10 секунд… и она исчезла

Я уже взял билет на поезд в субботу.

Как бы ненавистна ни была ему эта мысль, а все‐таки Каубридж – настояший дом Нейтана. А Бивены – его настоящая семья.

Давай я тебя подброшу.

Ты серьезно?

Конечно. Я бы хотел познакомиться с твоей семьей.

В ответ он смог написать лишь это.

Когда он нашел Нейтана – и совсем не важно, что поначалу это было весьма болезненно, – тот наполнил его жизнь новыми удивительными красками. Уилл начал смотреть на жизнь и благосостояние иначе, понял, что может подарить сыну новые возможности. Жалел он только о том, что они не встретились раньше.

Уилл услышал, как открылась входная дверь. Ист захлопнул ее за собой, после чего прошел через коридор на кухню. Уилл молча поднял на него взгляд.

– Не смотри на меня так, – сказал Ист и врезался в угловое кресло. – Я думал, ты уже спишь.

– Мне немного любопытно, где ты был, – сказал Уилл, видя, что Ист измотан. – Очередной журналист?

Он имел в виду тот шум, который доносился до него из ресторана.

– Хуже. Пьяные женщины гуглили его фотографии. Наверняка об этом сейчас говорит весь интернет.

– “Его” – ты говоришь о Нейтане?

Ист откинул голову.

– У меня ощущение, словно я в огромном аквариуме!

– А как, по‐твоему, себя чувствует Нейтан?

Ист словно не услышал Уилла и ответил:

– Вот только это не аквариум, а мерзкая онлайн-помойка.

Он прошелся по кухне.

– Понимаешь, они изучили и обсудили каждый дюйм нашей жизни! “Далеко ли упало яблочко от яблони?”, или “Общается ли он со своей матерью?” И в каждом посте упоминают меня, шеф-повара Иста Мейлера. Я был на одном чертовом субботнем шоу и почему‐то вдруг стал каким‐то преступником!

– Тебе нужно научиться это все игнорировать.

– Серьезно? Думаешь, это так просто? Почитал бы ты, что про тебя пишут.

Уилл не ответил, а Ист продолжал с разгорающейся злостью:

– “Он ее изнасиловал?” Вот что они спрашивают! Когда тебе было четырнадцать, ты изнасиловал убийцу?

– Они могут говорить обо мне все, что хотят, мне плевать. Единственное, что меня сейчас волнует, – это Нейтан. И да, для справки, я ничего подобного не делал. Я могу сожалеть обо всем, что случилось, но я никогда не буду жалеть о том, что у меня появился Нейтан.

– Они рассмотрели каждый кусочек нашей жизни под лупой. Фотографии из ресторана… И с каждым днем все становится только хуже.

– Он мой сын.

– Да ты знаешь его меньше года! До этого ты даже не подозревал, что он существует. Как он может для тебя что‐то значить?

Уилл стал воспламеняться в ответ.

– Он добрый, чуткий и великодушный. Когда‐то и ты был таким.

Последние несколько недель их отношения становились все более натянутыми. Уилл просто не понимал, что Ист от него хочет. И хочет ли вообще сохранять их союз.

– Что случилось с веселым и оригинальным человеком, которого я полюбил? Когда ты успел так обозлиться на весь мир? Нейтан мой сын, я его люблю. Ты хоть на секунду задумывался над тем, во что превратилась его жизнь? Он никогда ничего такого не просил.

– Так и я не просил. И уж точно я никак не ответственен за то, кто его родители.

– Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать?

– Может, я и сочувствую ему, но не так сильно, чтобы позволять ему руинить мою жизнь! Поэтому я считаю, что ему лучше всего свалить из моего ресторана и из нашей жизни.

– Я пошел спать, – ответил Уилл и остановился у лестницы. – А тебе хорошо бы не забывать, что без моих денег не было бы ресторана.

– Этот ресторан сделало мое имя!

– Как? Просто потому что ты с появился в телике в каком‐то никудышном шоу?

Ист ткнул пальцами в грудь Уилла.

– Я не позволю твоему сыну разрушить то, что я построил.

Уилл посмотрел ему в глаза.

– Ты подписался на эту жизнь со мной. Ты был готов проходить со мной через горе и радость. И теперь ты хочешь сказать, что с тебя хватит?

