
Полная версия
Адвокат поневоле

Юлия Звягина
Адвокат поневоле
Глава 1
Катерина задумчиво рисовала причудливые завитушки в тетради и, погруженная в свои девичьи мысли, ничего не слышала вокруг. Он самый классный парень, которого она встречала в своей жизни! Самый лучший, самый красивый, смелый, сильный! Еще много прекрасных слов можно было найти для любимого Костика, но никакими словами невозможно выразить силы ее чувств!
– Катрин, Катрин! – громким шепотом позвала с соседней парты одноклассница Саша и кинула в подружку скомканный тетрадный лист.
– А? Что? – наконец очнулась та от своих дум.
– Не слышишь, что ли? У тебя телефон жужжит.
Катя похлопала по карманам куртки, висевшей на спинке стула, но телефон достать не успела.
– Перчетская, не вертись! Все прослушаешь – ЕГЭ не сдашь, – преподаватель истории, Алла Максимовна, строго посмотрела поверх очков. – А насколько я знаю, история тебе нужна для поступления.
– Да, Алла Максимовна. Простите.
Катя тут же перестала ерзать, села и затихла, снова уткнувшись в тетрадь. Она отцу обещала старательно учиться, чтобы получить хороший аттестат. И хоть «старательно» и «хороший аттестат» совсем не про нее (и вообще, зачем ей нужна эта учеба?), но такой был уговор. Она не могла нарушить слово, данное отцу, потому что взамен он кое-что ей пообещал и выполнил свое обещание. Катерина снова погрузилась в свои мысли. Совсем скоро она увидится с Костиком! Когда уже закончатся уроки?!
А телефон возмущенно дребезжал, вибрировал и требовал, чтобы абонент срочно ответил.
Наконец прозвучал звонок на перемену, и Катя поспешно достала мобильный, который трезвонил, наверное, в сотый раз. А вдруг это Костя звонит? Но нет, номер был незнакомым.
– Здравствуйте, вы – Катерина Перчетская? – казенным голосом произнесли в трубке.
– Да.
– Вам надо срочно подъехать в морг на опознание.
– За-зачем в морг? На какое опознание?
Катя никак не могла понять, что ей говорят. Наверное, ошиблись номером, хотя ведь она и есть Катерина Перчетская. В голове тут же взметнулся вихрь тревоги и ужаса!
– Ваш отец, Перчетский Григорий Алексеевич… Он… – на том конце замялись на секунду. – Его убили.
– Ка-ка-как это? – Катю бросило в дрожь. – Как это случилось?
– Сегодня утром его машина остановилась на светофоре недалеко от адвокатской консультации, а из соседней машины кто-то выстрелил. Ваш отец погиб на месте. Убийца скрылся, свидетелей, к сожалению, нет.
Месяцем ранее
Григорий Перчетский сидел за столом в своем домашнем кабинете и бездумно смотрел в экран ноутбука. Надо прекратить это немедленно, думал он. Пришло время раз и навсегда покончить с этим. Больше тянуть нельзя, иначе дочь может пострадать.
Тут в кабинет без стука ворвалась юная худенькая девушка и стремительно подошла к столу.
– Пап, ты ведь поможешь? Он не виновен!
– Катерина, сядь. Мне надо серьезно с тобой поговорить, – нахмурился Перчетский и глянул на дочь.
Перед ним стояла очаровательная темноволосая девчонка в узеньких джинсах и черненькой футболке, смахивающая больше на подростка, чем на семнадцатилетнюю девушку. И удивительно похожая на мать! Он вздохнул, жена погибла в аварии несколько лет назад, и боль потери до сих пор мучила его.
– Папа, ты опять? Я знаю все, что ты хочешь мне сказать! Костик мне не пара, он старше на целых семь лет, несерьезный, бездельник и так далее. Но, папа! Я люблю его!
– Сядь! – не сдержавшись гаркнул Перчетский и звонко хлопнул ладонью по столу.
К его огромному удивлению, непокорная дочь подошла, села напротив и жалобно посмотрела.
– Папочка, ну пожалуйста, – Катя умоляюще сложила ладони. – Ты же лучший адвокат в городе!
Тот от досады заходил желваками.
– Катя, послушай меня ровно две минуты.
– Хорошо, – смирилась та, заметив, что отец не на шутку рассержен.
– В прошлый раз я помог Константину, и он отделался лишь условным сроком. На этот раз все серьезно. Вооруженное нападение, несколько человек… И все они были пьяны, а может, и в наркотическом опьянении. Ты понимаешь, как это выглядит? Вооруженная банда напала на представителей власти.
