Белые кеды

– У меня. Потом отдам, а то рассыплешь по дороге.

– Смотри, я тебе доверяю, не рань мои чувства, – Раш смотрел на товарища широкораскрытыми жалостливыми глазами, как кот, просящий еду…

Спокойствие и время творить.

Блондгар сидел на небольшом диванчике на выставке картин. Он наконец был спокоен, и его даже не волновало, что происходит вокруг него.

Оказалось, что для пришельца любой табак с фруктовым вкусом действует как успокаивающий. Это было проверено несколько раз за три дня, что гости из космоса жили без ведома хозяев в подвале здания, где сегодня проходила выставка.

Молодой парень то и дело бегал по залу и, суетясь, разговаривал с гостями. Он считал, что он слишком экстравагантен в своих работах, новаторски подходя к передаче мыслей и цвета, и очень переживал, что его не так поймут, и всем всё пытался объяснить, но была проблема в том, что не все на самом деле и спрашивали.

Часть посетителей пришли уже слегка выпившими на мероприятия, а кто-то присосался, как комар, к вину, что раздавали при входе. Вроде бы наливали всего один бокал, но если у тебя за пазухой есть целая бутылка и пустой бокал…

Современное интеллектуальное шоу с картинами и мерцающими лампочками в нескольких экспонатах, предоставленных в качестве разнообразия, было ярким и новым в жизни пришельца.

Среди экспонатов были: модель горы, через которую проезжают вагонетки с шахтёрами и ездят так по кругу, и полутораметровый фонтан из стекла с приклеенными к нему настоящими купюрами, мерцающий в такт музыке светодиодами и не имевший в себе ни капли воды, наплевав на название. Они были бессмысленными, но основная масса людей толпилась у них, ища смысл, которого не было.

– Извините, девушка, вы так долго смотрите на эту картину. Вам действительно она так понравилась? Хотите я о ней расскажу?

Болнгер не сразу понял, что обращаются к нему, так как забывал о маскирующем устройстве и то, что его маскировка сейчас это девушка блондинка.

– Картина…? Ах да… Она такая необычная, что я на секунду забыла, что это именно картина. – «И также я забыл, что продолжаю разговаривать низким голосом самца и, скорее всего, сейчас будет очень странная реакция в ответ», подумал Бло и ждал результата своих слов.

– У вас такой голос необычный, вы из Швеции или Германии?

«Я из железки, что в космосе летает…» – Совершенно верно подмечено. Я из Швеции, – произнёс, смягчив голос и сказав это на более высоких нотах.

– Я наблюдательный, у меня этого не отнять…

«И достовучий. Я всю ночь шарахался по городу, ища себе то, что называют чаем. Да, я выбрал идти ночью, а ночью ничего не продают, да, я не знаю, что такое чай, но пошёл, но тем не менее я встретил поддатого мужичка, проводил его до дома и стащил у него упаковку. И после этих похождений я вернулся в подвал этой халупы, в найденном на помойке чайнике, который удалось починить, вскипятил воды, попил чаю, покурил кальяна, поспал полтора часа и залез в один из залов здания, где из окон нельзя увидеть сидевшего меня на скамейке, потому что обзор под другим углом, а тут оказались человечки и какая-то мазня красной краской на холсте… Что он от меня хочет?..»

– Да-да… Картина, между прочим, очень даже ничего, чем-то цепляет. А что это, по-вашему мнению? Я вот вижу для себя самого, что это, а для вас лично что значит эта обстановка?

– Она обозначает глубину и многогранность жизни. Рассказывает о том, что как бы ярка и мимолетна жизнь ни была, нельзя забывать про смысл и чувства.

«Красный цвет – жизнь, чёрный – смысл, розовый – любовь… Гений, что с него взять…»

– Прекрасно. Очень проникновенный и глубокий смысл. Я хочу купить эту картину. Сколько она будет стоить?

– Я так не скажу, но я хотел её продать… Немного даже переживаю…

– Ну же, смелей. Сколько?

– Семьдесят тысяч.

