Новенький. Сломанное сердце

Трое парней, накупавшись, устроились на скамейках неподалеку и смеялись на все помещение. Девушки ушли в раздевалку. В воде остались Саша и смешанная компания. Она не заметила, как Золотов пришел. Только услышав всплеск, обернулась. Волны еще не успокоились, а тень уже неслась по дну к другому берегу. Там ее встречал физрук с телефоном в руке, улыбался так счастливо, будто с ним случилось все самое лучшее, что только могло.

Золотов вынырнул неожиданно для всех. И Саша ахнула, и физрук отшагнул. Парень поднял очки и посмотрел вверх.

– Ну, че, давай? – спросил мужчина, кивая на телефон.

– Да, конечно.

Золотов на руках легко себя поднял и вытянул на берег. Он был полностью одет в плавательный костюм с короткими рукавами и штанинами до самых лодыжек. Физрук притянул его к себе и чуть ли не положил голову парню на плечо – лоб был на уровне. Несколько раз с громким эхо щелкнул затвор.

Другие студенты с интересом поглядывали на них, но сами не подходили, то ли не понимали, в чем дело, то ли стеснялись.

– Спасибо, дорогой, – физрук похлопал звезду по лопаткам. – Мы, кстати, с Тимой Подругиным в одном универе учились, здесь в Лесгафта.

– Серьезно? – Золотов очень невыразительно проявлял удивление, но тот отреагировал живо:

– Да, представляешь, как тесен мир, – и засмеялся.

Парень опустился на корточки, поближе к воде, стремился туда, но физрук еще не наговорился.

– В молодости он мощный был. Такие надежды подавал. А вот олимпийским чемпионом че-то не сложилось стать. Зато все свое стремление в тебя вложил.

Золотов закачал головой. К Саше он сидел почти задом. Она оставалась в воде, но плавала на одном месте в углу, не ныряя. Смотрела в его широкую спину, следила за каплями воды, которые стекали по бугоркам мышц и косточкам, ловила себя на мысли, что хочет их растереть ладонями.

– Ладно, привет ему передавай от Самсонова Вовки, – физрук протянул Золотову руку.

Тот ее пожал.

– Обязательно.

Парень выпрямился и посмотрел в Сашин угол. Померещилось, что он усмехнулся. Она сожгла себя изнутри от смущения, но взгляд не смогла увести, лишь опустила голову в воду, чтобы остудить щеки. Глаза остались на поверхности.

Длинная фигура по-дельфиньи нырнула, оставив минимум брызг. Пловец быстро передвигался в прозрачной толще. Шел, как крейсер, напролом, казалось, все разрушит на пути, но у противоположного борта мягко отталкивался и плыл назад. Снова переворачивался и возвращался. И мог плавать туда-обратно неизмеримо долго без продыха, почти не меняя скорости.

Сашу заворожило это зрелище. Она за ним наблюдала, не отвлекаясь. Только когда холод опутывал ноги до боли, вылезала из воды, подсыхала, успокаивалась и влезала обратно, потому что Золотов еще плавал.

Бассейн опустел совсем. Саша околела. Дыхание уже дрожало. Холодная вода тонкими уколами в поры проникала внутрь, словно до самых костей. Те начинали болеть. Она пыталась двигаться активнее, чтобы разгонять кровь. Сердце билось быстро, а теплее не становилось. Кончики пальцев она уже не чувствовала.

Зато резко почувствовала дикую боль в ногах. Ступни свело одну за другой. Тело потянуло вниз, руки заколотили по поверхности воды. Брызги разлетались, но держаться на плаву становилось все сложнее. Ноги выкручивало, буквально наизнанку. Боль через все тело пробегала по нервам быстрыми импульсами, разрывала сердце, ударяла в мозг. Саша запаниковала, забарахталась, пыталась кричать, но вода заливалась в глотку. Судороги обвивали ее ноги все выше, захватывали икры, заставляя пальцы выламываться.

