Даже Смерть знает мое имя 3

– А может, подойдём к этом дому, да и узнаем, кто там живёт? Не обязательно же в нём твари какие хоронятся. Что если в нём простые люди обитают? – прогудел Бульдог.

– Есть ещё вариант тихонько мимо прокрасться, – проговорил граф, опасливо посмотрев на дом. – Подозрительно он как-то выглядит. Хорошие люди в таких местах не живут. Тут же монстры в лесу всякие обитают. К тому же, у нас оружия-то считай и нет.

– Зато нас трое, и среди нас сударь Ратников, – снова подал голос охотник, вытерев ладонью приплюснутый нос. – А в таком домишке много людей не поместится. Там максимум пяток человек. На один зубок сударю Ратникову. Он ещё кричать будет, почему их так мало? Не уважают, что ли, они его.

Я с изучающим прищуром посмотрел на Бульдога. Он иронию, что ли, освоил? Нет, вроде бы. Рожа честная и простодушная, как у Иванушки-дурочка. Да и глаза такие же без хитринки. Он явно говорит то, что думает. Хотя, конечно, Бульдог точно стал позволять своему языку больше, чем прежде. Он даже вон незаметно спорил с самим графом. Видимо, на нём так сказался переход в другой мир.

– Так что предпримем? – посмотрел на меня граф, убрав со лба упавший локон.

Ответить я не успел, поскольку наше внимание снова привлёк дом. Внутри него раздался громкий звериный рёв, потом строение вздрогнуло, словно от взрыва, и вылетело одно из стёкол. Оно упало в реку и исчезло.

И буквально через миг пронзительно взвизгнули несмазанные петли, и дверь стремительно распахнулась. Из дома стрелой выскочила полностью обнажённая девушка с густой рыжей шевелюрой, практически достигающей оттопыренной упругой попки.

Девица быстро повертела головой и ринулась в сторону противоположного от нас берега реки. Её подтянутая, стройная фигурка с аппетитной подрагивающей грудью шустро скрылась среди деревьев, оставив у меня лёгкое чувство досады. Хотелось ещё немного насладиться её какой-то совершенно неземной красотой.

Однако вместо неё жестокий мир подсунул мне разъярённого громадного бурого медведя. Он выскочил из домика, попутно сорвав с петель не до конца открытую дверь и с хрустом сломав косяк.

Животное тоже повертело башкой и ринулось следом за рыжей красоткой. Оно быстро исчезло в лесу и наступила тишина.

– Кажется, девица попала в беду… – промычал ректор, явно шокированный тем, что увидел. – И, наверное, мы, как аристократы, должна защитить её.

– Я не аристократ, – напомнил Бульдог, держа руку на отполированной рукояти топора, торчащей из-за плеча. Оружие он с помощью специальных петель сумел приладить на спину.

– Отставить разговоры. Все за мной. Попробуем проскочить этот чёртов мост! – выпалил я и выскочил из-за дерева, напряжённо глядя на дом. Тот вроде бы не собирался изрыгать очередного зверя, поэтому я помчался по слегка подгнившим брёвнам моста, чьи перила были собраны без всяких гвоздей из длинных и толстых веток, связанных между собой бечёвками.

 Ректор и Бульдог помчались следом за мной, из-за чего мост принялся слегка потрескивать и немного шататься. Однако я не обращал на это внимание, а во все глаза смотрел на приближающуюся открытую дверь. К счастью, за ней клубился только мрак, а около порога валялись клочки бурой шерсти. Да и моя «чуйка» молчала, намекая, что внутри нет ни живых, ни мёртвых.

Мы все втроём промчались мимо дома и очутились на берегу, где я сразу же ринулся по узкой тропке, уходящей круто в сторону от того направления, куда помчалась рыжая девка.

– Мы ей не поможем?! – ахнул за моей спиной ректор.

