Родная моя

– Я уже всех обежал, сейчас баба Веселя придет и Евдокия Ивановна, они всегда всех обмывают. В сельсовет сбегал, бригадир с мужиками в Сенино поехал, тес привезут, гроб делать – и Михаил опять заплакал – для моей кровинушки. Завтра надо еще на погост съездить, место посмотреть, чтобы начать могилу копать. Я полдня в сельсовете просидел, домой идти боялся.

– Что же ты ее там в копне оставил, надо было сразу к фельдшеру бежать, может еще можно было спасти – сказала Мария Николаевна.

– Я же говорю, она уже холодная была, за ночь окоченела уже, да и не сообразил я сразу, что фельдшера нужно было позвать, смерть зафиксировать.

– Ну да, ну да, я тебя Михаил понимаю, горе то какое.

– Пошли Николавна, а то сейчас баба Веселя с Евдокией Ивановной придут, может чем поможешь им. Да и одежду моей Зинуличке посмотреть, в чем в гроб класть, я в этом не разбираюсь.

– Я сейчас быстро – сказала Мария Николаевна и пошла к шкафу, подобрать себе подходящую одежду, для такого случая – Я сейчас переоденусь, а ты меня на улице подожди. И Михаил убитый горем жены вышел из дома.

– Мама я тоже с тобой пойду – сказала Полина.

– Нет нет, тебе там делать нечего – строго сказала мать.

Мария Николаевна переоделась, накинула черный платок, темное платье и вышла к Михаилу. Они подошли к палисаднику Михаила и там уже стояли баба Веселя, Евдокия Ивановна и Нюрка, все были в черных платках, видимо только что подошли.

– Господи спаси и сохрани – сказали они и перекрестились обе – пошли показывай усопшую – сказала баба Веселя.

Мария Николаевна чтобы поддержать Михаила, взяла его под руку, так как он очень сильно переживал – ты держись – сказала она.

Нюрка озираясь по сторонам будто кто на нее смотрит, подошла поближе к Михаилу.

– Ты бы шла от сюда – спокойно сказала ей Мария Николаевна.

– Что это я пойду, я здесь должна быть, горе то какое – и тоже взяла Михаила под другую руку – Я тебя не брошу – грустным голосом она.

Все вместе они зашли во двор и медленно все стали осматривать, будто должно произойти какое – то чудо и они увидят живую Зинаиду.

– Показывай где? – спросила Евдокия Ивановна.

– Вон там в копне – сказал Михаил и тихонько заплакал.

Баба Веселя медленно подошла к копне, наклонилась и начала разглядывать.

– Нет здесь никого – сказала она.

– Там она, смотри лучше, разгреби сено, лежит бедная – плачущим голосом сказал Михаил – Я же говорю, там она лежала и рука у нее была вот так – и поднял руку вверх.

Баба Веселя поворошила сено и опять тихо сказала – нет здесь никого.

– Как нет, не должно быть, там она – сказал Михаил.

– Не, не, ты ищи получше, закопалась наверное, внутри, внутри смотри – сказала Нюрка.

Евдокия Ивановна тоже пошла смотреть, обошла копну сено, все осмотрела и тоже сказала – да нет здесь никого.

– Куда же она делась, была же – недоуменно сказал Михаил – Может мужики приехали и в дом ее занесли, пошлите посмотрим. И они все вместе друг за другом пошли в дом. Баба Веселя первая открыла дверь и вдруг попятилась назад – Свят, Свят, Свят – сказала она.

– Что там? – спросил Михаил.

– Сам посмотри – ответила баба Веселя и отошла в сторону.

Михаил прошел вперед, Мария Николаевна за ним, они увидели, что Зинаида сидит за столом и пьет чай из блюдца.

– Вот те на! – сказал Михаил.

Зинаида тоже удивленно смотрела на них и ничего не понимала, что происходит.

– Ты как сюда попала? – осторожно пройдя вперед, спросил Михаил.

– Ты что белины объелся или после вчерашнего совсем ничего не соображаешь? Не поверишь, своими ногами пришла – поставив на стол блюдце – громко крикнула Зинаида – Ты зачем их привел, я спрашиваю, ты зачем их привел, да еще в черных платках? Секту хочешь открыть в мое доме? А эта зачем пришла? – показывая на Нюрку – спросила Зинаида.

– Да я это, я же поддержать Михаила пришла – оправдываясь сказала Нюрка.

– Поддержать значит, я спрашиваю, зачем ты их привел? – встав со стула и сделав несколько шагов вперед, уже гневно спросила Зинаида.

– Михаил вот нас позвал тебя обмывать – тихо сказала Евдокия Ивановна.

– Ты Ивановна что, тоже с ним пила или разум потеряла? – подойдя поближе спросила Зинаида.

– Да ты что, я не пью совсем, помочь хотела, ведь мы ко всем ходим – обиженно оправдывалась Евдокия Ивановна.

Мария Николаевна поняла в чем дела – Пошлите от сюда – сказала она и вышла из дома, за ней все остальные.

– Ой, как же так то, ведь уже почти померла, я уже и поминки могла бы помочь сделать – недоуменно сказала Нюрка.

