Сборник 3х глав Cтрашных Историй

Он помрачнел. «Ты правда хочешь это знать?»

Сначала он отшучивался, отмахивался, но потом, видя мое упорство, стал настаивать, что я не хочу этого знать. Наконец, с тяжелым вздохом, он рассказал мне. И я ему, конечно же, не поверил. Это же мой старший брат, который за всю жизнь миллион раз вешал мне лапшу на уши.

С его слов, у предыдущих (и первых) владельцев дома была дочь-подросток. Девочка, которая оборудовала подвал под свою спальню. И та дверь вела в ее шкаф. Однажды ночью она свернулась там калачиком, приняла смертельную дозу таблеток и навсегда уснула в этой темной коморке. Семья собиралась перестроить подвал, сделать из него что-то полезное, но после того, как разобрала его на части, поняла, что они не смогут этого сделать. Не смогут жить с этим. Им пришлось переехать.

Вот почему подвал оставался недостроенным. И вот почему моему брату достался этот огромный дом по смехотворно низкой цене. Продавец был обязан сообщить о случившемся самоубийстве. Брат сказал, что если я ему не поверю, пусть посмотрю рыночную стоимость одинаковых домов в этом районе (я знал, сколько они заплатили за свой дом, и сумма действительно оказалась намного ниже). Они с женой считали себя достаточно адекватными людьми и не стали отказываться от такой невероятно выгодной сделки. Просто решили, что о трагичной истории дома никому не расскажут. После того, как они переехали, его жене нравился подвал. Но брат этот подвал возненавидел. Он извинился за то, что ничего не рассказал мне до того, как я остался там. Считал, что у меня никогда не возникнет причины спускаться вниз.

«Теперь вот ,что меня убедило», – сказал я, нервно потягивая виски. «Хорошо, единственное, что заставляет меня хотя бы немного поверить тебе, это то, что в последнее утро, когда я был там, я подошел к двери шкафа…» – и в этот момент я увидел, как меняется лицо моего брата. Оно побледнело, челюсть напряглась. Но я решил закончить: «…Когда я подошел, чтобы открыть ее, воздух был как…»

В то же самое мгновение, одновременно, мы произнесли одно и то же слово. Я сказал: «Электричество…». И мой брат, осипшим голосом, ответил: «…Электричество».

Я увидел его лицо, его искренний ужас, и понял, что он говорит правду. Впервые в жизни, он не врал мне.

И тогда, я понял, что я не один чувствовал это.

«История №6»

«Волки»

(18+)

Дело было так: стояла непроглядная зимняя ночь. Ветер выл, словно потерянная душа, заметая снегом все вокруг. Деревушка наша, затерянная в глуши, будто вымерла, только скрип старых половиц в избе напоминал о жизни. Отец, как обычно, задержался в лесу, на промысле. Мать сидела у печи, тихонько пряла шерсть, и лицо ее было бледным, как полотно.

Мне, тогда мальчишке лет десяти, не спалось. Что-то тревожило, давило на душу, как перед бурей. Снаружи, за тонкими стенами избы, творилось что-то неладное. Я слышал… что-то.

Сначала это был тихий, еле слышный вой, доносившийся откуда-то издалека. Он казался частью ветра, но в нем была какая-то особая, зловещая нота. Мать тоже услышала, замерла и подняла голову. Лицо ее посерело еще больше.

Вой становился все громче, приближался, и теперь я отчетливо слышал не один, а несколько голосов. Это были волки. Зимой они часто кружили возле деревни в поисках пищи, но этот вой… он был другим. В нем не было голода, а была какая-то дикая, злобная радость.

Внезапно вой прекратился. Наступила зловещая тишина, которая давила на уши сильнее, чем любой крик. И тогда я услышал… скрежет. Он доносился от двери. Кто-то, или что-то, скреблось в дверь.

Мать вскочила с лавки, перекрестилась и толкнула меня к печи.

– Сиди тихо, не высовывайся, – прошептала она дрожащим голосом.

Скрежет становился все сильнее, дверь тряслась. Затем раздался громкий треск, и дверь начала поддаваться. Волки пытались ее выломать.