Только она погрузилась в воду с головой, ее подхватили сбоку за талию и помогли выплыть. Подтащили к берегу. Там Саша уже сама сообразила и вцепилась в мокрую плитку ладонями. Ноги сводило. Все тело дергалось. Спаситель вылез сам и вытащил ее. Саша рухнула на спину, отплевываясь от едкого вкуса воды. А ноги держала над собой как жук, хотелось их сжать и сломать к чертям, чтобы перестало болеть, но мягкие руки аккуратно потянули носок от себя. Ступня расслабилась. Судорога отпустила. Со второй он сделал то же самое.

Саша, дрожа и сжимая челюсти, чтобы больше не кричать, приподнялась на локтях и увидела перед собой Золотова, который смотрел на нее с вопросом. Она раскрыла глаза широко. Тело обомлело. А сердце только пуще разбуянилось. Его теперь невозможно было остановить. Саша испугалась, что оно сейчас вылетит ракетой в космос, оставит ее бездыханной.

Когда ноги перестали дергаться, парень стал разминать Саше мышцы. Начал снизу, с самых пяток. Долго продавливал выемку, где у нее развивалось плоскостопие. Когда коснулся пальчиков, она невольно дернула ногой от щекотки. Золотов успел схватиться за лодыжку. Лица не поднимал, но Саша уловила, как кончики его губ завились вверх на секунду.

– Потерпи, – сказал негромко.

Саша про себя подумала, что могла бы вечно такое терпеть. Эти одновременно сильные нажимы и аккуратные прикосновения. Боль постепенно сменялась теплом, которое пятнами оставляли его пальцы.

Ей не верилось, что это происходит. Вообще. И с ней. Чтобы сам Золотов делал массаж. Ног. «Все, Саша, походу твой лимит на счастье исчерпан», – пропищал внутренний голос.

Золотов переметнулся с левой икры на правую и плотно обхватил ее рукой. Длинные пальцы почти смыкались на тонкой ноге. Когда прошлись по ней граблями, Саша чуть не простонала от удовольствия.

– Я тебе настолько понравился? – спросил парень, не поднимая глаз, уже массировал бедра.

– Что? – она опешила и поморгала, не понимала, как реагировать на такой прямой вопрос.

Вся кровь прилила к лицу, а остальное в ней замерло.

– Иначе не понимаю, зачем тебе так изгаляться и доводить себя до судорог.

– Я не… Я по делу вообще-то.

– По какому?

– Мне дали задание взять у тебя интервью, – пробурчала Саша, словно была виновата. – Для нашего универского журнала. Лена Афанасьевна, редактор, сказала, что ты звезда. И если я возьму у тебя интервью, то оно по всем СМИ разлетится.

Только сказав все, она поняла, что не стоило это озвучивать. Он отпустил ее ногу и прикусил губу.

– Хм, вот как, – наконец, голубые глаза одарили Сашу вниманием, ледяным, как вода в бассейне. Ее снова пробила судорога, только теперь сердечная. – Жаль, думал, я тебе понравился. А ты меня просто используешь.

Она замотала головой.

– Конечно, нет! Не использую вовсе… Ты не так…

– Значит, все-таки понравился? – самоуверенная ухмылка убеждала.

– Что? Нет!

– Тогда используешь?

– Нет! Да как… – Саша раскрыла рот и просто заглатывала воздух, пытаясь перебороть возмущение, которое перло из грудной клетки.

Она села прямо и развела руки в стороны, хотела что-то ими показать, но тщетно. Слова проглатывались тут же, только междометия вырывались наружу. Золотов глядел на эти мучения пару секунд, а потом защелкнул ей челюсти, подтолкнув нижнюю указательным пальцем.

– Перезагрузись. Я подожду.

Саша взорвалась и вскочила на ноги, уже здоровые и легкие, полные сил, готовые топать от злости на несправедливость.