Глава 13

Дэни Каш вышла из ночного автобуса на вершине Хадли-хилл. Обычно она минут за двадцать доходила из полицейского участка до дома пешком, но сегодня она была очень вымотана. Автобус был забит, так что пришлось ехать стоя. И сейчас, глядя вслед автобусу, она расправила грудь и вдохнула прохладный ночной воздух.

Она подошла к современному дому, где находилась ее квартира, и задержалась возле цветного бака для бутылок и контейнеров для переработки. Плакаты призывали местных жителей сортировать отходы, чтобы помочь планете стать чище. Между огромным синим баком, заполненным смятыми картонными коробками, и ярко-красным контейнером для пластиковых бутылок притаилась группа подростков. Она сразу учуяла запашок – еще до того, как их заметила. От вони ее затошнило, и она перешла на другую сторону дороги.

– Эта хрень вам весь мозг сожрет, – крикнула она.

Один из старших пацанов кинул в ответ что‐то оскорбительное.

– У вас наверняка утром уроки! – продолжала она. – Разве вы не должны быть дома, в постели?

Подростки засмеялись, а Дэни, чувствуя себя невероятно вымотанной, просто направилась домой.

Что бы они там ни курили, должен быть способ найти связь с Бакстерами. Один член этой семейки подозревался в нападении на Мэта. Могла ли ее начальница в самом деле сотрудничать с местной криминальной семьей, чтобы завладеть ножом, которым его ударили? Неосторожный комментарий Фримен дал ясно понять: она знала, что в том старом картотечном шкафу были спрятаны наркотики, но разве это значит, что она также знала и о ноже? Возможно, Дэни слишком поторопилась с выводами, но этот комментарий все еще не давал ей покоя. Ей было тревожно из‐за того, что она сомневается в своей начальнице, которая руководит участком и обладает такой властью. Но даже через три месяца после этого происшествия она все еще не могла избавиться от своих подозрений.

Она решила, что все же доверится Бену, но опасалась, что он не устоит перед соблазном раскрыть столь шокирующую историю. Она готова была все силы положить на искоренение коррупции в полиции, но опыт отца научил, что нужно уметь выжидать. Желание Бена раскрывать правду временами становилось таким всепоглощающим, что он совершал опрометчивые поступки. Поскольку брак Дэни уже почти расторгнут, она надеялась связать свое будущее с Беном. Но может ли она ему доверять?

Остановившись возле дома, она полезла в сумку за ключами. Свет в гостиной горит, значит, Мэт еще не спит. Вставляя ключ в замок, она подумала о том, что они с Мэтом живут разными жизнями, хоть и обитают вместе, он на первом этаже, она – на втором. По крайней мере, они придумали, как можно цивилизованно сосуществовать. Она вышла за него сразу же после нападения просто потому, что ее терзало чувство вины. Она по‐прежнему хотела, чтобы он был счастлив, но у их брака не было никакого будущего. Она надеялась, что и он это понимает.

– Привет! – крикнула она ему, стараясь звучать как можно радостнее, и заглянула в гостиную.

– Задержалась на работе? – спросил Мэт.

– Да. Очередной потенциальный взломщик. На этот раз в Хадли-коммон.

Дэни подробно рассказала мужу о событиях этого вечера.

– Думаешь, это может быть он?

– В случае с Шеннон Ланкастер я уверена, что это он. Он подгадывает удобный момент. Вечер субботы, она дома одна. Узнал же как‐то… Он проник в ее спальню, поначалу в его планах было напасть.

– Наручники?

Дэни кивнула.

– Не дай она отпор… Боюсь даже представить, что бы мы сейчас расследовали.

– Смелая женщина.

– Очень.

– А что по поводу сегодня?

– Может быть, это он, – ответила она, поднимая с пола джинсы мужа и вешая их на спинку его инвалидного кресла. – Подходит под описание. Жертва совсем недавно рассталась с партнером, и в доме никого не было, кроме ее сына.

– Он объявится снова? – спросил Мэт.

– Мы знаем, что он не собирается останавливаться, но кто на этом чертовом свете знает, что он собирается сделать!

– Он же хочет контролировать ситуацию? Чувствует себя всемогущим, когда смотрит на спящую женщину, а потом она просыпается и видит, что он стоит у ее постели.

Дэни согласилась.

– До этих пор мы боялись того, что он может сделать. Но сейчас все становится только хуже, – сказала Дэни, наклонилась и поцеловала Мэта в лоб. – Я страшно устала. Пойду спать. Завтра я снова задержусь, но, может, мы еще увидимся в участке после обеда.