– Ваше сиятельство, вы видите у меня на груди табличку «Бюро добрых дел»? Себе бы помочь, – огрызнулся я, продолжая мчаться по берегу реки. – Вы же сами видели этого медведя. Разве так себя ведут дикие звери? Уж больно он умён, словно минимум школу закончил.

– Оборотень? Вы думаете, что и они тут существуют? – уловил мою мысль граф, с трудом поспевая за моим темпом бега.

Бульдогу тоже было тяжело, но он, стиснув зубы, всё же не отставал, хотя и бежал, как подстреленный лось.

– А почему нет? – выдал я, ворвавшись во мрак леса следом за изогнувшейся тропинкой. – А как ещё можно объяснить то, что в том доме оказалась голая девушка и медведь? Если бы в доме были ещё два медведя, то я бы сказал, что эту рыжуху зовут Маша. Но медведь-то один.

– Что за Маша? Что вы несёте? – не понял граф и спустя миг задумчиво добавил: – А ведь из того дома жутко несло ароматами крупного зверя. Видимо, медведь и правда жил там. Наверное, он действительно разумный. У него ведь даже дверь была.

– Да, дикие звери дверей не ставят, – подал голос Бульдог, дыша с такими громкими хрипами, словно его душил невидимка.

– Какой у вас мудрый слуга, – саркастично заметил ректор и обернулся, дабы наградить охотника насмешливым взглядом.

Но граф забыл, где он находится. Его нога угодила в какую-то нору, а может и за выпирающий из земли корень задела. В любом случае ректор вскрикнул как раненая птица и растянулся на тропинке, болезненно шипя сквозь зубы.

Бульдог же злорадно гыгыкнул, глядя на стонущего графа, но тут же спохватился. Состряпал обеспокоенную физиономию и выдохнул:

– Как вы, ваше сиятельство?

– Ногу подвернул, – выдал тот, кривя лицо.

– Как не вовремя, – зло выдохнул я, оглядев лес. – Мы ещё недостаточно далеко ушли от того дома с медведем. Бульдог, давай мне седельные сумки, а сам неси графа.

– Угу, – угукнул охотник, и ему вторил так же угукнувший филин, сидящий на одной из веток.

Бульдог покосился на птицу и бережно закинул на плечо ректора. А я взял седельные сумки и возглавил наш отряд.

Благо, тропка шла туда, куда нам нужно было идти, чтобы достичь города, так что мы особо не отклонимся от нашего пути, топая по ней.

Однако нам без проблем удалось пройти всего ничего…

Уже через пару десятков метров в стороне от нас затрещали ветки, а между деревьев мелькнули рыжие волосы.

– Сударыня, бегите сюда, мы вас защитим! – громко выдал граф с плеча замершего Бульдога, чья рука рефлекторно потянулась ко рту ректора, дабы закрыть его.

Охотник понимал, что за рыжей красоткой вполне может гнаться тот гипотетический медведь-оборотень. А вот внутри ректора явно взыграл блестящий аристократ, чей долг защищать девушек. Скорее всего, только красивых девушек. Будь рыжая уродиной он бы вряд ли с такой охотой стремился защитить её.

Девчонка же услышала вопли ректора и испуганно метнулась за громадный дуб, скрывшись с наших глаз.

Её вроде бы никто не преследовал, но я всё же сказал:

– Ваше сиятельство, видите, она не хочет к нам идти. Бульдог, пошли отсюда. Чего ты стоишь, как памятник сколиозу?

– Остановитесь, добрые люди, – чувственным, хрипловатым голосом проговорила Рыжая, высунувшаяся из-за дуба. – Позвольте мне присоединиться к вам. Мне нужна ваша защита. Умоляю, не оставляйте меня в этом лесу.

– Конечно, сударыня, мы вас здесь не оставим! – проговорил граф и соскользнул с плеча Бульдога.