– Да как с тобой разговаривать вообще?!

– Не знаю. Ты же интервьюер. Это твоя проблема, – Золотов тоже поднялся и стянул шапочку с головы.

Шелковистые волосы вывалились на лоб. Он их убрал одной рукой в сторону и посмотрел без усмешки.

– Не рассчитывай снискать на этом славу. Не того масштаба я звезда. И я все равно не даю интервью.

– Да больно надо.

Саша надулась и отвернулась, потому что стыдом заливалась, как горячей водой из душа. Золотов только хмыкнул.

– Ребят, закругляемся. Уже пятнадцать минут десятого, – крикнул физрук из коморки.

Оба ничего не ответили, просто разошлись по своим раздевалкам. Саша до сих пор дрожала, теперь от бешенства. На него, на себя, на мир. Помыться она решила дома. Сейчас ей хотелось поскорее одеться и убежать восвояси.

Глава 3. Смысл (2)

«Дура, ты все испортила», – призналась себе Саша и плюхнулась на скамейку, натянув трусики до колен. Икрами еще испытывала его призрачные прикосновения. Мозг как будто специально записал их в память и повторял приятное.

Пока одевалась, она чуть успокоилась. Подумала, что Золотов, вообще-то, ей жизнь спас. «И подумаешь, сделал массаж ног, будто никто и никогда тебе его не делал», – кто-то вредный внутри пытался сарказничать, но правда задевала. Ей действительно никто и никогда не делал массаж ног. Сам по себе процесс казался таким интимным, но почему-то не пошлым. То ли Саша сильно растерялась, то ли в действиях Золотова и не было ничего… зазорного. Хотя возбуждение сладкой пеленой застилало глаза, когда он ее трогал.

Она встряхнула головой. Секунду думала и решилась еще раз нормально попросить его об интервью, объяснить, зачем это нужно, использовать хотя бы один из ста вариантов речи, которые заготовила.

Саша выбежала из женской раздевалки. Дверь в мужскую была приоткрыта. «Уже ушел?» – испугалась она и на цыпочках подошла к проему. Прислушалась. Шорохов или воды не было слышно. Она решила аккуратно заглянуть, просто проверить, там он или нет.

Золотов стоял абсолютно голый с полотенцем на шее. Поддерживал его руками за концы. Но Саша в первую очередь устремила взгляд в пах, откуда буквально торчал здоровый член, розовый, набухший, твердый, наполненный силой, которой так и хотелось овладеть. Или, наоборот, впустить ее в себя и отдаться ее власти полностью. Саша облизала губы, ловя собственное сбивчивое дыхание. Возбуждение тяготило.

Затем взгляд подметил косой шрам на животе сбоку, но не задержался на нем. Быстро поднимался по кубическим мышцам наверх, через широкую грудную клетку на худую шею с крупным кадыком и, наконец, достиг лица.

Парень выглядел озадаченным. Смотрел на собственный член так, будто впервые видел. Он сделал движение тазом, и член, как резиновый, качнулся вверх-вниз несколько раз, но не упал. На губах Золотова медленно проявлялась улыбка. Он глянул в сторону, в зеркало, и еще раз потряс членом. «Господи, как же ты самовлюблен», – с толикой омерзения подумала Саша.

– Давно так стоишь? – оглушил ее вопрос.

Она вздрогнула и толкнула легонько дверь. Та медленно раскрывалась, выводя ее из тени. Краска с той же скоростью заливала лицо.

– А ты? – решила напасть в ответ.

Золотов посмотрел на себя, вздохнул и закатил глаза от досады. Но прикрываться не стал, хотя спасение лежало на плечах. Только поднял ладони и посмотрел в глаза. Саша превратилась в моргающую статую.

– Слушай, я не извращенец, ладно? Да, выгляжу как идиот… Просто… – парень увел лицо в сторону и зажевал губы. – Блин… у меня месяц не вставал.