Она остановилась у двери и добавила:

– А, и еще: в выходные скорее всего мне придется поработать.

– Ты хоть немного отдыхаешь?

– Ты‐то продвинешься дальше, а у нас на одного станет меньше.

В конце недели Мэт должен был уйти из отдела управления по расследованию уголовных дел и перейти в новый – Директорат профессиональных стандартов столичной полиции. Он больше не мог работать в маленьком отделе Хадли, но ДПС, в котором расследуются дела его коллег-офицеров, мог стать последним шансом Мэта. Она все время задавалась вопросом: как надавили на него старшие офицеры, чтобы он согласился на эту должность?

– Ну, пока у тебя не появится немного свободного времени для себя, – ответил он.

Дэни покраснела.

Мэт потянулся к выключателю возле постели.

– Пожалуйста, только не надо меня унижать, – сказал он, прежде чем погрузить комнату во тьму.

Глава 14

Машину тряхануло, и Мадлен очнулась. Она чувствовала неровности земли, по которой ее везли, значит, они съехали с дороги. Но где они сейчас?

Машина снова подпрыгнула. Мадлен резко хватанула ртом воздуха, ударившись головой о разбитое стекло, рассыпавшееся по сиденью. Пощупав затылок, она почувствовала, что спутанные волосы в крови. Она открыла глаза и заметила, что в окна больше не светят уличные фонари. Здесь, где бы они ни были, единственный источник света – это луна.

Медленно подняв голову, Мадлен увидела Свиное Рыло – он склонился вперед в проем между передними сиденьями. Его ладонь лежала на плече водителя, и Мадлен видела, что рука‐то довольно мускулистая, а спина широкая, квадратная. У нее вообще есть шанс? Мадлен уловила слабый аромат лимона – Деннис использовал специальное средство с этим запахом для полировки деревянных деталей. Точно, Деннис! Где же он? Он наверняка поймет, что Мадлен пропала. И вызовет помощь. А если и на него напали?

– Где Деннис? – выкрикнула она, через силу приподнявшись.

– Заткнись! – крикнул в ответ водитель. – Или туда же отправишься!

Вдруг она вспомнила о том, что Деннис вообще никогда не упускал ее из виду.

– Скажите, чего вы хотите!

Мужчины ничего не ответили.

– Скажите мне, чего вы хотите! – повторила Мадлен. – Я дам вам денег. Отпустите меня, и я дам вам много денег! Сегодня же.

– Здесь направо, – сказал водителю Свиное Рыло.

– Я сказала, что дам вам денег! – закричала Мадлен.

– А я тебе сказал заткнуться на хрен!

– Вы знаете, кто я?

Мадлен слышала ноты паники в своем голосе.

Мужчины по‐прежнему не отвечали.

– Держи ключи, – сказал водитель, протягивая руку Свиному Рылу.

Свиное Рыло взял ключи и сунул их в карман куртки. Мадлен подгадала момент. Кинулась головой вперед, проскользнула мимо него на переднее сиденье. Свиное Рыло схватил ее сзади за талию, но Мадлен уже вылезла на сиденье. Она пихнула его в грудь, оттолкнулась и рванула к дверце. Водитель успел вцепиться в ее руку, но она смогла вырваться и схватиться за ручку дверцы.

В лицо хлынул холодный ветер. Мадлен бросилась вперед, но тут огромная рука схватила ее за волосы и потянула назад в салон. Дверца была открыта, машину занесло в сторону, и шины заскользили по слякоти. А рука Свиного Рыла, что тянулась между сидений, все тащила ее назад. До чего же было больно! Мадлен вскрикнула, когда он втащил ее на заднее сиденье и сжал правой рукой горло. Ее вжали в пол, Мадлен не могла дышать. Она закрыла глаза. Сейчас он ее убьет…

И тут он ее перевернул, прижимая лицом к мягкому кожаному сиденью. Он упирался коленом в ее спину, давил всем весом на позвоночник. Схватил ее руки, свел их вместе.

Затем она услышала треск отрываемого скотча.

Свиное Рыло безостановочно наматывал скотч вокруг ее рук, держа их за спиной. Потом он снова ее перевернул, но на этот раз чтобы залепить скотчем рот. Он потянул край скотча, и Мадлен начала яростно мотать головой, откидываясь назад на сиденье. Он схватил ее за волосы, уперся коленом в грудь. Она лежала неподвижно, а он заклеивал ей глаза.