Ректора явно не слишком пугал оборотень, который может разгуливать где-то рядом. В общем-то, он меня тоже не слишком пугал, но я всё-таки предпочёл бы с ним не встречаться. Однако же Рыжая, к моему удивлению, оказывается, вполне хорошо говорит на нашем языке. Значит, она может стать отличным источником информации. Надо использовать её.

Вот только, когда она, смущаясь своей наготы, вышла из-за дуба и разглядела меня во мраке леса, то с неприятным удивлением выдохнула:

– Ты?!

Глава 3.

– Вы меня с кем-то спутали. У меня внешность очень такая… распространённая, – сразу же иронично сказал я, напряжённо глядя на девушку.

При этом я смотрел ей в глаза, а вот мои спутники похотливыми взглядами лапали её идеальную фигурку, покрытую мелкими ссадинами и царапинами.

– Да, наверное, – облегчённо выдохнула она и робко заулыбалась. – Просто вы похожи на лича некоего некроманта по прозвищу Чернорук. Он обитает в землях, граничащих с этим княжеством, и с помощью своего лича творит всякие ужасы. Но вы явно не просто лич, а архилич, раз способны так складно говорить и мыслить. У Чернорука нет архиличей.

– Да, да, я такой, – проговорил я, намотав на ус инфу, полученную от Рыжей.

– Откуда вы? – спросила она, разглядывая ректора и Бульдога.

– Мы все очень издалека, – ответил я и тут же добавил: – А вы вообще как? Настроены убежать от той зверюги, что гонится за вами? Или будете её ждать тут? Вы сильно оторвались от неё?

– Настроена, ещё как настроена. И оторвалась довольно сильно. Мне удалось перехитрить её, – протараторила она, испуганно посмотрев себе за спину. – Давайте скорее уйдём отсюда. И откуда вы знаете, что за мной кто-то гонится?

– Мы как раз только-только подошли к мосту, как вы вместе с мишкой скрылись в лесу, – сказал я и торопливо двинулся по тропинке.

– Мы хотели вам помочь, но вы очень быстро убежали, – добавил ректор, галантно улыбнулся и проговорил: – Позвольте представиться, сударыня, граф Алексей…

– Кха-кха! – предупреждающе покашлял я, поймав на себе изумлённый взгляд Рыжей. Да, вряд ли в этом мире личи кашляют. – Что-то в горло попала. Муха какая-то. А я не люблю мух.

– Понимаю, – вежливо улыбнулась девушка, довольно легко и непринуждённо идя за мной, хотя она явно не фигово так должна была устать, удирая от медведя. Да и её стыд уже куда-то делся… Она уверенно шла, нисколько не краснея из-за того, что её обнажённая грудь покачивается у всех на виду.

– Аннаэль, моё имя Аннаэль, – сообразил граф почему я кашлял. – А это мои охранники. Я из очень древнего и благородного рода, который лучше лишний раз всуе не упоминать.

Бульдог после слов ректора удивлённо хмыкнул, но, естественно, ничего говорить не стал, а снова принялся пялиться на восхитительный голый зад Рыжей, идущей перед ним, поскольку он был замыкающим.

– Меня зовут Иллана. Я из Леснянска, – принялась рассказывать девушка, шмыгнув носиком. – И в этом лесу я оказалась не по своей воле. Меня украла старая карга Камилла из-за того, что я отказала её сыну. Он страстно желал меня, но я противилась этому.

– Вот подонок. Я бы его вызвал на дуэль… вызвала, – быстро исправился ректор, яростно сверкая глазищами.

– Камилла – оборотень? – уточнил я, внимательно оглядывая лес.

– Да. Очень сильный оборотень. Но если она догонит нас, то мы все вместе сможем победить её, – с нарочитой уверенностью сказала Рыжая, воинственно тряхнув гривой волос.

Наверное, девица могла бы рассказать интересную историю, может быть даже весёлую и кровавую, но мне сейчас было не до её историй. Я хотел побольше разузнать об этом мире…

– Ну, если боги помогут нам, то победим, – издалека начал я, убрав рукой низко растущую ветку, едва не воткнувшуюся в мой глаз.

