии когнитивных ресурсов и минимизации риска ошибок. Ведь, несмотря на свою репутацию «всемогущества» сознание склонно к ошибкам – и порой фатальным.

Сознательный разум не знает, как дышать, переваривать пищу, синхронизировать движения при ходьбе или поддерживать жизнедеятельность во сне. Мы не прожили бы и минуты, если бы всеми этими функциями управляла лобная кора головного мозга, а не автономная (вегетативная) нервная система.

Теперь перейдём на следующий слой автоматических настроек – психосоматику5. Для меня мир психосоматики стал настоящим открытием! В нём болезни предстают как сознательное выражение бессознательных переживаний, с которыми психика не может справиться на уровне сознания.

Но как такая стратегия может продлевать жизнь, если человек страдает от боли, а порой даже умирает? Этим вопросом задалась и я, когда начала изучать психосоматику в рамках системы «Recall Healing», автором которой является доктор Жильбер Рено.

Ответ не поддаётся привычной рациональной логике. Он основан на биологическом смысле – на приоритетах. По своей природе мышление не может оставлять вопросы открытыми: мозгу необходимо завершить процесс (один из базовых принципов гештальт-терапии6). Когда завершение невозможно, из-за силы эмоциональных переживаний, мозг завершает процесс через тело – тем самым разгружая психику от внутренних конфликтов.

Для мозга приоритет – сохранить целостность психики, даже ценой телесной боли. Поэтому болезнь, с точки зрения биологии, – это способ разрешения внутреннего конфликта, форма закрытия гештальта.

Следующий слой, основанный на тех же принципах, – это судьба и характер человека. Звучит пессимистично, но это правда. Хотя и лишь отчасти! (Об этом подробнее – в следующих главах.)

Наши предпочтения в еде, одежде, выборе партнёра, профессии, решении завести детей – все эти, на первый взгляд, осознанные акты свободной воли на деле во многом являются автоматическими настройками бессознательного разума. Почему? Чтобы сэкономить ресурсы мозга и продлить жизнь. Но как? Как это вообще возможно?

Ответ снова лежит не в логике, а в биологическом смысле: если всё, что произошло с моими предками и со мной в фазе программирования7 – в период беременности, родов, первого года жизни и до наступления фазы автономности8 – позволило мне дожить до взрослого возраста и отделиться от родителей, значит, эта схема считается рабочей. Зачем тогда придумывать что-то новое и потенциально опасное, если есть старое, проверенное поколениями – то, благодаря чему я сейчас жив?

Таким образом, каждое значимое событие перинатального и детского опыта будет с определённой цикличностью повторяться во взрослой жизни (теория Марка Фреше9). Иногда трудно уловить прямую схожесть между событиями, но если смотреть через призму эмоциональных переживаний, а не только фактического содержания (хотя нередко повторяются и сами события – почти дословно), становится очевидно, что мы проживаем тот же опыт, только в изменённой форме.

Как и когда «записываются» родовые программы

Резюмируя детский опыт, можно сказать, что программирующим является всё эмоционально значимое, что мы пережили до момента достижения автономии. А он, в свою очередь, в значительной степени опирается на перинатальный опыт и процесс родов – точнее, на то, что было эмоционально значимым для наших родителей в этот период, особенно для матери.

Условия зачатия, планирование (или отсутствие такового) беременности, реакция родителей на новость о ребёнке, имя, которое нам дали – всё это формирует глубинные установки: как мир встретит нас, какую ценность в нас увидят, и увидят ли вообще. Эти ранние опыты не осознаются нами напрямую, но становятся фоновыми шаблонами, по которым затем выстраивается наше взаимодействие с миром.

Анн Ансцелин Шутценбергер – французский психотерапевт, доктор психологии, одна из основательниц психогенеалогии – обнаружила ещё более глубокий уровень программирования личности: так называемый синдром предков.

Это схема, позволяющая отследить, с какими членами родовой системы мы бессознательно связаны, чьи сценарии склонны повторять, чьи незавершённые дела – завершать, и чьи страхи – воплощать в своей жизни.

Шутценбергер также открыла явление, называемое «Синдромом годовщины». Суть синдрома заключается в том, что люди бессознательно повторяют ключевые события, травмы, смерти и другие значимые моменты из жизни своих предков – часто в те же периоды года, те же даты, и даже в одном и том же возрасте. Таким образом, родовая память активирует в нас цикл завершения незаконченных историй.

Можно ли изменить программы?

Чтобы изменить свою судьбу и перестать воспроизводить нежелательные сценарии, первым шагом становится осознание: важно понять, где именно мы застряли, какие истории в нашей жизни остаются незавершёнными.