«Не знаю, что это за местность, и не знаю, что у них за валюта, и много это или мало, но мне плевать, это ведь искусство…»

– Я покупаю. Запакуйте только её как следует, и ещё на выходе вино наливают, принесите себе и мне бокальчики, обмоем сделку, и захватите что-нибудь, хочу автограф…

– Конечно, сейчас всё будет в лучшем виде. – Довольный художник убежал.

– Кретин… Я вообще ни о чём не думал. Я сорок минут в тишине смотрел на облупившуюся краску под потолком и думал о всяком. – Причитая, Бло открыл окно и выпрыгнул на газон. Хорошо, что был первый этаж, но плохо, что теперь мог залезть кто угодно, так как решётки на этом окне не было уже три дня.

***

Рашик был из другой гуманоидной расы, нежели Блондгар, и если его товарищу было достаточно поспать несколько часов в неделю, то уходил в короткую спячку, длившуюся около двадцати часов, и такую процедуру он повторял несколько раз.

Из всех трёх дней он полтора проспал и пропустил безделие и слоняние без дела своего товарища.

Проснувшись, он увидел равнодушное лицо с мундштуком кальяна в зубах, смотрящее в одну точку, которой было пятно от краски.

– Ты в порядке, Бло?

– В полном, но есть то, что меня беспокоит.

– И что же это?

– Понимаешь, мы с тобой путешествуем, торгуемся, воюем, убегаем, но я никогда не был тем типом в разноцветной шапке и странной одежде, который бы перекинул шарф через плечо и сказал: «Я творческая личность…»

– Ты не говорил так, но ты таким являешься, и у тебя хватает закидонов, только шмотки не цветастые, иначе бы ты их, как обычно, испачкал.

– Так-то оно так, но… Это всё чувственно, образно… Я хочу что-то создать, что-то красивое, чтобы меня помнили как мыслителя, художника, поэта и прочую неординарную личность.

– Измажь собственным калом стены, тебя точно запомнят…

– Думаешь, это настолько плохая идея, что лучше уж так?

– Нет. Я боюсь того, что ты не сможешь долго сдерживать свой импульсивный характер.

– Значит, я не буду себя сдерживать. Моё творчество будет экспрессивным, вульгарным, цветастым и таким, которого до этого не было.

– Попробуй, удачи. – Рашик встал и начал переносить вещи с одного угла в другой и копошиться.

– Что ты делаешь?

– Достаю всё запрятанное оружие и собираюсь его перепрятать. Творческий он… Как только сможем покинуть планету, отправимся в бар Космической гильдии фиолетовых беретов, и я там скажу эту штуку. Могу даже со сцены. Мне кажется, это будет фурор. Все ещё долго будут помнить эту шутку.

– Какой ты занудный, Раш.

– Не будь я таким, ты бы давно уже был бы мёртв. Твой характер как вспышка. Я сдерживающий фактор, заставляющий тебя думать.

– Бе-е-е-е… Какой ты… Ощущение, что воздух спёрло, когда ты разговаривать начал.

– С чего начнём, «творчесий»?

– У меня есть небольшой план. – Берет сотовый телефон, который какой-то бедолага случайно оставил на стойке в продуктовом, пока двое друзей смотрели на рыбок в аквариуме в рыбном отделе и, очень быстро заметив невнимательность парня, оказались рядом… – Здравствуйте, Себастьян. Я увидел одну из ваших работ в интернете, и я впечатлен. Ваши работы – это буквально глоток свежего воздуха в нашем затхлом подвальном помещении общества. Я стилист и по совместительству художник, также занимаюсь декором помещений, в том числе декорациями к фильмам. Я бы хотел с вами посотрудничать. Скажите, есть ли возможность встретиться и это обсудить? Ага… Ага… Выставка у вас сегодня, да что вы говорите… Это прекрасно. Да, я в городе. Конечно, я подъеду, я заинтересован в сотрудничестве с вами. Хорошо, до скорой встречи. Закончил разговор.

– И кто этот Себастьян? Я надеюсь, не краб из мультика, который мы смотрели вчера в окне квартиры в соседнем здании, пока в очередной прогуливались.

– Да… Он тот ещё краб, судя по его картинам, но, несмотря на это, он разбирается в стиле, а большего нам и не надо.

– И далеко нам идти до встречи с ним. Или ты убежишь на сверхскорости, а я опять на попке полдня, как позавчера?

