Пепел и сумерки. Том 1. Восход Неизбежного

Артём Багров

Пепел и сумерки. Том 1. Восход Неизбежного

Доверие – самая хрупкая из всех иллюзий. Оно создаёт связь, но в один миг способно разрушить всё. Мы строим его на словах, поступках, взглядах… но что, если за масками скрывается нечто большее?

В этом мире не только люди носят маски. Гораздо глубже, за пределами реальности, сплетаются древние нити судьбы. Магия, забытая большинством, продолжает шептать в тени, пробуждая тех, кто осмелится услышать. Но у силы есть цена – и не всякий сможет её заплатить.

Доверие – это риск. Оно способно спасти, но может стать ножом, вонзающимся в спину. Есть ли разница между светом и тьмой, если оба ведут к бездне?

История, что ты держишь в руках, – это путь через сомнения и страх, боль и предательство, поиск истины и себя. Но что, если истина давно наблюдает за тобой?

Готов ли ты шагнуть в этот мир? Ведь однажды сделанный выбор уже не отменить.

Глава 1. До того, как проснулась тьма

Весна медленно поднималась над городом, проникая в трещины асфальта влажным воздухом, запахом молодой травы и терпкой земли. Лёгкий ветер шевелил кроны деревьев, унося в небо солнечные бликающие пятна, которые, отражаясь в лужах, казались обрывками другого мира – тише, чище, светлее.

На детской площадке смеялись дети. Пожилые люди кормили голубей, бросая крошки с заботливой медлительностью. Кто-то выгуливал собаку, кто-то пил кофе на лавке, кто-то смотрел в телефон. Всё шло своим чередом – обыденно, буднично.

Но только не для Лёши.

Он сидел на той самой лавке – в парке, где деревья всегда казались чуть гуще, чем нужно, а скамейки чуть старше, чем хотелось. Сгорбившись, уткнувшись взглядом в экран, он едва замечал окружающее. Все эти звуки, краски, движения проходили мимо него, будто были частью чужой жизни.

Волнение дрожало под кожей. Сегодняшний день должен был стать переломом – или хотя бы попыткой выйти за границы привычного одиночества. Он собирался встретиться с Сашей.

Случайное знакомство в интернете стало чем-то большим, чем он осознавал. Сначала – короткие фразы. Потом – долгие диалоги. Потом – ожидание ответа. С ней было удивительно легко: ни напряжения, ни навязчивости. Она просто слушала. И этого оказалось достаточно, чтобы Лёша начал чувствовать: его присутствие в чьей-то жизни может быть важным.

Взгляд снова скользнул по экрану. Назначенное время давно прошло. Шестнадцать минут – не вечность, но для него они тянулись, как холодная вода. Сообщение пришло внезапно:

«Извини, задерживаюсь, уже бегу».

Лёша невольно усмехнулся. "Я что, достоин извенений? Хах…" – Подумал Лёша. Кто-то посчитал, что он достоин ожидания. Это чувство было редким – почти забытым.

Через несколько минут Саша появилась.

Высокая, с прямыми светлыми волосами, карими внимательными глазами, в лёгкой куртке и чуть сбившемся дыхании. Она подошла и сразу улыбнулась:

– Прости за опоздание.

– Всё нормально, – Лёша ответил негромко, стараясь звучать спокойно. Но внутри, будто бы натянутая струна дрогнула от её взгляда.

Они пошли по парку. Говорили о фильмах, о погоде, о каких-то пустяках. Но каждое слово имело вес. Улыбка Саши была настоящей. И когда она удивилась, узнав, что у него нет друзей, Лёша почувствовал что-то странное – не жалость, а искреннее непонимание. Как можно быть одному? Так долго?

Он пожал плечами. Привычно.

Они свернули на узкую улицу, где деревья закрывали небо, и ветер стих. Там, словно из тени, навстречу вышел мужчина. Шаткая походка, небритое лицо, мутный взгляд и запах перегара, который ударил ещё до слов.

