Столица закатов

– Ну, до связи, – Брагин пожал руку Дорошкевичу. – Можешь уже через полчаса в детский приют ехать. Я сейчас все с главой улажу.

– Спасибо. В Нижнем увидимся, – Дорошкевич привстал из-за столика, чтобы попрощаться с Брагиным.

* * *

Прошло уже около часа, как они расстались с Брагиным. Все это время Сергей пил кофе, вспоминая самые яркие эпизоды своих командировок на Донбасс. Пожалуй, самой яркой историей, которую он чаще всего вспоминал, был эпизод с Ильей Сноповым. В 2022 году Дорошкевич приехал на субботник, которые проводили школьники на мемориале погибших в 2014 году жителей Зугрэса от удара кассетными боеприпасами по пляжу. Там, на субботнике, он познакомился со школьником Ильей Сноповым. Он рассказал Сергею, что в тот день, когда разбомбили пляж, он тоже мог погибнуть, но Бог уберег его. Илья в тот день тоже собирался на пляж с соседской подружкой. Им тогда было по пять лет. Но мама не отпустила его на пляж, потому что он разлил суп, и она его наказала. Девочка ушла на пляж без Ильи. Она погибла вместе со своим отцом, а Илья остался жив благодаря разлитому супу…

Дорошкевич встал из-за столика и, выкинув бумажный стаканчик из-под кофе в пластиковый контейнер у стойки, быстро вышел на улицу.

Минивэн, на котором Дорошкевич ездил в свои командировки на Донбасс, был припаркован недалеко от кофейни на маленькой парковке, где начинался «харцызский Арбат». Двигатель еще не успел окончательно остыть, поэтому Дорошкевич не стал его прогревать, а сразу тронулся в путь.

Детский социальный центр находился на трубной стороне Харцызска. Так местные жители называли район, который был отделен от основного города железнодорожными путями.

Переезжая через железнодорожный виадук на улицу Филатова, где начиналась территория многострадального завода «Силур», регулярно обстреливаемого ВСУ, Дорошкевич вдруг вспомнил, как он осенью 2022 года снимал на этой улице репортаж о завершении работ нижегородских подрядчиков по укладке нового асфальта на дороге, ведущей в Донецк. Тогда это было целое событие. А сейчас, когда по всей республике ежегодно восстанавливаются сотни тысяч квадратных метров дорог, это стало для дончан привычной частью их жизни.

У въезда на территорию детского центра Дорошкевича уже ожидала съемочная группа местной телекомпании «Сфера».

«Вот это сюрприз», – Сергей расплылся в улыбке, увидев знакомые лица.

Он был знаком с ребятами еще со времен референдума о вхождении новых регионов в состав России, когда вместе с ними исколесил десятки поселков в ДНР, снимая репортажи о том, как проходило голосование.

– Сергей Владимирович! Рады вас видеть! – журналист и ведущая телеканала Оксана не смогла скрыть радости от встречи с Дорошкевичем.

– Привет! – Сергей тепло поздоровался, приобнявшись сначала с Оксаной, а потом с оператором.

– А мы вас тут ждем. Нам из администрации позвонили, чтобы репортаж снять, и мы пулей сюда, – защебетала Оксана.

– Вам надо лучше было разгрузку гуманитарной помощи снять, которую сегодня Брагин привез, – улыбнулся Дорошкевич.

– Уже сняли. Мы как раз со съемок к себе в студию ехали, когда нас сюда направили.

– Давно ждете?

– Нет. Минут пятнадцать. А что вы сегодня детишкам привезли?

– Набор кукол для их театра, который в прошлом году им спонсоры подарили.

С этими словами Дорошкевич открыл боковую дверцу минивэна и вытащил из салона большую картонную коробку.

Оксана сразу же включилась в работу.

– Сергей Владимирович. Давайте на фоне машины снимем ваш комментарий о том, что вы сегодня привезли, а потом уже пойдем в здание центра и там уже отснимем реакцию детей, – она показала знаком оператору, чтобы тот включил камеру.

Как только оператор нашел нужный ракурс, Оксана без раскачки, сразу же протянула руку с микрофоном Сергею так, чтобы она сама не попала в кадр.

Сергей был хорошо знаком с особенностями работы журналистов «Сферы», когда те, беря интервью, предпочитали оставаться за кадром, а уже при монтаже в телестудии записывали свои комментарии для готового сюжета.