– Нет. То была шутка.

– Не хотел делиться хот-догом с острой коричневой жижей сверху в той забегаловке?

– Я только три бумажки нашёл под скамейкой на остановке. Ты представляешь, как мне повезло? Они провалились в небольшую выщербинку-ямку, и только поэтому их не сдуло ветром.

– Можно короче формулировать мысль и приблизиться к извинениям?

– Извини, но на тебя бы трёх бумажек не хватило. Мне пришлось бы одну из них разорвать, чтобы хватило на двоих.

– Угу… Я тут почитал кое-что о деньгах этой планеты пару дней назад. Как раз когда полдня шёл до той закусочной… – твоя ложь и умение красиво говорить – отдельный вид искусства.

– Правда нравится?

– Нет. Далеко идти.

– Он сейчас прямо над нами. У него выставка. Я только что с ним виделся. Представляешь, как быстро я завожу новые знакомства.

– Блондгар-стилист… Никогда бы не подумал. Но что ж, собирайся. Только смени облик на мужской, будет неудобно разговаривать, когда ты уже по телефону представился мужчиной, а выглядишь иначе.

– Бу-бу-бу…

Красный

Блондгар, как обычно, сидел, и его лёгкие выдыхали дым, но новый модный образ требовал чего-то компактного вместо громоздкого радиоактивного кальяна.

Электронный испаритель с максимально возможным большим баком для жидкости теперь заменял кальян, а жидкость в этом баке заменял особый состав, разработанный Рашидом. Суть та же, что у оригинальной жидкости: наличие никотина, много пара, но абсолютно другие компоненты, и пара не просто много, а до ужаса много. Одной затяжки достаточно, чтобы облако повисло посреди улицы на минут тридцать, сорок…

Состав настолько успокаивал расшатанную нервную систему пришельца и был мощным, что для остальных, помимо владельца, испаритель был дротиком с транквилизатором – затяжка и отключка на несколько часов, некая антикражная система… Когда организм не человеческий, то и пагубные и вредные привычки не человеческие.

Блондгар сменил имя и был теперь Томиком. Поддельные документы, распечатанные в принтере на корабле, ради которых пришлось вновь в него возвращаться, говорили, что перед нами находятся Артём Шмидт и Роман Белоусов, но вне бумажек и истины происхождения Томик всё также гроза космоса, а Рашик всё также Рашик, так как механик отказывался называться иначе.

После разговора на выставке с художником, который всё-таки состоялся, друзья полностью сменили обличие: странные цветные вещи, меховые нарукавники и воротики, очки с яркими разноцветными линзами, зачёсанные волосы гелем – представители модного сообщества.

Внеземной мозг помогал создавать очень стойкие и запоминающиеся образы, «обрастающие мясом» и превращающиеся в картины, скульптуры и перформансы.

– Рашик, дорогой, учитывая наши с тобой образы, чего бы ты хотел такого экстравагантного сотворить?

– Участвовать в съёмке фильма. Мы всё равно рано или поздно улетим отсюда, а фильм позволит оставить след в истории и его не скучно пересматривать.

– Хорошая идея. И в какой бы фильм ты хотел залезть и испачкать своим странным мышлением?

– Искусство и без меня испачкано… От того, что я немного привнесу в него от себя, особо ничего не изменится.

– Не нуди… Так каким должен быть этот фильм?

– Это должна быть футуристичная фантастика с машинами как в «Созвездии Центавра», небольшие жилые помещения у каждого жителя города, но в них есть всё, так как существует технология сжатия и уменьшения предметов, главный герой – здоровый беспринципиальный мужик и…

– Такие фильмы уже есть. Гений… Они были популярны сорок лет назад на этой планете. К тому же ты перечисляешь обыденность, которая для землян является фантастикой… Хотя я, пока говорил эту фразу, подумал и понял, что будет столько флешбэков у нас с тобой и воспоминаний при просмотре вроде бы фантастики, что это будет фильм внутри фильма, и всё это внутри наших голов… Последнее замечание забудь, но всё равно остаётся факт, что это всё уже было.

– Я знаю, я всё пересмотрел из вышедшего за последние тридцать лет… Вдохновился. Хочу создать что-то похожее и новое.

