Тюремщик

– Я дал. Ты просто не помнишь.

– Исключено. У меня прекрасная память. Мастер старательно ее в меня вколотил.

– Тогда почему ты еще жив? Как думаешь? – Дэм резко остановился и в упор уставился на библиотекаря.

Несмотря на разницу в росте, Сандро почувствовал себя нерадивым учеником перед разъяренным учителем. И благоразумно промолчал.

– Когда ты последний раз ел? – не отставал добытчик. – Пять дней назад, шесть?

– Неделю.

Шер только рукой махнул:

– Я нашел тебя в голодном обмороке. Если бы не экс, ты бы и шагу не сделал. Герой… Кому такой подвиг нужен? Сам бы сдох, и книги бы сгинули. Головой думать надо, а не… Чего встал, как вкопанный? Шевелись давай! Действие экса закончится, и опять на мне повиснешь. Тащи тебя потом…

– А ты не тащи! – Сандро с вызовом посмотрел на своего спасителя, – иди своей грассовой дорогой, а я сам как-нибудь доберусь. За помощь спасибо…

– «Спасибом» не отделаешься! – от такой черной неблагодарности Дэм взбесился всерьез. – Книги отдашь. Снимай мешок, быстро!

Меч будто сам прыгнул добытчику в руку, и острие застыло в сантиметре от щеки обнаглевшего библиотекаря. Однако тот, к удивлению Дэмьена, не спешил расставаться с драгоценной добычей. Он сноровисто пнул Дэма по коленке, и не ожидавший такого поворота добытчик пропустил удар.

Дэмьен запросто мог достать убегающего парня мечом, но… Зачем он тогда его вообще спасал? Пусть бежит себе, может, и впрямь доберется до Города. Обидно, конечно, когда с тобой так… Тут Дэм мысленно хлопнул себя по лбу. Как же он сразу не догадался! У парня адреналин кипит от выпитого экса, вот он и творит сект знает что.

Ковыляя вслед за библиотекарем и проклиная его точный удар, Дэм ожидал найти выбившегося из сил Сандро за каждым поворотом. И действительно скоро нашел. Правда, оказался библиотекарь не один, а в компании пяти темных личностей, перекрывших ему путь.

Дэмьен сразу понял, в чьи цепкие лапы угодил невезучий библиотекарь. Было бы смешно не узнать своего нанимателя, тем более, что в мире грассы Край считался значительным лицом. Добрая четверть всех вольных добытчиков работала на предприимчивого наркобарона, а его подпольные лаборатории обеспечивали эксом почти половину нелегальных врачей Города.

Закоулок, в котором столкнул их случай, был неширок, и охрана Края перегораживала его полностью. Даже в лучшие свои дни Сандро не смог бы проскочить мимо четырех амбалов-телохранителей. Да и сам наркобарон мало чем от них отличался. На его крепко скроенной фигуре сидела, как влитая, плотная кожаная куртка, подбитая изнутри кусочками кевлара. Такую арбалетной стреле не прошибить даже в упор. Не то что у Дэма был при себе арбалет… «Кстати, это упущение надо исправить», – подумал добытчик, натягивая на лицо радостную улыбку.

– Привет, Край, – Дэмьен ускорил шаг и вскоре поравнялся с неблагодарным библиотекарем, старательно отводившим глаза. – Какими судьбами в Кольце? Неужто твои дела так плохи, что сам на добычу вышел?

– Дела неплохи, Шер, – низкий голос Края всполошил дремавшее в переулке эхо, а широкое, но не обрюзгшее лицо отразило одновременно фальшивую радость и озабоченность. – Я просто немного расстроился из-за твоей задержки. Вот и решил прогуляться на свежем воздухе. А то в Зоне от наркопатрулей уже и не продохнуть.

– Зря расстраивался, – Дэм сунул руку в рюкзак и достал мешочек с грассой. – Вот твоя добыча в целости и сохранности. Я просто решил участок до конца обработать, потому и задержался.