– Лучше богов не призывать, а то они могут только хуже сделать, – скривилась девушка и тут же сделала рукой какой-то замысловатый жест, будто отгоняла кого-то.

– В наших землях к богам относятся чуть иначе. Считается, что новые боги более расположены к людям, чем старые, – продолжил я свою игру, исподволь выводя Рыжую на нужную тему.

– Новые боги? – нахмурилась она, идя рядом с озадаченным ректором, едва не касающимся своим плечом её плеча.

– Да, новые боги. Есть же люди, что стали богами, – ввернул я, попутно прислушиваясь к «чуйке». Она сказала, что в кустах затаился какой-то крупный зверь. Я хотел было остановиться, но животное, видимо, испугалось и тихонько двинулось прочь. Можно идти дальше.

– Сударыня Иллана, а что же вы босиком идёте? – внезапно ахнул ректор, поглядев на ножки Рыжей. – Давайте, я дам вам свои сапожки.

– Не стоит, добрая Аннаэль, вы и так хромаете. А я привыкла ходить босиком. Я из очень бедной семьи, – грустно поджала губки Рыжая, вызвав у меня обоснованные подозрения.

Она была столь же похожа на нищенку, как я, в облике лича, на Брэда Питта. У неё даже мозолей на руках не было, а лицо не несло отпечатков лишений. Нет, Иллана точно не из бедной семьи, где ей пришлось бы трудиться до седьмого пота, быстро старея и увядая. Она лжёт, хотя босиком идёт вполне уверенно.

А может она вообще никакая не Иллана?

Да, весьма вероятно, что Рыжая наврала нам с три короба. Однако её не стоит в этом винить. Какой дурак расскажет о себе всю правду каким-то трём незнакомцам, вроде нас? Тем более в лесу, ночью. Да у нас с Бульдогом рожи такие, что нам и при свете дня в безопасном городе и то не хочется ничего рассказывать о себе.

– Ладно, как пожелаете, – быстро смирился с отказом ректор.

– Архилич, о каких новых богах вы говорили? – вернулась к прежнему разговору Рыжая. Мне даже не пришлось вербально пинать её. – О тех счастливцах, что прошли через Врата Богов?

– О них самых, – ответил я, стараясь не показать того возбуждения, что охватило меня. Хотя, стоит признать, что в теле лича очень легко прятать свои эмоции.

– Может вы и правы, говоря то, что новые боги лучше относятся к людям и другим разумным, чем старые. Однако за последние двести лет никто из разумных не смог стать богом. Все погибли, проходя через Врата Богов, хотя желающих было много.

– Я бы может тоже попытал счастье, – хохотнул я, чуть не шарахнувшись от дерева, на котором снова неожиданно ухнул филин. Сколько их тут живёт?

– О-о, – удивлённо выдохнула красотка. – Вы из тех, кто считает, что пророчество Офелии правдиво?

– А что за пророчество? – включился в диалог ректор. Видимо, ему надоело молчать. – Никогда о нём не слышала.

– Великая пророчица Офелия из города Амин изрекла, что в год Падающей звезды появится новый бог. А как вы, наверняка, знаете, нынче идёт этот самый год. Поэтому к Вратам Богов снова потянулись разумные.

– А где эти Врата? Небось в таких землях, куда нос совать лучше не стоит, а то его откусят вместе с головой? – проговорил граф.

– Вы не знаете? – удивилась Рыжая, вскинув бровки. – В Землях эльфов есть, как минимум трое Врат. Даже у нас в Леснянски имеются одни Врата. Правда, они очень небольшие, поэтому разумные подолгу жду их очередного открытия. В среднем за сутки через наши врата могут пройти всего двадцать особей. По одному разумному в час.