– Какая красавица… – протянул он, чуть прищурившись. – Может, познакомимся?

Саша даже не замедлила шаг.

– Нет, спасибо, – ответила спокойно.

Но пьяный не отставал. Его шаг стал увереннее, рука потянулась вперёд – будто хотел схватить её.

Всё внутри Лёши сжалось. Мысли выключились. Осталось только движение.

Он шагнул вперёд и ударил. Кулак, висок, хруст – глухой и внезапный. Мужчина осел на землю, словно марионетка, у которой перерезали нити.

Тишина. Долгая секунда. Саша замерла, а Лёша стоял, тяжело дыша. Он сжал кулаки до боли и не мог понять, что страшнее: сам факт удара… или то, насколько это было легко.

– Пойдём, – шепнула Саша, потянув его за рукав.

Они шли быстро, почти бегом, пока не оказались у её дома. Девушка предложила подняться. Просто посидеть. Перевести дух. Лёша согласился.

Квартира пахла чаем и чем-то тонким – цветочным, неуловимо тёплым. Саша достала колоду карт, и они начали играть. Он выигрывал одну партию за другой, а она смеялась:

– Может, ты не такой уж и тихоня?

Он попытался улыбнуться, но внутри уже гудела тревога. Что-то подсказывало: слишком хорошо, чтобы быть правдой. Лёша задумался, смотрев на часы.

"Не такой тихоня… странно слышать такое от кого-либо. Я не позиционирую себя как тихоня. Чёрт, мне нужно идти домой! Я должен быть дома через пять минут!"

– Мне пора, – сказал он резко.

– Ты уверен?

– Да, Саш. Мне нужно идти домой.

В спешке поднявшись, Лёша попрощался с ней и ушёл.

Дверь в квартиру скрипнула, впуская вечерний воздух. Лёша тихо вошёл, стараясь не шуметь, но всё равно наступил на скрипящую половицу.

Отец сидел за столом – бутылка уже была пуста, руки покоились на деревянной поверхности, глаза остекленели, но следили.

Он не сразу заговорил. Сначала просто посмотрел – взглядом, в котором смешались раздражение, обида и что-то, похожее на стыд.

– Значит, шатаешься… – произнёс он хрипло, будто сам удивился голосу. – Девок водишь?

Лёша остановился, не сразу поняв, к чему он ведёт.

– Что?

– Слышал, как хихикали под окнами. – Отец медленно поднялся, и кресло заскрипело. – Думаешь, если тебе шестнадцать, ты уже взрослый?

– Я просто гулял, – голос Лёши был ровным, но внутри начинало закипать. – Мы говорили. Всё. Просто говорили.

– Говорили?! – вдруг сорвался отец, шагнув ближе. – А мне не с кем говорить! Ни с кем пить! Ни с кем жить, понял?

Он подошёл вплотную, дыша перегаром. В глазах – не злость, а что-то глубже, страшнее: тоска, зависть, ощущение, что жизнь ушла куда-то мимо.

– У тебя, значит, кто-то появился. А я здесь гнию. Один.

Лёша уже знал, что будет дальше. Глаза отца дрогнули. И в следующий миг – вспышка. Размашистое движение.

Удар был сильным. Всё потемнело, но в сознании что-то ещё цеплялось за реальность – последние звуки, глухой голос:

– Проваливай. Мне не нужен ты здесь. Хватит.

Дверь захлопнулась за спиной. Или его вытолкнули. Всё слилось в гул.

Больница. Белый свет. Резкий запах антисептика. Веки тяжело поднимались, как мокрые полотна. Сознание дрожало, как ртуть в стеклянной трубке.

Лёша открыл глаза. Поначалу – только потолок. Потом – тень. Контуры.

Саша.

Она сидела на стуле рядом, усталая, с взлохмаченными волосами и кругами под глазами, но живая. Настоящая. Она не отводила взгляда.

