Нюрнберг. Приговор нацизму

Когда Черчилль пытался навязать Сталину свое мнение о бессудных расправах, тот твердо возразил: «Что бы ни произошло, на это должно быть… соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим врагам!»

«Мы должны сделать так,– настаивал британский премьер на встрече со Сталиным в Кремле 9 октября 1944 г.,– чтобы даже нашим внукам не довелось увидеть, как поверженная Германия поднимается с колен!»

Сталин был в принципе не согласен с такой постановкой вопроса, он ответил Черчиллю так: «Слишком жесткие меры возбудят жажду мести».

Следует отметить, что еще в ходе войны в Советском Союзе состоялись первые в мире публичные процессы над нацистскими преступниками и их пособниками.

Первый процесс состоялся в июле 1943 г. в Краснодаре. В декабре того же года – в Харькове, где судили немецких офицеров, обвиненных в варварских казнях мирных граждан с применением «газенвагенов», или, как их называли в народе, душегубок.

Постепенно к идее суда подходили и западные союзники. В конечном счете советское руководство добилось своего. Но при этом, по мнению премьер-министра Великобритании Черчилля, суд над главными немецкими преступниками должен был стать политическим, а не юридическим актом. Президент США Рузвельт заявлял, что процедура не должна быть слишком уж юридически строгой и при всяких условиях на суд не должны быть допущены корреспонденты и фотографы.

Справедливости ради необходимо сказать, что, наряду с циничными предложениями о трибунале как о формальном прикрытии предрешенной смертной казни, некоторые представители антигитлеровской коалиции высказывали мысль о необходимости серьезного разбирательства и справедливых вердиктов. «Если мы просто хотим расстреливать немцев и избираем это своей политикой,– говорил американский судья Роберт Джексон (в будущем – главный обвинитель на Нюрнбергском процессе от США),– то пусть уж так и будет. Но тогда не прячьте это злодеяние под видом совершения правосудия. Если вы заранее решили в любом случае казнить человека, то тогда и в суде над ним нет никакой необходимости…»

К началу 1945 года мировая война вступила в свою завершающую фазу. Красная армия уже подступала к Берлину, что естественно не могло не беспокоить наших союзников. Ибо речь уже шла о послевоенном разделе сфер влияния в Европе. И эти вопросы были обсуждены 4—11 февраля 1945 года в Крыму. Именно там состоялась вторая по счёту многосторонняя встреча лидеров трёх стран – СССР, США и Великобритании. Она прошла в Ливадийском дворце в 3 километрах от Ялты и вошла в историю как Ялтинская (Крымская) конференция союзных держав. Делегацию СССР возглавлял Иосиф Сталин, делегацию США – Франклин Рузвельт, делегацию Великобритании – Уинстон Черчилль.

Фактически на Ялтинской конференции были заложены основы современного международного права и принципы суверенного равенства всех государств, а также принципа «трёх Д» – денацификации, демилитаризации и демократизации. Конференция также определила мироустройство планеты на многие десятилетия.

«Большая тройка» в лице Сталина, Рузвельта и Черчилля в Ялте окончательно определилась с созданием новой Лиги Наций. В Тегеране, Ялте и на переговорах в Думбартон-Оксе была концептуально оформлена идея создания Организации Объединённых Наций (ООН).

Именно на этих встречах или, как их называют, «конференциях победителей» были разработаны основные принципы деятельности ООН при решении кардинальных вопросов обеспечения мира. Был отформатирован и приведен в действие «принцип единогласия великих держав» – постоянных членов Совета Безопасности, имеющих право вето.

Достигнутые в Ялте договоренности стали краеугольным камнем стабильности международной системы вплоть до развала СССР. Ялтинскую конференцию смело можно назвать прологом будущего Суда народов.