– С тобой приятно иметь дело, Шер, – ухмыльнулся Край, – Это хорошо, что добыча в целости. Только вот что не дает мне покоя в последнее время: уж больно она невелика. Как ты думаешь, если я загляну в твой рюкзак, что я там найду? Может быть, брата-близнеца этого замечательного мешочка?

При этих словах охрана Края дружно шагнула вперед с недвусмысленным намерением от души покопаться в рюкзаке добытчика.

Дэмьен поднял руки в примиряющем жесте.

– У нас контракт, Край. Я его не нарушаю и честно отдаю твою долю. Все, что добываю сверх, – мое. Таков уговор.

– Так-то оно так, – Край жестом остановил своих амбалов и двинулся к Дэмьену сам. – Но времена настали тяжелые. Вольным добытчикам приходит конец. Профессионалов все меньше: кто на покой ушел, кто сгинул, кто к консулу на службу перебежал. А молодые-неопытные от силы половину нормы сдают. Ты моя курица, несущая золотые яйца, поэтому…

Тут наркобарона самым наглым образом прервали.

– Если он – курица, несущая золотые яйца, то пересматривать условия контракта неразумно, – подал голос позабытый до времени библиотекарь. Он стоял на ногах уже нетвердо, однако твердости во взгляде парню было не занимать.

«Вот ведь скелет ходячий, – ругнулся про себя Дэм, – Он разве не понимает, с кем говорит? И что с ним теперь будет?»

Край застыл на полдороге, потом нарочито медленно повернулся к Сандро.

–Это кто тут у нас подал голос? Книжкина нянька? Э-э-э… Да тебе самому еще нянька нужна. Радуйся, мальчишка, что сегодня я добрый. Да и как не быть добрым, повстречав моего дорогого друга Шера с добычей. В общем, повезло тебе, бибик. Давай книги сюда и иди своей дорогой.

Бросив быстрый взгляд на Сандро, Дэмьен еще раз уверился, что свои драгоценные книги библиотекарь не отдаст никому, а значит… Добытчик даже не удивился, когда Край взвыл и рухнул на одно колено, получив по нему удар тяжелым библиотекарским ботинком. Этот прием у Сандро явно был отработан, так же как и следующее за ним бегство. Вот только на этот раз библиотекарю удалось преодолеть не больше десятка метров. Как и предполагал Дэм, действие экса закончилось, и сил у парня хватило лишь на короткий бросок.

– Убить, – проскрипел сквозь зубы Край, не спеша подниматься, и четверка телохранителей, обнажив мечи, двинулась к упавшему посредине переулка библиотекарю.

Первым, что ощутил Дэмьен, глядя на тщетные попытки Сандро подняться, была жалость, а вторым… Кайф. Чистое, незамутненное наслаждение. Оно пело в бешено мчавшейся по жилам крови, заставляя каждый нерв сладко вибрировать от предвкушения. Что же еще может испытывать адреналиновый наркоман, преграждая путь к вожделенной добыче четверке отборных бойцов? Никогда грасса не дарила Дэму таких сногсшибательных ощущений. Может, поэтому он и не подсел на наркотик, в отличие от кузена Марка. Сила это или слабость… Дэму было все равно. Главное, что благодаря адреналиновым всплескам он мог какое-то время питать свою Пустоту и вовсю наслаждаться смертельным риском.

Первый удар Дэм отбил, еще пребывая в лиловой дымке удовольствия, а второй, едва не снесший его лысую башку, встретил уже в ясном сознании. Кайф никуда не делся, но думать и действовать совершенно не мешал.