Марк Фреше, автор теории биологических циклов памяти, предложил уникальную систему, с помощью которой можно проследить закономерности между событиями прошлого, настоящего и будущего. Он считал, что осознания этих повторений достаточно, чтобы изменить судьбу и избежать травматичных повторов. Однако со временем стало понятно, что одного осознания не всегда достаточно. С этим пониманием нужно что-то делать – изменить поведение, принять новое решение, завершить внутренний гештальт.

Сам Марк Фреше, несмотря на своё знание системы, погиб в один из тех повторяющихся циклов, которые он предвидел, но так и не смог трансформировать.

Сегодня существует множество техник, которые помогают выйти за пределы автоматических сценариев и начать строить свою жизнь на других основаниях. Иногда они работают эффективно, иногда – частично, а иногда не работают совсем. И всё же бывают случаи, когда и одного только осознания оказывается достаточно, чтобы прервать цикл.

Универсальной инструкции, подходящей всем, не существует. Поэтому каждому приходится искать свой собственный путь – через опыт, попытки, ошибки и открытия.

Глава 3

Желаемое и действительное.

Жизнь – это колесо, не имеющее начала и конца. Мы просто входим в его движение.

Исследования влияния родовой системы на человека буквально открыли мне глаза: я обнаружила множество программ в своей жизни, цикличных повторений и совпадений, которые на самом деле были не случайностями, а закономерностями. В правильности этой системы не было никаких сомнений – она работает, и не только у меня, но и у моих клиентов.

Как любая любящая и заботливая мать, я переживала, что передам своим детям травматический опыт по наследству. Более того, я увидела, что процесс передачи начался ещё с момента их планирования – как только я приняла решение стать матерью. Я ясно видела проявления психосоматики моих собственных эмоциональных травм в их телах. Я наблюдала, как истории рода повторяются в их жизнях в самых разных формах. Я много работала – и с собой, и с ними, чтобы переписать эти сценарии и позволить детям выйти за пределы родовых драм.

И мне многое удалось изменить, особенно в области физического здоровья. Но были нюансы, которые ускользали от корректировки. И больше всего – моё чувство вины за то, что я не смогла стать для них «лучшей версией себя».

Я часто возвращалась воспоминаниями в период беременности, когда старалась пройти его так, как учили книги по материнству: слушать классическую музыку, бывать у моря, чтобы шум волн укачивал моего малыша в утробе. Я планировала правильно питаться, заниматься йогой для беременных, посещать курсы для будущих родителей…

На практике не получилось ничего из мира моих мечтаний об «идеальной беременности». Музыку я тогда не выносила, а поездки к морю были недоступны. Вместо шума волн моего малыша сопровождал гул машин, шум толпы и мои собственные нервы. Я была крайне напряжённой, и все мои попытки хотя бы немного расслабиться рушились ещё до того, как я успевала сделать дыхательную практику.

Я не контролировала свои эмоции и предпочтения в еде: любая «здоровая» пища вызывала протест и тошноту. Только углеводы и мясо давали хоть какое-то облегчение. Я как будто перестала принадлежать себе, словно была в состоянии диссоциации10, просто ожидая момента, когда ребёнок покинет моё тело и я снова вернусь к себе.

Всё, что я планировала для родов и материнства, обернулось полным крахом. И это сопровождалось годами глубокого чувства вины, ещё сильнее усугублявшего ситуацию.

Но однажды, в один из моментов очередной саморефлексии, я вдруг поняла, что не виновата!

Я осознала, что на самом деле делала всё возможное, чтобы разорвать цикл травм, создать новые условия, вызвать нужные эмоции. Но некоторые вещи были сильнее меня. Тогда ко мне пришло глубокое понимание – не мысль, не видение, а ощущение внутреннего знания, что всё это было неизбежно. Это не я создаю условия, это ребёнок сам их формирует в моём теле, а я лишь пытаюсь бороться с этим процессом, но проигрываю.

Это осознание стало для меня трансформацией. Оно изменило моё отношение не только к материнству и родовым программам, но и к самой жизни. Нет, я не отказалась от идеи, что Шутценбергер была права и что родовая система реально влияет на нас. Но я и не стала абсолютным сторонником теорий реинкарнации и выбора души.

Я увидела всё как бы с другой перспективы: не как линейную цепочку «причина – следствие», где мать эмоциями формирует судьбу ребёнка, или где ребёнок сам выбирает себе мать, а как единый цикл, у которого нет ни начала, ни конца. Чтобы понять, о чём я говорю, давайте сначала познакомимся со второй стороной формирования судьбы – с душой, которая выбирает свой путь ещё до рождения.

Глава 4

Путь души.

«Ты имеешь право лишь на действие, но не на его плоды. Пусть не будут для тебя побудительной причиной плоды действия, но и не привязывайся к бездействию».

