Диаблеро 2

– Иван Васильевич Тарнов, Вы обвиняетесь в убийстве сверхгражданина Российской Федерации Фарида Курмангалиевича Ибрагимова, по прозвищу Шрирача, отбывавшего срок наказания в учётно-исправительной колонии совмещённого режима «3Х-Эпсилон», расположенной на базе опытно-научного института военного типа «Доротея-101», случившемся в ночь с пятого на шестое сентября этого года.

– Каковы ваши доказательства? – картинно коверкая великий и могучий русский язык, уточнил я.

– Обвинение сформировано на основании показаний свидетеля, сверхгражданина Новомодного Андрея Павловича, известного также под прозвищем Спуд.

Наверное, это тот слизняк, который пытался меня добить после наезда Чебоксар. Видимо, он засёк меня ещё до того, как я накинул первую личину. Ну, и даже если нет, то характерные белые «бластерные» лучи потусторонней силы явно указывают на меня.

Собственно, отнекиваться особого смысла не было, даже если прямых доказательств у обвинения нет. Грамотный следователь без труда восстановит ход происшествия, сопоставит факты. Я уже по уши в дерьме, барахтаньем я лишь погружу себя ещё глубже. Как правильно когда-то отметила Сири – если захотят посадить, то посадят. Причина в этом случае не принципиальна. Мне же надо сделать так, чтоб посадить меня правительству не захотелось. Показать свою пользу, потенциал, возможности. При этом не показывать слабину. Вести себя нахально, дерзко и самоуверенно. В любом случае хуже, чем уже есть ситуёвина не станет.

– А разве по букве Табу я не имею права защищать свою жизнь в случае нападения на меня граждан и сверхграждан Российской или иных федераций, как отбывающих срок, так и, пока ещё, находящихся на свободе?

– Имеете. Но как вы объясните то обстоятельство, что на момент убийства находились не в блоке «1Б», где предписано было находиться всем посетителям санатория, а в тюремном блоке «3Х-Эпсилон»?

– Так это вы мне, любезная, объясните, – усмехнулся я, и как на духу выложил свою версию событий: – Поскольку с моих слов выходит приблизительно следующее. Записывайте. Я услышал сирену, вышел из номера, и, следуя световым указателям, вошёл в лифт. Однако он, к моему удивлению, привёз меня не в требуемый блок «1Б», а туда, не знаемо куда. При этом наотрез отказывался выпускать, пока я не сделаю то, незнамо что.

Признаюсь, что испытал в тот момент много негативных эмоций. Но нет преград для патриотов и я, ведомый непреодолимым желанием во что бы то ни стало прийти туда, куда меня послали по громкоговорителю, решил стоически превозмогать все возникающие на пути трудности. При помощи лома и какой-то матери я чудом выбрался из этого чуда инженерной мысли по вентиляционной шахте. И, ожидаемо, оказался не в корпусе «1Б».

Я, было, растерялся, но тут на свою удачу увидел двух чётких на вид пацанов, которые, судя по виду, направлялись прямиком в блок «1Б», и решил спросить у них дорогу, а лучше попросить проводить меня. Вместо этого весёлые ребята принялись швыряться в меня весёлыми огненными шарами и кидаться с весёлыми костяными ножами. Госпожа следователь, скажу вам без обиняков – я люблю жизнь и готов биться за неё насмерть! Чтобы не быть голословным в этом утверждении, я привёл одного из нападавших в состояние временной недееспособности. Второй нападающий убежал сам.

Посчитав инцидент исчерпанным, я решил проверить пульс у обездвиженного противника и при необходимости оказать первую медицинскую помощь, но не успел. Из-за угла выбежал третий неизвестный гражданин бородатой наружности и с криком «немцы π-дарасы!» припечатал меня к стене очень тяжёлой гравитационной волной. Я потерял сознание. Очнувшись, обнаружил, что гражданин Шрирача уже не нуждается в медицинской помощи по причине своей скоропостижной кончины. Не берусь утверждать наверняка, но, судя по всему, причиной, приведшей к его окончательной гибели, послужила всё та же силовая волна, изошедшая из бородатого гражданина.

После этого прискорбного инцидента я зашёл ближайший лифт и поднялся на свой этаж. К тому времени сигнал тревоги уже не звучал, а с ним пропала и необходимость в эвакуации и посещении блока «1Б». По причине отсутствия дальнейших инструкций со стороны аварийной системы оповещения этого замечательного заведения я решил вернуться в свой номер и досмотреть так бесцеремонно прерванный сон. Эротический, между прочим. Гаремник.