Однако схватка с четырьмя противниками требовала от Шера всех сил и способностей. О да, когда-то он был способным. Так говорил отец почти после каждой тренировки, и юный Дэм свято верил каждому родительскому слову, потому что лучшего бойца Город не знал за всю полуторавековую историю. Дэмьен понимал, что никогда не сравнится с отцом в мастерстве, ведь его гораздо больше манили неприступные башни Кольца, чем бесконечная череда отцовских поединков. Но разочаровать своего кумира он просто не мог, поэтому каждая тренировка навсегда впечаталась в молодое тело. И пускай Дэм всерьез не брался за меч сект знает сколько лет, предпочитая другое оружие, но… Двое противников уже валяются без движения, а третий отползает прочь. Четвертый что-то невнятно вскрикнул и бросился наутек, а Шер оказался лицом к лицу со своим нанимателем.

Край был в бешенстве. Не в том, которое заливает глаза красным и заставляет совершать ошибку за ошибкой. Нет. Наркобарон, казалось, излучал холод, как и уютно лежавший в его руке голубоватый клинок – баснословно дорогая музейная редкость, которую он вполне мог себе позволить. Тем более, что статус обязывал. Простой меч Шера не шел с этим чудом ни в какое сравнение: так, поделка современных кузнецов. Хорошо еще, что сбалансированная и ухватистая.

– Сдавайся, Шер, – ласково попросил Край. – Мы перепишем контракт и снова станем лучшими друзьями.

– Ошибка, – Дэм внимательно следил за плечами наркобарона. Любой удар начинается с плеча. – Я аннулирую контракт.

– Посмотрим, – замахиваясь, выдохнул Край и ловко рубанул мечом сверху вниз, выдавая свое легионерское прошлое.

Шер откинулся чуть в сторону и с разворота попытался достать противника. Но Край явно не надеялся на одних телохранителей и дело фехтовальное знал.

Они закружили в смертельном танце, выбивая клинками причудливый ритм. Край постоянно атаковал, но увертливый добытчик всегда уходил из-под удара. После очередной сшибки противники разошлись чуть дальше обычного и пошли по кругу, переводя дыхание, пока окровавленная рука одного из поверженных телохранителей не вцепилась мертвой хваткой в сапог добытчика. Шер, не глядя, ударил вниз и скорее угадал, чем услышал, хриплый вскрик. Рука, державшая его, разжалась, и почти сразу он почувствовал, будто на ногу плеснули кипятком.

В этот раз пришел черед Шера упасть на колено. Из левой ступни торчала рукоять небольшого стилета, буквально пригвоздившего добытчика к пружинящему покрытию переулка. С проклятьем он еще раз ткнул мечом в не вовремя очнувшегося телохранителя и понял, что схватку проиграл. Край уже шел к нему и щадить своего противника явно не собирался.

Неожиданно наркобарон дернулся и застыл. Секунду спустя Дэм понял, что стало тому причиной. Неугомонный Сандро в точности повторил маневр телохранителя и вцепился в щиколотку Края обеими руками.

Дэм предполагал, что худосочный вид парня – обман, но лишь сейчас получил возможность в этом убедиться. От хватки Сандро Край вскрикнул и, в точности, как Дэмьен до этого, замахнулся мечом. Но перед тем, как лезвие опустилось на одновременно рассудительную и безрассудную голову библиотекаря, Дэмьен успел метнуть меч в потерявшего бдительность Края.

Однако наркобарон не зря считался умелым бойцом: ему удалось отбить клинок, лишь слегка оцарапавший шею. Но Дэмьен и не предполагал, что все закончится так просто. Выгадав драгоценные секунды, он вырвал стилет из ноги и кинулся на отвлекшегося Края, вкладывая в бросок оставшиеся силы.

Опрокинув замешкавшегося противника, Дэм воткнул стилет в правое запястье наркобарона и почти одновременно ударил его головой в переносицу. Пока Край глотал кровь, приходя в себя, Дэмьен подхватил выпавший из его руки клинок и, целя в горло, замахнулся. Вот только завершить удар добытчику не удалось – его снова обожгло кипятком. Арбалетный болт не прошил тело насквозь, а застрял под правой ключицей, заставляя тошноту подкатить к самому горлу.

