Полная версия
Библиотека царя Бабуина III, или Приключения в Бронсонии
Игорь Жуков
Библиотека царя Бабуина III, или приключения в Бронсонии
Михаилу Есеновскому Елизавете Костаки и, как всегда, моим детям Илюше и Лизе
Сказка-детектив
Иллюстрации Ирины Бордей
© ООО «Издательство «РуДа», 2024
© ООО «Издательство «Примула», 2024
© Жуков И., 2024
© Бордей И., иллюстрации, 2024
Глава первая,
в которой читатель узнаёт некоторые сведения о стране под названием Бронсония
В один из дождливых июльских дней поэт и сказочник Семён Семёнович К. и его друг Пёсик Фафик ехали в поезде в страну под названием Бронсония.
В купе, кроме этого невысокого человечка с длинными тёмными волосами и маленькой собаки поэта, никого не было. Они громко разговаривали о таинственных делах.
– Брон-со-ни-я, – медленно произнёс Пёсик Фафик. – Что это за страна такая – Бронсония? Что вы ещё о ней знаете, Семён Семёныч, кроме того, что мы туда едем, что там правил царь Бабуин III, а ваш великолепный кузен полковник Линк – шеф бронсонской полиции?
– Уже довольно много, мой дорогой друг, – сказал господин К., извлёк из кармана своего пиджачка небольшую книгу в тиснёном золотом кожаном переплёте и открыл её. – Я перед отъездом купил справочник «Бронсония как она есть. Сочинение Савелия Мартышко, авантюриста». Прелюбопытнейшая страна! Вот послушайте!
Пёсик Фафик всегда был самым благодарным слушателем Семёна Семёновича – и как поэта, и как мыслителя. Пёсик Фафик тут же навострил уши.
– Бронсония – это довольно обширное царство. Столица его – прекрасный город Меф, – начал Семён Семёнович. – Царство существует уже шестнадцать веков, если верить летописям, по крайней мере, летописцу Тосиро и его сочинению «Великие, счастливые и несчастные Бронсонии» в семи частях с эпилогом.
На географической карте Бронсония вдаётся треугольником в Ядовитый океан (для бронсонцев это океан, но на самом деле это море). Ядовитым его прозвали не за то, что вода в нём ядовита. История названия гораздо трагичней.
Когда-то один из первых царей Бронсонии Транквило́н I послал в кругосветное путешествие несколько кораблей. Ни один из них не вернулся. Тогда царь в гневе вылил в волны океана яд из огромного перстня на своём пальце.
Транквилон I любил иногда кого-нибудь отравить для разнообразия.
Однако целый океан ему отравить не удалось. Но придворные царя (очень-очень льстивые) сразу стали называть океан Ядовитым. Прежнее его имя было напрочь забыто.
Со стороны суши Бронсония надёжно прикрыта Аль-Строчи́нскими горами, за которыми начинается Дело́нская пустыня.
Зелёные монахи, населяющие горы, приносят много хлопот пограничникам-бронсонцам. Монахи устраивают свои безудержные праздники-шаривари, с фейерверками и запусканием в небеса лягушек на парашютах. Пограничникам приходится ловить лягушек сачками, чтобы они не падали за шиворот или в котлы, где готовится пища…
– Мне эти зелёные монахи определённо нравятся! – вырвалось у Фафика. – Я тоже иногда люблю что-нибудь запустить… Вот недавно в соседа нашего, кота Базилёвса, миской запустил. Жаль, опять не попал…
– Из-за того, что Бронсония так удобно географически расположена, – продолжал Семён Семёнович, – она за свою историю почти ни с кем не воевала. Но в стране постоянно зрели и зреют какие-нибудь заговоры. Цари ссорятся со своими братьями, сёстрами, детьми, дядьями и тётушками из-за власти. Так, того же Транквилона I согнала с трона его тётка, великая княгиня Медрбпа.
Надо отметить, что, когда в Бронсонии меняется власть, победившие не очень сильно и больно карают побеждённых. Транквилона I, например, просто отправили на кухню, с приговором пожизненно чистить картошку на весь дворцовый стол.