С 17 июля по 2 августа 1945 г. в Потсдаме, в непосредственной близости от Берлина прошла Потсдамская (Берлинская) конференция лидеров «большой тройки». Это была их последняя официальная встреча. В ней участвовали от СССР – И. Сталин, от США – Г. Трумэн, от Великобритании – У. Черчилль (до 25 июля) и К. Эттли (с 28 июля). Постдамская состоялась после разгрома гитлеровской Германии. На ней решались проблемы послевоенного устройства Европы. Там были приняты официальные обязательства – судить виновных. В итоговом документе отмечалось, что на ведущихся в Лондоне переговорах будет выработано согласованное мнение по этой проблеме и установлен конкретный срок начала процесса.

Не секрет, что при работе над Уставом Международного военного трибунала возникали споры. Ведь главные партнеры по антигитлеровской коалиции имели разные правовые системы (англосаксонская, континентальная и социалистическая). В каждой стране существовали свои правовые традиции, действовали существенно различающиеся, особенно в процессуальном плане, системы национального законодательства.

Несмотря на наличие существенных трудностей, юристы четырех держав-победительниц нашли взаимоприемлемые решения и сформировали уникальный процессуальный инструментарий, который оказался действенным.

8 августа 1945 г., через три месяца после Победы над фашистской Германией, правительства СССР, США, Великобритании и Франции учредили Международный военный трибунал. Он стал первым в истории цивилизации опытом осуждения преступлений государственного масштаба – правящего режима, его карательных институтов, высших политических и военных деятелей. Это решение вызвало одобрительный отклик во всем мире: надо было дать суровый урок авторам и исполнителям людоедских планов мирового господства, массового террора и убийств, зловещих идей расового превосходства, геноцида, чудовищных разрушений, ограбления огромных территорий. В дальнейшем к соглашению официально присоединились еще 19 государств, и трибунал стал с полным правом называться Судом народов.

В принятом в Лондоне Уставе Международного военного трибунала была юридически установлена ответственность тех, кто формировал, направлял и реализовывал политику войны как источника ненависти и массовых злодеяний. При этом криминализация агрессии как тягчайшего международного преступления обрела прочную международно-правовую базу.

Процесс начался 20 ноября. Важной чертой Нюрнбергского трибунала явилось обеспечение необходимых процессуальных гарантий для подсудимых. Обвиняемые имели право защищаться лично или при помощи адвоката, представлять доказательства в свою защиту, давать объяснения, допрашивать свидетелей…

В частности, подсудимым предоставили защитников из немцев, которым платили хорошие по тем временам деньги. Они располагали услугами 27 адвокатов (причем многие из них были в прошлом членами нацистской партии), защитникам помогали 54 ассистента-юриста и 67 секретарей. Подсудимые имели возможность знакомиться со всеми документами, которые представлялись на процессе, причем в переводе на немецкий язык. Все они понимали, что говорится на процессе: был организован синхронный перевод на четыре языка – английский, французский, русский и немецкий. Подсудимые могли представлять свидетелей. Причем количество свидетелей со стороны защиты подсудимых было в два раза больше, чем со стороны обвинения. В целом на защиту было потрачено в три раза больше времени, чем на обвинение. Достаточно сказать, например, что один только Геринг, которого все называли «наци № 2», выступал на процессе почти два дня.

В зале суда и на местах были допрошены сотни свидетелей, рассмотрены тысячи документов, фотографий, просмотрены документальные фильмы, кинохроника. Достоверность и убедительность этой базы не вызывали сомнений. Стенограммы Нюрнбергского процесса составили почти 40 томов, содержащих 16 тысяч страниц. Заседания записывались на магнитную пленку и диски.

Нюрнбергский процесс был гласным в самом широком смысле этого слова. Все 403 заседания были открытыми. В зал суда было выдано 60 тысяч пропусков, и часть из них получили немцы. Печать, радио, кино дали возможность миллионам людей во всем мире следить за ходом процесса. Именно для этой цели представителям средств массовой информации была отведена бóльшая часть мест в зале заседаний – 250 из 350.

Словом, Нюрнбергский процесс был действительно судом, а не политическим судилищем победителей над побежденными.