Сбежавший телохранитель вернулся с подмогой, и четверо арбалетчиков, не спеша приближались к месту схватки, держа оружие наготове.

– Живым, – закашлялся под добытчиком Край, приходя в себя. – Он нужен мне живым!

Понимая, что выхода нет, Дэмьен прибегнул к последнему средству. Кожаный мешочек с грассой, казалось, сам собой очутился в левой руке. Несколько секунд на борьбу с «молнией», и широким жестом сеятеля добытчик Шер развеял пыльцу в замершем от напряжения воздухе.

Легчайшие частицы в считанные мгновения заволокли переулок поблескивающим облаком. Он на секунду задумался, не попытаться ли поднять выпавший меч и завершить начатое. Но добивать провалившегося в нирвану, совершенно беспомощного человека как-то расхотелось. Поэтому Дэмьен соскочил с противника и, подхватив библиотекаря, ринулся прочь. Бандитов, погрузившихся в грезы, можно списать со счетов, но Дэму лучше добраться до Города прежде, чем блокированная адреналином боль вцепится в него своими острыми зубами.

Глава 2

О том, что солнце уходит за горизонт, доктор Родригес определил по смене цвета в операционной. Голубоватый днем милк, из которого было сложено большинство строений Зоны, начинал светиться розовым во время заката. Этого неяркого, но какого-то плотного света хватало для жизни, и потому обыватели Пасмурной Зоны почти не держали свечей. Однако для тонких медицинских манипуляций в отсутствие электричества они были необходимы. А электричество в этот район обещали провести только через год-два. Это уж как у старого консула в голове пазлы сложатся.

Эрнандо Родригес, суховатый и подвижный, как и большинство из Латинского сектора, только что закончил операцию. Он щедро напоил эксом избавленного от аппендицита милковщика и направился в пристройку больницы, где часто ночевал после смены. Однако вместо запертой по обыкновению двери его встретило темное чрево распахнутого настежь проема. Доктор Родригес насторожился, но не испугался. Даже самые отпетые бандиты не трогали общественных врачей, справедливо полагая, что когда-нибудь им самим понадобится скорая медицинская помощь.

Темные пятна на полу и знакомый до мурашек запах оповестили врача о незваных гостях, нуждающихся в его профессиональной помощи. Осторожно приоткрыв двери кабинета, Эрнандо мысленно очертил себя кругом Единого, хвала ему и почитание. Но вместо обвешанных оружием душегубов разглядел в розовых сумерках старого знакомца Шера вкупе с каким-то молодым парнем, без сознания растянувшимся на его кровати.

Добытчик сидел неподвижно в единственном кресле и поприветствовал доктора Родригеса лишь легким наклоном головы.

– Привет, Эр. У меня к тебе небольшое дело.

По тому, как слаб оказался голос посетителя, Эрнандо понял, что его помощь Шеру жизненно необходима. Он быстро зажег масляную лампу и, подойдя к добытчику вплотную, снова помянул Единого. Дэмьен оставил болт, чтобы не усилить кровотечение, и железный штырь до сих пор торчал из его куртки диковинным шипом.

– Сначала его, – Дэм осторожно кивнул на кровать с бессознательным Сандро. – У него истощение, какая-то зараза в правой ноге и кровь, полная грассы. Если бы ты слышал, что за чушь он нес, пока я его тащил!

– Ты его тащил с этим? А то, что болт при движении мог задеть подключичную артерию, подумал?! Даже ты успел бы истечь кровью, несмотря на свою бешеную регенерацию.

Пока длился выговор, врач быстро, но осторожно избавлял Дэмьена от одежды, где нужно разрезая куртку и прятавшуюся под ней футболку небольшими острыми ножницами. Внимательно осмотрев и ощупав рану, Родригес покачал головой.

– Я был прав: артерия совсем рядом. Просто так болт не вытащить – порвем. Нужно оперировать.

