Вера

Полина Оверко

Вера

– Раз – глаз… Два – глаз, – пересчитывала я, пытаясь понять, чем является наблюдающее за мной Нечто.

Денно и нощно зрачки двигались, когда двигалась сама, не оставляя ани малейшей возможности скрыться. Каждое движение, каждый вздох, казалось, безаппеляционно порицался. Было страшно… но страх этот произростал не из неожиданной уродливости увиденного, а из, так скажем, подсознательного знания: кара ждёт! Ведь не может следить собственный потолок просто от "неча делать"… Анализируя это и обдумывая каждую еле видимую деталь, пришла к выводу, что есть в этом всем какая-то неосязаемая, и от того ещё более масштабная в своей сути, логика. Связка "побуждение-действие-осуждение-наказание" висела над головой дамокловым мечом, давая понять, что "семь раз отмерь и один – отреж"– не архаичный способ заткнуть рот тем, кто допустил оплошность, а истина в последней инстанции.

Ложилась спать, выключала светильник и каждый раз говорила: "Спокойной ночи!" – а ответной колыбельной мне было утробное дыхание дома, которое навеивало ничуть не позитивные ассоциации. Думалось: " Утром сказала маме "прикольно" вместо достойного ответа – эгоизм? А пропущенный звонок подруги, пока мылась, засчитывается за плохое? Вроде я занята была, но осознала же в моменте, что иначе могу – просто неудобно…". Мысли эти подстраивались под ритм жизни Всевидящего Ока и убаюкивали, давая понять, что наказание если и будет, то нескоро… А я-то верила… Нет, я ЗНАЛА – оно неминуемо. Это знание подарено свыше и даритель, кем бы ни был, видим, как божий день в окне.

Просыпалась – а Оно дышало в унисон с многочисленными голосами города за окном: от звона колоколов и до разговоров в ближайшей лавке – все жило в гармонии с Нечто, а я была сильно лишней, слишком неправильной. Многочисленное потолочное Оно, абсолютно безмолвное, давило масштабом, показывая: я буду делать то, что будет угодно Его молчаливой воле, ибо Око – объективно, а я в своей мерзотной субьективности– ничтожна.

Встав с кровати, я, выводя каждое движение и на всякий случай контролируя мысли, – а то вдруг и это порицаемо? – застелила постель, приготовила завтрак и с ужасом подумала о предстоящих испытаниях, что ждали меня: в гости должны были прийти друзья по ВУЗу…

Не знала, за что хвататься: за мысли о том, что нужно подготовить или за сами приготовления? Что-то же да и будет упущено из виду! Как всегда и как на зло… Решено было убраться: грязное белье, игрушки, "улики" постыдных увлечений – все было убрано с пола, кровати и, хоть и на время, помещено в шкафы. Впихивая вещи в ящики, пыталась выпихнуть из головы мысли о "грешках": знаю же, что не стоит, и все равно занимаюсь и тем, и этим… И нет от сделанного спасения – на то оно и сделанное…

Стук. Как раз вовремя, кажется… Я открываю дверь, обнимаюсь. Обнимаясь, думаю, уместно ли… Провожаю увеселенную горячительными напитками компанию на кухню, где мы ещё пару часов проговорим обо всем наиважнейшем… То есть – ни о чем.

На фоне смеющихся, бесстыже-радостных друзей я выделялась невротической сдержанностью. И понимали это, ясен-красен, все… Что же касается меня, то, неся груз осознанной ответственности перед тем, что нависало грозовой тучей неминуемого отчаяния, я раздражалась от малейшей необоснованной праздности. "Как вы веселитесь, когда в стране бардак и столько горя в людях?!" – мысленно осуждала их и получала невероятное удовольствие от осознания, что им меня не сломить, ведь у меня свидетель причин и вершитель правосудия на потолке живёт. – Ты чего такая странная? – Спросил, уходя, бывший одногруппник, разглядывая моё лицо.

–

Разглядываю твою душу… – ответила я.

Долго ещё слушала, сидя на прогнившем сорокалетнем балконе, их "пламенные речи" про мое сумасшествие. "Сытый голодного не поймёт" – фраза, достойная быть выгравированной на стене вечной славы и почёта, до которой им – как до луны. Когда слушать бессмысленную болтовню пустых людей надоело, пошла заниматься приготовлениями ко сну. Подойдя к зеркалу и взяв щётку с пастой, быстро зыркнула в сторону потолка, как бы обманывая себя, говоря мысленно:" Настолько быстро и незаметно – не считается". Однако не успела отвести взгляд, как стало ясно: нет там Его. Испуганно посмотрев в затертое зеркало во второй раз, я застыла. В голове сразу зароились многочисленные пугающие и не очень мысли: от страха из-за потери вектора жизни и до ощущения, что меня покинули. …А если покинули, значит, – кара грядёт.