Следователь была слегка ошарашена. Может быть, даже немного растеряна, и наверняка чуть-чуть сбита с толку. Она точно не ожидала такой неприкрытой наглости, а я к тому же был весьма нахален. Дьявольски убедителен. И чертовски самоуверен. По крайней мере, мне хотелось в это верить…

– Почему же вы сразу не сообщили об этом происшествии? – попыталась хоть за что-то уцепиться следачка.

– Ждал подходящего момента, – я обезоруживающе развёл руками. – Да и о чём сообщать? О том, что местные лифты увозят людей в тюрьму, где их пытаются зажарить, нашинковать и прихлопнуть беглые арестанты? Так я не был уверен, что это не какая-то хитрая проверка. Может у вас так принято, с криком «это Спарта!» бросать детей в пропасть и смотреть, кто взлетит, а кто нет. Я не знаком с вашими порядками, но порядком наслышан о том, что в чужой монастырь со своим порядком не ходят. Да и вообще, я буквально накануне вечером узнал, что существует всякое там «сверхъестественное» и прочие Табу. Ну и, в целом, сообщать о подобных происшествиях по предписанию Табуляриума следует не вам, а в региональное отделение Инквизиции. Так что может ещё и сообщу…

– Свидетель утверждает, что бой начала боевая турель «МК-I», внезапно атаковав арестантов. Как вы это объясните? – пыталась что-то вычитать в бумагах перед собой госпожа следователь.

– Как я это объясню?! Ну, даже не знаю… Наверное, вашу базу сглазили, или прокляли, или просто демоны обоссали. Чем-то более материальным объяснить повальное самоуправство техники в лице лифтов и турелей на вашей базе я затрудняюсь. Может мне следует пересмотреть целесообразность дальнейшего сотрудничества с вашей организацией? Слава яйцам – я ещё на испытательном сроке! Какая-то чертовщина у вас тут творится…

– И своё знакомство с Пересмешником, и причастность к теракту четвёртого сентября вы тоже отрицаете?

– Вы издеваетесь? Какой ещё пересмешник и при чём тут теракт? Не могли бы вы как-то более последовательно излагать суть выдвигаемых мне обвинений. А то чёрт ногу сломит в том, что вы мне тут инкриминируете.

– Мне кажется, это вы издеваетесь, – вспылила следачка.

– Давайте не будем бросаться пустыми обвинениями, а? Я теперь сверхгражданин и могу кое чего достать из своих широких сверхштанин. Как и у любого другого члена сверхобщества у меня есть такие же сверхправа. Давайте не будем их нарушать. Если вам нечего больше предъявить по факту оглашённого обвинения, то требую отпустить меня. Или пригласить инквизитора.

Я частично изменил облик маскировкой, пририсовав себе небольшие рожки и заставив глаза загореться адским пламенем.

– Инквизиторов, они работают парой. И на вашем месте я бы не спешила с ними встречаться, – с надменным превосходством и не под такими лежавшего человека посоветовала следователь.

– Проклятье! Почему вы все так хотите на моё место?! Потому что я красавчик, да? – многозначительно уточнил я.

– Ну, – улыбнулась бюрократка, – лично мне нравятся мужчины постарше, более опытные, импозантные, знающие, что именно надо женщине. Смазливые неопытные юнцы не в моем вкусе.

– Жа-а-аль, а я-то как раз по милфам тащусь, так что если передумаете, то знаете где меня искать, – скабрёзно подмигнул я, добавляя себе в иллюзорный облик импозантности и солидности, дорогой костюм с галстуком, генеральские усы и животик.

– Подпишите вот это, и это, – протянула мне следователь. – Несогласие с выдвигаемыми обвинениями и согласие на передачу дела в региональное отделение Инквизиции.

Я подписал не чинясь. В помещение вошли два техно-стражника и проводили меня в одиночку. Камера, в которую меня привели, была небольшой, но чистой. Имелись нары, раковина и унитаз. Я улёгся на нары и сделал вид что задремал, сам же включился в процесс обсуждения дальнейших планов с Сири, и в итоге действительно задремал.

Минут через сорок за мной вновь зашли, в этот раз простой адъютант, без конвоиров. Он проводил меня на восьмой этаж, в кабинет самого Майора, который полковник.