– Новое… Всё, что ты перечислил, есть в реальности, только о них на Земле не знают.

– Отлично… Буду пророком для них. Когда у них появятся описанные технологии, они увидят фильм и будут считать меня гением.

– Никогда бы не подумал, что ты такой расчётливый и лёгкий на подъём, несмотря на то, что ты весишь сто тридцать килограмм и при этом худой, что кости торчат, для людей это очень странно…

В комнату зашёл Себастьян и, разгоняя руками никотиновый пар, плюхнулся на мягкий, принимающий очертания тела сидящего на нём пуфик.

– Привет, Себ! Чего такой серьёзный? Узнал, что мы стол в гримёрке сломали?

– Нет. Стоп… Вы стол сломали?

– Нет, конечно, – отбрасывает отломанную ножку стола в тёмный угол. – Мы когда пришли, уже так было. – «Буду надеяться, что он поверил…» – подумал Томик и принялся пролистывать модный журнал.

– Это хорошо. Потому что хозяин того помещения попросил с нас деньги не только за стол, но и за облупившуюся ещё до нас краску со стен. Якобы это мы что-то так активно делали, что она от стены отлетела.

– Конечно мы. Мы с Рашиком позвали пару самок и так с ними отжигали, что я удивлён, как всё здание не развалилось…

– Так держать, бро! – Рашик дал пять товарищу.

– Ваш оптимизм радует. Я надеюсь, в этом дыму у вас есть идеи для новых картин? Выставка через два месяца. Мы взяли аванс, и довольно большой, и от очень влиятельных людей. Они ждут, что выставка будет не очередным просмотром картинок, а будет чем-то сногшибательным, и они испачкают полюциями все внутренности своих штанов.

– Разумеется есть. Ты нас слегка недооцениваешь как творцов.

– Извините, не поймите превратно, я благодарен, вы произвели настоящий фурор на моей прошлой выставке, лишь просто появившись, и смогли договорится с теми, с кем я не смог договорится, а ваш перформанц возле галереи был просто восхитительный, теперь весь город хочет прийти и посмотреть, правда, в большей степени не на картины, а на вас, но это не важно…

– Рашик, мы какой-то перформанс делали.? – шёпотом спрашивает товарища.

– Ну помнишь, когда мы случайно разбили автомобиль того бедолаги, когда спорили и ты ударил по маленькому парковому фонарному столбу, а он рухнул на машину, а потом кричали «власть искуству, долой шаблонность»?

– Странное чувство… Я думал, что мы просто как всегда спорим с особыми, так сказать, разрушительными эфектами, выпуская пар, а это тут искуство…

– Ну вот тут так.

– Понял. Себастьян, мы рады, что тебе понравилось то, что мы делаем. Но если честно, мы всегда себя так ведём…

– То, что вы отбитые, я уже успел понять.

– Не благодари.

– Так… А что ты пришёл-то? Я потерял ход мысли.

– Многоуважаемый Роман, я, во-первых, пришёл сказать, что надо бы начинать творить, во-вторых, хотел сказать, что наши спонсоры закинули ещё денег на счёт, и принёс вам, чтобы вы сняли наконец нормальную квартиру, а не жили в подвале.

Друзья смотрели на художника непонимающими взглядами.

– Бло, с кем он сейчас разговаривал?

– Раш, ты по бумажкам теперь Роман. Думаю, он тебе говорил.

– Понятно. Забываю постоянно.

Товарищи общались между друг другом всё также шёпотом, чтобы их запутанные мысли не слышал Себастьян.

– Слушай, Себ… Забирает конверт с деньгами. Мы переезжать не будем, среди разрухи лучше творится. У нас есть идеи для картин для новой выставки, и это будет что-то с чем-то, я тебя уверяю. Это будет полное погружение в житейские городские зарисовки через артхаусную визуализацию и объём, но у нас есть ещё более крутая идея. Эта идея сделает тебя из обычного лузера очень творческим и знаменитым лузером. Рассказывать?

– Разумеется, рассказывать, но я хочу напомнить, что если вы потратите все деньги, сорвёте выставку и свалите, я вас засужу, а наши богатые товарищи найдут и четвертуют.