– Мне нельзя в больницу, – пробормотал Дэм. – Ты же знаешь.

– Знаю, – вздохнул Эрнандо. – Твое занятие не предполагает… Будем оперировать здесь, но у меня закончился экс.

– Обойдусь, – устало улыбнулся добытчик. – Кстати, возьми в рюкзаке грассу. Отнесешь, куда я скажу, и обменяешь на экс. А пока спрячь подальше.

– Дело не только в этом. Мне нужен помощник.

– Твои помощники – карманники и мелкие хулиганы, осужденные на общественные работы, а мне нельзя…

– Помолчи, – доктор Родригес озабоченно вгляделся в бледное лицо добытчика. – Они не донесут полиции.

– Я теперь не полиции опасаюсь, – пробормотал Шер. – Мы с Краем разошлись во мнениях насчет моего контракта…

– Тихо, – Эрнандо приложил палец к губам Дэмьена. – Я понял. Но у меня есть человек, которому наплевать и на Края, и на полицию. Жрец Триединого. Он подрался со священником и угодил под суд. Полгода общественных работ. И в медицине разбирается. Он не сдаст тебя никому.

– Ладно. Я понял. Зови его…

– Э-э-э. Подожди, не отключайся!

– Я не отключаюсь. Я ухожу. Надеюсь на тебя. До встречи, Эр.

Голова Дэмьена упала на грудь, а дыхание выровнялось и замедлилось. Убедившись, что это скорее транс, чем обморок, доктор Родригес мысленно помолился Единому и отправился на поиски своего будущего ассистента.

Дэмьен шел в полной темноте, но в выбранном направлении не сомневался. Пустота звала его, и он собирался сегодня ее навестить. Это было его девятое посещение, и каждый визит Дэм помнил до мельчайших деталей. Особенно первый, который все изменил. Погружаться в свое сознание со временем становилось проще… и опаснее. Пустота набирала силу и выпускала посетителя обратно все с большей неохотой. Дэмьен не знал, отважится ли прийти сюда в следующий раз. Он никогда не спрашивал отца, приходил ли он в свою Комнату. Об этом в их роду предпочитали помалкивать, как будто молчание могло избавить от проклятия. Каждый справлялся со своей Пустотой как мог, и юный Дэмьен уважал это неписаное правило. А вот сейчас жалел, что не задавал отцу неудобных вопросов. По крайней мере, мог узнать, был ли он ненормален так же как и остальные мужчины его семьи, или еще ненормальней.

Впереди замаячил слабый свет, и вскоре Дэмьен стоял у простой белой двери в стене, терявшей свои границы в черно-фиолетовой бесконечности. Эту дверь он помнил очень хорошо – она вела когда-то в его детскую комнату. Даже краска облупилась возле ручки точно так же. Ему оставалось только повернуть ее и шагнуть за порог к нетерпеливо ожидающей его Пустоте. Чтобы в очередной раз удивиться ее отсутствию. Как только Дэм входил в Комнату, Пустота исчезала.

«Ну, разумеется, ведь Комната больше не пуста. Тут я торчу», – пробормотал Дэмьен и с размаху упал на огромную мягкую кровать под золотистым балдахином. Мельком глянув на массивные напольные часы, Дэм поморщился. Время в Комнате невозможно было сопоставить со временем во внешнем мире. Стрелки то застывали на месте, то неслись будто секундные. «Придется включить панель», – Дэм дотянулся до пульта и через мгновение услышал голос доктора Родригеса, с помехами доносившийся из динамиков. Экран огромного, во всю стену телевизора оставался темным. Дэмьен никогда не видел на нем внешнего изображения, потому что глаза его в моменты «ухода» оставались закрытыми.