Разговор вышел тяжёлым, замысловатым, но интересным – мужик не был лишён чувства юмора и виртуозно обыгрывал ситуацию, балансируя на противоречиях между тем, что должно было бы быть и тем, что получалось на самом деле.

Он доходчиво объяснил, что я действительно могу убивать других людей, но – только по приказу. Без приказа за такое светит дисбат, а это такая штука, по сравнению с которой тюрьма строгого режима выглядит курортом.

Сама ситуация в его интерпретации предстала в новом, зловещем свете. Шрирача был закоренелым садистом и маньяком, имел социальный рейтинг -20, и за многочисленные преступления был приговорён к смерти. Однако правительство изменило приговор. Оставило ему жизнь, но сделало пожизненным подопытным кроликом. Это, по их мнению, принесло бы больше пользы стране, чем банальная смерть. По факту, пироманьяк уже не имел никаких гражданских прав и считался собственностью правительства.

Но радоваться было рано, за порчу своего ценного имущества государство карало не менее сурово, чем за убийство своих граждан. В доказательство этому с меня списали все имеющиеся баллы социального рейтинга. Обнулили, так сказать.

Мне-то что? Я про этот рейтинг только вчера узнал; что есть он, что нету. Но Майор отнёсся к этому делу серьёзно, успокаивал меня, уверял, что не всё так плохо, что на меня действует льготный период, около полугода, и если я за это время проявлю себя, то баллы вернутся, и даже преумножатся. Первый балл он пообещал вернуть уже на следующей неделе, если успешно выполню первое задание. Также посоветовал записаться добровольцем к наукообразным, поскольку сотрудничество с ними считалось деянием на благо государству и очень богато поощрялось во всех смыслах этого слова.

Так же он намекнул на то, что если я продолжу косячить, то могу, опять-таки, оказаться у учёных, но уже принудительно. Занять место Шрирачи.

После этого он торжественно меня поздравил: с этого дня я официально был зачислен в Сибирское отделение СКУ. Стажёром.

***

Словами не передать того облегчения, когда сумá или тюрьма проходят в миллиметре от тебя. Вот это кайф, так кайф, никаких наркотиков не надо!

Однако, как оказалось, с сумóй – это я погорячился. Уже возле лифта мне пришло уведомление на смартфон о том, что мой счёт заблокирован и на меня повешен приличный долг. Получалось, что теперь моя новая крутая зарплата будет уходить на его закрытие и другие обязательные платежи.

Платным стало всё: проживание в этом «отеле», обучение в институте, курсы «иняза», одежда, транспорт, сотовая связь.

За полученные на складе вещи пришлось заплатить, за «белые» сразу вычли всю стоимость, а «зелёные» продали в рассрочку. М-да, цены у них, конечно… Пара «белых» носок за пятихатку, очуметь. Мой «зелёный» набор вещей по стоимости превышал будущую зарплату, видимо, поэтому мне и дали на них рассрочку.

За проживание в номере теперь надо будет платить 35к целковых. Дорого, конечно, по моим меркам. У Бабуси я за 3.5к комнату снимал. Зато сюда было включено трёхразовое питание, уборка номера, «коммуналка» с интернетом, прачечная, спортзал, бассейн, сауна, в общем – почти все ништяки, что имелись на базе.

Съехать я не мог, поскольку мне уже на три месяца вперёд была расписана учебная программа в этом заведении, ну там, рукопашный бой, полигон, общие занятия по тактической подготовке. Расписание было подогнано под обучение в институте. Ну и да, за институт опять придётся платить самому.

В целом, платежи расписали так, чтоб с зарплаты у меня на руках оставался прожиточный минимум, на мелкие, наверное, расходы.

Обидно, конечно, но не очень. В своей прошлой жизни я благо, если в нуль выходил по финансам, а тут около 13к остаётся, прямо королевская стипендия! Если ребята из управления хотели меня деморализовать подобными пертурбациями, то у них явно не получилось. Пусть моё благосостояние теперь и близко не лежит с уровнем рядовых сотрудников данной организации, но оно в любом случае лучше того, что было неделю назад.