– И у Врат даже нет никаких стражей? – недоверчиво выдал я, подспудно, как и ректор, ожидав, что Врата Богов находятся минимум у самого Дьявола в пасти. А они, оказывается, спокойно стоят в городах. Вот так номер. А еще один номер – это то, что тут сутки не двадцать четыре часа, а двадцать. Хотя может Рыжая просто считать не умеет.

К слову, мои подвальные магоформы сработали хорошо, раз я оказался так близко к Вратам, пусть и небольшим.

– А зачем около них стражи? – ещё больше изумилась красотка. – Если разумный хочет рискнуть своей жизнью, то никто не станет чинить ему препятствия. Видимо, вы действительно из очень дальних земель, раз не знаете таких банальных вещей. Может вы вообще не из нашего мира?

– А что есть и другие миры? – правдоподобно удивился я.

– Никогда не слышала о них, – вторил мне ректор, попутно смахнув пот со лба. Кажись, он начал уставать. Да и Бульдог всё чаще облизывал пересохшие губы.

– Говорят, что они существуют. Я верю в них, – сказала девушка и, заметив состояние моих спутников, проговорила: – Давайте немного передохнём. Вон как раз и полянка подходящая.

– Хорошая идея, – согласился я, действительно узрев небольшую, круглую поляну, на которой лежало поваленное дерево. Мы все уселись на него, и я достал из сумки флягу с водой. Ректор и Рыжая воспитанно сделали по несколько глотков, а вот Бульдог глотал воду по простонародному: с шумом и плямканьем.

– Ух-х, хорошо, – выдохнул он, вытер ладонью мокрые губы и вернул мне фляжку.

– Иллана, а вы бы не могли нарисовать Врата Богов? Уж очень хочется поглядеть хотя бы на их рисунок, – проговорил я, посмотрев на Рыжую, сидящую на поваленном дереве с безукоризненно прямой спиной, из-за чего её грудь буквально завораживала.

Но надо сказать, что к наготе девушки мы уже начали привыкать. Это как с огромной банкой, полной твоего любимого яства. От первой ложки ты кайфуешь и блаженно закатываешь глаза, а от последней – уже блевать тянет. И вот наше мужское трио уже частично насытилось формами красотки, однако блевать пока не тянуло.

– Хорошо, – согласилась девушка, взяла валяющуюся под ногами веточку и стала схематично рисовать прямо на земле. – А вас, гляжу, сильно интересуют эти Врата? Но вы же знаете, что лич не может стать богом? Только представители разумных рас способны на это.

– Какая вопиющая дискриминация, – пробурчал я, наблюдая за тем, что выходит из-под руки Рыжей.

Девушка дёрнула губами, то ли поняв, то ли не поняв слово «дискриминация». Но, кажется, она все-таки уловила его суть и сказала:

– Однажды богом стал великан и три раза представители волшебных народов: фея, леший и бука.

Мы с ректором и Бульдогом как-то весьма синхронно переглянулись и каждый наверняка подумал: «Куда мы попали? Тут ещё и волшебные народы живут?» Хотя чего ещё можно было ожидать от Земли-1? Здесь же сосредоточение магии. Тут она и появилась.

– Всё, я закончила, давайте продолжим наш путь. Кстати, куда вы идете? – спросила Рыжая, встала с колен и принялась отряхивать их.

– В Леснянск, – ответил я, едва не вскрикнув от радости, когда посмотрел на рисунок врат. Они выглядели, как арка на вершине пирамиды, и на этой арке красовались заковыристые символы. И вот они-то и заставили меня обрадоваться, поскольку на Списке красовались такие же закорючки, похожие на червей, изогнувшихся в агонии. Я их хорошо помню. Они будто отпечатались на скрижалях моей памяти.

– Замечательно, – улыбнулась Рыжая и вдруг настороженно глянула в сторону леса, где отчётливо треснула сухая ветка. Получившийся щелчок походил на звук  и заставил всех нас вздрогнуть.

В следующий миг из царящего под деревьями шевелящегося мрака вылетел громогласный рёв. А следом за ним показалась мохнатая морда с налитыми кровью горящими яростью глазами и распахнутой пастью с жёлтыми клыками, с которых капала слюна.