Погруженная в темноту, Мадлен старалась контролировать дыхание. Она думала об отце, обо всем, что их связывало, о том, как сильно его любит. Это ведь к нему она бежала, когда была ребенком. Он всегда спасал ее. Но не в этот раз.

Лежа на заднем сиденье, она услышала, как открылась задняя дверь. В замкнутое пространство ворвался поток холодного воздуха. Свиное Рыло поднялся, Мадлен слышала, как он вылезает из машины. Затем открылась дверь водителя – он тоже вылез. Они отошли подальше и заговорили шепотом.

Неужели это ее последний шанс? Мадлен поддалась вперед. Потянулась головой к переднему сиденью и наткнулась на свои вещи. Подождала немного. Смотрят ли они сейчас в ее сторону? Мадлен осторожно двинулась к открытой дверце…

Мужчины разговаривали где‐то вдалеке. Видят ли они ее сейчас? Мадлен вылезла из машины и упала на холодную влажную траву. Руки были связаны, делать нечего – пришлось ползти к задней части машины. Она залезла под багажник, отталкиваясь от земли ногами. Переползла на другую сторону, прислонилась к закрытой дверце машины, пытаясь успокоить дыхание. Не без труда она поднялась и рванула прочь.

Беги. Беги. Беги со всех ног!

Мадлен бежала вслепую по мокрой траве, пока она не услышала нечто пугающее. Мужчины громко засмеялись и завизжали от восторга – видимо, их забавляло, что Мадлен отчаянно рвется на свободу.

Удар прилетел по почкам. Еще один – по спине. Она хватала ртом воздух. И внутренне закричала, когда он дернул ее за волосы, а потом потащил назад. Мадлен на четвереньках, словно краб, ползла за ним по полю. Он толкнул ее к стенке грузовичка. Мадлен услышала, как поворачивается ключ и открывается дверь. Он потянул ее вперед, поднял и швырнул на пол кузова. А затем залез к ней.

Мадлен отползла и вжалась в дальний угол кузова, села на холодный металлический пол. Услышала, как мужчина пополз к ней, и сжалась всем телом. Теперь они сидели вдвоем в замкнутом пространстве, и мужчина был так близко, что она чувствовала его учащенное дыхание на своей шее. Она подняла голову. Что бы он сейчас ни собирался делать, он должен смотреть ей в лицо. Мадлен расправила плечи и, несмотря на то что она ничего и не могла видеть из‐за ленты на глазах, с вызовом уставилась на своего похитителя.

Мадлен ждала, кажется, целую вечность, хотя прошло всего несколько секунд. Смотрел ли он на нее в этот момент? Должно быть, внутри грузовичка была кромешная тьма. Он включил фонарик на телефоне? Светил на ее лицо, тело?

Она почувствовала прикосновение чего‐то резинового к щеке. Свиное Рыло… Даже сейчас, сидя в темноте, где его никто – особенно Мадлен – не видит, он все еще сидел в своей гадкой маске. И терся своим лицом о ее, словно животное. Она тяжело сглотнула, но не опустила голову.

И тут безо всякого предупреждения он схватил ее за ноги и потянул вперед. Звук резко разматывающегося скотча эхом разлетался по кузову. Сперва он обматывал ее ступни, потом бедра – он крепко связал ноги. Она еще в поле поняла, что бежать бессмысленно. Теперь же это было невозможно. Свиное Рыло выпрыгнул из грузовика и захлопнул за собой дверь.

Через пару секунд завелся мотор, грузовичок медленно двинулся с места. Связанная, с заклеенным ртом, брошенная в кузов, словно животное на убой, она качалась из стороны в сторону, ударяясь плечом о пол. Сперва машина ехала по влажной траве, а позже свернула на твердую гравийную дорогу. Когда они стали подниматься на крутой холм, Мадлен покатилась вниз – к задним дверям. Она слышала, как под колесами хрустит гравий. Водитель нажал на газ, и двигатель зарычал еще громче. Он со скрежетом переключил скорость, и Мадлен услышала из‐за деревянной перегородки его крик. Она начала молиться: пусть грузовичок остановится, пусть не взберется на холм… Но он снова вжал педаль газа в пол, и грузовик дернулся вперед. Они забрались на вершину, Мадлен подбросило в воздух. Позвоночник пронзила острая боль, когда она приземлилась на спину.

Здесь местность была ровнее. Мадлен представила, что они едут по дороге вдоль реки. Ощупывая все вокруг, она протиснулась между боковым колесом и стенкой кабины водителя. Ногам было больно, но так, по крайней мере, она могла оставаться неподвижной на поворотах – ее больше не бросало из стороны в сторону.