– Но они же ничего им не сделали! – возразила Катя. – Копы сами к ним привязались.
Григорий поморщился:
– Катя, Катя! Не копы, а полицейские. И у ребят был пистолет.
Дочь яростно замотала головой, защищая своих друзей:
– Вооружен был только Саня Шаповалов. Между прочим, это пистолет его отца, наградной. И в нем не было патронов, Санька просто так им размахивал. Это была шутка. Мне Костя все рассказал, и я ему верю.
– Факт нападения доказан, есть свидетели, – отрезал Перчетский. – Они ввязались в драку с полицейскими и угрожали оружием. В общем, Катерина, я бессилен. Кроме того, условный срок усугубляет дело. На этот раз твой Костик не отвертится.
– Но, папа! Костя не виновен! Он ведь не был вооружен! И я прекрасно знаю, ты можешь его защитить. Просто не хочешь, – дочь обиженно поджала губы.
Перчетский устало потер переносицу. Ну вот как убедить ее?!
– Катюша, ты не понимаешь…
– Я уже взрослая и все понимаю! – надулась та и отвернулась к окну. – Просто ты не веришь, что у нас с Костиком все серьезно. И ты против него, потому что он из бедной семьи.
Григорий рассмеялся:
– Перестань. Мы тоже вовсе не богаты. А Костя… Он не из бедной семьи, а из неблагополучной. И когда же ты наконец поймешь…
– … что он мне не пара! – подсказала дочь.
– Послушай меня! Пожалуйста! – воззвал к разуму дочери Григорий. – Я не стану говорить, что он тебе не пара. Ты все это слышала не раз. Но я хочу донести до твоей глупой головы, что рано или поздно ты пострадаешь вместе с ним. Не перебивай, послушай! – остановил он ее очередную попытку возразить. – Это просто счастье, что в тот вечер ты не была вместе с этими ребятами. Иначе мне пришлось бы вызволять и тебя. Но однажды Костя здорово подставит тебя, сломает жизнь. Пойми, такие люди не меняются… И может так случиться, что в следующий раз я не смогу тебе помочь.
– Папа, ты ошибаешься! Он любит меня. Да, характер у него не очень покладистый, но он такой сильный, такой смелый, такой… – она подняла глаза к потолку.
– Безбашенный, – подсказал отец. – Девочка моя, поверь, это лишь детская привязанность. Первая любовь.
– Пап, ну пожалуйста, помоги, – Катя сделала трагичное лицо и смахнула слезу, это был запрещенный прием – отец не мог выносить слез дочери.
– Ну, я мог бы попытаться, – тут же пошел он на попятную, – но на этот раз все безнадежно, тюрьмы не избежать.
– Ну, попытайся! А я обещаю, что буду хорошо учиться, окончу школу, поступлю в юридический, как ты хочешь.
– Ладно, Катюш. Я попробую, – сдался наконец любящий отец.
Григорий дал обещание дочери, и он его выполнит, апеллировать будет трудно, проступок серьезный, и уголовное дело уже заведено. Но ради дочери он готов сделать невозможное. Но тем не менее от своего намерения Перчетский отказываться не собирался. Не пара ей этот парень, чтобы она там ни говорила.
Ничего, в девяностых и не такие дела решал, а уж отвадить плохого парня от дочери – плевое дело. У него всегда найдется пара козырей в рукаве, не зря же его считают лучшим в городе адвокатом.
***
На следующий день Григорий Перчетский сидел в комнате для допросов и смотрел на друга своей дочери. И что она в нем нашла? Ну накачанный, ну высокий, стрижка модная с чубом этим безумным, а глаза с хитрым прищуром и бегают, как у вора, нехороший взгляд, недобрый. И если бы он был только вором. Наметанным глазом определить нетрудно – парень способен на многое.
– Ну что, Константин Олейников, снова здравствуй? Зарекался вόрон…
– Зарекался, – хохотнул Костик, – было дело.
– Да-а-а. А ведь обещал, – посмотрел неприязненно Перчетский.
– Виноват, каюсь. От сумы и Колымы, как говорится… – Костя с ухмылкой пожал плечами. – Так что, поможете нам, Григорий Алексеевич?
Тот сморщился, ох как неприятен ему этот парень. Как жаль, что Катюша не внемлет отцовским предостережениям.
– Даже не знаю. Поганое ваше дело. Что ж вы так неаккуратно?