Поборов искушение вставить в видеоприставку любимый диск, Дэм сосредоточился на разговоре врача и ассистента, чтобы не пропустить удобный момент для возвращения. Даже лишняя минута, проведенная в Комнате, могла стать роковой. Чем дольше Дэмьен здесь находился, тем труднее ему было заставить себя возвращаться. Но остаться – значит умереть. Покинутое разумом тело проживет всего лишь несколько дней без воды и пищи. Дэмьен понял это очень давно и именно поэтому оказывался в Комнате лишь по крайней необходимости.

– Скальпель, – услышал он напряженный голос Эрнандо и понял, что операция уже началась.

– Возьмите, доктор.

Голос жреца Триединого оказался низкий и гулкий. Приятный тембр. Наверное, проповеди с таким голосом удаются отменно.

– Посвети мне здесь, Ганс. Да, так хорошо. Я сейчас разрежу, а ты медленно тяни.

– Осторожно, доктор!

– Ты меня еще поучи! Тяни…

– Сект! Задели!

– Сект! Держи здесь! Пальцем придави. Держи, я сказал!

В наступившей тишине было слышно только двойное хриплое дыхание. Дэмьен понял, что дела его плохи. Видимо, извлекая болт, артерию все-таки порвали. Значит, Комната станет для него могилой со всеми удобствами. А что там Эр сделает с его телом, Дэмьену было как-то все равно.

– Что будем делать, док? – напряженно спросил Ганс

– Чтобы пережать артерию, а потом зашить, нужны специальные зажимы. У меня их сейчас нет – одолжил соседней больнице. Именно сегодня. Значит…

– Он умрет?

– Нет, если у тебя сильные пальцы, – Эрнандо говорил очень тихо.

– Что вы имеете в виду?

– Разрыв совсем небольшой. Ты прикрываешь его пальцем и держишь часа четыре. Все.

– В каком смысле «все»? Он умрет? – нотки недоумения в голосе Ганса мешались с раздражением.

– Нет, – тяжело вздохнул доктор Родригес. – Он не умрет. Разрыв затянется.

– Доктор, вы в своем уме?

– С тех пор как повстречался с ним – не уверен.

– То есть вы утверждаете, что за четыре часа порез на артерии сам собой заживет?

– Да.

Дэмьен буквально почувствовал, как Родригес кивнул, рубанув воздух ладонью. Он всегда был щедр на жесты.

– Я не первый раз шью его, – продолжал врач. – Первый был больше года назад. С тех пор наблюдаю за ним. Его способности к регенерации потрясающие. Такое ощущение, что у него экс вместо крови. Я даже как-то попросил его о маленьком эксперименте… сделал небольшой надрез на руке.

– И?

– И на следующие сутки остался только шрам. Потом и шрама не осталось. К тому же у него явно был сломан позвоночник. Причем в нескольких местах. По всем правилам он должен быть мертв или полностью парализован. Но он взлетает на башни, как…

– Как шершень, – закончил за врача жрец. – Так вот он какой, знаменитый Шер. Давно наслышан и очень хотел встретиться. Встретился, хвала Триединому.

– Только не поминай своего бога при мне, – поморщился Родригес. – Я молюсь другому.

– Можете спокойно продолжать. Никто на божественность Единого не покушается. Триединый – не бог, а всего лишь существо, от которого зависит судьба нашего мира. Однажды Он уже спас его и разрушил его. Что сделает Он с миром теперь, неизвестно. Вдруг мы ему не понравимся?

Дэм мог поклясться, что врач в этот время картинно закатил глаза.

– Пожалуйста, Ганс, избавь меня от проповеди и держи крепко. Вот стул. Садись осторожно, не сдвигай палец. Через два часа я тебя сменю. Надеюсь, порез уже немного затянется…

– Я признаюсь, что не поверил вам сразу, но теперь вижу собственными глазами – остальное кровотечение действительно прекратилось. Как вы думаете, в чем причина подобной живучести? В мутации? – любопытство жреца, по мнению Дэма, лишь немногим уступало неугомонности библиотекаря.

