Точка опоры. Люди, которые изменили свою судьбу

Татьяна Колесникова

Точка опоры. Люди, которые изменили свою судьбу

Правдивые истории о внутренней силе, которая помогает пройти через боль, страх и начать сначала.

Предисловие

Помню, как в детстве я любила ночевать у бабушки. Мы играли в шашки, она кормила меня вишневым вареньем, добавляла капельку кофе в горячее молоко (отсюда, наверное, моя любовь к латте), а потом я уединялась и начинала писать. Чистые тетради заполнялись историями – пусть наивными, но важными для меня.

Мысль о книге время от времени всплывала в моих списках желаний. И вдруг я почувствовала: пора.

На конкурсе «Мастера гостеприимства» годом ранее я познакомилась с женщиной, чья история задела меня за живое. В 35 лет она оказалась в инвалидном кресле, но не позволила этому сломить себя. Она создала бизнес в сфере инклюзивного туризма – дело, которое меняет жизни. Её опыт вдохновляет целые регионы.

А вскоре в моей жизни появились Жанна и Борис – удивительная приёмная семья, ставшая домом для пятнадцати детей с непростыми судьбами. Домом, где царит любовь и принятие.

Так началась моя работа над книгой. Я стала собирать истории – глубокие, настоящие, сильные. Истории людей, которые не сломались, а выбрали двигаться вперёд.

Эта книга – не только о трудностях. Она о той самой глубинной опоре, которая помогает преодолевать боль, страх, одиночество. О внутреннем свете, который продолжает гореть даже в самые тёмные времена.

Я не знала, когда закончу эту работу – но точно знала, зачем её начинаю.

Глава 1. Мир по ту сторону привычного

– Блин, опять… – Света фыркнула, быстро провела рукой по разбитой коленке. Щиплет. Ну и пусть. Она подула на ранку, сжала зубы. Сорвала подорожник, плюнула – и прилепила к коже. Готово. Можно бежать дальше.

Её детство было ярким, озорным, деревенским. Синяки, ссадины, лазание по деревьям, казаки-разбойники. Она росла активной, непоседливой, жадной до жизни и открытий.

Сегодня Светлана смотрит на свои руки. Они больше не слушаются её. Как и ноги. Но она улыбается. В улыбке – что-то от детского упрямства, что-то от взрослой мудрости.

Светлана Нигматулина – редкий человек. В её голосе – спокойная уверенность, в прямом взгляде – внутренняя сила, а в манере говорить чувствуется собранность и ясность, которые сразу вызывают уважение. Она дружит с министром культуры Калининградской области, руководит фирмой в сфере инклюзивного туризма, выступает на форумах, создает образовательные курсы, помогает менять облик городов. И всё это – в инвалидной коляске, которая давно перестала быть для неё ограничением.

Мы познакомились на конкурсе “Мастера гостеприимства”.

Статная, собранная, с яркой помадой на губах и короткой стрижкой – она сразу привлекла мое внимание. Но буду честна, в первые секунды я поймала себя на лёгком замешательстве.

Вокруг царил привычный гул конкурса, участники знакомились и обсуждали предстоящие задания. Кто-то нетерпеливо жестикулировал, перебивая друг друга. Кто-то отрешенно листал ленту в телефоне. Мы уже начали дискуссию, когда помощница аккуратно подвезла Светлану к нашей мини-группе.

Зачем она здесь?

В нашей стране люди с инвалидностью редко оказываются в центре событий. Мы редко видим их – и ещё реже понимаем, как себя вести. Так было и со мной. Я думала: что я могу сказать, чтобы не звучать фальшиво? Как смотреть в глаза тому, кто живёт с ограничениями, если внутри – растерянность и неловкая вина за то, что у тебя всё иначе? Мы редко говорим об этом вслух. Такие мысли кажутся неудобными и табуированными. Но именно они мешают настоящему контакту.

Светлана быстро расставила всё по местам. С легкостью став частью команды, она вышла в финал. Выиграла конкурс. И продолжает создавать проекты, такие нужные обществу.

–  Что даёт ей такую мощную внутреннюю опору?

–  Как устроено мышление тех, кто, несмотря на боль и ограничения, выбирает жить, и жить по-настоящему, ярко, с полной отдачей?

–  Почему так часто физически здоровые люди остаются в тени собственной жизни – живут тускло, блекло, будто вполсилы?

На страницах этой книги – истории тех, кто выбрал не жалость к себе, а путь созидания. Я делюсь тем, что узнала у них, а также своим опытом: личными историями, практиками, наблюдениями и открытиями. Всем, что помогало мне проходить сложные моменты и достигать целей. Всё – из реальной жизни.