– Так мы ничего такого, – начал было оправдываться Костик, – это копы…
– Хватит, – тихо, но грозно оборвал Перчетский.
Было неприятно еще раз убедиться в том, что Катя повторяет за этим, мягко говоря, непутевым парнем, каждое слово.
Адвокат хмурил брови и в раздумье постукивал пальцами по столу.
– Значит, так, слушай меня внимательно, – Григорий Алексеевич стал очень серьезным и наконец выдвинул свой ультиматум: – Я помогу избежать тебе и твоим друзьям наказания, а взамен ты пообещаешь оставить мою дочь в покое.
– Хорошо, договорились, – ни секунды не раздумывая, согласился Костя, усмехнулся чему-то и самодовольно откинулся на спинку стула.
Перчетский прищурился, знает, гад, что Катя за ним готова на край света пойти. Но не тут-то было, есть у него козыри в рукаве.
– Рано радуешься, условие мое придется выполнить. У меня для тебя еще кое-что есть. Посмотри, здесь очень интересные документы и фотографии, – Григорий кинул на стол черную папочку.
Костя насупился, нервно откинул пятерней челку, достал несколько листков и прочитал. Затем внимательно просмотрел снимки и слегка опешил. Неужели он так сильно засветился? И откуда это у Катькиного отца?
– Шантажируете, папаша? – улыбнулся он, как можно беспечней, но при этом нервно сглотнул.
– Да, – не стал вилять папаша, вырвал из цепких пальцев листки и убрал в папку, – именно шантажирую. Итак… Я вытащу тебя и твоих дружков, а за это ты оставишь мою дочь в покое. Скажешь, например, что разлюбил, полюбил другую. А лучше всего уедешь. В противном случае, сам понимаешь, придется дать ход этим бумагам.
– Да вы хоть знаете, на кого замахнулись? – взвился Олейников и, нервно поерзав на стуле, кивнул на портфель. – Тут не один дяденька в пиджаке со значком замешан.
Перчетский удовлетворенно ухмыльнулся и расслабился, задело, попал в цель.
– Знаю. Потому и советую выполнить мою маленькую просьбу. Ты же понимаешь, что те самые дяденьки в пиджаках сразу смекнут откуда инфа всплыла, и в первую очередь на тебя и твоих дружков подумают. А если не подумают, то я найду способ направить их мысли в нужное русло.
– Понятно… Хорошо, договорились, – нехотя согласился Костя, зло сплюнув за плечо.
Ладно, чего уж там? Девок, что ли, мало? Хотя Катька ему здорово в душу запала, красотка, каких поискать. Да и папаша-адвокат нужный человек. Ну да ладно, порешаем.
Глава 2
Через пару дней Перчетский все-таки выбил освобождение для Кости Олейникова и его друзей.
– Мне удалось добиться лишь отправки дела на доследование, – сообщил он Кате. – Ребят отпустят под подписку, но впереди суд, так что пока ничего гарантировать не могу.
– Спасибо, пап! А когда их отпустят?
– Уже, – нехотя ответил Григорий.
– Ура! Спасибо, пап! – Катя уткнулась отцу в грудь.
– Только, Катюш, не надо с ним встречаться, – Перчетский крепко прижал дочь к груди.
– Пап, ты опять? – тут же отстранилась Катя.
Тот нахмурился и посмотрел с болью во взоре, пытаясь донести до глупой влюбленной дочери истину:
– Пожалуйста, прислушайся к моему совету. Пока не поздно оставь его. Поверь моему адвокатскому и жизненному опыту, он нехороший человек, не будешь ты с ним счастлива.
Он говорил мягко, не давил. Было уже такое, не пускал в клуб, пытался запретить гулять, так она вещички собрала и к подружке на месяц съехала. Еле уговорил вернуться. А как воспитывать девушку-подростка? Откуда он знает? Тяжело девчонке без матери, в который раз осознал Григорий. Новую жену привести в дом даже не помышлял, Катя с таким своенравным, строптивым характером вообще из дома бы убежала. Да и не хотелось больше жениться, потеря была слишком велика.
Так что, давить нельзя, можно только уговорить, иначе просто уйдет к своему Костику, а тот руками разведет, что, мол, сделал все, что мог, не выгонять же? И все-таки отцовский инстинкт оградить от беды свое чадо кричал и призывал к действию.
Но Катя лишь рассмеялась и помотала головой:
– Перестань, он хороший! Я же его лучше знаю.