– Оу.

Саша повела плечами. Захотелось спрятаться опять за дверью. Такая откровенность смущала гораздо сильнее голого члена. Потом ее осенило.

– Это… из-за меня так, что ли?

Сердце рвалось наружу, билось в сладкой истерике, радовалось неимоверно, хотя Саша толком не понимала, чему именно.

– Не знаю, – Золотов пожал плечами, вскинув брови. – Может, потому что поплавал. Я полгода не плавал. А это единственное, что я в жизни люблю.

Она улыбнулась. Неловкость еще кусалась, но на душе потеплело. Тело расслабилось. Даже ирония заработала.

– Надеюсь, ты в бассейне не эякулировал.

– Не бойся, не сегодня, – парень коротко посмеялся.

На несколько секунд воцарилось молчание. Улыбчивое. Саша сама едва сдерживала улыбку и краем глаза видела, как он делает то же самое. К ее удивлению, и Золотова одолел стыд, румянил бледные щеки. Парень отошел к единственному открытому шкафчику и стал одеваться.

– Вообще, конечно, ты бесцеремонная, – заметил он, пытаясь запихнуть стоячий член в облегающие боксеры.

– Извини, я… – Саша только теперь додумалась отвернуться. – Дверь была открыта, я думала, ты ушел.

– Чего хотела?

– Ну, все того же, – выдохнула она. – Интервью.

– Думаешь, за пять минут что-то изменилось?

– Тебе же не обязательно отвечать на все вопросы откровенно, – Саша опять обернулась и увидела, как он натягивает толстовку на голый торс.

Шрам подробнее разглядеть не удалось. Золотов быстро его прикрыл и посмотрел опять не по-доброму.

– Я вообще не хочу отвечать ни на какие вопросы.

– Твой уход из спорта как-то с этим связан? – она кивнула в целом на него, но оба поняли, что дело в шраме.

– Я же сказал, я это не комментирую.

Парень швырнул костюм в пакет и сунул вместе с полотенцем в рюкзак. Собачку на молнии дернул сильно, чуть не оторвал.

– Но почему? Зачем делать из этого тайну?

– Потому что мне так надо, – ответил он по слогам и выпрямился. Развернулся и пошел на нее к выходу.

Саша вздохнула и расставила ноги на ширине плеч. Хотела занять позицию потверже, решила, что не выпустит его так просто. Когда он уперся в нее, замерев в полушаге, спросила:

– Ты этим специально больше внимания к себе пытаешься привлечь? – она подумала, что заденет его самолюбие, и приподняла рыжую бровь.

– Не специально, – голос опять звучал холодно. – Я, наоборот, устал от этого внимания. И ты меня тоже, пожалуйста, в покое оставь.

Он шире раскрыл дверь и, обогнув ее, вышел из раздевалки. Саша пыхнула от досады и побежала следом.

– Хорошо, я не буду спрашивать о причине ухода. Просто расскажи, как живешь после.

Золотов шагал быстро и за раз пересекал не меньше метра. Саша семенила за ним.

– Хреново.

Его ответ ее почему-то остановил.

– Что?.. – снова его догнала и спросила осторожно. – Почему?

– Романтики, блядь, не хватает, – он резко остановился сам и ее застопорил. – Сама как думаешь? Тебя лишат смысла жизни, ты очень будешь счастлива?

Прищур голубых глаз пилил ее пополам невидимой проволокой. Саша поежилась и опустила виноватый взгляд. Чувствовала себя глупой. Подтянула лямку сумки, встряхнула в ней всю мелочь. У нее отродясь этого смысла не было, и она не ощущала себя несчастной. Потому его даже не искала.

– Извини. Тороплюсь. Не приставай ко мне больше.

Золотов отмахнулся от нее и зашагал еще быстрее. Саша и не пыталась за ним увязаться. Провожала взглядом. Чувствовала, как нарастает тоска. Не собственная, эмпатичная.