– Она нашла меня! – взвизгнула девушка и метнулась за спину Бульдога.

Благо охотник не растерялся. Он стиснул двумя руками рукоять боевого топора и занёс его над головой. Выщербленное лезвие хищно блеснуло. А револьвер ректора несколько раз громыхнул, изрыгнув снопы искр, пороховые газы и пули. Последние понеслись к разъяренной медведице-оборотню. Три пули угодили в широкую грудь зверя, заставив его болезненно зарычать. А четвёртая попала прямо в лоб оборотня и, смявшись, сконфуженно упала в траву, не пробив толстую кость.

Ректор рефлекторно ещё пару раз нажал на спусковой крючок, но барабан лишь безвредно щёлкал, намекая, что револьвер разряжен. Граф же привык к шестизарядным револьверам.

К счастью, ректор вовремя осознал, что происходит, и полез в карман за патронами, лихорадочно косясь на несущегося на нас медведя, чья шерсть на груди слиплась от крови.

– Сделайте что-нибудь! – полоснул по ушам истеричный крик Рыжей. – Я сполна заплачу вам!

Мой мозг мимоходом отметил, что девка опять в клочья рвёт свою сказку о бедной семье. Однако я, по понятным причинам не стал акцентировать на этом внимание. Вместо этого моя рука взметнулась, а из магического перстня вылетела «стрела». Она безжизненно-серым сгустком тумана метнулась к оборотню и попала прямо в морду. Но…

– Вы издеваетесь? – разочарованно процедил я, глядя на морду медведя.

Даже нос не сгнил! Только шерсть слегка поддалась гниению! Да тут у всех, что ли, имеется не шуточная защита от магии?! Хотя, с другой стороны, логично, что местные в процессе эволюции обзавелись ею, учитывая, какой разгул магии в этом мире.

– Врассыпную! – скомандовал я, бросившись в сторону.

Мы все ринулись кто куда.

Оборотень же заревел и погнался за Рыжей, чей испуганный вопль заметался в моих ушах. Снова раздались выстрелы револьвера. И ректор все четыре пули уложил в бок зарычавшей медведицы. Однако на ней практически никак не сказались раны. Да, новая кровь обагрила её шерсть, но только и всего. Оборотень даже не замедлился. Он громадными скачками настигал вопящую Рыжую.

И тут наперерез медведице бросился Бульдог, сжимая рукоять боевого топора.

Я тоже помчался к оборотню, только уже с другой стороны, да и в руках у меня был не топор, а меч.

Ректор же высыпал на траву гильзы и снова стал торопливо заряжать револьвер.

– Ай! – пронзительно вскрикнула Рыжая и растянулась на траве.

– Да твою мать! – зло выдохнул я, глядя на то, как девушка, захныкав, шустро поползла по траве, глядя большими от страха глазами на медведицу. А та уже приготовилась приголубить Рыжую когтистой лапой, один удар которой может отправить к праотцам средних размеров буйвола.

– Ыть! – выдохнул Бульдог, опустив топор на занесённую лапу медведицы. Хрустнула сломанная кость, и на траву брызнула горячая кровь, а округу сотряс чудовищный рёв боли. Аж молодые осинки затряслись, а все ночные птицы в панике полетели прочь.

Медведица обожгла побелевшего Бульдога пропитанным яростью взглядом и метнула к нему крепкие челюсти, дабы вырвать из бедра охотника приличный кусок плоти. Но тут уже я подскочил к оборотню с тыла и вонзил меч в его бок. Он вошёл чуть ли не до эфеса, вызвав у медведицы ещё один вопль боли. Она резко крутнулась, вырвав из моих рук меч, но так и не укусив Бульдога, потому что её карты смешала моя смелая атака. Однако она же лишила меня клинка. Он застрял в теле оборотня, скачущего на трёх лапах и предпочитающего не наступать на четвёртую сломанную.