Усмехнувшись подобным размышлениям, я закурил прямо возле лифта. Выходящие из него люди косились на меня, но замечаний не делали. Одним из последних из кабины лифта вышел знакомый Андрюха из научного отдела; глянул на меня и негромко матюгнулся себе под нос. Затем, видимо что-то решив для себя, вынул у меня сигарету изо рта, потушил себе об ладонь и предложил:

– Пойдём-ка, покурим…

***

Курилка представляла собой комнату без окон, площадью примерно четыре квадратных метра с потолком под три метра. В одном из углов стоял небольшой ящик с песком, вверху негромко гудела вентиляция, вдоль стен стояли металлические скамейки со спинками, в центре поместилась приличная урна, литров на сто-сто пятьдесят объёмом. Скамейки были покрыты частой сеткой отверстий, а на стыках между ними были приварены компактные дополнительные пепельницы.

Андрей закурил молча, а я спросил у докуривавшего там военного:

– Здорова, земляк! Есть прикурить?

Военный кивнул мне и чиркнул золотистой Зиппо.

Я глубоко затянулся и уточнил:

– А что, реально что ли, в коридорах курить нельзя?

Собеседник выдохнул сизый дым из прокуренных лёгких и, усмехнувшись, уточнил:

– Новенький?

– Ага, второй день как, – согласился я.

– Контрактер?

– Да. Иваном зовут, – я протянул руку.

– Матвей, – представился «старенький» и пожал руку. – Не, ну так-то можно, но только дорого. Первая рублей в пятьсот обойдётся. А каждая следующая в пять косарей. Если ты мажор и бабла у тебя хоть жопой ешь – то кури, где вздумается, хоть в кабинете у шефа…

– Да нифига, – усмехнулся Андрюха. – После третьей курево в местном ларьке резко так, на нолик, подорожает, а после десятой шеф предложит на выбор пройти терапию для преодоления никотиновой зависимости или встать на учёт к штатному мозгоправу.

– Не знал, – хмыкнул Матвей. – Я после первой всё понял и осознал.

– А у меня работа нервная, – вздохнув, признался наукообразный, – пришлось-таки походить к Светлане Викторовне…

Матвей докурил и, махнув нам рукой на прощанье, вышел, а Андрей уточнил:

– Ты вроде легко общаешься с людьми, почему тогда в досье тебя противным уму и слуху словом «социопат» обзывают?

– Ты не поверишь, как легко становится общаться с людьми, когда точно знаешь, что в любой момент можешь прикончить любого собеседника.

– Ясно, – поправили очки собеседник, и сделал ироничный вывод: – У нас в анкетах что попало не напишут.

Потом затянулся в очередной раз, и уточнил:

– Итак, тебя обнулили?

– А ты откуда знаешь? – в свою очередь, по-еврейски, уточнил я, стряхивая пепел.

– «Google Glass» нервно курят в сторонке, – показав на свои очки, похвастался сотрудник научного отдела. – Вижу через них в AR основную информацию по всем, кто есть в базе данных. Имя, возраст, пол, род деятельности, социальный рейтинг, ну а с моим допуском и твои анкетные данные могу запросить, заявленные статы посмотреть, текущий уровень, биометрику даже.

– Круто, но не уверен, что честно, – подумав, ответил я. – А как же защита персональных данных? Личная жизнь? Пятая поправка конституции?..

– Так вот я эти данные как раз и защищаю, работа у меня такая, – развёл руками грузный работник невидимого фронта. – Я, почему спросил-то: ты, наверное, ещё не понял в какую жопу попал после столь резкой потери баллов СР?..

Глава 16.

В курилке поговорить толком нам не дали, место оказалось посещаемым, несмотря на активно пропагандируемый в стране здоровый образ жизни. Ну, типа, курение убивает, сдавайте нормы ГТО, и всё такое. Поэтому было решено встретиться в баре через полчасика, как раз он откроется.

Я заскочил в свой номер и принял душ. После того как проживание в нём стало платным, мне как-то сложно стало воспринимать его с позиции «дом, милый дом». Затем я добежал до столовой. Поскольку питание было включено в стоимость проживания, то я собирался пользоваться этим бонусом без зазрения совести. Отъемся сполна за всё своё голодное детство.

А вот за выпивку теперь надо было платить отдельно, поэтому угощал Андрюха, для которого она оставалась бесплатной. Хотя, наверное, тоже не вся; по-любому бухло, как и одежда делилось на белое, зелёное, синее и прочие колеры.

Научный сотрудник в смарт-очках отечественной сборки принёс шесть бутылок светлого пива, которое он обозвал неизвестным мне словом – вайсбир. Оказалось, что это такой сорт пива, светлое, пшеничное, нефильтрованное. До этого я наивно полагал, что пиво бывает всего двух видов, светлое и тёмное. Оказалось, что его туева хуча разновидностей: пилз, хеллес, лагер, стаут, портер, биттер, вайцен, эль, ипа, апа, ламбик, и бесчисленное множество крафтовых вариаций.