– Ты очнулся… – прошептала она, и в этом шёпоте было больше чувства, чем в чужих криках. – Я нашла тебя у подъезда. Ты был без сознания, и я вызвала скорую.

Он хотел что-то сказать, но горло пересохло. Только кивнул.

"Она… правда нашла меня у подъезда? Как я умудрился потерять сознание…"

– Ты просто лежал, – продолжала Саша, едва сдерживая дрожь. – Сначала я подумала, что ты пьян или споткнулся. А потом увидела кровь.

Она замолчала, опустив глаза. Лёша попытался сесть, но от этого мир качнулся.

– Я вызвала скорую. Сказала, что случайный прохожий. Я… не знала, как иначе.

Он посмотрел на неё. Она спасла его. Оказалась рядом, когда всё рухнуло. И сейчас – снова здесь.

– Спасибо, – произнёс он хрипло.

Она взяла его за руку.

– Не благодари. Просто… не исчезай больше.

Квартира встретила пустотой. Ни звука, ни шороха, ни движения. Ни запаха перегара, ни тяжёлого дыхания из кухни, ни скрипа старого стула. Лишь тишина – плотная, вязкая, почти липкая. Казалось, она стелилась по полу, замирала в углах, заполняла собой каждый сантиметр пространства.

В коридоре Лёша сбросил обувь, машинально, будто по инерции. Медленно прошёл к себе в комнату, не включая свет. Луна пробивалась сквозь щель между шторами, отбрасывая тусклый серебристый рисунок на пол и стены. Комната была та же, но в ней будто что-то исчезло. Или, наоборот, появилось.

Он опустился на край кровати, и матрас тихо вздохнул под его весом. Плечи опустились, голова склонилась вперёд. Взгляд застыл где-то у собственных колен. Мысли клубились, не оформляясь в слова. Всё внутри сжималось в нечто тугое, твёрдое, болезненно-спокойное.

Это уже не было страхом. И не злостью. Эмоции отступили, уступив место другой субстанции – холодной, ровной, наблюдающей. Не было слёз. Не было отчаяния. Только пустота, в которой зрела тень.

Он медленно поднялся. Окно. На той стороне – чужие квартиры, тусклые огни, разрозненные силуэты, живущие по своим сценариям. Люди, которые никогда не узнают, что произошло сегодня с мальчиком из соседнего подъезда.

И вдруг – странное ощущение.

Словно кто-то наблюдает. Молча. Беззвучно. Не с улицы, не из окна, не из-за двери. Изнутри. Будто чей-то взгляд – не взгляд даже, а присутствие – затаилось в самом воздухе, в тени от шкафа, в щели между стеной и полом.

Резкий поворот. Шорох сердца в ушах. Комната – пуста. Все предметы на местах. Но чувство не уходило. Оно не просто нависло – вросло в пространство.

Шаг. Зеркало.

В отражении – знакомый силуэт. Бледное лицо, растрёпанные волосы, круги под глазами. И всё же – что-то не совпадало. Будто за взглядом стояло нечто другое. Другое «я». Наблюдающее. Дышащее рядом. Готовое выйти наружу.

Тишина теперь казалась живой. И эта тень внутри зеркала – не отражением, а дверью.

Что-то глубоко внутри – древнее, молчаливое, забытое – раскрылось, будто проснулось после долгого сна. Оно ещё не говорило. Но уже смотрело.

А в далёком, нечеловеческом пространстве – вне времени, вне материи – другое существо открыло глаза. Медленно. Безмолвно. Как будто почувствовало: что-то началось.

Глава 1 окончена.