Только когда машина притормозила на светофоре, Мадлен обратила внимание, что бьет коленом в стенку грузовика. Машина набирала скорость, и она поняла, что, судя по всему, ее слышали. Тогда она начала бить по деревянной перегородке. Долбила снова и снова! Она не знала, на что надеется, но была уверена, что будет бороться до последнего вздоха!

Водитель дал по тормозам. Мадлен швырнуло вперед, она улыбалась. Что, бесит, да? Потом она услышала, как открылась дверь кабины, и внутри все замерло.

– Я разберусь с машиной, – сказал кто‐то, стоя на улице. Это был тот водитель, который вез ее до этого. Сейчас, получается, за рулем сидит Свиное Рыло. – Я поменял номерные знаки и закрасил стенки баллончиком. Теперь ты сам по себе.

Мадлен понимала, что она, получается, тоже.

3

“Благодаря ее неустанному преследованию убийце вынесли приговор.”

Лежа в комнате, он слышал свое медленное дыхание, но голоса снизу все еще доносились до второго этажа. Он знал, чем они занимаются. Этот звук, который издает мужчина, он слышал множество раз. Много мужчин делали это с его мамой.

Он терпеть не мог, когда мужчины приходили к ним в квартиру. Там была лишь одна спальня. Ему приходилось сидеть на кухне, качать Трэвиса в коляске и ждать, когда мужчины уйдут. Один из мужчин однажды заставил его стоять в проеме двери и смотреть. Как же ему хотелось схватить нож из кухонного ящика и вонзить ему в его волосатую спину! Но вместо этого он просто застыл на месте, чувствуя, как тепло стекает вниз по ногам, впитывается в пижамные штаны. Эту пижаму ему подарил дедушка. На кофте – маленькие футбольные мячики.

До рождения Трэвиса, когда они жили с мамой вдвоем, он был счастлив. И она тоже. Они вместе играли, и со временем он понял, как ее рассмешить. Слыша ее смех, он чувствовал себя особенным. Хотелось, чтобы она смеялась все время. С появлением Трэвиса улыбка исчезла с ее лица. Он использовал старые методы, чтобы ее развеселить, но все было впустую. Песни, танцы, даже этот прикол, когда он прижимался лицом к окну, сплющивая нос – все это, кажется, только сильнее ее расстраивало. Вскоре ему стукнуло пять. Мама так устала, что просто забыла про его день рождения. Он все равно загадал желание. Но оно так и не сбылось.

Все больше и больше мужчин приходили к ним домой. Ему пришлось научиться заботиться о Трэвисе. Готовить смесь было несложно, но как только Трэвис начал пить настоящее молоко, казалось, что оно заканчивается каждый день. На первом этаже у них был мини-маркет. Ему страшно не хотелось спускаться по пяти пролетам, но приходилось бегать каждый день, чтобы купить то, что маме было по карману. Всякий раз, когда он спускался в магазин, владелец, мистер Пури, говорил ему, что он так накачает себе огромные мышцы, если будет носить две большие бутылки домой. Мистер Пури постоянно хохотал, когда это говорил. Но что‐то смешно не было.

Трэвис всегда допивал молоко до последней капли. После чего его нужно было взять на руки, помочь отрыгнуть и от души пукнуть – он заливался смехом, проделав все эти действия. Как только Трэвис засыпал, он садился за стол и включал маленький телевизор, что стоял на микроволновке. Как‐то раз, когда ночью было жарко, молоко для Трэвиса почти кончилось, и он катал его по кухне, надеясь, что тот уснет. Но он продолжал плакать. Мужчина кричал из спальни: “Пусть этот сопляк заткнется!” Тогда он выключил свет, но это тоже не сработало. Как‐то глупо это было – продолжать катать его по кухне в темноте. Он взглянул на часы на микроволновке – уже было одиннадцать. В это время мистер Пури закрывает магазин. Тогда он быстро надел очки, вытащил деньги из банки, спрятанной в дальнем углу кухонного шкафчика, и рванул через гостиную. На диване сидел еще один мужчина. Он подумал, что тот, наверное, будет смотреть.

Он прибежал в магазин мистера Пури, но дверь уже была закрыта. Он увидел, что мистер Пури все еще внутри, стоит за прилавком. Тогда он стал громко стучать.