Нельзя не отметить, что советская делегация проделала огромную работу по подготовке к судебному процессу. Необходимо было привести в порядок огромное количество материалов и документов Чрезвычайной государственной комиссии. Требовалось также подготовить для использования на процессе трофейные документы, захваченные советскими войсками. С этой целью в Нюрнберг была направлена группа работников прокуратуры для отбора материалов, которые могли быть использованы нашими обвинителями, а также для предварительного допроса обвиняемых и свидетелей.

Для предварительного допроса обвиняемых и свидетелей, а также для надлежащего оформления доказательств, представляемых трибуналу, в советской миссии были организованы документальная и следственная части.

Государственные обвинители от Советского Союза представляли доказательства, касающиеся преступлений, совершенных не только против СССР, но и против Чехословакии, Польши, Югославии, Греции, а также преднамеренного убийства 50 пленных офицеров британского воздушного флота, бежавших в марте 1944 г. из лагеря в Сагане (их расстреляли после поимки по прямому приказу Гитлера).

В соответствии с решением, принятым на заседании Комитета обвинителей, советские обвинители допрашивали в суде 15 из 19 подсудимых.

Немало споров между союзниками возникло при подготовке приговора. Примером может служить дискуссия по вопросу об отношении трибунала к общему плану или заговору руководителей Германии.

Представитель Франции А. Д. де Вабр и его заместитель Р. Фалько не находили признаков ни того ни другого. К такой же оценке склонялся американский судья Ф. Биддл, считавший, что до Нюрнбергского процесса понятия «заговор» в международном праве не было.

Представители СССР приводили довод за доводом в пользу того, что общий план, или заговор, реально существовал, вызвал тяжелейшие последствия и ему нужно дать соответствующую оценку. Англичанин Н. Биркетт занимал такую же позицию и доказывал, что признание наличия общего плана, или заговора, является принципиальным для трибунала, иначе процесс над нацизмом, нацистской партией и государством превратится в суд над горсткой конкретных персон.

В результате был достигнут компромисс. Трибунал признал наличие общего плана, или заговора, в подготовке и развязывании агрессивных войн, но не в совершении военных преступлений и преступлений против человечности.

Приговоры отдельным осужденным также рождались в столкновении мнений. В некоторых работах отмечается жесткость советских судей, которые якобы выступали за повешение всех. На самом деле смертной казни для всех требовал главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко, однако советские судьи были немного другого мнения, они более дифференцированно подходили к назначению наказания подсудимым.

Суд не был скорой расправой над поверженным врагом.

«Сразу после войны люди скептически относились к Нюрнбергскому процессу (имеются в виду немцы),– сказал мне летом 2005 г. заместитель председателя Верховного суда Баварии господин Эвальд Бершмидт, давая мне интервью во время съемок фильма „Нюрнбергский набат“. – Это все-таки был суд победителей над побежденными. Немцы ожидали мести, но необязательно торжества справедливости. Однако уроки процесса оказались другими. Судьи тщательно рассматривали все обстоятельства дела, они доискивались правды. К смертной казни приговорили виновных. Те, чья вина была меньше, получили другие наказания. Кое-кто даже был оправдан. Нюрнбергский процесс стал прецедентом международного права. Его главным уроком явилось равенство перед законом для всех – и для генералов, и для политиков».

Главный государственный обвинитель от СССР Роман Андреевич Руденко во время выступления на Международном военном трибунале над бывшими руководителями гитлеровской Германии в городе Нюрнберге. (Фото Виктора Кинеловского.)

30 сентября – 1 октября 1946 г. Суд народов вынес свой приговор. Обвиняемые были признаны виновными в тяжких преступлениях против мира и человечества. Двенадцать из них трибунал приговорил к смертной казни через повешение. Другим предстояло отбыть пожизненное заключение или длительные сроки в тюрьме. Трое были оправданы.