«Найдут в космосе… Ну-ну… Я буду ждать», – на лице Блондгара появилась усмешка. – Мы это, разумеется, понимаем.

– Тогда говорите.

– Мы хотим изображения и зарисовки-отпечатки в искустве вознести в абсолют – хотим снять фильм.

– Вы понимаете, что я просто рядовой художник, у меня нет денег и связей, чтобы такое провернуть?

– Понимаем и уже всё придумали.

– Мы что-то придумали, серьёзно?

– Разумеется придумали, Раш. Перестать мне шептать в ухо. Терпение.

– Извини.

– Рассказываю. Через две недели стартуют съёмки нового фильма. Это будет фантастика про будущее с не очень хорошим юмором, но он нам и не нужен. Фильм называется «Однажды». По мне, название не очень, но оно оставляет открытость сюжета и концовки, поэтому подходит. Так вот, те, кто занимаются костюмами и декорациями, попали на своём микроавтобусе в аварию. Прикинь, повезло разом всем… Так вот, они ищут новых дизайнеров и творческих натур. Я предлагаю к ним пойти, и мы станем просто великими!!! – Блонд восхищённо встал со своего места, разведя руками, и тут же безэмоционально плюхнулся обратно и присосался к кальяну.

– Чёрт возьми, мне нравится ваша идея! Давайте прямо сейчас им позвоним!

– Давай, но сначала я позвоню нашим спонсорам и обрадую их перспективами заработать многомиллионы в киноиндустрии.

Блондгар взял телефон и вышел из основной комнаты в холодный мрачный коридор с низкими потолками и, пройдя пару десятков метров, чтобы было особо не разобрать и не подслушать, что он говорит, сел на одну из труб и набрал номер.

– Да. Есть идея заработать ещё больше денег. Нет. Это не копейки. Речь о очень крупном проекте. Нет. От вас денег не потребуется, по крайней мере пока что, но могу вас поздравить: ваша строительная компания станет одним из спонсоров съёмок крупного фильма. Понимаете возможности? Ха-ха-ха! Да я не шучу, всё абсолютно серьёзно. Не спешите поздравлять. Нужен финальный штрих в подготовке к съёмкам. Нет, всё предельно просто. В 23:20 вы должны оставить машину с ключами под козырьком на съезде с Дмитриевского моста. Ну или Диревского, я ещё до конца запомнил названия, недавно переехал. Оставите? Отлично. Детали объясню позже. Если переживаете, можете оставить где-то наблюдателя, чтобы он наблюдал, точно ли мы сядем в машину, и заодно узнаете, что произойдёт. Хорошо, договорились. До встречи.

Блондгар вернулся к подельникам.

– Я обо всём договорился, все согласны, как ни странно, мы им подходим, только надо будет подъехать, как всегда, уточнить кое-какие моменты, но это лишь формальности. Типичные вопросы и правила, они как обычно…

– Да… Они как обычно нудят. Это им не так, бумажки не те… – подхватил нить разговора Себастьян.

– Видишь, ты сам всё прекрасно понимаешь. А сейчас я предлагаю поехать в новый ночной клуб «Чертовки» и это отметить. Кто за?

– Пошёл ты!

– Пошёл ты!

– Пошёл ты!

– Решение коллективное, бесповоротное и однозначное! Себ, вызывай такси, я номера не знаю.

***

Час ночи. Три пьяные шатающиеся фигуры идут пешком вдоль дороги.

– Парни. Почему вы такие крутые, но у вас по-прежнему нет машин?

– Много причин, но основная – живём высоко, неудобно на машинах, – несмотря на то, что еле шёл, Блондгар говорил кристально чисто и чётко.

– Странно, в первый раз слышу, что в горной местности неудобно ездить на машинах.

– А я и не про горы говорил… Смотри, Раш! Это похоже ведь на машину?!

– Это она и есть.

– Ну что, Себастьян, проверим наше везение.

Бро подошёл к машине, без особого труда открыл дверь. – Даже не закрыли… – Из-под козырька упали ключи. – Ну это провокация, которой нельзя не воспользоваться, я считаю.