– Два дурака, людям голову морочат и себе покоя не дают, всполошили всех, скидавай платок Ивановна – сказала баба Веселя.

Во двор заходила фельдшер Анна Макаровна, ее остановила Мария Николаевна, повела за изгородь и начала ей все объяснять.

– Ты что, хоронить меня собрался? – подперев руки в бок и наступая на мужа, спросила Зинаида.

– Так ведь ты же там, в копне и рука у тебя была холодная – заикаясь сказал Михаил.

– Дурак, я ночевала там, ты же опять в доме пьянку устроил, а рука холодная, потому что замерзла, пока ждала когда свет погаснет, уснула. Так… ты мне скажи, кто еще знает, что я померла?

– Почти вся деревня, а бригадир так и сказал : «Хорошая была у тебя жена, светлая ей память», видишь Зин, прям так и сказал, уважают тебя в деревне.

– Сейчас Зин и тес привезут, чтобы завтра с утра начать гроб делать, все были рады помочь горю моему, в беде не бросили, хорошие все – таки у нас люди.

– Ну доски я найду куда деть, а вот ты не мог в правлении денег попросить, жена ведь все – таки померла или у них как всегда, касса пустая? Да, кстати, а где это ты был весь день, куда ходил? Жена значит дома мертвая, холодная лежит, а ты по деревне шастать, подружайку Нюрку привел?

– Зин ты что? Я же народ собирал, в правлении был, хлопот много было, вот бабу Веселю и Евдокию Ивановну позвал, к Николавне зашел – и Михаил чуть не плача сел на стул – Я же о тебе беспокоился, по человечески похоронить тебя хотел.

– Знаю я, как ты обо мне беспокоился, опять от тебя самогоном тащит.

– Да это я у Нюрки, бражки не много выпил, чтобы не так сильно тосковать по тебе, а то прям душа разрывалась.

– Опять эта Нюрка, еще раз увижу тебя с ней, пришибу обоих, чтобы ее ноги здесь больше не было – со злостью сказала Зинаида.

– Что ты, что ты Зинуль – подойдя к жене и взяв ее за руку, виновато сказал Михаил. Я и в дом то к ней не заходил, она звала, а я не пошел, прям у калитки и выпил. Некогда мне было рассиживаться, дел то сколько было. Ну я Зин все успел сделать, тесу заказал на гроб, народ собрал, лопаты поточил могилу копать. Ой Зин такие лопаты в правлении тупые, пришлось Матвеича просить на станке поточить. Я вот что подумал, надо бы свои тоже к нему отвезти, пять минут и острые как лезвия будут, ты как думаешь? Зинаида посмотрела на мужа и сказала – Какой же ты у меня заботливый, цены тебе нет.

– Зин, я такой, ты просто не замечаешь, знаешь как я по тебе горевал, сколько слез выплакал. Все думал, где тебя похоронить, хотел место на погосте получше выбрать. Сначала, хотел рядом с матерью, но потом передумал, вы ведь как кошка с собакой ругались и решил отдельно. Вместе то конечно хорошо, все веселее было бы ну, а вдруг опять ругаться будете и я решил отдельно тебя похоронить. А ты как думаешь Зин, вместе лучше или отдельно?

– Даа, быстро же ты меня – глядя на мужа сказала Зинаида.

На улицы послышались чьи – то голоса.

– О! Мужики наверное приехали, тес привезли, Зинуль надо бы их угостить, не удобно, тоже ведь не отказались, помогли – сказал Михаил и тихо добавил – тес хороший, жалко отдавать, пригодился бы.

Михаил с Зинаидой вышли на крыльцо, запряженная лошадь с нагруженной телегой досками, стояла у палисадника. Двое мужчин, один пожилой, другой совсем молодой, стояли курили и ждали, когда кто ни – будь выйдет.

– Хозяин куда сваливать? – спросил один из них.

– Мужики, все отбой, похорон не будет – сказал Михаил.

– Ты что шутишь, как не будет, мы тес привезли или ты другой нашел?

– Ну живая я, живая, вы что не поняли? Гроб не пригодиться, хоронить некого – возмущенно крикнула Зинаида – можете уезжать – потом подумала и сказала – Так стойте! Тес оставляйте, пригодиться, а то вдруг опять умирать буду.

– Странные какие – то – сказал мужчина, что помоложе – Может не сюда привезли? – Поехали в правление, может еще никто не разошелся там, спросим – они сели в телегу, прямо сверху на доски и уехали.

– Куда поехали? Мои доски, мне выписали, я хозяйка, куда хочу, туда и деваю их – крикнула Зинаида им вдогонку.

Но они уже не слышали, лошадь быстро отъехала от их дома.

Михаил с Зинаидой переглянулись и присели на нижнюю ступеньку своего крыльца.

– Миш, ну почему ты у меня такой? Стоит только тебя оставить одного дома и ты опять за свое, когда ты пить перестанешь? Ну сколько можно с тобой бороться, как тебе еще нужно говорить, от людей ведь стыдно, все нервы ты мне вымотал. Что вот теперь про нас в деревне скажут, опозорил ты меня, сраму то сколько.