– Сегодня я привез от нижегородских спонсоров очередной подарок для детей социального центра в Харцызске. Это набор кукол из российских народных сказок для их кукольного театра. Я знаю, что им очень нравится показывать кукольные представления для своих гостей. Теперь их репертуар расширится, – улыбнулся Дорошкевич.

– Сергей Владимирович, все хорошо. Только давайте теперь что-нибудь прямо от самого сердца, – предложила Оксана.

– От сердца? – Дорошкевич сразу стал серьезным. – Можно и от сердца.

– Тогда начали, – Оксана снова вытянула руку с микрофоном.

Лицо Сергея стало серьезным.

– Я за два года своих командировок на Донбасс уже многое повидал. И смерть, и горечь утраты тех, кого ты знал. Всё это очень ожесточает сердце. Но когда приезжаешь в такие места, где опаленные войной детские глаза излучают любовь к жизни и любовь к своим воспитателям, которые заменили им их родных матерей, на душе снова становится светло от осознания того, что эти дети войны, когда вырастут, станут лучше нас, потому что они уже знают цену мирной жизни, которая обязательно наступит после нашей победы над этими … – Сергей вдруг прервался, пытаясь справиться с подкатившим к горлу комком.

– Очень сильно, – Оксана незаметно смахнула пальцем предательски накатившую слезу.

– Может, перепишем? – предложил Сергей. – А то я в конце немного смазал.

– Ни в коем случае, – Оксана решительно стала сматывать шнур микрофона. – Такие эмоции в кадре – это лучше любых слов.

Дорошкевич, согласившись, кивнул и, взяв коробку, решительно зашагал к входу в детский центр.

Оксана с оператором последовали за Сергеем.

* * *

Когда Брагин завершил все дела в Большом Харцызске, группа отправилась в ЛНР.

Дорога из Харцызска к полевому госпиталю, который располагался под Старобельском, заняла около пяти часов, поскольку приходилось выбирать безопасные маршруты передвижения.

Предъявив на КПП необходимые документы, Брагин попросил старшего по смене, чтобы тот помог ему оперативно связаться с начальником госпиталя.

Пока офицер связывался по внутренней связи с начальством, боец, проводивший досмотр всех транспортных средств, въезжающих на территорию госпиталя, показал водителям путь к навесам, укрытым маскировочной сетью, куда те должны были загнать свои микроавтобусы.

Начальник госпиталя в звании подполковника распорядился разместить нижегородскую группу в замаскированной палатке с двухъярусными кроватями, где были оборудованы места для отдыха водителей и санитаров, которые курсировали между передовой и госпиталем.

В восемь утра, когда старший военврач прибыл в хирургическое отделение после ночного отдыха, Брагин уже ожидал его.

– Доброе утро. А я к вам, – Брагин шагнул навстречу врачу.

– Здравствуйте. Чем обязан?

– Я из правительства Нижегородской области. Мы за Ракитиным, – Брагин протянул военврачу пластиковую папку с документами.

– Понятно. Я уже в курсе. Пойдемте за мной.

Следуя за военврачом, Брагин удивлялся огромному объему работ, который в свое время провели военные строители. Сколько же нужно было извлечь породы из этой меловой горы, чтобы сделать такой современный и, главное, хорошо защищенный госпиталь.

За спанбондом, которым были обтянуты стены и потолки коридоров и помещений, проглядывались силуэты внутренних коммуникаций – вентиляции, электрокабелей и труб водоснабжения.

– А где бригада медиков из нашего нижегородского ГИТО? – поинтересовался Брагин, следуя по коридору за военврачом.

– Они сейчас отдыхают. Через пару часов должна начаться их смена.

– Мне бы надо с ними обязательно переговорить.

– Разумеется, – врач открыл дверь в помещение и, пропуская вперед Брагина, жестом пригласил его внутрь. – Проходите, пожалуйста. Тут у нас рабочие места членов госпитальной врачебной комиссии.

Присев к компьютеру, врач приступил к оформлению многочисленных бумаг, которые нужно было подготовить для перевода раненого в другое лечебное учреждение, тем более что Государственный институт травматологии и ортопедии, который все сокращенно называли ГИТО, не относился к ведению Минобороны.

Раньше такие переводы раненых участников СВО в гражданские лечебные учреждения были практически невозможны, но с приходом нового руководства Минобороны такая практика стала обычной.

Прошло не менее часа, прежде чем военврач передал Брагину комплект документов для ознакомления.