Глава 1.1 Карты

Лёша впервые увидел, как отец играет в карты, когда ему было семь лет. Вечерами в их доме собиралась небольшая компания мужчин – старые друзья Сергея Михайловича. В воздухе висел запах крепкого чая, пряностей и старой древесины мебели. Мужчины шумно обсуждали ходы, перебивая друг друга, иногда громко смеясь, иногда сердито стуча кулаками по столу. Лёше запрещалось приближаться, но он всегда наблюдал из-за двери, жадно впитывая каждое слово, каждый жест, каждую эмоцию, которую не умели скрыть взрослые.

Он видел, как отец наклоняется над картами, слегка прищурив глаза, как щёлкают пальцы при перетасовке колоды, как другая рука сжимает кружку с чаем, будто это было оружие. Для Лёши всё это было как магия – не сами карты, а то, как люди в их присутствии меняются, как эмоции проявляются в мельчайших деталях.

Со временем он начал запоминать правила. Когда отца не было дома, Лёша брал спрятанную в тумбочке колоду и раскладывал партии, представляя себя одним из игроков. Он проигрывал – потому что карты сами по себе никогда не были его силой. Настоящая сила была в том, как люди реагируют, как раскрываются, как поддаются влиянию. Он учился видеть сомнения, напряжение, мельчайшие колебания интонации и позы. Каждая проигранная партия давала ему больше знаний, чем любая победа.

Однажды, когда ему было десять, он набрался смелости и предложил отцу сыграть. Тот усмехнулся, явно не воспринимая сына всерьёз. Лёша внимательно следил за глазами отца, за каждой эмоцией, которую тот пытался скрыть, за едва заметным напряжением в плечах и за дыханием, которое иногда ускорялось при сильных ставках. В первых партиях он проигрывал, но наблюдал и анализировал. Он понимал: победа в картах не в том, кто держит ту или иную карту, а кто умеет управлять вниманием, кто заставляет других раскрывать себя.

Со временем Лёша начал придумывать свои стратегии: слегка наклоняться в момент, когда соперник думает, что он расслаблен; задерживать взгляд на конкретной карте, чтобы вызвать сомнение; менять тон голоса так, чтобы противник почувствовал неуверенность. Карты стали для него не целью, а инструментом, метафорой человеческой психологии. Каждая партия была уроком: кто боится проиграть, кто переоценивает себя, кто недооценивает слабости других. Он учился манипулировать вниманием, эмоциями и ожиданиями, используя простую колоду как окно в чужую психику.

Теперь, когда он садился за карточный стол, Лёша уже знал: не важно, какая карта в руке. Главное – предугадать шаги, почувствовать сомнение и неуверенность, использовать их, как щит или оружие. Он видел людей насквозь, даже если они пытались скрывать мысли. И это умение всегда давало ему преимущество – иногда он проигрывал очки, но выигрывал то, что было важнее: контроль, понимание и знание слабостей.

Он улыбался про себя, зная, что настоящая сила – не в масти карт, а в том, как управлять теми, кто сидит напротив, и эта сила со временем станет частью него.

Глава окончена.

Глава 1.2 Мысли

Лёша лежал в темноте, поглощённый своими мыслями, которые не отпускали его, несмотря на усталость. Месть – эта мысль не давала ему покоя. Он не мог избавиться от образа отца, который преследовал его в памяти. Детские воспоминания возвращались, как волны: удары, крики, насмешки. Презрение в взгляде Сергея Михайловича, словно он был ничем не более чем тяжёлым грузом. Лёша не раз пытался забыть, откинуть это ощущение, но оно словно врастало в его душу.

С каждым годом он всё яснее осознавал, что был для отца пустым местом, чем-то ненужным, что только тянуло его вниз. Он пытался представить, как было бы, если бы он мог ответить ему той же монетой. Это всегда было его мечтой – заставить Сергея Михайловича испытать ту же боль, которую он переживал годами. Он видел себя в своих мечтах, избивающим его до полусмерти, ломая его уверенность, заставляя почувствовать себя слабым, как он чувствовал себя всегда. Но мог ли он? Смог бы поднять руку на него, когда настанет момент?