Благодаря работе над собой я создала семью, бизнес, восстановила отношения с отцом, которого не знала до 25 лет, получила стипендию на стажировку в Германии, переехала в Москву и продолжаю учиться у лучших мастеров и наставников.

Я не претендую на истину. Просто делюсь тем, что помогало сохранить себя, веру и способность двигаться вперёд, даже когда казалось, что всё плохо.

Возможно, это откликнется и вам.

А начну я с истории девочки с живыми зелёными глазами и разбитыми коленками.

Света родилась в 1961 году в семье рабочих. Родители жили скромно, но окружали дочь заботой и теплом. В раннем детстве она чувствовала себя маленькой принцессой.

В садике у нее была любимая нянечка, тётя Шура. Она не принуждала пить рыбный жир и не настаивала на молочном киселе с омерзительным запахом, от которого кружилась голова. Вместо этого часто баловала чем-то вкусным. В садике был и мальчик-хулиган, который рядом со Светой вдруг становился тихим и послушным.

На их улице было всего 4 дома. Родительские голоса за стеной, звуки работающего завода за окном. Всё это было когда-то… Мама работала химиком в лаборатории на бумажно-целлюлозном заводе, отец на производстве.

– Не догонишь! – Света выкрикнула это на бегу, резко свернув за угол.

– Догоню! – заорал Витька, с размаху перепрыгивая через поваленный забор.

Мальчишки мчались за ней, но Света знала: если свернуть к старому сараю, можно успеть спрятаться. Она затаилась за стеной, сдерживая дыхание.

– Ну всё, поймал! – Витька схватил её за локоть.

– Ага, щас! – Света вывернулась и с хохотом побежала дальше.

Всё, что нужно для счастья – ветер в лицо, босые ноги и друзья, которые гонятся за тобой не хуже героев из кино. Она любила это – свободу, ветер в волосах, звонкий смех друзей.

Недалеко от школы был парк с каруселями и тиром. Каждый день после уроков Света спешила туда. В тире ее уже ждал пожилой инструктор – с блестящей лысиной и добрыми глазами. Без лишних слов он подставлял деревянную лестницу, чтобы девочка могла дотянуться, давал ей пневматическую винтовку и отсчитывал пульки, купленные на сэкономленные с обедов деньги. Потом, в старших классах, она была лучшей в школе по стрельбе.

Особый вкус был у дней, проведенных в гостях у бабушки с дедушкой. Деда Леша, добрейшей души человек, был её самым близким взрослым другом. Бабушка вышла за него в пятьдесят. Родной дед Светланы не вернулся с войны.

Жили они в деревянном доме с огородом и простым уличным туалетом. Света спала на печи – той самой, где бабушка варила щи, пекла картошку и готовила великолепную кашу в чугунках.

Дедушка смастерил для нее самодельные качели, брал на рыбалку, катал на велосипеде. Эти поездки превращались в настоящие приключения. Часто они поднимались на холм с могилой неизвестного солдата, чуть заросшей мхом. Лежа на душистой траве посреди поляны, усыпанной земляникой, они закрывали глаза, прислушиваясь к шелесту травы, пению птиц и жужжанию стрекоз, вдыхали ароматные цветочные запахи, болтали обо всем на свете, а потом рассматривали в небе причудливые облака.

Иногда Света рыбачила одна. Мужики на плотине удивлённо наблюдали за хрупкой девочкой с бидоном, уверенно орудующей удочкой.

Сладкие воспоминания. Тогда казалось, синяки и ссадины – самое страшное, что могло случиться. Лежишь в траве, растрёпанная, в пыли, со сбитыми локтями – и смеёшься. Потому что завтра всё заживёт. Потому что мама смажет зелёнкой, дедушка пожмёт плечами и скажет:

– Крепче будешь.

Никто и представить не мог, что совсем скоро их семье предстоит первое серьезное испытание.

У Светиного одноклассника обнаружили гепатит. Всех, кто с ним контактировал, стали проверять. Так девочка впервые оказалась в больнице.

Дни тянулись до невозможности медленно. Света сидела на подоконнике и часами смотрела в окно, в ожидании мамы. Мама должна была прийти. Должна. Она ждала. Но за стеклом проходили лишь чужие люди. Время текло, а её никто не звал. Она сжала руки в кулачки.

– Я хочу домой.