Домой она вернулась в растерянных чувствах. Произошедшее в бассейне ее одновременно вдохновляло и удручало. Было мало. Хотелось еще. Общаться с ним, пусть даже перекидываться колкостями, зато смотреть в голубые глаза напрямую и покрываться его прикосновениями, как мурашками. Испытывать щекотку на пальцах и вязкость внизу живота. И наблюдать его возбуждение вперемешку со смущением. Хотя Саше больше верилось, что у него встает на плавание, чем на нее.

Сидеть спокойно в комнате она не могла. Опомнилась, наконец, что так и не отблагодарила спасителя. Следовало как-то выразить спасибо. Хотя бы из вежливости. А еще, чтобы был лишний повод с ним поговорить.

Саша пришла на кухню, где мама в очках вчитывалась в мелкий шрифт на упаковке коктейля.

– Думаешь, там под звездочкой будет написана вся правда о составе? – Саша улыбнулась.

Мама вздрогнула от неожиданности и сняла очки, зажмурив глаза.

– Очки пора менять, – посетовала и отложила их на стол. – Хотела проверить сертификат качества.

– Я уже проверила, – хмыкнула Саша. – Действительный. Но знаешь… я вот сегодня действительную справку в бассейн за пятьсот рублей купила. Так что…

Мама покачала головой неодобрительно, а потом опустила уголки губ.

– В бассейн? С чего вдруг?

– Да вот… – Саша почесала еще мокрый затылок и рассказала маме весь сегодняшний день от появления новенького до своего спасения в бассейне. Только про стоячий член и массаж ног говорить постеснялась. – Хочу его отблагодарить печеньем. Поможешь?

Она прильнула к маме и обхватила руками за плечи.

– Ну, куда ж я денусь, раз тут такое, – мама чмокнула ее в висок. – Говоришь, чемпион мира? А папе рассказывала?

– Да. Он его знает, ну, в смысле, болел за него.

– Ох, если у вас все получится, отец будет счастлив, – мама сама засияла от радости, будто умела производить солнечный свет.

Саша вздохнула.

– Да вряд ли. Он слишком классный, чтобы влюбиться в меня.

Мама вытянула лицо.

– С чего это?! Да за всю историю человечества еще не родился тот достойный, который заслуживает твоей любви!

– Приятно, конечно, это слышать от самого объективного человека в мире, – рассмеялась Саша, но расплылась в довольной улыбке.

Родительской любви ей, оказалось, вполне хватало для счастья. И смысл жизни для этого никакой не был нужен.

– Тем более после нашего печенья, – мама уже доставала банку с мукой. – Ни один мужчина в здравом желудке не устоит.

– А это не глупо? – Саша вдруг засомневалась, схватившись за ручку холодильника, и пока его не открывала. – Все опять подумают, что я за ним бегаю? И он в первую очередь.

– А как еще ты узнаешь, хочет он этого или нет? Все лучше, чем вот так мучиться в неведении.

Саша зависла в смятении, не желала признаваться, что Золотов и без печенья все понял, и, казалось, не особо ему это было надо. А вот остальные пока не знали. Она боялась момента, когда ее влюбленность станет очевидной всем.

Маму ничто не смущало. Она доставала ингредиенты из холодильника и шкафов. Выставляла их кучкой на столе перед дочерью. Саша брала машинально посуду и приборы. Замешивала тесто по давно выученному рецепту. Старалась все делать строго, как мама. Очень хотелось, чтобы ему понравилось.

Глава 4. Благодарность (1)

Свою благодарность Саша накидала в льняной мешочек и завязала шпагатом, чтобы выглядело презентабельно. На ее вкус печенье получилось нежным и не приторным, а ровно той сладости, которая нужна. Не удержавшись, пока ехала в метро, она слопала пару штучек и завязала потуже, чтобы не увлечься.