Он тяжело вздохнул, вглядываясь в потолок, в темноту, которая казалась всё глубже. Гнев, что горел в нём так ярко, постепенно угасал, растворяясь в пустоте. Ненависть, которая была центром его жизни, вдруг казалась бессмысленной, как пламя свечи, поглощаемое холодным ветром.

Но тогда пришло другое воспоминание – запах ванили. Он ощутил его почти физически, как тёплый, знакомый аромат, наполняющий комнату. Мягкие руки, заботливо поправляющие его одеяло. Голос, нежный и тёплый, словно летний ветер, обвивающий его, когда он, ещё совсем маленький, пытался сопротивляться сну.

– Спи, мой хороший, – шептала мама, когда он не мог заснуть. Она гладила его волосы, целовала в лоб и начинала рассказывать сказку. Он помнил, как её слова наполняли его сердце спокойствием, как её прикосновения дарили ощущение безопасности и тепла.

Но этого не было давно. Вся эта нежность растворилась в прошлом, ушла, как песок сквозь пальцы. В такие моменты ему казалось, что она всё ещё рядом, что её голос слышится в тени, что её руки касаются его, словно невидимый мост между прошлым и настоящим.

Его мать, Василиса, погибла в 2002 году. Фура, вылетевшая на встречную полосу, врезалась в такси, на котором она возвращалась домой. Машину отбросило на обочину. Все выжили, кроме неё. Это было так давно, но ощущение утраты не стало легче. Он узнал об этом не от отца. Тот никогда не говорил о ней, будто её вообще не существовало. Лёше пришлось собирать её образ по частям – случайные разговоры соседей, старые вещи, фотографии, которые он находил в потайных местах, тщательно скрытых от него самим Сергеем Михайловичем.

Но больше всего его потрясла одна случайная находка. Когда ему было двенадцать лет, он случайно услышал разговор двух женщин в соседнем дворе.

– …Захар Кирилович… Бог ему судья, конечно, но не верю, что он случайно выехал на встречку… – одна из них сказала с нескрываемым осуждением.

Имя – Захар Кирилович. Он сразу почувствовал, как сердце сжалось. Он бросился домой, вскакивая на ступеньки, и стал искать в интернете, хотя знал, что это ничего не изменит. Через час его поисков всё совпало: имя, обстоятельства, статья о старом деле, где говорилось, что "приговорён к десяти годам, но освобождён досрочно через два года."

Десять лет. За то, что забрал у него мать. Но этот человек был свободен уже через два года. Он сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Лёша пытался представить, как выглядит этот человек, что он чувствует, где живёт. Он не хотел знать ответа.

Он не искал ответов. Он искал только мести.

Он найдёт его. Однажды он найдёт его и заставит заплатить за всё.

С этой холодной решимостью Лёша наконец закрыл глаза. Ему нужно было дремать, но мысли, как обычно, не отпускали его. И перед тем как погрузиться в сон, он на мгновение подумал, что, возможно, где-то в темных уголках мира есть такие же, как он, потерявшие всё и идущие по тому же пути.

Может, это были те, кто когда-то стоял рядом с его родителями. Он не знал, кто был за этим разрывом, но ощущение было странно знакомым, как эхо далёкого прошлого.

Глава окончена.

Глава 2. Ледяной путь

Лёша проснулся от резкого звонка телефона. Сначала он не понимал, где находится, ощущая расплывчатую тяжесть сна, будто тянулся сквозь вязкий туман. В глазах мелькали тёмные пятна, и казалось, что пространство комнаты смещается, а звуки – далекие и приглушённые. Внезапный звонок разорвал тишину, и сердце Лёши внезапно подпрыгнуло, будто пытаясь вырваться из груди.