Глава 2. Жанна и Борис. Дом, где можно быть собой

Жанна лежала на боку, свернувшись в клубок. Слезы душили, внутри все сжималось от боли. Уже несколько дней она жила в чужой, безликой корпоративной квартире, где всё вокруг казалось временным, не её. Вещи, стены, постель – всё чужое. Она пыталась прийти в себя после развода, после предательства, после разрушенной жизни.

Самое страшное – разорванная связь с сыном. Бывший муж отправил его учиться за границу. Без ее согласия. Просто взял – и вычеркнул мать из жизни мальчика. Сын больше не писал, не звонил. Она не знала, что с ним. Не знала, скучает ли он. Не знала, ждёт ли её.

Всё, что она строила, день за днём, год за годом, лежало в руинах. Она закрыла глаза, и прошептала:

– Господи, если есть хоть какой-то смысл в моей жизни, пусть он проявится прямо сейчас.

Тишину нарушил звонок в дверь.

– Привет… Извини, что без предупреждения. Просто шёл с работы и почему-то понял, что мне нужно зайти, – на пороге стоял Борис.

Борис, её коллега, видел, как угасает энергичная, полная жизни женщина. И он решил ей помочь. Вместо утешений он предложил действие: поездку за город, небольшую командировку, чтобы сменить обстановку.

Уже несколько дней они колесили по подмосковным глубинкам и искали чернозем для выращивания полезных трав. Внезапно колёса взвизгнули, и машина резко осела в размокшей земле.

– Кажется, застряли, – хмыкнул Борис.

Он вышел, оглядел дорогу. Потом вдруг замер.

– Жанна, не двигайся.

– Что?

– Похоже, раньше тут было болото.

Сердце ухнуло вниз.

– Борис! – ее голос дрогнул.

– Всё нормально. Сейчас разберёмся.

Жанна осталась ждать в машине, а Борис пошел за помощью. Почва под колесами была рыхлой, машину стало затягивать. Мутная вода просочилась внутрь салона. Образцы трав наполнили воздух терпким ароматом. Бориса не было минут сорок. Когда он вернулся, Жанна сидела на спинке сиденья, сжавшись в комок.

Местные жители помогли им выбраться, пригласили в дом, дали сухую одежду, усадили к теплой печке. Слово за слово – и хозяин дома признался, что давно мучается от болей в спине.

– Никакие мази не помогают, – вздохнул он, потирая поясницу.

Борис недавно закончил курсы лечебного массажа. В благодарность за помощь он предложил попробовать снять боль.

– Ну, давайте, если руки у вас добрые, – улыбнулся хозяин.

После процедуры тот выпрямился, потянулся и удивлённо сказал:

– Да вы, батенька, целитель!

Они разговорились. Добродушные хозяева предложили им остаться в поселке, купить дачу, почаще заглядывать в гости. Уже на следующее утро они показали им дом на окраине – старенький, но уютный, с раскидистым садом.

Через неделю Борис и Жанна вернулись, чтобы привести участок в порядок. И остались на 2 месяца. Потом остались на зиму, а 8 марта стали мужем и женой.

Но начало их удивительной истории было гораздо раньше.

Жанна с теплотой вспоминает: ей было одиннадцать, когда отец подруги повёл их в Измайловский парк.

Там, у костра, они встретили компанию мальчишек – весёлых, только что вынырнувших из холодного озера. Среди них был он, кто сразу привлёк её внимание. Словно что-то екнуло внутри.

После той встречи Жанна не раз возвращалась в то место, надеясь снова увидеть его. Тем самым мальчишкой, как вы, наверное, уже догадались, был Борис. Позже оказалось – и он искал её взгляд среди прохожих. Тогда, у костра, не подошёл… но запомнил.

В 18 лет Жанна вышла замуж за человека, к которому не испытывала настоящих чувств. Ей казалось, что так и должно быть – как у всех: выйти замуж вовремя, родить детей, а там, глядишь, со временем стерпится, слюбится. Но семейная жизнь быстро показала, что этот путь далёк от её мечты. А мечтала она о другом – о большой, счастливой семье, где было бы место любви, заботе и радости.

Ещё в три года она уверенно заявляла, что когда вырастет, станет хозяйкой детского дома.

Что до Бориса, то он сам вырос в детском доме, но, несмотря на трудное прошлое, из глаз его струится доброта, как будто тебя обнимают взглядом.

И вот Жанна и Борис оказались вместе.

В день, когда Жанна в первый раз выходила замуж, в Москве объявили траур, лил дождь. Когда они венчались с Борисом, все было иначе. Лёгкий ветерок. Голубое небо. Спокойствие. Они стояли у алтаря только что отреставрированного храма. Под его сводами, где ещё недавно царила тишина, вновь звучала молитва. Жанна и Борис стали первой парой, венчавшейся здесь после открытия.