– Ну, как вчера прошло? – подруги настигли ее в коридоре.

Опять пришлось петлять между этажами в поисках кабинета. Студенты уже шли по наитию, сознательно маршрут не помнили, но ноги вели их сами и доводили до нужного места.

Тоня схватила Сашу под руку и прильнула ухом к лицу. Катя шла чуть поодаль, держа в руках толстый журнал, но шею тянула в сторону подруг.

– Блин, такое было, – начала Саша на вдохе и быстро пересказала все, что с ней вчера случилось. Только опять про стоячий член и массаж рассказать не решилась. Слухи бы потом по всему университету пришлось собирать. – В общем, вот, хочу его угостить печеньем за спасение.

Она достала из сумки мешочек.

– Ооо, как мило, – протянула Тоня и заглянула внутрь. – Это то самое, которым ты Пашу подкармливала?

Закатив глаза, Саша кивнула.

– А можно одну? – подруга вытащила две печеньки.

Вторую передала Кате. Та с удовольствием приняла и похвалила:

– Все-таки хозяюшка из тебя знатная.

Саша повела плечами в смущении.

– Мне мама помогала.

– Хоспади, он еще и герой, – брызгая крошками, ворчала Тоня. – Ну, идеальный.

– Но это, правда, романтично, – заметила Катя. – Мечта любой девушки, когда тебя спасает такой красавчик. По-моему, у вас завертелось. Все по классике.

– Ну, хоть Миронова умоется, – Тоня злорадствовала.

Саша посмотрела на нее с улыбкой и не стала ничего отвечать, лишь помотала головой. А про себя думала, что ее жизнь на сказку походить не может и нельзя давать себе терять голову. «Впрочем, это просто благодарность, – успокаивала себя внутренне. – Ты же не руку и сердце ему предлагаешь».

Перед аудиторией она спрятала мешочек в сумку.

– А че, дарить не будешь? – удивилась Тоня.

Горький опыт с бывшим Сашу кое-чему научил. Тогда это не было так неловко. Без толики сомнений она вручила Паше печенье в столовой при всех. Просто не понимала, что такой нелепый жест ей еще обернется злословием и насмешками. В семье она не привыкла стесняться своих чувств и бояться их выражать. А Паша смутился, но в силу своей деликатности отказаться не мог. Сжалился над ней и принял угощение. Только спустя год, когда они уже встречались, высказал все свои переживания по этому поводу.

– Ну не при всех же, – шикнула Саша и вошла.

Студенты уже заполнили большинство парт. Золотова опять окружили. Его самого не было видно, но по лепету девчонок вокруг последней парты у окна, Саша сразу догадалась, где он. Миронова демонстративно громко хохотала в компании Лужина и Петровского, а сама все поглядывала в угол. Ее подружки заливались смехом искренне. Петровский их веселил. А Лужин следил за взглядом Вари и улыбался грустно.

После первой лекции опять предстояло разойтись группами на семинары по английскому письму. Саша надеялась выловить Золотова в коридоре, потому специально ждала, когда он выйдет, чтобы пойти следом. Но за ним увязались Лужин с Петровским. Опять задавали глупые вопросы, на которые новенький терпеливо отвечал. С Сашей они еще не встречались. То есть она его видела, а он ее как будто нет, потому даже не поздоровались.

«Блин», – досадовала она, выходя из аудитории. Мешочек с печеньем держала в руках. Шла через пару компаний от Золотова и лакеев Мироновой. Самой Вари поблизости не было. Саша специально оглядывалась.

– Хоспади, у тебя же его номер есть, – громко шепнула Тоня, когда они заворачивали в очередной путаный коридор. – Просто напиши, что надо встретиться.

– Да ну, блин, он подумает, я к нему подкатываю, – Саша мгновенно ощетинилась.

– Ну, ты же напишешь, что это благодарность за спасение, – образумила ее Катя.