– Дочка, я очень тебя прошу! – настойчиво произнес Григорий еще раз. – Не встречайся с ним!
– Ну, пап, ты что! А зачем же ты его тогда освобождал? – засмеялась Катюша, клюнула отца в щеку и, на ходу накинув куртку, открыла дверь.
– Кать, ну ты же обещала! Займись уроками, скоро ведь экзамены, – сделал Перчетский последнюю попытку.
– Пап, да успокойся, я не к Костику. У нас с Сашкой Колмыковой сегодня рейд, – слукавила Катя.
– Ну хорошо, беги, – Григорий поддерживал волонтерские дела дочери, даже помогал иногда. – А с Костей давай завязывай, сейчас не время о мальчиках думать.
– Пап, ну хватит уже! Мне семнадцать! – засмеялась Катя. – Ты что, не был молодым?
Дверь за дочерью захлопнулась, а Григорий сел в прихожей на табурет и задумался.
Молодость у него была бурная, это верно. Только и времена были другие. Вроде и хулиганили, и выпивали, но были добрее, что ли, человечнее. А нынешние подростки даже бабушку через дорогу не переведут. Но это самое безобидное, а вообще, чего только не насмотрелся он в своей многолетней адвокатской практике.
***
Через месяц состоялся суд. Парней оправдали, дали по условному сроку, Константина Олейникова признали невиновным. Во время доследования вдруг появились свидетели, которые подтвердили, что Костя просто шел мимо.
На следующий день после суда рано утром Григорий Перчетский выехал из дома на своей старенькой Ладе-Приоре и, остановившись на перекрестке в ожидании зеленого сигнала светофора, вдруг увидел дуло пистолета, направленное на него из соседней машины …
Не успел он сказать дочери, что передумал и совсем не хочет, чтобы она стала адвокатом. Опасная это профессия. И вообще, что теперь с ней будет? Кто ее защитит?
Это все, что он успел подумать перед тем, как раздался выстрел…
***
Убитая горем Катерина не знала, как жить дальше. Родственники звали ее к себе – в Москве жил брат отца, дядя Витя. Но Кате уже вот-вот должно было исполниться восемнадцать, и она твердо решила жить самостоятельно, остаться в родном городке и, как обещала папе, окончить школу, а затем поступить в юридический институт.
Костя переехал к Катерине, он ведь не мог бросить ее одну в беде и очень хотел поддержать. Да и квартирка была неплохая, хоть и не очень богатая, но большая, трехкомнатная, да еще в старом городе. За такую квартирку можно выручить неплохие деньги. А пока надо утешить бедную сиротку. Он справится, станет ей единственным близким и самым родным человеком. А вот стукнет ей восемнадцать, сразу в ЗАГС. Но это потом, все потом, вначале надо решить свои проблемы.
– Катрин, ну не надо так переживать. Все мы не вечны, – с удовольствием и несколько топорно утешал он убитую горем девушку.
Катя, не замечая бездушных слов, только вздыхала, слез не осталось. Утрата была слишком тяжелой, три года назад мама, теперь папа.
Но жизнь продолжалась, Катерина вдруг резко повзрослела и осознала, что теперь может полагаться только на себя. На себя и на Костю. Только виделись они не так часто, он целыми днями где-то пропадал, возвращаясь поздно ночью, а Катя рано вставала и соответственно рано ложилась. Она усердно училась, взялась за ум, готовилась к экзаменам и поступлению в институт. Она должна это сделать! Она обещала отцу!
Костя ее в этом поддерживал целиком и полностью.
– У твоего отца была замечательная профессия! Адвокат – это звучит гордо! – высокопарно говорил он, смутно припомнив что-то из школьной программы. – Стране нужны адвокаты, да и нам пригодятся. Так что, Катрин, учись, а я буду деньги добывать.
Для Кати начались трудные времена, зарабатывал Костя время от времени, денег не хватало, а впереди поступление в институт, переезд в Питер и расходы, с этим связанные. Сбережения отца очень быстро закончились, тогда-то Катя и поняла, что они действительно были совсем не богаты, просто отец ни в чем не отказывал дочери и тратил на нее все, что зарабатывал.
– Кать, ничего, прорвемся. Просто масть что-то не идет, – попытался успокоить Константин.
– Костя, ты что в карты играешь? – сделала круглые глаза Катерина, теперь, случись что, ее любимого Костика защитить будет некому.