Были объявлены преступными главные звенья государственно-политической машины, доведенные фашистами до дьявольского идеала. Однако правительство, верховное командование, Генштаб и штурмовые отряды (СА), вопреки мнению советских представителей, таковыми признаны не были.

Член Международного военного трибунала от СССР И. Т. Никитченко с этим изъятием (кроме СА), как и с оправданием троих обвиняемых, не согласился. Он также оценил как мягкий приговор о пожизненном заключении Гесса. Советский судья изложил свои возражения в Особом мнении. Оно было оглашено в суде и составляет часть приговора.

Нюрнбергский процесс приобрел всемирно-историческое значение как первое и по сей день крупнейшее правовое деяние объединенных наций.

Создание Международного военного трибунала, учрежденного для суда в Нюрнберге над главарями нацистской Германии, а также Организации Объединенных Наций, международной организации, призванной способствовать обеспечению мира, безопасности и развитию сотрудничества между государствами, безусловно, эпохальные события, заложившие фундамент послевоенного мироустройства. Было наглядно продемонстрировано, что страны даже с весьма и весьма различными идеологиями и государственно-правовым устройством могут объединяться на основе наиболее фундаментальных, общечеловеческих принципов права для защиты основополагающих интересов мирового сообщества.

СССР сыграл огромную роль в создании, а представители нашей страны внесли весомый вклад в работу Нюрнбергского трибунала.

Во-первых, сама идея его учреждения изначально принадлежала Советскому Союзу. И руководству нашей страны удалось реализовать ее, несмотря на сопротивление, как видим, в самом начале войны со стороны союзников по антигитлеровской коалиции.

Во-вторых, советские дипломаты и юристы провели большую работу по заключению союзниками в 1945 г. Соглашения о судебном преследовании главных военных преступников, на основе которого был создан и работал Международный военный трибунал в Нюрнберге.

В-третьих, советская делегация провела большую и многотрудную работу в период подготовки судебного процесса и его проведения, очень много сделала для разоблачения преступной деятельности главных военных преступников и поддержания обвинения во время работы Нюрнбергского трибунала, а также вынесения приговора.

Передача копий документов в Документационный центр. Нюрнберг, 2014 г. Слева – президент Нюрнбергского Верховного суда Петер Кюсперт, справа – его заместитель Эвальд Бершмидт. (Фото из личного архива автора.)

Нюрнбергский процесс оказал большое влияние на развитие международного законодательства. После процесса началась новая эра, оказавшая важное влияние на все сферы жизни и международной законности. Суд народов заложил хороший мощный фундамент для последующего принятия основополагающих правовых документов, которые определили послевоенное мироустройство.

Казалось, перед всеми странами открылись перспективы коллективного и мирного решения проблем для мирного будущего без войн и насилия.

Но, к сожалению, человечество слишком быстро забывает уроки прошлого. Вскоре после известной Фултонской речи Уинстона Черчилля, несмотря на убедительные коллективные действия в Нюрнберге, державы-победительницы разделились на военно-политические блоки, и работу Организации Объединенных Наций осложнило политическое противоборство. Тень холодной войны на долгие десятилетия опустилась над миром.

В этих условиях активизировались силы, желающие пересмотреть итоги Второй мировой войны, принизить и даже свести к нулю главенствующую роль Советского Союза в разгроме фашизма, поставить знак равенства между Германией, страной-агрессором, и СССР, который вел справедливую войну и ценой огромных жертв спас мир от ужасов нацизма.

Конечно, позитивная роль ООН в деле послевоенного мира и сотрудничества присутствует, и она абсолютно бесспорна. Но несомненно и то, что эта роль могла бы быть гораздо весомее.

К счастью, глобального столкновения после Нюрнберга не состоялось, но военные блоки нередко балансировали на весьма острой грани. Локальным конфликтам не было конца. Вспыхивали малые войны с немалыми жертвами, а в некоторых местах планеты возникали и утверждались террористические режимы.