Он с трудом прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд на ярком экране телефона. Имя «Саша» мигало в верхнем углу – звонок заставил его пальцы инстинктивно потянуться к устройству. Тело ещё сопротивлялось пробуждению: мышцы были ватными, голова тяжелой, а мысли путались. Слоновья тяжесть сна тянула вниз, но внутри что-то звякнуло, как будто шепотом подталкивало к действию.

Взяв трубку, Лёша услышал бодрый, светлый голос Саши, который мгновенно разгонял сонную тяжесть:

– Доброе утро! Сегодня отличный день, пойдём гулять?

Звук её голоса был одновременно приятным и вызывающим странное чувство тревожного ожидания. Лёша провёл пальцем по щеке, пытаясь убрать остатки сна, и слегка приподнял веки. Он ощущал, как сердце постепенно успокаивается, но лёгкая дрожь от неожиданного пробуждения всё ещё оставалась.

– Сколько времени? – пробормотал он, потирая глаза.

– Пол десятого. Ты что, ещё спишь? – В голосе прозвучало лёгкое упрёк, но без злобы. – Вставай!

Лёша вздохнул, сел на кровати и провёл рукой по лицу. Сон ещё цепко держал его, будто пытался удержать внутри своих объятий, но что-то внутри подталкивало к действию. "Почему я так тороплюсь?" – мелькнула мысль. Он не мог найти ответа, но чувство лёгкого волнения не отпускало. Словно тело само знало, что день будет непростым.

– И куда идём?

– Можно в зоопарк, можно в лес. А тебе куда хочется?

– Давай и туда, и туда.

– Хорошо, встречаемся на остановке ближе к часу дня.

Лёша оделся, потянулся, проверил карманы на наличие ключей и телефона, затем вышел из квартиры. Улица была прохладной, свежий ветер играл с листьями на деревьях. Асфальт блестел от недавнего дождя, отражая огни фонарей и витрин. Шум города начинал заполнять его слух: скрип шин, гул машин, крики прохожих, смешанные с резким запахом мокрой земли. Всё это давило на него одновременно, но Лёша чувствовал странное возбуждение – смесь тревоги и любопытства.

На остановке Саша уже ждала его. Она раскачивалась на носках, улыбаясь, будто весь мир сегодня был её. Лёша заметил, как капли дождя блестят на её волосах, как лёгкая дрожь пробегает по её рукам от прохлады.

– Ну что, готов? – спросила она.

– Конечно.

Зоопарк встретил их шумом, запахами и светом. Толпы детей, крики и смех, запах жареной еды и шерсти животных смешивались, создавая хаотичную симфонию. Лёша глубоко вдохнул, стараясь удержать внимание на Саше, но шум быстро утомил его. Он наблюдал за ней: глаза блестят, плечи расслаблены, лёгкая улыбка на губах. Ему стало понятно, что для Саши мир вокруг – игра, радость, тогда как он сам чувствовал себя напряжённо и отстранённо.

– Может, в лес? – предложила Саша.

– Да, там спокойнее, – согласился Лёша.

Они вышли на улицу. Первые капли дождя падали на тёплый асфальт. Саша запрокинула голову, закрыла глаза и улыбнулась под дождём.

– Отлично, дождь! – сказала она. – Надеюсь, он будет сильный!

Лёша скептически посмотрел на неё:

– И тебе это нравится?

– Конечно. А тебе всё не нравится! Скажи хоть раз, наслаждался моментом просто так?

Лёша усмехнулся, спрятав руки в карманы. "Что значит – наслаждаться просто так? Наверное, это чувство, когда тебе не больно. Когда тебе нравится что-то или кто-то. Когда нет забот перед тем, что тебе нравится. Возможно, я пойму это чувство совсем скоро."

Лес встретил их свежестью, ароматом мокрой земли, хвои и слегка гнилой листвы. Дети бегали по тропинкам, взрослые сидели на скамейках и вели неспешные разговоры. Ветер колыхал ветки деревьев, и капли дождя падали с листьев, ударяясь о землю тихим стуком. Лёша и Саша выбрали дальнюю скамейку, чуть скрытую кустами.