Тот рассмеялся:
– Ты что! Я такой ерундой не занимаюсь. Просто, ты же знаешь, постоянной работы у меня нет, без образования на хорошую работу не устроиться, потому и перебиваюсь случайными заработками. Но это временно.
– Может, учиться пойдешь? – робко предложила Катюша.
– Ты чего! Мне ж двадцать пять лет, какая учеба? Да и забыл я уже все. И потом, если еще и я учиться пойду, тогда мы точно с голоду помрем. Слушай, а давай квартиру эту продадим, а купим что-нибудь поменьше, попроще.
Катя посмотрела на него, задумалась на мгновенье, но не поддалась на уговоры.
– Нет, Кость, это все, что у меня осталось от родителей.
– Ну и зря, – недовольно скривился Костя. – На эти деньги, знаешь сколько можно было бы прожить? – мечтательно закатил он глаза.
– Сколько? Полгода-год? А что потом? Нет, Кость, это не выход. Лучше я на работу пойду.
Тот криво усмехнулся и бросил:
– Ага, опять своей благотворительностью будешь заниматься за копейки?
Катя обиженно поджала губы.
– Это благотворительный фонд, собирающий средства детям-сиротам. Там по определению много не заработать.
– Так зачем такая работа нужна? – хохотнул Костя.
– Я настоящую работу найду, – успокоила Катюша.
– Вот это правильно, – поддержал он. – А с благотворительностью давай, завязывай.
Катерина насупилась, вот отец всегда ее поддерживал!
В благотворительном фонде, в котором работали Катя с подругой Сашей, действительно платили мало, почти ничего, но осознание того, что делают важное и нужное дело, давало девочкам силы и веру в человеческую доброту и сострадание. А потому Катя благоразумно решила не бросать это дело.
Теперь, после потери родителей жизнь казалась другой, Катя потеряла опору, чувствуя лишь растерянность и тревогу. Жизнь будто совершила крутой поворот на опасной горной дороге. Как бы не сорваться в пропасть…
***
Сегодня был выходной, и первое весеннее тепло уже будоражило девичьи сердца, призывая бросить учебу, работу и уехать куда-нибудь на природу, а вечером в клуб, потом поспать пару часов и снова на работу, учебу и так далее. Но Катерине позвонили из фонда и оповестили об очередном рейде для сбора средств. Девочки приехали в офис, взяли по объемной сумке с книгами, значками, игрушками и пошли на остановку.
– Слушай, а давай потрясем богатеньких в пригороде, – предложила Саша. – В городе ведь опять ничего не продадим.
– Точно! Поехали в Сосновку! – оживилась Катя.
Кое-как добравшись до ближайшего элитного поселка, они разошлись в разные стороны.
– Пойду-ка я в-о-о-н в тот дом, – Катя сделала руку козырьком, прикрывая глаза от солнца, другой рукой показывая на трехэтажный особняк, стоящий поодаль.
– Ты что, с ума сошла? Это же дом Аматуни, – засомневалась Саша.
– Кого? – Катя обернулась и посмотрела на красивый, утопающий в зелени, дом. Там явно живут не бедные люди, но кто такие Аматуни, она не знала.
Саша рассмеялась и пояснила:
– Давида Аматуни. Не слышала? Ну ты даешь! Это же наш местный почти олигарх, король бензоколонок.
– Король, говоришь? – прищурилась бойкая Катя, принимая вызов. – Это то, что нужно.
– Брось! – урезонила подруга. – Тебя даже на порог не пустят. Да и вряд ли там есть кто-нибудь, сам хозяин в Питере живет, а здесь, может, только жена его или сын. Сын, говорят, такой заносчивый, мажор, профессиональный гонщик, призер и позер, – Сашка засмеялась своей шутке. – Он с тобой даже разговаривать не станет.
– А это мы посмотрим…
– Ну, попробуй, – со смешком согласилась подруга, – а я туда пойду, к местным дачникам, у них точно сердца подобрее будут.
***
Катерина долго и упорно жала на кнопку звонка у ворот, не желая сдаваться. Наконец минут через пять калитка открылась, и девушка смело шагнула во двор.
– Здравствуйте! – крикнула она, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь идти дальше – вдруг собака выскочит.
– Чего надо? – раздался недовольный голос из глубины двора. – Доставка, что ли?
Катя нерешительно сделала несколько шагов вперед и, выглянув из-за густого декоративного куста, увидела в приоткрытой двери заспанное мужское лицо.
– Нет, не доставка. Не могли бы вы выйти на минутку? Пожалуйста! – Катерина широко улыбалась и была предельно вежливой, она точно знала, в этом залог успеха – расположить к себе собеседника.