– Пожалуйста, просмотрите все внимательно. Если замечаний нет, то я пойду к начальнику, чтобы он поставил свою визу.

Пока Брагин бегло просматривал документы, военврач заварил себе кофе.

– Надеюсь, у вас машина оборудована для перевозки раненых? – на всякий случай спросил военврач.

– Конечно. И бригада врачей у нас – настоящие профессионалы.

Брагин передал просмотренные бумаги военврачу.

– Замечаний нет, – резюмировал он.

– Ну что ж, тогда я к начальнику госпиталя за резолюцией, и будем готовить Ракитина к транспортировке, – врач поставил недопитую кружку с растворимым кофе на край стола.

– Можно один вопрос? Жена Ракитина очень просила с ним по телефону поговорить. Это возможно? – Брагин не забыл просьбу Татьяны.

– Потерпите немного. Когда покинете госпиталь, можете звонить куда угодно и кому угодно.

– Понятно.

* * *

Утро для Сергея Дорошкевича началось со звонка его старого знакомого – зам. командира отдельной роты РЭБ 1-го мотострелкового полка капитана Серебрякова с позывным «Серб».

– Привет, дружище! Мы уже выехали из располаги, – голос «Серба» был, как всегда, бодрым. – Ты где остановился?

– Как обычно, в «Астре». Груз тут же, на стоянке рядом с отелем, – Дорошкевич раскрыл свою дорожную сумку и достал из нее дорожный набор с зубной щеткой и бритвенными принадлежностями. – Через сколько ждать?

– Если сюрпризов не будет, то часа через полтора или два должны быть.

– Принято. Жду.

Дорошкевич положил смартфон на столик рядом с кроватью и пошел в душ, чтобы привести себя в порядок.

Отель «Астра» располагался в самом центре Старобельска недалеко от центрального рынка, поэтому Сергей рассчитывал до приезда «Серба» успеть смотаться на рынок и купить для нижегородских парней, воюющих на Кременном направлении, домашней колбасы и майонеза. Он всегда так делал, когда приезжал в Старобельск.

Помимо гуманитарных грузов, которые Дорошкевич возил сюда сам или в составе гуманитарных конвоев волонтерской группы «Команда Победы», он всегда брал с собой из Нижнего Новгорода несколько батонов колбасы и с десяток упаковок нижегородского майонеза.

Большинство обывателей почему-то уверены, что консервированные каши, солянки, борщи и рыбные консервы – это то, что постоянно едят бойцы на передовой. Именно поэтому сердобольные граждане до сих пор приносят на сборные пункты гуманитарной помощи крупы и консервы в огромных количествах.

И только тот, кто сам бывал в располагах бойцов, мог лично убедиться, что в качестве еды на передовой бойцы ценят отнюдь не консервы, которых в лесу вокруг опорников и полевых лагерей разбросано превеликое множество. Как успел убедиться Дорошкевич, самой любимой едой для бойцов были колбаса, майонез и батон.

Приняв душ и быстро одевшись, Дорошкевич поспешил на рынок, чтобы успеть вернуться в отель к приезду «Серба».

* * *

Только отъехав от госпиталя на значительное расстояние по трассе, ведущей к пограничному переходу в Ровеньках, Брагин попросил остановиться на кратковременный отдых.

Пока водители и медики справляли свои естественные надобности и разминали ноги, Брагин присел рядом с Ракитиным, который был зафиксирован к медицинскому лежаку транспортировочными ремнями.

– Ну что, готов поговорить с супругой?

Ракитин кивнул.

Брагин ослабил верхний ремень, чтобы Ракитин смог освободить здоровую руку. Набрав номер Татьяны, который она дала Брагину при их встрече, он передал смартфон Олегу.

– Добрый день, Виктор Павлович, – из динамика послышался такой родной и любимый голос.

– Это я, – Ракитин не смог сдержать волнения, поэтому его голос дрогнул.

– Олежка, это ты?

– Да, я, – Олег постеснялся при Брагине показывать свои чувства, поэтому старался отвечать лаконично.

– Как ты там? У тебя все в порядке?

– Мы уже в дороге. Скоро будем в Нижнем. Извини, не могу много говорить, – Олег передал смартфон Брагину.

– Не беспокойтесь. Все в порядке. Как приедем в Нижний, с вами свяжутся, – вступил в разговор Брагин.

– Спасибо вам огромное, Виктор Павлович!

– Всего доброго, до связи, – Брагин отключил смартфон. – Ну что, как самочувствие?