Конкретно вайсбир бывал трёх стилей, немецким, баварским и американским. Андрей принёс нам по бутылке всех трёх сортов. Пивасик он, походу, любил и неплохо в нём шарил.

Вайс мне сразу понравился, не чета недавней «короне», а вот разговор – нет. Получалось, что я реально попал в жир ногами. Баллы социального рейтинга многое определяли в жизни государства и его граждан. По словам Андрея выходило, что превалирующая часть населения нашей страны за всю свою жизнь набирала не более шести балов СР; это были так называемые «социальные шестёрки», гражданский костяк государства. Плюс-минус балл существенной роли не играл, и особой поддержки или давления со стороны государства гражданам не приносил. Собственно, поэтому как таковой СР особо нигде в массах и не светились, это была скорее внутренняя градация, созданная для государства. Ну, например, поступят одновременно в реанимацию два пациента с СР в пять и семь баллов соответственно. Кого спасать первым? Естественно того, кто более полезен стране. Если поступит кто-то с нулевым СР, то не факт, что его вообще будут откачивать.

А у меня теперь как раз нуль на счету.

Но и это ещё не вся глубина наших глубин. Помимо баллов СР существовал коэффициент внимания, показывающий, сколь пристально за тобой наблюдает большой брат. У рядовой «шестёрки» этот коэффициент равен нулю, то есть он в ус никому не впился и за ним никто особо не следит. С меня одномоментно, за раз, сняли пять баллов, это значит, мой коэффициент теперь равен пяти. Также это значит, что любой мой косяк будет строго отслеживаться. Плюну на тротуар, кину окурок мимо урны, перейду улицу в неположенном месте, и мне тут же придёт штраф, и шкала заполнения социального опыта скаканёт вниз. Дрючить будут за любой проступок, и начислять отрицательный прогресс в пятикратном размере.

В обратную сторону это тоже работало, за хорошие поступки будут давать больше социального опыта, но не пятикратно, а в среднем в полтора-два раза больше.

Соскочить с нуля при коэффициенте пять было почти нереально, и мне реально надо будет святым становиться. Святым, естественно, с точки зрения своей полезности для государства. Побольше благотворительности, общественных работ, волонтёрства, сдачи крови и прочих анализов, ну и, конечно же, сотрудничество с властями в области сверхъестественного. Разрешить ставить на себе опыты, активно в них участвовать, не грубить начальству, не конфликтовать с сослуживцами, успешно выполнять порученные задания, опускать за собой крышку унитаза и мыть посуду с вечера.

Ясен пень, я никому не собирался ничего лизать, ни государству в целом, ни отдельным его представителям в частности. Последнее время я вёл себя резко и вызывающе, буквально сам нарывался на конфликт и – мне это сходило с рук. Вот я и задумался о том, сделка ли с дьяволом тому виной? Или может мне и раньше всё б сходило с рук если б я поменьше ссыковал? О баллах социального рейтинга я тоже задумался, и в целом, и о том, насколько уж случайна была эта наша встреча с Андрюхой. Очень похоже на то, что компетентные органы потихоньку начали промывать мне мозги, стараясь загнать в системные рамки государственного устоя.

Я прозрачно намекнул собеседнику на то, что моя тушка имеет определённую ценность – ведь таких как я в стране всего штук шесть, не больше, и потеря этой тушки, неважно по какой причине, государству дороже и обойдётся. Упущенная выгода и всё такое.

– Ты, похоже, не совсем верно оцениваешь свою ценность для страны, – усмехнулся наукообразный. – Как боевая или руководящая единица, имеющиеся варлоки не представляют особой ценности. Ну, разве что, Варлок-3, но там особая история. Он изначально был оперативником с полной подготовкой, имел пробудившуюся родословную, и получение класса «варлок» его, безусловно, усилило. А что до остальных, то их основная ценность на данный момент всё же заключается в их сотрудничестве с учёными, которое позволяет разобраться с тем, что в действительности происходит в мире. Откуда корни у Системы растут, как она функционирует и к чему стремится. Как по мне так ваше, 4-ое поколение контрактников – тестовое. Не удивлюсь если следующим шагом Система откатится до 3-го поколения или создаст 5-е на их основе.

– Почему? – не понял я.