Пришлось согласиться. Варианта выловить Золотова одного все равно не предвиделось. Саша остановилась на площадке с вендинговыми аппаратами и напечатала ему быстро в телеграме: «Привет. Хотела поблагодарить за вчерашнее. Подойдешь к автоматам с шоколадками?».

Подружки подмигнули и ретировались, пока Золотов не объявился. Саша осталась ждать, тряся в руках печенье. Нервы зашевелились. Сердце их раскручивало быстрыми битами. Она уверяла себя, что вовсе не выглядит глупой, что это нормально – благодарить человека за спасение, что нет в этом никакого намека на чувства.

«Это где вы меня в ВК палили?» – пришло от него через минуту.

За это время Саша успела посадить сердце. Ответила ему в ту же секунду: «Да». И еще через минуту он спустился по лестнице к ней. Она прислонилась плечом к автомату с напитками, теребила бечевку, почти ее развязала. Золотов опять смотрел с усмешкой. Остановился метрах в двух, у перил, руки держал в кармане толстовки на животе. Саша выпрямилась и вдохнула. Несколько секунд ничего не могла сказать.

– Это, видимо, мне? – начал за нее Золотов, опустив взгляд на мешочек.

– Д-да, – она сделала два шага вперед и протянула печенье, глядя в его ровное лицо. – Спасибо, что спас меня.

Парень заглянул внутрь и хмыкнул.

– Неожиданно.

– Я сама делала, – Саша заправила воздушную прядь за ухо и склонила голову набок. – С мамой.

– Ну, тогда и маме передай спасибо.

Она улыбнулась и кивнула. Не знала, что сказать. Он продолжал ее разглядывать, будто ждал чего-то еще, хотя на лице не было никаких эмоций. И в глазах тоже.

– Только не подумай, – от неловкости замахала руками Саша. – Это не подкат. И не ради интервью. Я искренне благодарю тебя.

Золотов усмехнулся.

– Ладно. Идем, что ли?

Он кивнул на лестницу, через которую лежал путь в кабинет. Саша послушно поплелась туда. Волновалась сильно, будто только что призналась в любви и все еще ждала ответа. Она действительно чего-то ждала. Той самой реакции, которая бы показала, надо ему это или нет. Но Золотов держался как обычно и все то время, пока они поднимались на третий этаж, ничего не говорил. А она накручивала себя. С каждой секундой казалась себе все глупее. Была уверена, что поступила как одна из сотен фанаток, которые наверняка не раз угощали его собственноручно приготовленными изысками в попытке подобраться к сердцу через желудок. Ничего оригинального в ее печенье не было.

– Тебе, наверное, часто такое дарят? – Саша сама испугалась своего вопроса и зажмурилась на секунду.

– Я нечасто кого-то спасаю, – ответил Золотов.

Она закивала, чуть отпустило.

– А ты? Часто такое даришь?

Пришлось снова напрячься. Прочистив горло и уведя лицо в сторону, Саша сказала:

– Меня тоже… нечасто спасают.

К ее счастью, кабинет находился сразу напротив лестничного блока. Она вошла первой и сразу плюхнула сумку на парту, которая стояла у входа. Золотов прошел к своей, последней в среднем ряду, неся мешочек в руке. Миронова и другие странно на него смотрели. Быстро поняли, в чем дело. Новенького это не смущало, он будто и не замечал лишнего внимания к себе.

Подруги благоразумно допрашивали Сашу письменно, в чате. Она специально к ним не оборачивалась. Расписала весь короткий и неловкий разговор в подробностях. Те пытались гадать, что бы это все могло значить, анализировали каждый его жест и каждое слово. Сошлись на том, что все-таки ему понравилось, и, возможно, не только печенье, но и сама Саша. Она почти им поверила, потому что хотела, но в душе ее что-то остерегало. «Ничего это не значит. Ты просто опять додумываешь», – пыталась себя убедить.