– Нормально, – лаконично ответил Олег. – А где мои личные вещи и документы?

– У меня в сумке. А зачем они тебе?

– Хочу проверить, что все цело.

– Если ты о своем смартфоне, то он осколком полностью разбит. Так что позвонить все равно не получится, – Брагин нагнулся к своей дорожной сумке и вытащил из нее пластиковую папку с документами Ракитина.

– Да бог с ним, с этим смартфоном. Посмотрите, пожалуйста, мой военный билет. Он в обложке или без нее? – Олег с надеждой посмотрел на Брагина.

Вынув из папки контракт Ракитина на СВО, справку о первичном ранении и выписку из «Журнала боевых действий», Брагин отложил их в сторону и только после этого извлек военный билет.

– В обложке, – подтвердил Виктор Павлович.

– А можете посмотреть под обложкой? Там должна быть маленькая карта памяти.

Брагин снял обложку с военного билета и тряхнул ее над своей ладонью.

– На месте твоя карта, – Брагин показал ее Ракитину.

– Слава богу, – выдохнул Олег.

– Семейные фото? – предположил Брагин.

– Нет. Там доказательства, которые помогут восстановить честное имя человека, который попал в сложную ситуацию.

Брагин не успел переспросить Ракитина, о чем идет речь, потому что боковая дверь микроавтобуса распахнулась.

– Виктор Палыч, ну что, едем? – водитель и стоящие рядом с ним медики показывали всем своим видом, что готовы продолжить путь.

– Едем, – Брагин убрал карту памяти и военный билет в обложку и сложил все документы обратно в папку.

* * *

Впервые за последнее время у Татьяны появилось приподнятое настроение. Весна за окном. Она только что поговорила с мужем. И с квартирой все получилось как нельзя лучше.

Вчера, когда менеджер застройщика показывал квартиру, ей позвонил Андрей из фонда поддержки участников СВО «Защитники Отечества», у которого она пару дней назад оформляла документы. Он сообщил ей, что все документы подписаны и уже переданы на кассовое исполнение. Андрей сам был удивлен такой оперативности.

Конечно, в глубине души Татьяна надеялась, что со сменой руководства в Минобороны многие вопросы должны были начать решаться более оперативно, но чтобы так быстро, она явно не ожидала.

Андрей также сообщил ей, что если она планирует брать ипотеку, то фонд может оказать поддержку и подготовить все документы для оформления льготной ипотеки в банке-партнере.

Она тут же сообщила ему, что как раз осматривает квартиру с менеджером застройщика, которую собирается купить в ипотеку.

Андрей попросил передать смартфон менеджеру и подробно объяснил ей, какие документы она должна сформировать для Татьяны Ракитиной, чтобы их принял банк – партнер фонда «Защитники Отечества».

Получив в офисе продаж все запрашиваемые документы, Татьяна сразу же помчалась в фонд, чтобы передать их Андрею. И вот сегодня ее уже ждали в банке для оформления ипотеки.

Она разложила на столе все документы, чтобы еще раз убедиться, что у нее был полный комплект.

Татьяна перечитала заверенное нотариусом письменное согласие Олега на оформление ипотеки, которое тот заблаговременно сделал после подписания контракта с Минобороны.

Уложив все документы в пластиковый органайзер для бумаг, Татьяна убрала его в свой рюкзак, с которым ездила в командировки. Туда же она убрала черный пакет с пачками пятитысячных купюр.

Взглянув в зеркало и, убедившись, что ее внешний вид соответствует запланированной миссии в банке, она заказала через мобильное приложение такси-«комфорт».

* * *

«Уазик»-«буханка», обваренный защитными противодронными сетками, свернул с улицы Шевченко к площади Гоголя и лихо припарковался у магазина «Метизы», рядом с которым располагалась сквозная арка для прохода к отелю «Астра».

Из «уазика» выбрался зам. командира отдельной роты РЭБ 1-го полка капитан Серебряков с позывным «Серб» и, размяв затекшие ноги, достал свой смартфон.

– Мы уже на месте. Напротив арки, – «Серб» лаконично доложил о своем прибытии.

– Бегу, – послышался из динамика голос Дорошкевича.

Не прошло и пары минут, как из арки появился Дорошкевич с большим пакетом. Обнявшись поочередно с «Сербом» и двумя бойцами, которых тот взял с собой, Дорошкевич сунул пакет с колбасой и майонезом одному из бойцов.

– Это пацанам от меня.