Приходится констатировать, что рецидивы прошлого в разных уголках планеты гулким эхом звучат все чаще и чаще. Мы живем в неспокойном и нестабильном мире, год от года все более хрупком и уязвимом. Противоречия между развитыми и остальными странами становятся все острее. Появились глубокие трещины по границам культур, цивилизаций.

В своей самой опасной – международной – разновидности развязывание новых конфликтов направлено против всей цивилизации. Сегодня это явление представляет серьезную угрозу, и нужно новое, твердое, справедливое слово в борьбе со злом, подобное тому, которое сказал в 1946 г. германскому фашизму Международный военный трибунал в Нюрнберге.

Успешный опыт противостояния агрессии во время Второй мировой войны актуален по сей день. Многие подходы применимы без изменений, другие нуждаются в переосмыслении, развитии. Впрочем, выводы вы можете сделать сами.

Никто сегодня не может утверждать, что свобода и демократия утвердились в мире окончательно и бесповоротно. В этой связи напрашивается вопрос: сколько и каких усилий требуется предпринять человечеству, чтобы из опыта Нюрнбергского процесса были сделаны конкретные выводы, которые воплотились бы в добрые дела и стали прологом к созданию миропорядка без войн и насилия, основанного на реальном невмешательстве во внутренние дела других государств и народов, а также на уважении прав личности?

Часть I

За кулисами трибунала

Глава 1. Почему Нюрнберг?

Поначалу никто не думал о том, что место заседаний Международного военного трибунала должно быть символичным. Советская сторона настаивала на проведении суда в Берлине, американцы называли Мюнхен. Выбор Нюрнберга определился тем, что находящийся там Дворец правосудия во время боевых действий почти не пострадал. Большим преимуществом его оказалось то, что в одном крыле здания была тюрьма и отпадала нужда в перевозках обвиняемых.

В дальнейшем, с подачи главного обвинителя от США Роберта Х. Джексона, все начали говорить о персте рока при выборе места для суда над главарями нацистов. Нюрнбергский адрес даже считали определенного рода возмездием – ведь гитлеровским преступникам пришлось познать крах надежд на мировое господство и предстать перед судом в городе, который был для них своеобразной столицей фашистской империи, где они утверждали, что нет иных законов, кроме тех, что установили сами.

Нюрнберг – старинный город, ему без малого тысяча лет.

В 1356 г. Карл IV провозгласил, что каждый новый император Священной Римской империи германской нации должен собирать свой первый имперский рейхстаг только здесь. Закономерно, что в 1930-е гг. XX в. Нюрнберг стал партийной столицей нацистов.

Здесь нацисты устраивали съезды и манифестации. Гитлер выполнил предписание Золотой буллы, изданной Карлом IV: свой первый партийный съезд после прихода к власти он провел в Нюрнберге. Целям нацистских сборищ служили прежде всего Конгрессхалле – Дворец съездов и Цеппелиновы поля – самая широкая в мире дорога для парадов.

Вот как описывает одно из мест массовых нацистских акций Аркадий Полторак, работавший в секретариате Нюрнбергского процесса: «Огромный стадион с трибунами из серого камня. Господствуя над всем, высилась махина центральной трибуны с множеством ступеней и скамей, с черными чашами на крыльях, где в дни фашистских сборищ горел огонь. Словно рассекая эту махину пополам, снизу вверх проходит широкая темно-синяя стрела, указывающая своим острием, где следует искать Гитлера. Отсюда он взирал на марширующие войска и штурмовые отряды. Отсюда под рев осатанелой толпы призывал их к разрушениям чужих очагов, к захватам чужих земель, к кровопролитиям.

В такие дни город содрогался от топота тысяч кованых сапог. А вечерами вспыхивал, как гигантский костер. Дым от факелов застилал небо. Колонны факельщиков с дикими возгласами и визгом проходили по улицам.

Теперь огромный стадион был пуст. Лишь на центральной трибуне стояло несколько дам в темных очках – очевидно, американских туристок. Они по очереди влезали на место Гитлера и, щелкая фотоаппаратами, снимали друг друга».