– Ну, 3-е поколение, по сути, ничем от 4-го не отличается. База и основа одна, только класса как такового нет. Или, наоборот, есть чистый класс, развивайся, как вздумается. Нет классового развития, но зато нет и классовых ограничений. «Трёшка» при левелапе может получить абсолютно любое заклинание и особенность, в отличие от вас, варлоков. И использование скиллов не так жёстко привязано к ресурсам. У тебя сейчас две ячейки и – баста. А тот же Замес может управлять земляными массами почти сутки напролёт. Типа авансовой или кредитной системы.

– А какая у него плата? – поинтересовался я.

– Фигурки из глины лепить. Это для первого скилла. Для второго – рвать одежду, – глотнув пива всё-таки ответил Андрюха. – Обычно за основной скилл платишь потерей удовольствия, а за второстепенный – насилием над собой. Замес до контракта был хорошим гончаром по профессии и призванию. Теперь он вынужден лепить, не получая от этого удовольствия. Вроде как пьёшь пиво, а вкуса не чувствуешь. Или занимаешься сексом, а кончить не можешь. Вторая плата диаметрально противоположная. Он сам по себе манерный, из культурного бомонда и не чужд мира моды. Любил красиво одеваться и собирать коллекции популярной одежды. Для него порвать шмотку, особенно стильную, это как нож себе в сердце вогнать.

– А какой у него второй скилл? – продолжил я расспрос.

– Воодушевляющая речь, – хитро улыбаясь продолжил сливать мне информацию «приятель». – Послушаешь его минут десять и на час получишь бафф: плюс один к попаданию и преимущество при спасбросках против очарования и страха. Ещё временные хиты даёт, три штуки вроде, не помню точно, там от модификатора основной характеристики завязано.

– А если он вот наколдует всего этого колдунства по самые помидоры, а башку ему снесут до того, как он плату внесёт? Что тогда, а? Система уйдёт в минус? – скептически уточнил я.

– Хз, ещё не ясно, молчит наука, но Система всяко-разно в плюсе. Мы ещё не полностью разобрались в механизмах скиллов и платы. Бывали, например, случаи, когда персонажи наколдовывали себе столько всего, что просто не успевали внести плату и умирали от отката сразу после боя. Поэтому же самые прошаренные из контрактников пытаются платить прямо во время действия, боя, не откладывая всё это дело в долгий ящик.

– Тогда варлок точно лучше твоей трёшки, у меня-то всё чётко и понятно, – усмехнулся я.

– Да это ясно-понятно. А ещё ясно, что Система выстраивает правила для большего удобства взаимодействия с пользователем. При этом – факт, что у третьего поколения, собственно «контрактников», степеней свободы больше, чем у четвёртого, «варлоков». Если стандартизировать набор скиллов и заклинаний, ну хотя-бы и в соответствие с той же ДнД, да дать вменяемую систему платы, не как ваши ячейки заклинаний, а, скажем, как очки волшебства – была такая редакция в ДнД. И всё, получится удобная и гибкая система развития.

– То есть всё-таки официальная версия гласит, что никаких реалий ДнД на самом деле не существует, и что просто Система выбрала удобную схему из готовых и стала развиваться по ней? – уточнил я; Сири, как ни странно, молчала.

– Основных версий несколько, но эта самая популярная. Я тоже её придерживаюсь, – открывая последнюю бутылку пива, согласился Андрюха. – Так-то всё сходится. У второго поколения, у «гудвинистов», Система уже начала принимать осмысленные образы. Просто у каждого претендента он был свой, индивидуальный. Собственно, отсюда и пошло прозвище «Гудвин», кому-то он представал волшебной девой, кому-то чудовищем, а кому-то непонятной кракозяброй. У «трёшек» Система уже выступала в роли контрактера, рекрутёра, наёмщика. При этом она стала более вменяемой, поддерживающей чёткий диалоговый режим, но начала шифроваться, придерживаться статуса инкогнито, если можно так выразиться. Телефонные звонки, письма, чаты, но сам собеседник не появлялся. У четвёртого поколения, «варлоков», Система принимает не спонтанную форму «а ля Гудвин», а конкретную форму основных архетипов из ДнД, демонов, дьяволов, архифей, великих древних. Вообще, если вникнуть, то вся эта поебень в ДнД – это жуткая солянка из всех верований и представлений человечества. Там есть всё, и боги Олимпа, и эльфы Толкина, и ужастики Лавкравта. Этакий вселенский винегрет.