Бхагавад-гита, глава 2, стих 47

Сразу отмечу: я не являюсь сторонницей теорий реинкарнации и контрактов души. Это не означает, что я отрицаю данные концепции или эмпирические исследования в их поддержку, но мне не кажется, что эти теории действительно объясняют глубинный смысл человеческого существования. Более того, в отличие от трансгенерационной психологии, подобные духовные учения, как правило, ставят человека в позицию пассивного наблюдателя, чья главная задача – смириться со страданиями, отказаться от эго и в конечном итоге стремиться к «освобождению» от земного пути.

В этих подходах отсутствуют реальные инструменты трансформации. Основная идея – принятие неизбежного и уход от личной ответственности за свою жизнь.

В противоположность этому, модель Анн Шутценбергер и её последователей предлагает активный путь – работу с родовыми сценариями, возможность их осознания и изменения. Здесь человек представлен как участник, а не наблюдатель, способный переписать внутренние программы, передающиеся через поколения. Но и данная теория не показывает всей полноты структуры личности и смысла жизни.

Теории реинкарнации, контракты души и некоторые восточные философии описывают человека как существо, которое ещё до рождения выбирает себе опыт на Земле, заключая договорённости с другими душами. Считается, что все обстоятельства жизни – заранее предопределены и являются либо наказанием за прошлые поступки, либо наградой за добродетель. На мой взгляд, это чересчур бинарная модель мышления, чтобы объяснять реальность столь сложного и многомерного масштаба.

Майкл Ньютон в своей известной книге «Путешествие души» описывает опыт людей, вспоминавших свои прошлые воплощения в состоянии регрессивного гипноза. Это помогало им избавиться от самых разных проблем – от хронических болей неясного происхождения до психоэмоциональных страданий. Более того, они вспоминали не только свои прежние жизни, но и существование между смертью одного тела и следующим воплощением. Все участники описывали схожие переживания: чувство возвращения домой, пребывание в пространстве покоя и света, встречи с наставниками – духовными фигурами, у которых были имена. Они вспоминали, как выбирали себе будущую семью, условия жизни, людей, которых встретят на своём пути. Почти все говорили, что не хотели покидать то безмятежное пространство.

Меня бы это всё, безусловно, потрясло, окажись я на месте Майкла Ньютона и услышав сотни таких историй собственными ушами. Его вклад в изучение темы души бесценен, но при более глубоком анализе у меня возникли вопросы: почему опыт космического уровня подаётся в структурах линейного мышления – с прошлым, настоящим и будущим? Почему у наставников человеческие имена и иерархические роли? Почему они мыслят законами земной логики?

Изучая квантовые подходы, я столкнулась с внутренним конфликтом – когда квантово-нелинейное мышление вступает в противоречие с линейно-антропоморфными концепциями духовных учений, таких как у Ньютона. Однако это противоречие объяснимо. Многие исследователи, независимо друг от друга, описывали схожие воспоминания и околосмертные переживания. Отрицать факт наличия феномена было бы глупо. Я и сама однажды пережила мистический опыт отделения от тела. Это не был околосмертный случай, а скорее сон – но с абсолютно реальными эмоциональными ощущениями.

Во сне умершая родственница показывала мне, что такое «рай» и «ад», но не визуально – а через ощущения. Она сказала, что если я поступлю определённым образом в реальной жизни, то окажусь в «раю», и указала вверх – туда, где в небе открывался светящийся тоннель. Я подлетела к нему, но не вошла. Чем ближе я приближалась, тем сильнее становилось ощущение – это было нечто неописуемое: эйфория, радость, безграничное счастье – настолько яркие чувства, что ни до, ни после я ничего подобного не переживала. Могу привести человеческую метафору неописуемости этого чувства – «дух захватило». Я устремилась туда, но мне сказали, что моё время ещё не пришло, и показали другую сторону – «ад». Он не был страшным в привычном смысле: это было чувство бесконечной, ноющей неизбежности – не страдание, не боль, а нечто новое, что-то что примерно подходит под метафору – «Не нахожу себе места», но в самом крайнем проявлении. После этого сна я сделала выбор – такой, каким меня просили его сделать во сне.

Теперь – объяснение. Наш мозг не способен принять и интерпретировать информацию, находящуюся за пределами трёхмерного мира. Мысли человеческого подсознания выражаются земными символами, а не категориями квантовых полей. На восприятие влияет культурный контекст, историческая эпоха и личные убеждения. Это своего рода «коды», с помощью которых наше сознание переводит трансцендентный опыт в понятные образы. Поэтому мозг упаковывает внеземные проекции в линейные нарративы – с ангелами, гидами, раем и адом.