Булатный меч витязя Мирослава

Я, честно говоря, не заметил даже, как пролетели эти два с половиной часа. – Рудольф раздражённо пнул ногой камушек, неизвестно как оказавшийся на беговой дорожке. И продолжил разговор после минутного раздумья.

– Вызывай ветеринара Борисыча. Пусть осмотрит Амиго. Только не надо поднимать шумиху. Может, не всё ещё потеряно. И конь поднимется для дальнейших тренировок. Он посмотрел на часы. – Выводите молодняк. – Крикнул служащему. – Будем брать дистацию – два километра.

Услышав все это, мальчишки решили произвести разведку смелее и решительней, чем прежде. Они отважились прийти к абмарам, где находились кони, к одиннадцати часам ночи. Сторож, очевидно, подрёмывал. Тишина плотно окутывала воздух, синь леса на горизонте ещё была резко очерчена. Ребята стали кидать потихоньку маленькими камешками в двери амбаров.

– Буран, отзовись. – Тихонько крикнул Вова.

– Слушай, я вот что подумал. – Прошептал в ухо друга Артём. – Нет ли какого-то сигнала, по которому конь мог бы понять, что его зовут.

– Да, конечно, сейчас попробую. – И Вовка что было силы, засвистел.

– Ух ты, – Восхитился Артём. – Ну, ты даёшь!

Он попробовал повторить свист, но тут из служебного домика показалась всклоченная лохматая голова сторожа. Он, не долго думая, выставил на детей дуло ружья, приняв в полумраке за воров.

Ребята кинулись врассыпную. И чем быстрее бежали, тем круче поднимались над землёй их ноги. И случилось невообразимое чудо.

Они полетели, как птицы, вдоль голубых елей, а затем – выше и выше. Они в страхе зажмурили глаза и… потерялись в пространстве. Сколько времени они летели, неизвестно. И как же весело и интересно им было лететь. Они увидели, что приближаются к планете, круглой, как шар. Планета, по мере приближения, становилась огромной – и вот уже можно различить, что они летят над лесами, огромной рекой. А свежесть-то какая. Оба друга почувствовали, как в их лёгкие вливается прекрасный кислородный шлейф. Сердца их учащённо забились, полная отключка сознания и… они кувыркнулись в мягкую, сыроватую от утренней росы, траву.

Очнулись они довольно быстро. И увидели огромный огненно-красный диск, словно бы вырывающийся из недр земли. Они уткнулись в траву, не сразу поняли, что это солнце их ослепило на мгновение. Оказывается, они летели к этой незнакомой планете всю ночь.

– Вовка, какая красотища! – Закричал Артём.

Он подбежал близко к маленькой змеящейся речке. Она, словно бы, извивалась между большими каменными валунами. Он нагнулся к чистой, прозрачной воде, хотел набрать воды в ладошки и увидел множество веселых рыб, виляющих хвостами. Они играли, кружились и оглядывали Артёма с ног до головы. Мальчишка отпрыгнул, увидев подплывающую к рыбному хороводу зубастую щуку.

А Вовка в это время разглядывал что-то вдали, поставив ладонь козырьком над глазами, чтоб не слепило солнце.

– Там дома, много. – Позвал он друга.

Ребята скрепили ладони крепким узлом. Сейчас они вместе отправятся в путь в этот незнакомый мир.

Неожиданно мимо них пронёсся резвый скакун с всадником. Захрипев, конь встал на дыбы. Ребята разглядели светловолосого парня в серой, длинной рубахе, с хлыстом в руках.

Он молотил пятками по бокам коня и ловко удерживался в седле. По всему видно было, что конь норовистый и парень всё время выкрикивал страшные ругательства, самые безобидные из которых:

„Пошел, башка, пошел, собака“. Ребят он чуть не огрел было по спинам тем же хлыстом. Не прошло и пяти минут, как всадник проскакал мимо парней в обратную сторону. Он громко кричал сейчас не ругательства, а что-то особенно непристойное для Артёма и Вовки.