Хотя, может быть, кому-нибудь такое наказание покажется ужасным и бесчеловечным. И правильно. Потому что Транквилон I его не выдержал и через полтора месяца сбежал в горы к зелёным монахам. Говорят, что он был объявлен там Главным Мучеником. Но точных свидетельств об этом нет…
В это время дверь купе отъехала в сторону, и на пороге появился новый пассажир.
Глава вторая,
в которой читатель продолжает знакомиться с Бронсонией, а также узнаёт о разновидностях оркестровых балалаек
Новый пассажир был в чёрном фраке и с большим футляром от балалайки. Его лицо украшали подкрученные кверху усы и бородка-эспаньолка.
Всё это произвело на Пёсика Фафика сильное впечатление, и он завилял хвостом.
– Позвольте представиться, – сказал незнакомец. – Заяц Сыротрики́л, балалаечник-виртуоз. Заяц – это фамилия. Сыротрики́л – артистический псевдоним.
– Фафик Барбосович! – поклонился Пёсик, а потом тихо повторил: – Сы-ро-три-кил.
Он очень любил неизвестные длинные слова.
– Звучит несколько странно, – продолжал новый пассажир, – но объясняется просто. В детстве я на спор съел три кило сыра и с тех пор стал для приятелей Сыротрикилом. Позднее, когда я начал выступать на сцене, давнее прозвище пригодилось. Да и вообще, оно мне очень дорого как память о детстве.
– Вы, наверное, в Бронсонию на гастроли? – спросил Семён Семёнович, убирая со столика свою шляпу.
– Да. Только одно выступление в столице Мёфе. В главном концертном зале «Бабуин-холл». Как говорится, спешите видеть… то есть слышать.
Заяц Сыротрикил открыл балалаечный футляр и достал оттуда три яйца, варёную курицу в фольге, полбуханки чёрного хлеба и соль в маленькой пластиковой баночке из-под таблеток.
Нет, там была и балалайка, но футляр был гораздо больше неё. Остальное место занимали разные полезные в дороге вещи.
– Очень удобно в гастрольных странствиях, – привычно пояснил артист. – Не надо таскать с собой чемодан. В оркестре народных инструментов существует пять видов балалаек.
Самая маленькая называется прима. Дальше по величине идут секунда, альт, бас и контрабас.
Я играю на балалайке-приме, а футляр – от «альта». В футляр от «контрабаса» уместился бы я сам. Вместе с вещами и, например, Фафиком Барбосовичем… Но, кажется, я прервал вас? Пожалуйста, продолжайте, а потом закусим.
– Да-да, Семён Семёныч, продолжайте! – встрепенулся Фафик, не отрывая глаз от варёной курицы. – Как там? Про зелёных монахов!
Господин К. опять начал читать:
– Всего за историю Бронсонии на её престоле восседали около четырёх с половиной тысяч царей и цариц. Ни один из них не процарствовал как положено, до своей мирной кончины. Вообще, всё это были достаточно вздорные люди и скандалисты.
Поэтому, повторяем, только удобное географическое положение позволило царству просуществовать тысячу шестьсот лет. К нему было никак не подступиться из-за океана и гор. А может, просто никто не хотел связываться со склочниками.
Уже в стародавние времена к пристаням Бронсонии причаливали иностранные корабли. Они начинали палить из пушек, приветствуя местное население. Но этого грохота окрестные жители настолько пугались, что разбегались по кустам и начинали выть…
– Прямо как я по ночам! – опять вырвалось у Фафика.
– Да уж! – Семён Семёнович перевернул страницу. – Они выли так истошно, что от воя поднимался ужасный ветер с берега и буквально сдувал иностранные корабли прочь, в открытое море.
С некоторых пор никто из заморских гостей этого воя слышать не хотел, как будто пения сирен. И, несмотря на желание завязать дружественные связи и торговлю с Бронсонией или, наоборот, завоевать её, иностранные корабли уходили. А их матросы рассказывали в тавернах портов всего мира неприятные вещи про странную и дикую страну.
А беда-то вся была в том, что в Бронсонии тогда ещё не изобрели пороха. Поэтому бронсонцы так боялись грохота пушек.
В конце концов мефский химик Б. Пивняк-Зотов открыл секрет создания пороха. С тех пор бронсонцы перестали бояться громкой пальбы и не воют от неё.