– Да нет Зин, не буду я больше пить, честное слово тебе даю, я только сегодня все понял, когда думал, что тебя потерял. Мне без тебя не жить, умру я без тебя Зин, как хорошо, что ты сейчас со мной рядом, все у нас теперь будет хорошо – и Михаил обнял свою жену.

Здорово кум, чем это у тебя пахнет, никак самогонку гонишь ? – оглядывая все вокруг, спросил Афоня. – Что это они у тебя там развалились, дома спать не где? Дверь в соседнюю комнату была открыта и на железных кроватях, стоящих в ряд, как в больничной палате, лежали спящие женщины. – Ты гляди, как Маруська то храпит, ну и здорова баба, такой под руку попадешь, не сдобровать будет – подумал Афоня. – Ты чего молчишь, язык проглотил что ли, от такого счастья, баб то сколько, а кум? Что делается, мне бы так, ты смотри, они прям косяками к тебе идут. А эта, эта, ты гляди – не унимался Афоня, глядя на Елизавету – Аж сетку всю промяла. Она лежала на спине, с раскинутыми руками, по сравнению с ее телом, кровать казалась совсем маленькой. И под тяжелым ее весом, матрац был вытянут, почти до пола.

Не обращая внимания на вошедшего Афоню, Егор Фомич сидел за столом и что – то писал. Надетый белый халат и сползавшие на нос очки, придавали его внешнему виду серьезного ученого.

– Я спрашиваю, чего это они у тебя развалились, на работе ведь они должны быть? – опять повторил свой вопрос Афоня.

– Тьфу ты! Сбил меня! – сердито ответил Егор Фомич – Что тебе надо, зачем пришел? Шел бы от сюда.

– Я то пойду, только вот, я к тебе как к куму зашел, предупредить тебя. Уже вся деревня про тебя говорит, что мол бабы на работу не выходят, целыми днями у тебя пропадают, придут проверять тебя – оглядываясь вокруг, как бы по секрету, тихо сказал Афоня.

– Что меня проверять, они сами приходят, никто их силком не заставляет сюда идти.

– Ну ладно кум, ты не обижайся, я же к тебе по – свойски зашел, родня как ни как.

– Пошли во двор, пусть спят – тихо сказал Егор Фомич и первым вышел на улицу, стараясь бесшумно шагать.

– А забор то ты зачем такой высоченный поставил, от врагов что ли? Или от мужиков ихних – и Афоня глазами показал на дверь, за которой спали женщины.

– От любопытных глаз, слушай кум, ты бы и правда шел от сюда, а то ко мне сейчас еще две новеньких должны прийти – сказал Егор Фомич.

– Ну ладно, я сейчас уйду, но ты мне скажи, что ты там в тетрадку записывал? Счет в них потерял? – и Афоня опять посмотрел на дверь.

– Дурак, капитал счет любит, вот и подсчитывал, что у меня получается – ответил Егор Фомич.

– А как ты додумался до этого или кто подсказал? – не унимался Афоня.

– В городе был, салон такой видел, женщины валом шли и прям идут, идут, вот где копеечка наверное и я решил попробовать, вдруг все получится. Только вот что – то , чего то не хватает, а чего, пока понять не могу, пока одна убыль. Вроде бы делаю все по плану… да что тебе говорить, разве ты поймешь – махнув рукой на Афоню, сказал Егор Фомич.

– Эээ нет, зря ты кум на меня так, ты вот мне скажи, какие затраты ты на них делаешь? Я смотрю койки там у тебя стоят, купил небось? Забор вон какой поставил, еще прибыли нет, а уже затраты делаешь. Ты меня в долю бери, я тебя враз на путь истинный направлю, будем мы с тобой вместе кооперацией заниматься. Одна голова хорошо, а две еще лучше, я плохого не посоветую, озолотимся! А ты что это, самогонкой их поишь? – спросил Афоня.

– Да, но и не только, еще мед покупаю, ведро целое стоит, они обмажутся, а потом еще и самогонку выпьют, чтобы процесс хорошо пошел, потеют лучше. – ответил Егор Фомич.

– Ну ты кум темный человек и что все ведро им измазываешь? – возмущенно спросил Афоня.

– Ну да, пусть мажутся, жалко что ли, это же для пользы дела – ответил Егор Кузтмич.

– Неет, ты недалекий человек, да какая же у тебя прибыль будет, кто же ее так делает, чудной ты. Ты посмотри на Елизавету, да на нее одну полведра надо, да и вообще они у тебя здесь во какие! – и Афоня развел руками в сторону. – Ты где их таких набрал, по деревне вроде бы ходят, такие маленькие, щупленькие, а тут ты смотри. Ты вот что кум, мой тебе совет, бери маленьких, а эти не нужны тебе, от них одни убытки. Если меня слушаться, богатым будешь…вместе со мной – добавил Афоня.

– В том то и дело, на толстых все будет заметно, как они сбавляют вес, а худые что, на них не видно, как пришли тощие, так и ушли такие же. Но я не могу им отказывать, другие идти не будут, вот и принимаю всех подряд – сказал Егор Фомич.