Боец заглянул в пакет и сразу же расплылся в улыбке.

«Серб» показал знаком улыбающемуся бойцу, чтобы тот убрал пакет с колбасой в салон «уазика».

– Ну, давай показывай, что нам привез.

Дорошкевич подошел к своему минивэну и распахнул боковую дверь.

– Тут инструменты разные для обустройства быта. Бензопилы, ручные циркулярки, шуруповерты, ну и расходники там разные. Это вам волонтеры из Дома народного единства собрали.

– То, что нужно, – «Серб» оценивающим взглядом осмотрел чрево минивэна, заполненного коробками. – Так! Бойцы! Быстро подогнали «уазик» поближе и начали перегружать. А мы пока отойдем по делам, – «Серб» показал знаком Дорошкевичу, что хочет пройти с ним в его номер в отеле.

Пока «Серб» мыл руки в туалетной комнате, Дорошкевич успел достать бутылку водки и нарезать сало, которое только что принес с рынка.

– Я только одну рюмку, – сразу предупредил «Серб».

– Как скажешь. За что выпьем?

– Давай за победу, – предложил «Серб».

– За нашу победу, – Сергей поддержал тост известной фразой из старого советского фильма «Подвиг разведчика».

Выпив залпом, они поставили рюмки на стол.

– Слушай. А ты знал «Ракету»? – Дорошкевич положил кусок сала на хлеб и передал бутерброд «Сербу».

– Конечно, знал. Он моих рэбовцев часто на передок закидывал. Классный мужик был и водитель от бога. Жаль, что затрёхсотился, – закусив бутербродом, «Серб» положил его остатки на край тарелки.

– Я позавчера в Харцызске был. Там с Брагиным из внутрипола пересекся. Он меня попросил статью про Ракитина написать. Может, ты знаешь какие-нибудь подробности о его работе на передке?

– Слушай, Серега. У нас таких, как «Ракета», сотни или даже тысячи. А о них кто напишет?

– Ладно, – Дорошкевич махнул рукой, соглашаясь с доводом «Серба».

– Конечно, у нас там разного сброда тоже предостаточно. Сам знаешь, что контракты подписывают даже с теми, кто на зоне сидит или у кого проблемы с законом раньше были. А иногда попадаются персонажи, вообще отбитые на всю голову. Вот из таких, как ни странно, хорошие «штурмы» получаются. Но и они долго не живут.

– Может, еще по рюмашке? – предложил Дорошкевич.

– Давай, – махнув рукой, согласился «Серб».

Сергей наполнил рюмки.

– Кстати, среди тех, кто подписал контракты, чтобы избавиться от уголовной статьи, тоже есть очень хорошие люди. Я, например, лично знаком с таким человеком. Может, слышал, Максим Рубанов, позывной «Балахна». Он тоже в вашем полку воюет.

– Уже не воюет, – «Серб» поднял свою рюмку. – Вчера при штурме опорника погиб. Правда, тела «двухсотых» пока не получается с передка забрать, потому что хохла не смогли с опорника выбить.

– У него же двое дочерей осталось, – по лицу Дорошкевича было видно, что эта новость ошарашила его. – А жене уже сообщили?

– Пока нет. Официально он будет числиться пропавшим без вести, пока его тело не доставят с передка.

– А он точно погиб?

– Есть видеозапись штурма с нашего коптера-разведчика, который висел там.

– Вечная память всем погибшим.

– Давай не чокаясь за всех, кто отдал свою жизнь за нашу победу, – предложил «Серб».

– Давай, – Сергей поднял рюмку и, закрыв глаза, постарался вспомнить всех погибших, кого он знал лично.

* * *

На оформление всех бумаг по ипотечному кредиту у Татьяны ушло более трех часов. И это несмотря на то, что основная часть документов была заранее подготовлена сотрудниками фонда «Защитники Отечества».

Менеджер девелоперской компании Анастасия, которая от имени застройщика подписывала документы в банке, уже начала демонстративно поглядывать на часы, давая понять банковскому клерку, что тот не слишком торопится.

– Ну, вот и все, – сотрудник банка, оформлявший договор ипотеки и закладную, разложил документы в три стопки. – Можете проходить в кассу и вносить деньги. А потом подойдете ко мне, и я отдам вам ваши экземпляры.

Прошло еще минут десять, прежде чем кассир пересчитала на счетчике банкнот все пачки пятитысячных купюр и выдала Татьяне приходный кассовый ордер.