Неизвестно точно, высаживались ли в Бронсонии инопланетяне на своих летающих тарелках.
Профессор Тарзанов в труде «О вредности зелёных монахов» намекает на возможный факт. По его словам, в Аль-Строчинских горах зелёные монахи якобы тщательно скрывают следы неопознанных летающих объектов. Монахи поклоняются им, как и всему, прилетевшему из космоса.
Что касается животного и растительного миров Бронсонии, они очень многообразны.
Среди зверей выделяются львы, слоны, носороги, медведи, бабочки и удоды. Среди деревьев – баобабы, ёлки, сикоморы и кактусы.
Надо отдать должное местным жителям, они берегут свою природу, и даже цари никогда не устраивают своей царской охоты. Среди почти четырёх с половиной тысяч государей Бронсонии больше половины оказались вегетарианцами. Может быть, поэтому они были скандалистами и склочниками?
Среди простого народа вегетарианцев гораздо меньше. Поэтому, наверное, простой народ гораздо спокойнее и добрее… – на этих словах Семён Семёнович захлопнул книгу. – Ну, как вам всё это нравится? Надо заметить, что автор книги Савелий Мартышко – действительно авантюрист и, как все авантюристы, любитель приврать.
– Про вегетарианцев, скандалистов и склочников – абсолютно согласен! – сказал Фафик.
– И я тоже. – Заяц Сыротрикил оторвал от варёной курицы ножку и протянул Пёсику.
Тот немедленно впился в неё зубами.
Глава третья,
в которой царь Бабуин III собирает и теряет свою библиотеку, а полковник Линк начинает расследование
А теперь, дорогой читатель, вернёмся немного назад, чтобы узнать причину, по которой Семён Семёнович и Пёсик Фафик сели в поезд и поехали в Бронсонию. Надо сказать, что это была не какая-нибудь туристическая путёвка.
Однажды утром в одном провинциальном городе почтальон позвонил в дверь маленького дома поэта на улице 9 Января и вручил Семёну Семёновичу иностранный конверт с двумя железнодорожными билетами и письмом от его двоюродного брата – шефа полиции Бронсонии полковника Линка.
Давным-давно, когда интриги завистников ещё не забросили этого выдающегося сыщика в дальние края, Линк и Семён Семёнович по странному стечению обстоятельств вместе занимались делом о похищении старичков и старушек и блестяще раскрыли его. Пёсик Фафик тогда тоже приложил руку (то есть лапу) к расследованию и отличился.
«Думаю, что моя просьба не удивит вас, дорогой кузен, – писал полковник. – Вы, конечно, слышали о библиотеке царя Бронсонии Бабуина III, о её редких рукописях и книгах и знаете, что она исчезла несколько лет назад (жаль, что я тогда ещё там не служил!)?
Ой, что было! Весь учёный мир схватился кто за голову, кто за сердце. Негде стало черпать нужные для открытий сведения, негде стало учиться уму и разуму… Если не слышали и не знаете, то вот Вам, на всякий случай, полезные сведения.
Когда-то один из предков Бабуина III назло родственникам и по большой любви женился на красавице из враждебного кочевого племени бабуинов, живущего в Делонской пустыне. Наследника своего он назвал в честь родственников супруги. Так в династии бронсонских царей появилось это довольно странное имя – Бабуин.
Бабуин III, так же как и его предок, не ладил со своими близкими. Они всё время пилили царя за то, что он тратит бешеные деньги на книги, покупая их по всему свету. Библиотека была для него помимо всего прочего и убежищем от злословия и косых взглядов родичей.
Самое любопытное, что Бабуин III не умел читать, ему было не дано от природы такой способности (в науке это называется дислексия). Буквы разных алфавитов царю представлялись забавными закорючками в виде диковинных насекомых.
Но он обожал собственноручно расставлять красиво и некрасиво переплетённые тома на полках, как будто играл ими в кубики.
Очень любил Бабуин III и послушать, когда ему читали, особенно на непонятных иностранных языках. Такое чтение он называл пением заморских птиц.
В общем, царь души не чаял в книгах, но по-своему.