– Спасайтесь, христа ради, хазары едут! Калёным железом жечь будут! – Его конь понёсся как ветер.

Ребята огляделись по сторонам. Далеко, там, где дорога сливалась с горизонтом, они увидели чёрные фигурки всадников. Пыль вихрем неслась за ними, окутывала, как плащ. Они были ещё далеко, и ребята рванули за всадником на коне. Бежали долго, миновав небольшой перелесок и увидели серенький домишко, можно сказать, полуразваливавшийся. Из трубы на крыше шёл дым. Из ворот двора раздавались звуки металлического скрежета, лязганья. Молотом ударяли по металлу. А уж как бранились при этом, просто жуть.

Артём с Вовкой даже не решались подойти ко двору этого мрачного домишки, стоявшего на отшибе деревни, у самого леса.

Они стояли на одном месте, переминаясь с ноги на ногу. И тут, в пору самых отчаянных мыслей, они увидели мальчика, одетого в какое-то старое рваное тряпьё, на ногах – серые лапти. Мальчик был горбатым, он, прихрамывая, тащил огромную гору сухого валежника, именуемого хворостом, по понятиям ребят. Удивительно, как он до сих пор не разронял свой груз по дороге. Веточки, полешки соскальзывали, он придерживал их подбородком, останавливался часто. А капли пота катились градом по его щекам. Смахнуть пот он не мог из-за занятости рук и смешно дергал носом, как будто хотел чихнуть.

Артём первым не выдержал и побежал на помощь к пареньку. Вовка – за ним. Все вместе они донесли груз до калитки. Там и свалили ветвки.

Ворота неожиданно открылись, и ребята увидели необыкновенное зрелище. Посреди двора возвышалась печь, изнутри пылающая огнем. Она была сложена из плит известняка. Раздувались кожаные меха, нагнетающие в печь воздух. А в котле на печи что-то плавилось, зловеще бурлило. Здесь же находилась наковальня, где лежал раскалённый докрасна кусок металла.

Могучий громила в чёрном фартуке с развевающимися чёрными как уголь, волосами, так зыркнул глазами на ребят, что их вновь дрожь пробрала, коленки затряслись от страха.

– Ванька, где ты шляешься? Иди помогай и на сегодня со двора ни ногой.

Мужик схватил огромный молот, а парнишка поспешил к нему. Достал из ящика зубило и стал направлять под удар молота. Железо застонало и начало сворачиваться в трубчатую воронку. Кузнец страшно взмахивал молотом, лицо его исказила гримаса злобы. Для ребят он показался, словно бы Змеем Горынычем, изрыгающим огонь.

– Крути, крути железо, чертяка, крути! – выкрикивал каждую минуту кузнец.

Наконец, он остановился, чтобы передохнуть. Ванька вытирал пот рукавом кофтёнки непонятного цвета. Он, наконец, вспомнил про своих новых друзей и пригласил их войти во двор, посадил на высокое крыльцо, ведущее в дом. Под крыльцом Вовка разглядел нечто, вроде тайничка. Сквозь щели в деревянных ступенях виднелся посверкивающий клинок сабли, а также металлические дужки, колёсики. Он все это рассматривал, пока кузнец, наконец, не обратил внимания на мальчишек.

Он подошёл близко, и ребята, затаив дыхание, засмотрелись на огромные карие глаза и раздутые, словно меха на самодельной печи, ноздри носа. Он сурово пригрозил всей компании, и мальчишек словно ветром сдуло со ступенек крыльца. В это время Ванька покатывался со смеху. И добился того, что получил затрещину от кузнеца.

– Что за скитальцы? – Спросил кузнец строго у сына. – Кто такие? Иль в подмастерья прислали? Что-то я не припомню. Не из наших что ли?

Ребята не успел и рта раскрыть, чтобы ответить что-то. Все внимание привлёк лошадиный топот. И в раскрытые настежь ворота влетел всадник на коне. Он держал в руке копьё, другой рукой придерживал лежавего поперёк сдела парня в расшитой рубахе. Красные стежки вышивки по краям ткани разлетались задорными петушками, готовыми вот-вот закукарекать. А по спине рубахи огромные полосы крови. Парень был жив – стонал.