– Две большие бутылки для твоих огромных мышц? – спросил мистер Пури, открывая дверь. – Проходи, возьми сам.

– Я думала, мы закрываемся на ночь, – сказала его жена, что вышла из двери в дальнем углу магазина.

– Просто помогаю другу в беде, – ответил мистер Пури и подмигнул ему.

Потянувшись к молоку, он услышал, как причитает миссис Пури:

– Обычный мальчик. Но это все мамаша виновата. Сита мне говорила, что она принимала наркотики во время беременности. Я буду очень удивлена, если другой мальчик вырастет другим.

Мистер Пури отвернулся от жены, взял несколько монет с прилавка.

– Большие сильные мышцы! – сказал он, смеясь, прежде чем открыть ему дверь.

Он вернулся домой, налил в бутылочку Трэвиса молока. Когда Трэвис уснул на его коленях, он понял, что вообще‐то ему плевать, что о его маме говорят другие люди. Он все равно ее любит.

Пятница

Глава 15

Детектив-сержант Лесли Барнздейл открыла глаза и взглянула на трещину, что тянулась через покрашенный в белый потолок. Аккуратно нарисованные линии идеально соединяли потолок и светло-серые стены, и в целом комната выглядела безупречно. Она подняла голову с продавленной подушки и подумала об одежде, которая аккуратно висела за зеркальной дверцей шкафа. Провела пальцами по мягкому хлопковому одеялу и вдруг вспомнила, что лежит совершенно голая. Услышав, что в соседней ванной шумит вода, она плотнее закуталась в одеяло.

Прошлым вечером коллеги в полиции предложили выпить после работы. Именно этого она всегда старалась избегать, но в тот момент вспомнила, что вообще‐то в грядущие выходные ей исполнится сорок лет. Получается, от них не сбежишь. В пабе “Зеленый человек” на вершине Хадли-хилл она намеренно выпила один джин с тоником и одуванчиковый ликер. После этого она извинилась, и небольшая группа офицеров решила присоединиться к ее прогулке до моста Хадли. Возле бара “Ночной сторож”, из которого открывался вид на Темзу, три полицейских настаивали на еще одном коктейле в честь дня рождения. Они проводили ее внутрь, сначала заказали ей что‐то под названием “Мартини порнозвезды”, потом “Пьяную пчелу”, в которой она совершенно точно чувствовала вкус текилы и виски. Когда тем вечером она пошла в туалет, она едва чувствовала ноги. Вернувшись за их столик, увидела, что к ним подсели два человека.

Рядом с ней сидел Фил Дурли – успешный местный бизнесмен и совладелец “ФД: Быстрая доставка”. До этого она встречала его пару раз: после проникновения на склад его компании и когда он принес пакеты к ней домой – то было на северной стороне моста Хадли. Попивая третий коктейль, она со смехом слушала его истории о том, как он доставлял покупателям товары и становился свидетелем весьма компрометирующих ситуаций. Она внимательно слушала рассказы о том, как сложно найти надежных водителей. Когда он предложил заглянуть в итальянский ресторан и взять пиццу, ее первым желанием было извиниться и побежать домой. Но стоило ему взять ее руку и переплести пальцы, она вдруг сказала, что очень любит пепперони, чему даже сама удивилась.

Выпив по бокалу белого вина, они закусили чесночным хлебом, разрезали две пиццы и стали есть их руками. За чашечкой кофе она с удовольствием слушала о его прежней жизни: лет десять назад он работал учителем географии в школе, а потом все бросил и открыл свой бизнес. Через два года его школьный друг Доминик Тэйлор стал его деловым партнером. Фил говорил, что ни на секунду не пожалел об этом решении, и улыбался еще так искренне. Лесли поймала себя на мысли, что завидует его беззаботности.

Они вышли из ресторана, он дошел с ней до моста и, остановившись под уличными фонарями в викторианском стиле, наклонился к ней, чтобы поцеловать. Она машинально отвернулась, он отошел.

– Извини, я думал…

– Нет, не извиняйся, – сказала она, краснея.

Она не сводила взгляда с увешанного огоньками катера для вечеринок, что проплывал под мостом. Она смотрела ему вслед и думала о своих планах на воскресенье – возможно, мама из Дарема позвонит, поздравит с днем рождения. Потом она, возможно, прогуляется по Уимблдон-коммон. Потом жареная курочка из “Эм-энд-эс”. Она медленно повернулась к Филу и мягко коснулась его лица. А потом закрыла глаза и поцеловала.