Автор на месте разрушенной тюрьмы, в которой находились нацистские преступники в 1945–1946 гг. во время Нюрнбергского трибунала, 2013 г. (Фото из личного архива автора.)

Жуков Н. Н. Рисунок «У здания трибунала (Нюрнберг, 1946 г.)»

Этот же автор оставил нам подробное описание здания суда: «На одной из улиц Нюрнберга – широкой и прямой Фюртштрассе – остался почти невредимым целый квартал зданий, и среди них за безвкусной каменной оградой с овальными выемками, с большими двойными чугунными воротами – массивное четырехэтажное здание с пышным названием Дворец юстиции. Первый его этаж без окон представляет собой крытую галерею со сводами, опирающуюся на короткие, круглые, тяжелые, как бы вросшие в землю колонны. Выше – два этажа, оформленные гладким фасадом. А на четвертом этаже в нишах – статуи каких-то деятелей Германской империи. Над входом – четыре больших лепных щита с различными эмблемами.

Редкая полоска деревьев с внутренней стороны ограды отделяет здание от улицы.

Если присмотреться внимательно, то и здесь видны следы войны. На многих колоннах выщерблен камень не то очередью крупнокалиберного пулемета, не то осколками снарядов. Пусты некоторые ниши на четвертом этаже, очевидно, освобожденные от статуй внезапным ударом взрывной волны.

Автор в тюрьме Дворца правосудия Нюрнберга, 2013 г. (Фото из личного архива автора.)

Рядом с Дворцом юстиции – соединенное с ним переходом другое административное здание. А со двора перпендикулярно внутреннему фасаду вплотную к Дворцу примыкает длинный четырехэтажный тюремный корпус. Тюрьма как тюрьма. Как все тюрьмы мира. Гладкие оштукатуренные стены и маленькие зарешеченные окна, налепленные рядами почти вплотную одно к другому».

Побывав более чем через 50 лет во Дворце юстиции, автор этой книги уже не увидел следов войны, о которых писал Аркадий Полторак. Зато отметил для себя, что весь комплекс находится в отличном состоянии, а зал, в котором некогда вершился Суд народов, стал более торжественным и гармоничным благодаря большим люстрам, свисающим с потолка. Они были в здании изначально, но, чтобы придать залу большей строгости, перед процессом вместо них повесили обыкновенные светильники.

Прилетевшие в первый раз в Нюрнберг 17 августа 1945 г. Р. Х. Джексон, И. Т. Никитченко, Х. Шоукросс, А. Гро застали город, в котором еще не действовали водопровод, канализация, не было электричества, не работали транспорт и связь. Но Дворец правосудия был почти готов к работе трибунала, и можно было начинать предварительное следствие.

Глава 2. Суд еще не открылся, но уже заседает…

Поскольку судебное действие такого масштаба происходило впервые в мире, нужно было решить множество как стратегических, так и организационных проблем. Для этого еще до начала судебного процесса прошло несколько организационных заседаний Международного военного трибунала. Эти заседания проходили не в Нюрнберге, а в Берлине, в здании четырехстороннего Контрольного совета по Германии. Был обсужден и принят Регламент трибунала, рассмотрены текущие вопросы, в том числе о форме одежды судей, порядке их размещения в зале суда, об организации переводов, приглашении защитников, создании секретариата трибунала, о присяге для членов трибунала и работников секретариата.

В разбомбленном городе нелегко было разместить делегации союзников. Если из Великобритании, Франции и СССР ожидались группы в 20–25 человек, то США заявили о приезде 600 представителей, которые хотели жить с комфортом. Пожелания в основном были выполнены. главный обвинитель от США Р. Х. Джексон поселился в огромном особняке с теннисным кортом и музыкальной гостиной, в которой стоял концертный рояль. За столом во время обеда могли разместиться 20–25 человек. Ездил этот американец на бронированном лимузине Гитлера и шикарном «Мерседесе» Риббентропа.