Кузнец неожиданно резво подбежал к всаднику и закричал, запрокинув вверх голову.

– Сенька, будь он не ладен, опять с хазарами поцапался. Спасибо тебе, добрый рыцарь, отбил нашего Сеньку у хазар. Век тебе благодарны будем.

Кузнец встал на колени и начал усердно молиться. Тем временем из дома выскочил старик со всклоченной шевелюрой, в теплом зипуне и шароварах. Он подбежал к рыцарю и стал, заботливо поддерживая, спускать его на землю с коня. По всему видно было, что рыцарь одержал крупный бой. И приехал с победой. Рука его, держащая копьё, дрожала немного, самую малость, но ребята заметили. Спина его словно бы одеревенела. Ноги не двигались. Впрочем, в такой металлической сбруе и немудрено было испытывать тяжесть и усталость. Кузнец, наконец, опомнился. Подхватил рыцаря, словно куклу и поставил наземь. Старику велел подержать коня под уздцы.

– Лошадь нервная, копытом бьёт.

Тем временем рыцарь, коснувшись ногами земли, проговорил.

– Не у хазар, у разбойников я вашего Сеньку отбил, в лесу. Места у вас в Новгородском княжестве дикие, непокорные. Мой конь Фейранг Вайт мчится словно птица из клетки выпущена. Удерживаю его с трудом. Упрямый стал. Что с конём?

Рыцарь приподнял маску с лица. На всех смотрел голубоглазый молодой человек, сурово и мужественно и в то же время как-то застенчиво. Рыцарь пожелал отдохнуть у кузнеца – вымыться в бане. Все засуетились. Начали топить баню по-чёрному.

Из дома на высокое крыльцо выбежали хозяюшки в расшитых юбках, белых кофточках. Девушка с косой смешно спрыгнула с крылечка, чуть не упала и от смущения, покраснела, как мак. Оглянулась на незнакомых ребят и… тут уж пришла очередь Артёма и Вовки удивляться. На них смотрела большими ясными глазами… Вика. Они бросили охапки берестных дровишек, приготовленных для растопки бани и подбежали к девчонке. Но Вика резко отскочила в сторону и спряталась за спину кузнеца. А тот погладил девчушку по голове и сказал.

– Машенька, не пугайся, это подмастерья новые. Они, видать, у тебя что-то спросить хотели.

Он погрозил ребятам палкой, которую обронил старик, спускаясь с крыльца.

Ребята недоумённо смотрели на Вику-Машеньку.

Рыцаря отвели в хоромы дома. На нём сейчас были кольчуга и латы. Ещё ребята увидели у него рыцарский ордер на груди и металлическую юбку.

Сеню положили на досчатый пол во дворе. Он громко стонал и в груди его что-то клокотало. Он повернул голову и не мигая, мутными глазами посмотрел на заробевших мальчишек. Они сразу его узнали. Это был всадник, встретившийся им на дороге, первый, которого они встретили на этой странной планете. Он хотел что-то сказать, но лишь приоткрыл рот и тут же потерял сознание. Машина мать обтирала Сеню мягким полотенцем и перевязала израненную спину.

Мужики уложили раненого на полати. На досках остались капли крови.

Дед всё ещё держал под уздцы стреноженного коня. Ребята подошли к коню. Он испуганно встрепенулся. Вовка погладил его по спине, по потному лбу. Бока коня кровоточили. Старик с белой бородкой отвёл коня в стойло. Он долго охал, разглядывая раны. Затем принёс какую-то мазь в глиняном горшочке и смазал бока лошади.

Конь постепенно успокоился и глаза его наполнились слзами, как после сильного стресса. А дед ещё долго поглаживал животное, нашептывал ему что-то в ухо. И ребята готовы были поклясться, что конь по имени Вайт Фейранг его понимал.