– Добейте её! Скорее! – провизжала Рыжая, вскочив на ноги. – Плоть оборотней ночью исцеляется сама собой!

– Сейчас, сударыня! – азартно выдал ректор, оказавшийся около часто-часто дышащей девицы, с незамутнённой ненавистью глядящей на окровавленную медведицу.

Граф сделал ещё четыре выстрела, целясь в глаза оборотня. Три пули вонзились в шею, а вот четвёртая угодила прямо в левый глаз медведицы. Та снова зарычала и встала на задние лапы. А тут уже Бульдог с обезумевшими глазами и перекошенным ртом угостил её топором. Его лезвие со всей силы опустилось на спину оборотня, после чего воздух огласил отчётливый хруст.

Медведица издала жалобный скулёж, пузом грохнулась на запачканную её же кровью траву и начала стремительно уменьшаться. Она быстро превращалась в голую волосатую старуху. Тёмные короткие человеческие волосы покрывали даже её спину, руки и сморщенное лицо с длинным носом, лиловой бородавкой над верхней губой и жёлтыми глазами. Последние быстро теряли злой блеск и становились обречённо-печальными.

Кажется, старуха понимала, что с такими ранами ей не выжить. Рука сломана, на спине громадная рана, обнажившая позвоночник, а из правого бока, где находилась печень, продолжал торчать мой меч.

– Чудовище повержено! – торжественно сказал ректор и приобнял за талию Рыжую, довольно оскалившую зубки.

– Не я тут… чудовище, недоумки… – просипела старуха, пуская кровь, и вонзила затухающий взор в Рыжую. А та будто потеряла над собой контроль. Она сжимала и разжимала кулаки, а её сахарного цвета клыки заметно удлинились.

Глава 4.

– Аннаэль, – не очень громко сказал я, указав взглядом на перекосившееся от злого торжества лицо Рыжей. Её клыки продолжали торчать, а пальцы сжались в кулаки.

– Кто? – вопросительно изогнул бровь улыбающийся граф. Видимо, он забыл, что сам же назвался этим именем.

– Вы! – выдохнул ошарашенный Бульдог, тоже заметивший, как изменилась физиономия девки. Его волосатая лапа покрепче сжала рукоять топора, чьё зазубренное лезвие покрывала кровь. Она лениво стекала по стали и тягуче капала на траву.

– А-а-а, – сморщил лоб ректор и виновато улыбнулся. И лишь затем он глянул на Рыжую. – Господи, боже мой!

Граф испуганно отпрыгнул от обнажённой девушки, словно она превратилась в гадкую склизкую тварь с гноящимися глазами и выпадающими изо рта жирными червями.

– И что же мы будем делать? – усмехнулась краем рта Рыжая, оглядев всех нас кровожадным взглядом хищных глаз.

– Идите своей дорогой, сударыня, – лихорадочно протараторил ректор, медленно сунув руку в карман, где у него лежали патроны. Хотя… нет у него там патронов. Из пары десятков найденных в сумке патронов только двенадцать были револьверными. Граф же как раз столько раз и выстрелил в медведицу.

– Я уйду, а вы будете преследовать меня? – прошипела вампирша. Ну, а кем же ей ещё быть?

– И в мыслях не было, – подал я голос и вытащил из тела бабки свой меч. – Ты честно облапошила нас, прикинувшись невинной овечкой.

– Угу, – вставил своё веское слово Бульдог, лихорадочно облизав толстые губы.

– Какие разумные воины, аж подозрительно… – улыбнулась красотка и вдруг с дикой скоростью метнулась к графу. Тот в ужасе выпучил глаза, разинул рот и попытался оттолкнуть вампиршу, но та уже с леденящим жопу воем вонзила клыки в лебяжью шейку ректора. Он запрокинул голову и закричал, забившись в неожиданно сильных руках вампирши, словно птичка, попавшая в силки.