При этом он не прятал свою библиотеку, свою сокровищницу, от учёных умов и просто любителей почитать. В неё можно было записаться любому человеку.
Но только в читальный зал – на руки книги не выдавались.
А некоторые издания были исключительно на полках у Бабуина III, больше нигде в мире их не было.
И вдруг одним прекрасным утром все книгохранилища оказались пусты. Библиотека исчезла!
Царь заболел и слёг. Родственники злорадно потирали руки.
Была объявлена огромная награда тому, кто найдёт пропавшие сокровища мысли. Но усилия полиции, войск и алчных героев-одиночек ни к чему не привели.
Злорадные родственники поговаривали, что Бабуин сам устроил похищение.
Племянник царя великий князь Павиан уверял всех, что видел однажды ночью, как дядя выходил из библиотеки в компании двух незнакомцев, одетых как кочевники-бабуины.
На вопрос, зачем царю красть у самого себя, Павиан отвечал, что дядя уже старенький и не хочет, чтобы после его смерти родственники распродали книги и рукописи и накупили себе на эти деньги алмазов, танцовщиц и модных слонов.
И ещё с руганью добавлял, что дядя – симулянт: спёр сам у себя и прикидывается больным от невосполнимой потери.
Узнав от шпионов и наушников о таких речах, Бабуин III вызвал к себе Павиана и сказал: «Ты хоть читать умеешь, а дурак!»
Поле этого великий князь Павиан на всякий случай напился и попросил политического убежища у зелёных монахов в Аль-Строчинских горах. Но, оказалось, совершенно зря.
История приняла абсолютно неожиданный оборот: через день после разговора с племянником исчез сам царь.
Утром пришедшие в царские покои лакеи и цирюльники нашли только пустую постель и открытое окно. На столе лежал засохший цветок и клочок бумаги, на котором было неумело нацарапано сердце, пробитое стрелой.
В Бронсонии началась паника. Была объявлена огромная награда теперь уже тому, кто найдёт государя Бабуина III.
Само собой, всем стало не до библиотеки. Тем более что, даже если бы она и нашлась, родственники царя не стали бы платить за это, заплатил бы только царь, которого самого ищи-свищи.
А в народе упорно ходил слух о том, что доброго книголюбивого Бабуина III его злые братья, сёстры и племянники (жены и детей у него не было) посадили на цепь и кормят одной брюквой.
Братья, сёстры и племянники испугались бунта и удвоили награду тому, кто найдёт государя. Но он так и не нашёлся.
В конце концов родственники стали делить трон Бронсонии и передрались между собой (слава Богу, я тогда ещё там не служил!).
А библиотека царя Бабуина III осталась лишь светлым воспоминанием. С годами она всё больше становится легендой. Легендой и тайной для читающей публики всего мира… Извините, растрогался.
А теперь, дорогой Семён Семёнович, непосредственно к делу.
Кажется, мне удалось нащупать след этой библиотеки. Но для полного успеха поисков нужна помощь литератора-специалиста с детективным опытом – как эксперта и ещё как талисмана, что ли.
По-моему, лучше Вас никто не справится с этой ролью. Как Вы тогда с Вашим другом Пёсиком ловко вычислили похитителя старичков и старушек Фёдора Михайловича Дряня! Пожалуйста, приезжайте и Фафика захватите!»
Поэт и Фафик прочитали письмо полковника вместе.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Семён Семёнович встал и надел свою осеннюю шляпу. Он всегда надевал осеннюю шляпу во время приступов вдохновения.
На следующий день поэт и собака поэта уже ехали в поезде, где и встретились с виртуозом-балалаечником Зайцем Сыротрикилом.
Глава четвёртая,
в которой в небе появляется Летающий Резиновый Надувной Медведь
Когда Фафик расправился с куриной ножкой, ему просто до ужаса захотелось крылышко. Заяц Сыротрикил словно прочитал собачьи мысли и протянул Пёсику всё, что осталось от жареной курицы.
– Извините, я забыл представиться! – спохватился поэт и сказочник. – Семён Семёнович К., литератор.
– Кажется, мне знакома ваша странная фамилия, – сказал виртуоз-балалаечник. – Любопытно, что она означает.