Вечерело, и холодный предосенний вечер принёс тоску по дому. Ребята приуныли было, но тут из дома вышел горбун и вынес в тазике „харч“ и ломоть чёрного вонючего хлеба для них. ОН так и сказал: „Харчевничать давайте!“. Деревянными ложками ребята начали быстро-быстро есть какой-то крупяной бульон без картошки. Суп был несолёный, но с жиринками. Мясной навар утолил голод, да и хлеб они умяли за милую душу.

Только успели подкрепиться, как во двор вбежала ватага ребятишек. Одеты тепло, но как-то неряшливо. Выделялся из всех один высокий коренастый Гаврилка. У него одежда вся была навырост. Штанины подвёрнуты у основания ботинок, рукава домотканной рубахи болтаются. Гаврил позвал всех играть в „цепи кованые“. Горбун Ваня позвал громко Машеньку.

– Пошли играть в поле. Будешь „заправилой“ в этот раз.

Тотчас на крыльцо вышла Маша в длинном платьице, в теплой кофте, все золотистые завитки волос запрятаны и все же красота замечательная – глаза сияющие, добрые. Вовка залюбовался, запнулся о чью-то вытянутую ногу и растянулся, под громкий хохот детворы. Артём заметил, что громче всех смеялся Гаврилка и злобно смотрел на них обоих.

Маша легко спрыгнула с крыльца, и все побежали, играя попутно в догонялки.

–„Пила, пила, лети как стрела.“ – Кричали они. Артём, наконец, развеселился, а вот Вовка вёл себя неуверенно, он вёл себя, по меньшей степени, странно. Буровил взглядом Гаврила. А во время игры он неожиданно стал лучшим „ковальщиком“. Он скреплял кулачки своего соседа-игрока так сильно, что тот чуть не ревел от боли. Ни одного пацана он не выпустил через свой узел цепи. И вдруг все увидели, как на Вовку мчится Гаврил. Ребята затаили дыхание. Но Вовка не рестерялся. Он неожиданно разжал руки и Гаврил пронёсся по инерции далеко-далеко. Маша запрыгала и захлопала в ладоши, а вслед за ней и все остальные ребята выразили восторг. По всему видно было, что Гаврила не любили и не уважали друзья. Но тем не менее, как игрок Вова был дисквалифицирован, а его партнёр по игре трёс онемевшую руку и дул на посиневшие пальцы.

Артём, тем временем, огляделся по сторонам. Он не отреагировал на крики и брань Гаврилки, потому что всё его внимание привлекло огромное чучело не то быка, не то ещё кого-то, – там далеко на горизонте, где поле сливается с лесом. Великан двигался к ним с невероятной быстротой. Он дёрнул за руку „белобрысика“, стоящего рядом, который, кстати, только что сквозь зубы плюнул ему на ногу. Все вдруг тоже начали плеваться и толкать друг друга. Артём подумал, что это игра такая и тоже плюнул куда-то в сторону. Но игра их завершилась так же неожиданно, как и началась. „Белобрысик“ закричал тоненьким, но очень звонким голосом „Медведь! Медведь!“ И все задали такого стрекоча, что и не догнать. Артём с Вовкой тоже побежали. Оглянувшись, они увидели огромное чудо, величиной с пятиэтажный дом. Расстояние между ними и медведем уменьшалось. Они уже слышали рёв разъярённого зверя. От толпы бегущих детей отделилась Маша. Она схватила ребят за руки и потянула в сторону от деревни. Немного пробежав, они увидели большой овраг.

– Прыгайте! – Скомандовала девочка.

Медлить было нельзя. И она с невероятной силой толкнула обоих. А потом прыгнула и сама. Артём и Вовка покатились по каменному склону. Им повезло. Они довольно быстро нашли свою точку опоры, как и Маша, которая уселась на выступе огромного камня. И из глубины оврага увидели жуткое зрелище. Мимо них пробежал, ревя как десяток пожарных машин, огромный миша. Вся грудь его была как решето, истыкана наконечниками стрел. Очевидно, у него была схватка с лучниками.

Медведь пробежал мимо оврага к деревне. А Маша вдруг закрыла лицо руками и заплакала громко, навзрыд. Она закричала.