На обратной стороне зимы

– Влад, если ты из-за мудака рискуешь жизнью, мы же можем написать коллективное обращение к старшому. Пусть уволит его, пусть они сваливают, а не ты! Это же нечестно! – вмешалась в разговор Ольга, чуть постарше Влады, но уже давно семейная дама с густой седеющей косой до талии.

– Девочки, спасибо за поддержку. Если честно, я не думала, что моя… ситуация настолько всем известна.

– Да вы же были у всех на виду. Кто не слепой, тот все давно понял. А потом эта Лиза со специально обтянутым пузом. Еще и не видно ничего толком, а территорию метит. Коза! – взвилась Анька и аж подскочила на месте.

– Ань, – одернула ее Алена. – Не думаю, что Влада хочет об этом говорить.

Влада лишь благодарно кивнула. Внутри начинало неприятно щекотать, что грозило вылиться слезами. Народ начинал подтягиваться, и рыдать в присутствии всех посреди раздевалки не хотелось.

– Ладно. То есть ты решила ехать, вариантов нет? – не унималась Анька.

– Я вчера пообещала старшому. И мне действительно… нужно.

– Тогда у нас к тебе главный вопрос. Когда устраиваем проводы?

– Ну… Я думала, нас централизованно будут провожать, когда будем уезжать.

– Ой, пусть делают что хотят. А я говорю про нормальную вечеринку! С наливкой, ребятами-музыкантами и танцами. Как тебе?

– Эээ… Я…

– Через три дня пойдет? Я успею все организовать! – В Анькиных глазах полыхал азарт. Владино мнение не то чтобы не принимали во внимание совсем, но оно явно не было решающим.

– Пойдет, – выдохнула девушка.

Анька подмигнула, по-свойски хлопнув по плечу, и вся компания незаметно вытекла из раздевалки. А дальше был сложный день объяснений со всеми и каждым: со знакомыми и не очень, с близкими и теми, чьи имена Влада вспоминала с трудом. Но самое страшное ждало вечером – разговор с мамой. Девушка не могла исключать, что та прибежит днем в теплицы, если не сможет больше терпеть. Но повезло – объясняться пришлось только с коллегами.

Не заходя домой после рабочего дня, Влада направилась к родителям. Принимать решения, когда ты взрослая, просто. Сложно за них оправдываться перед родными – тебе словно снова пять, и ты забыла закрыть дверь в дом, вытравив оттуда все тепло. И теперь пришло время признавать свои ошибки, которые ни в коем случае не хочется признавать таковыми.

Влада куталась в платок и мялась у родительского порога. В глубине души девушка надеялась, что первым выйдет папа. Она все ему объяснит, спокойно и без эмоций, а потом они вместе смогут как-то уравновесить маму. Но никто не выходил, и Владе пришлось действовать самой.

Девушка робко поскреблась в дверь и тут же услышала скрежет щеколды, словно ее поджидали. На пороге появился папа, как и хотела Влада. Но сурово насупленные брови не сулили ничего хорошего. Влада вздохнула. Взрослая ты или не очень, самостоятельная или нет – разницы никакой.

– Ну привет, главная новость Северной автономии, – Иван Владимирович приобнял дочь и хлопнул по плечу.

– Пап, не надо.

– А я что? Я маму успокаиваю и ромашкой отпаиваю. Говорит, сама к тебе не пойдет. Так что, готовься.

– Смешно, пап.

– Какие уж тут шутки.

Влада привычно повесила полушубок у входа и направилась в комнату. Мама сидела за столом, вертела в руках плошку с чаем и смотрела куда-то сквозь нее. Плечи периодически вздрагивали, но застывших слез в ее глаза Влада заметить не смогла.

– Мам? – тихо протянула девушка.

Ответа не последовало. Лишь за ее спиной усмехнулся отец и постарался скрыться с места женский разборок. Интересно, что он сам думает о Владином решении? Никогда ведь не расскажет, даже если внутри негодует. В этом он так похож на Ярослава… И как мама его терпит?

– Мам, ну скажи хоть что-нибудь.

– Зачем тебе мои слова, если тебе неважно, что я думаю? – Мама подняла голову. Глаза опухли. Значит, поток слез успел иссякнуть к Владиному приходу.

– Мне важно. Просто есть мое мнение, и в первую очередь я прислушиваюсь к нему.

– Могла бы посоветоваться. Нет, сама все решила. Даже не рассказала! От кого, думаешь, я узнала? От Инкиной мамы, а не от собственной дочери.

– Ну да, я могла бы догадаться, что слухи ползут слишком быстро. Но вчера мне нужно было побыть одной.

– Побыла?

– Почти.

– Что, этот гад притащился прощаться?

– Не прощаться, отговаривать.

– Ну хоть что-то он соображает.

– Мам, мы сейчас не о нем, а обо мне.

– А я думаю, что о нем. В этом же причина твоего решения?

– Отчасти.

– Тогда просвети. Что ж еще тебя толкнуло на такую несусветную глупость?

– Я хочу сделать что-то полезное. Что-то важное. Более важное, чем родиться, пожить и умереть в одном месте. Мне кажется, я могу что-то изменить.

– Твой дед уже изменил…

– В смысле?

– Когда мы с папой только поженились, – мама понизила голос и поманила Владу ближе, – дед твой, Владимир Степанович, с ума сходил от этой Завесы. Рылся в каких-то легендах и сказках. Достал всех местных бабок, чтобы те ему предания пересказывали. Все искал упоминания о той стороне – об Эстатэ. Теории строил, как на ту сторону попасть и миры наши объединить.

– А это… – Влада потрясенное вытаращила глаза, – разве не просто сказки? Разве там что-то есть?

– Да кто ж знает. Там же никто не был. А если был, то не возвращался. По крайней мере, не возвращался на север. Потому я так и боюсь, что и ты не вернешься…

– Мам, это только на год. Поработаю в теплицах и вернусь. Даже если мне там понравится, и я захочу остаться, я обязательно приеду домой и все расскажу.

– Так уж и все? – мама горько усмехнулась.

– Ну, то, что можно рассказывать. Старшой сказал, нам объяснят, о чем нельзя говорить.

– Вот видишь, уже тайны…

– Мам, – Влада сильнее склонилась над женщиной и обняла ее за плечи, – я буду аккуратной. Я уже взрослая, и мне действительно это нужно. Я здесь, рядом с ним…и с ней, схожу с ума. Мне надо отвлечься. А там – новые люди, новые впечатления. Надеюсь, за год я смогу вернуться к самой себе.

– Может, и деда там встретишь. – В комнату зашел отец, который все это время бродил где-то на улице, позволяя женщинам сгладить острые углы. – Мы же не знаем наверняка, случилось с ним что-то, или он просто решил остаться там.

– Знаешь, пап, старшой говорил так, будто что-то знает… Мне кажется, я не встречу деда.

– Хоть узнаешь что-то. Неведение хуже всего.

– Ваня, – хохотнула мама, – ты меня удивляешь. В тебе проснулся философ?

Папа ответил жене поцелуем в макушку и сгреб в объятиях обеих своих девчонок. Влада послушно подалась навстречу. Стало так тепло и уютно. Дома. Если бы получилось сохранить это ощущение навсегда!

Не сдержавшись, Влада дала волю отчаянным слезам, но все равно улыбалась. Вечер семья провела за столом с травяным чаем, вареньем и свежим сыром. Домой девушка ушла почти что счастливой. Этот разговор прошел намного легче, чем она ожидала. А в сердце закрепилось ощущение – ее любят. То самое, которого так не хватало последние месяцы.