– Видите ли, господин Заяц, имя поэта – всегда многообещающая тайна, даже для него самого. Возможно, что это «К.» означает «бесхитростный жук», а возможно, «самое безобидное из неизвестного». Возможно, что и Семён Семёнович означает «Еврипид Петрович». Журналисты иногда из-за фамилии дурацкие вопросы задают.
– Я тут недавно вздул одного журналиста. – Музыкант посолил и отправил в рот второе варёное яйцо.
– За что?
– За профессиональную бестактность и эмоциональную тупость. Вздумал спрашивать, кто муж моей бывшей жены. А она – святая женщина! – не замужем, она в монастырь ушла.
– Ну и что журналист? Подал в суд?
– Нет. Поостерёгся. Но он во все газеты продал репортаж о том, как от меня в морду получил, и кучу денег заработал.
От курицы уже ничего не осталось. Тогда Фафик зевнул.
– Хотите я вам колыбельную сыграю? – предложил Заяц Сыротрикил. – Из Моцарта. Нет, сначала кое-что другое, весьма симпатичное и поучительное.
– Да, хочу! – выпалил Пёсик и растянулся на своей нижней полке.
Заяц вынул из футляра балайку, заиграл мотив «Сердце красавицы…» из оперы «Риголетто» Джузеппе Верди и запел приятным басом, только совершенно другие слова.
Песня для кладоискателей
1Кладоискатели золото любят,И бриллианты, и аметисты.А привидения часто их губят,Губят в пещерах авантюристов.В чёрных пещерах в белом летают,Воют и лают – страшно пугают:Припев:«Су-ундук! Су-ундук!Отдай мой сундук!»2Белые призраки клад охраняют,Голову вместе со шляпой снимают.Кладоискатели машут лопатой,Их отгоняют – только куда там!Мигом от страха в пропасть сорвёшьсяИ поседеешь или свихнёшься.Припев:Су-ундук! Су-ундук!Отдай мой сундук!3Кладоискатели! Жизнь берегите!В чёрных пещерах в оба смотрите!Если заметили вы привиденье —Прочь удирайте в то же мгновенье!Лучше быть нищим с чёрствой горбушкой,Чем хладным трупом или в психушке.Припев:Су-ундук! Су-ундук!Отдай мой сундук!Пёсик Фафик слушал песню, открыв рот, а когда она кончилась, будто опомнился и выпалил:
– Семён Семёныч, это же ваши стихи!
Поэт и сказочник деликатно закатил глаза и кивнул.
– Правда? – встрепенулся Заяц Сыротрикил. – Надо же! А я всё думал, чьи же это замечательные стихи! Они мне на бумажке без подписи попались! Позвольте пожать вашу руку!
Семён Семёнович порозовел и пожал ладонь виртуоза с длинными пальцами. Тот тоже слегка сдавил пальцы господина К., но так сильно, что поэт и сказочник невольно поморщился.
– Семён Семёныч, – Фафик придвинулся поближе, – а как вы думаете, библиотека – это клад или нет?
– Библиотека – всегда клад, дружище. Особенно такая библ… – тут поэт осёкся.
Пёсик сразу как-то съёжился и задумался.
– А теперь – колыбельная! – объявил Заяц Сыротрикил и заиграл из Моцарта:
Спи, моя радость, усни!В доме погасли огни…«Разве что в поезде и услышишь настоящего артиста», – с наслаждением подумал Семён Семёнович и задремал.
Под утро Семёну Семёновичу приснилось, что он чистит широкую, наподобие камбалы, рыбу. Но вместо чешуи у рыбы были двухрублёвые монеты. «Интересно, сколько я уже начистил?» – прикидывал господин К., пока не проснулся.
Собака поэта и балалаечник-виртуоз спали на своих полках. Семён Семёнович прильнул к окну и смотрел в него минут пятнадцать.
За эти пятнадцать минут среднерусский пейзаж, который уже почти сутки проезжали путешественники, – леса, поля, небольшие речки – как-то совершенно незаметно сменился сначала степью, потом горами, потом пустыней, потом джунглями, потом морем и пальмами на пустых пляжах.
Семён Семёнович совершенно не удивился быстроте перемен, потому что думал, что прошло не пятнадцать минут, а целая неделя.