– Я тоже сначала так решил, – доктор Родригес явно был рад понимающему собеседнику. – Но, судя по цвету кожи, Шер родом не из Пасмурной зоны, значит, воздействие милка можно исключить. Однако отсутствие волос…

– Да, для пасмурника у него слишком цветущий вид. Даже сейчас, – хмыкнул Ганс.

– Вероятно, он из Франкского сектора. Что-то в его речи…

– Он не из сектора, он из Циркуса.

Дэм с удовлетворением различил подрагивающий голос упрямого библиотекаря. Болтает, значит, выживет. Однако что он, раздери его сект, болтает!

– Ой, – кажется, будто Сандро услышал мысленный посыл Дэма и вспомнил обещание сохранить свои догадки о прошлом добытчика в тайне.

Похоже, даже рукой рот прикрыл от раскаяния.

– Вы очнулись, молодой человек…

Дэм услышал, как доктор Родригес направляется к кровати. Значит, с библиотекарем все будет в порядке. А вот с ним самим… Оставаться в Комнате так долго Дэмьен не планировал. Риск застрять в ней был велик. Но и вернуться – значит сыграть в русскую рулетку. В отличие от большинства горожан, он знал, что это такое.

Вернись Дэм сейчас, и боль, от которой он сбежал, набросится на него с удвоенной силой. А ведь ему даже пошевелиться будет нельзя, не то, что дернуться. Скользкий от крови палец Ганса может соскочить с разрыва, и тогда Дэму не поможет никакая регенерация. К тому же новой порции боли Дэмьен собирался всеми силами избегать. Слишком много ее было в его жизни.

Взвесив все «за» и «против», Дэм решительно двинулся к стопке дисков и, покопавшись немного, выбрал с детства любимый фильм, в котором где-то «в далекой-далекой галактике, бушевали «Звездные войны».

Дэмьен «пришел», когда за окном уже брезжил неяркий дневной свет. Такова была особенность Пасмурной зоны, неизвестно для чего построенной сектами вокруг города-музея. Гигантские перекрытия из милка – инопланетного материала белого, как молоко, практически не пропускали солнечные лучи, но под их воздействием светились сами. Сразу же после Оккупации в Зоне начали селиться ошеломленные, сбитые с толку люди, не умеющие почти ничего. Здесь до них не добирались проливные дожди и снега, не палило солнце. Всегда тепло, всегда сухо. Всегда светло. Только свет в зоне, окружившей Город, был иным. Инопланетным. Даже самым солнечным днем в Пасмурной зоне было… пасмурно. Как будто небо плотно затянули грозовые тучи. Но люди с радостью шли под навес смыкающихся на стометровой высоте перекрытий и строили свой город из осколков разбитых башен, не догадываясь, что скрытое милком солнце обидится на спрятавшихся от него детей.

Сначала жителей Пасмурной зоны выдавало лишь отсутствие загара, но через полвека горожане наконец заметили, что изменения в «пасмурниках» оказались куда глубже. Мутации и уродства появлялись все чаще, и даже эксу не под силу было их исцелить. Началась волна исхода. Все, кто решил перевезти свои семьи, отдавали последние гроши в казну наместников, лишь бы получить прописку в одном из двенадцати Секторов. Но Пасмурная зона не опустела. К жителям, не осилившим прописочный налог, слишком беспечным или трусливым, добавились те, кто оказался не в ладах с законом. И через какую-то сотню лет Пасмурная зона стала огромным криминальным районом – головной болью правительства и добропорядочных горожан.

Все это Дэмьен прекрасно знал из уроков истории и своих коротких юношеских вылазок в этот запретный и потому такой манящий пасмурный мир. Когда же судьба сделала Пасмурную зону его постоянным пристанищем, он очень быстро привык к ее собственным неписаным законам и бледным, а иногда очень странным жителям. Единственное, к чему он так и не смог привыкнуть, – это к отсутствию солнечного света. Потому-то выходы в Кольцо стали для добытчика помимо работы еще и доставляющими истинное удовольствие прогулками.