На крыльцо неохотно вышел молодой парень: сонный, здорово помятый, со спутанными темными волосами и жутким перегаром, который отчетливо доносился до стоящей в трех метрах девушки.
Парень зевнул, потер глаза, окинул девчонку презрительным взглядом, а потом, ни слова не говоря, зашел обратно в дом и уже почти захлопнул дверь, но Катя не могла отступить, быстро поднялась по ступенькам и, поставив на крыльцо сумку, придержала дверь рукой.
– Погодите! Пожалуйста, купите книжки, – радушно улыбнулась она, – я из благотворительного фонда, выручка пойдет для детей в детские дома.
– Чё? – скривился парень. – Какие еще дома? – он снова попытался закрыть дверь, но объемная сумка мешала.
– Пожалуйста! Это же для сирот, – жалостливо протянула Катя.
– Пошла ты!
Презрительно глянув на назойливую девицу, парень распахнул дверь, оттолкнул Катю и, схватив сумку, с силой швырнул с крыльца.
На мощеную дорожку посыпались книжки, детские поделки и прочая мелочь.
Катя, чуть не плача, кинулась подбирать рассыпавшиеся вещи.
– Вы что? Это же дети делали! Своими руками!
– Да плевать! – выдал наглец очередную порцию злобы и поддал ногой мягкую игрушку, зафутболив ее далеко в кусты.
Катя всхлипнула и в сердцах выкрикнула:
– Вы вообще слышали хоть что-нибудь о благотворительности?! Никогда не видела такого равнодушия и хамства! А еще людьми себя называете!
– Что? – окончательно разозлился парень, откинул пятерней длинную темную челку с помятого лица и ринулся на Катю. – Да пошла ты со своей благотворительностью, знаешь куда?
Она, испугавшись, отскочила, а парень подошел и, вскочив на сумку с оставшимися игрушками, начал с остервенением ее топтать.
– Надоели, попрошайки несчастные! А ну, убирайся отсюда, пока полицию не вызвал! – он быстро поднялся на крыльцо и с грохотом закрыл дверь.
Всхлипывая и вытирая слезы, Катя поспешно собирала разбросанные игрушки. Она знала, что люди стали равнодушными и злыми, ей часто встречались такие, но этот урод превзошел всех! Куда катится этот мир?!
Девушка собрала все в сумку и поплелась прочь. За испорченные вещи придется заплатить из своего кармана.
***
– Я же говорил тебе, какого черта ты снова пошла в эту богадельню?
Константин просто рассвирепел, когда Катя рассказала ему о своем неудачном рейде.
– Костя, как ты не понимаешь? – снова расплакалась едва успокоившаяся Катерина. – Это такая же работа, как любая другая, только благородная. Но, к сожалению, не всегда благодарная. И таких злых, черствых людей мы часто встречаем. Просто этот Аматуни, или как его там…
– Как ты сказала? – вдруг замер Костя. – Аматуни? Сам Давид Аматуни или его сын, Тимоха?
– Не знаю, сын, наверное. Молодой, – всхлипывая пояснила Катюша.
– А к нему-то ты зачем пошла?
– Думала, поможет, он же богатый… Мы ведь для детей… – Катя уткнулась Костику в плечо.
– Думала она! Для детей! – передразнил он, обнимая девушку. – Ладно, не реви, разберемся мы с твоим Аматуни.
– Кость, не надо. Да черт с ним. Наживешь еще неприятностей, – испугалась та.
Константин приосанился и, серьезно сдвинув брови, скомандовал:
– Все, умолкни, не лезь не в свое дело. Я мужик, я разберусь. Лучше расскажи, как там следствие идет? Есть подозреваемые в убийстве твоего отца?
Катюша отчаянно замотала головой и сглотнула слезы:
– Ничего определенного, ни одной зацепки. Но дядя Женя, папин друг, который ведет дело, сказал, версии есть, обещал разобраться.
– Понятно, – озадаченно пробормотал Костя и снова обнял Катю, – ну все, не реви, раз дядя Женя сказал, значит, разберется.
***
Через два месяца девушку настигла еще одна беда – арестовали Костю. На суде Катя снова рыдала. Ее любимому Костику присудили шесть лет общего режима за торговлю наркотиками.
– Катя, мне подбросили наркоту! Ты же веришь? – кричал Костя в суде.
– Верю, – плакала девушка, глядя, как ее любимого выводят из зала в наручниках.