В это время гигантская непонятная тень заслонила солнце.
– Ай! – вскрикнул Семён Семёнович. – Что это?!
Пёсик Фафик тут же на всякий случай забился под столик.
– Сразу видно, что вы в первый раз в Бронсонии, – раздался с верхней полки голос Сыротрикила. – Мы ночью пересекли её границу. А в небе вы сейчас имеете удовольствие наблюдать Летающего Резинового Надувного Медведя – одну из главных достопримечательностей Бронсонии. О нём, кстати, написано в справочнике Савелия Мартышко.
Глава пятая,
в которой читатель подробнее знакомится с Летающим Резиновым Надувным Медведем
Заяц Сыротрикил открыл уже известную нам книжку в тиснёном золотом переплёте и начал читать. Семён Семёнович не мог оторвать глаз от окна. Пёсик Фафик вылез из-под стола и тоже уставился на Медведя.
– С некоторых пор в небе над Бронсонией летает Резиновый Надувной Медведь, – зазвучал приятный бас Зайца. – Огромный (двадцать шесть с половиной метров ростом), он парит над горами, лесами, городами, головами и ещё много над чем. Парит то в вертикальном положении (стоя на задних лапах), то в горизонтальном (лёжа как угодно).
В зависимости от погоды: если ясно – стоя, если пасмурно – лёжа, если переменно – кувыркается в воздухе, как лётчик-испытатель или акробат.
В левом боку у Медведя есть клапан. На резиновой физиономии всегда улыбка…
– Извините, он на нас не грохнется? – спросил дотошный от осторожности Фафик.
– Ни в коем случае, – сказал Сыротрикил и продолжал: – Где, когда и откуда впервые появился Летающий Медведь, никто точно не знает. Учёные Бронсонии постоянно спорят. Но больше всего сторонников в научном мире у двух гипотез.
Первую выдвинул путешественник и авантюрист Кабанов-Семипи́льский: Надувного Медведя в подпольных условиях создал великий изобретатель профессор Тарзанов.
Профессор сделал это, чтобы напугать свою жену Лизу В., когда с нею поругался.
Но, увидев над собою улыбающуюся резиновую медвежью харю, Лиза В. не испугалась, а рассмеялась до истерики.
Профессор Тарзанов потерял управление воздушным зверем. Тот взмыл ввысь, исчез и с тех пор появляется где попало.
Но профессор Тарзанов и Лиза В. во многочисленных интервью не раз хором заявляли: «Мы знаем о Медведе не больше, чем любой другой житель Бронсонии».
А потом начинали прилюдно ругаться друг с другом даже в прямом эфире. Им нельзя было так долго находиться вместе – такой у них был семейный уклад.
Вторая гипотеза принадлежит астроному Симплегадскому: Резиновый Медведь – это не что иное, как Олимпийский Мишка, символ Олимпиады-80 в Москве.
Летом 1980 года, в день закрытия Олимпиады, он поднялся в воздух с одного из стадионов Москвы и улетел в небеса, но в сторону Бронсонии. Кадры с улетающим Олимпийским Мишкой много раз видели все телезрители Земли.
Противники Симплегадского всё время норовят «побить» его своим «козырем» – воздушными шариками.
Олимпийский Мишка, твердят они, улетел на тысяче воздушных шариков – это видели и все бывшие в тот день на стадионе, и миллиарды телезрителей. Наш Медведь летает сам по себе, без всяких приспособлений. Если Олимпийский Мишка и наш Надувной – одно и то же лицо, то зачем ему были нужны воздушные шарики, чтобы улететь?
Астроном Симплегадский, человек нервный, каждый раз отвечает: «А затем, чтобы вы, дураки, задавали глупые вопросы! Для чего, например, воздушные десантники делают себе татуировки в виде орла на трёх парашютах, а моряки-подводники – в виде рыбы с аквалангом?! Для красоты и основательности!!!»
Сейчас из-за состояния здоровья доктора временно запретили Симплегадскому вступать в диспуты с коллегами.
Есть ещё и третья гипотеза, но она не научная. И не гипотеза, а вообще вера. Зелёные монахи в горах Аль Строчи́но верят, что Медведь послан в небо Бронсонии Богом.