– Красивые деревья, – сказала Саша, проводя пальцами по влажной поверхности скамьи. – И пахнет так свежо.

– Да, здесь хорошо, – ответил Лёша. Он смотрел на небо, наблюдая, как тучи собираются в плотную серую массу, а дождь усиливается. Его мысли скользили между наблюдением за природой и внутренними ощущениями: странная смесь спокойствия и тревоги, чувство, что что-то вот-вот изменится.

– У тебя много знакомых парней? – осторожно спросил он.

Саша улыбнулась игриво:

– Ревнуешь?

– Нет, просто интересно.

– Только ты и мой отец. Раньше общалась с одноклассниками, но не более того. А потом сайт знакомств… много заявок в друзья.

– Вообще никого больше? – Лёша удивлённо посмотрел на неё.

"Она… такая же, как и я?.." – промелькнуло у него в голове.

– Ну да. А у тебя?

– Только ты.

Саша аккуратно убрала взгляд и улыбнулась, потрепав его по волосам.

– Пойдём дальше? – Она вытянула ему руку.

– Да. – Лёша принял её руку.

Вечерний город встречал их прохладным ветром. Дома, машины, фонари – всё казалось обычным, но в нём самом всё было иначе: сердце учащённо билось, а лёгкие будто вдыхали напряжение, которое он не мог объяснить.

– Можно я провожу тебя? – спросил он.

– Конечно. Только будь осторожен на обратном пути, – её голос был мягким, с ноткой заботы. – Мало ли чего.

Лёша кивнул. Но путь домой не оказался безопасным. Из-за угла вышли двое парней лет двадцати. Один резко толкнул его плечом:

– Аккуратней!

Внутри Лёши что-то вспыхнуло – раздражение, почти ярость. Он сделал шаг назад, сжал кулаки.

Время замедлилось. Странное покалывание пробежало по руке, сначала лёгкое, а затем усилилось, как раскалённый металл. Он смотрел на ладонь, и воздух вокруг начал колыхаться, будто невидимые нити обвивали его кожу. Сердце билось так сильно, что казалось, его слышно было всем прохожим.

Парень подбежал ближе, но Лёша в панике вскинул руки. Огонь вырвался с ладоней, сжёг воздух, и огненный шар взмыл вперёд, прежде чем Лёша успел понять, что произошло.

"Это… что?" – промелькнуло в голове. Он почувствовал тепло, как будто внутри что-то проснулось, но вместе с этим – страх, неизвестность, и странное чувство власти.

Лёша замер, ощущая каждый стук сердца, каждый поток воздуха, каждый взгляд на себя. Мир вокруг будто притих, и только он один стоял между обычной жизнью и тем, что начинало проявляться внутри него.

Глава 2 окончена.

Глава 3. Огненный снег

Лёша замер. В его ладони внезапно вспыхнул огонь. Сначала – едва заметная искра, но потом пламя с ревом вырвалось наружу, пронзило воздух и ударило в мужчину. Всё произошло так быстро, что Лёша не успел понять, что произошло.

«Что я сделал? Он умрёт? Чёрт… это реально? Откуда этот огонь? Это не может быть… я сошёл с ума?» – мысли метались, сжимая голову, колотя сердце с невообразимой скоростью. Каждое движение рук было одновременно ощущением паники и попыткой понять, что происходит.

Мужчина закричал. Одежда вспыхнула, огонь расползался по телу, оставляя чёрные следы. Он махал руками, пытаясь сбить пламя, проклиная Лёшу и землю вокруг.

И вдруг пошёл снег. Конец апреля, а на землю падали белые хлопья, медленно опускаясь на пепел от огня. Лёша стоял, как вкопанный, наблюдая эту невозможную картину: огонь, снег, его собственная рука, которой он не понимал, как управляет.