– Мы что, угоним машину? Нет, конечно, нет. Мы лишь упростим себе немного жизнь. Устал я идти. Садитесь, пока один не уехал.

– Машина неуверенно, но всё же поехала и, выскочив со съезда на мост, чуть не врезалась в проезжающий микроавтобус. Водитель встречного транспорта попытался уйти от столкновения и врезался в ограждение.

– Как обычно… Не умеет обойтись без приключений на свой зад. – пробубнил Раш.

Бло подбежал к микрику и, разводя руками и что-то крича в моменте, звонил в скорую, после чего достал нож из кармана, который зачем-то носил с собой, и, срезав ремень безопасности, пытался вытащить водителя из машины, но, поняв свою неуклюжесть, нащупал пульс и оставил пострадавшего, чтобы не сделать ему хуже.

– Ты чего их не вытащил и не привёл в чувство? – вяло спросил Раш, подойдя вальяжной, расслабленной походочкой.

– Я попытался, но у них тело хрупче, чем у нас, я боюсь навредить.

– Хм… Надо улетать. Ты становишься мягким, а это плохо.

Через два часа в больнице.

Дизайнеры сидели в больничном коридоре и ждали результатов от врачей. На самом деле им было неинтересно, что с ними, им было лень куда-то идти, и они пили кофе из автомата.

– Вы что натворили, недотёпы?! Вы меня погубили! – В коридор влетел мужичёк в клетчатой рубашке и с ходу набросился на пришельцев, обвиняя во всём на свете.

– Не ори! – спокойно сказал Бло, и у него из рук выбили стакан с кофе, провоцируя его на агрессию, но он, не отреагировав, поднялся и подошёл вновь к аппарату с напитками.

– Ты такой агрессивный, но спасибо.

– Не за что! Недоумок! Ты угробишь единственных дизайнеров, работающих в таком стиле!

– Как это не за что?! Кофе оказалось невкусным, на этот раз я выберу какао. Спасибо, что подсказали, хоть и грубо.

У мужчины нервно задёргался глаз и приоткрылся рот. – Ты что, совсем скудоумный?!

– Да, вы правы, я такой. А что за дизайнеры такие? Если вам нужна срочная помощь, то мы стилисты, дизайнеры и художники. Мы, между прочим, из столицы, и у нас есть прекрасное портфолио.

Что-то объяснять разгневанному человеку было пустой тратой времени, но друзьям было наплевать, и они подсунули смартфон с открытой галереей прекрасных свершений, сделанных в редакторе…

– Понимаю, сложно определиться. У вас минут семь, пока я не допью кофе, после этого мы уйдём.

– Семь минут на что?

– Чтобы пролистать фото и дать ответ, согласны вы с нами сотрудничать и дать нам закончить проект этих не очень везучих ребят или нет.

В спешке пролистав, мужчина нервно выпалил: «Хорошо! Хорошо, я понимаю вас. У меня нет выбора, но это не означает, что не надо работать и что можно ходить и попусту строить глазки».

– Разумеется, мы понимаем.

– Хорошо. Завтра в семь утра в «Икарии». Скажите номер телефона. Я буду отправлять вам геолокации для дальнейших мероприятий и встреч.

– Хорошо, мы не опоздаем.

Собеседник удалился.

– Видишь, Себастьян, я же сказал, что мы без проблем доберёмся до пункта назначения. Но надо отметить путешествие было интересным…

– Перестань тешить своё эго и…

– И… Перестань «негатив распылять». Мы тебе сейчас будущее строим, как дом по кирпичикам. Сходи за лимонадом в магазин.

– Бу-бу-бу… Какой тебе взять? В стеклянной бутылке, красного цвета, со вкусом лесных ягод.

– Ты что, какой-то ясновидящий или предсказатель, надевший одежду продавца? Знаешь, какие именно лимонады сейчас на полке в магазине? Это риторические вопросы, не надо на них отвечать… Я и так знаю, что ответ на них «нет». А если нет, то зачем ты меня лишаешь права выбора? Я буду клубничный. Красный, яркий, как кровь в мутном стекле.

– Хорошо… Какой у тебя всё-таки скверный характер.

Портал

Друзья в первые за долгое время вылезли из туманного и дымного подземелья подвала и прогуливались по ул