Вскоре у них родилась девочка, Катюша. А Жанна по-прежнему продолжала мечтать о большой семье. Её вторые роды прошли легко, в атмосфере любви и доверия Богу, но на этом она решила остановиться. Постепенно, бережно, без давления, она начала говорить с Борисом о том, как здорово было бы подарить дом и тепло хотя бы одному малышу, которому не досталось своих мамы и папы.

Борис слушал. Но внутри всё сжималось. Он был убеждён: одного ребёнка – вполне достаточно. Собственный опыт жизни в детском доме оставил в нём след. Мысль о приёмном ребёнке вызывала тревогу: он знал цену боли, которую несут дети без любви, и боялся: а вдруг не справится сам.

Катя росла открытой, чуткой, с удивительной способностью замечать чужую боль. И с каждым годом всё настойчивее просила сестрёнку. Теперь у Жанны появился настоящий союзник. Вместе они терпеливо и мягко убеждали Бориса. Два года потребовалось, чтобы он, наконец, решился.

Они начали искать девочку ровесницу Кати – накануне ей исполнилось пять.

Наконец, их куратор появилась с радостной вестью – в одном приютов-распределителей нашли такую малышку.

– Как ее зовут? – спросил Борис, не скрывая волнения.

В груди что-то нетерпеливо сжималось, пока куратор искала ответ в личном деле девочки. Секундная стрелка отсчитывала удары, мгновения казались вечностью. Прошло не более 30 секунд, но не дождавшись ответа, они с Жанной переглянулись и одновременно сказали:

– Аня.

– Хм… Девочку, действительно, зовут Аня. – Удивленно подняла брови куратор.

Волнение зашкаливало, словно внутри вспыхнуло солнце, и на секунду исчез весь остальной мир. В тот момент они поняли: это их девочка, не может быть иначе.

Когда они ехали знакомиться с малышкой, в глубине души уже знали, что увезут ее домой. Но все же попросили сотрудников приюта представить их как обычных благотворителей, чтобы не давать ей ложных надежд.

Дверь открылась, и к ним выбежала худенькая, темноволосая девочка. Едва она взглянула на них, в ее глазах вспыхнуло что-то знакомое, будто она всю жизнь ждала именно их. На секунду замерев, девочка вдруг кинулась им навстречу, обхватила Жанну за талию и прижалась к Борису, словно боялась, что они исчезнут.

– Мои мама и папа! – прозвучало так громко и уверенно, что у воспитателей сжались губы, а у Жанны перехватило дыхание.

Она подняла взгляд на Бориса, но ему не нужно было ничего объяснять – он уже обнимал Анечку, прикрывая рукой свои покрасневшие глаза.

На следующей неделе девочка внезапно попала в больницу. Целых 4 месяца ее не могли поставить на ноги. Анечка перенесла несколько операций. Ей прокалывали уши. Вырезали миндалины. Ставили до 7 уколов в день, так что на бедной девочке не осталось живого места. После долгого ожидания и переговоров с врачом супругам удалось забрать ребенка домой.

Состояние Ани было ужасным. В первые же дни родители организовали обследование и новое лечение – девочке все еще требовалась медицинская помощь.

Первый же визит к стоматологу оказался шоком. Врач, бегло осмотрев девочку, нахмурился, а затем резко поднял глаза на Жанну.

– Где вы были раньше? – в его голосе звучали упрёк и возмущение. – Это халатность! У ребенка ни одного здорового зуба, тринадцать пульпитных! Вам грозит обращение в полицию и соцслужбу!

Жанна почувствовала, как внутри все похолодело, но спокойно ответила:

– Аня третий день в нашей семье.

Доктор замер. Несколько секунд он молча смотрел на женщину, затем шумно выдохнул, провел рукой по лицу и смягчился:

– Простите… Я просто… Никогда не видел ребенка в таком состоянии за всю свою практику.

Аня, не понимая всей серьезности ситуации, держала Жанну за руку и терпеливо ждала, когда можно будет уйти. Но впереди их ждал долгий путь к выздоровлению.

Через несколько месяцев продолжительного лечения они всей семьей поехали на Кремлевскую елку и попали на прием к профессору детской Морозовской больницы. Доктор внимательно осмотрел Анечку, затем пробежался глазами по её медицинской карте, задержался на нескольких страницах и недоверчиво покачал головой.

– Если бы я не видел эти записи сам, ни за что бы не поверил, что ещё недавно ребёнок боролся с такими серьёзными заболеваниями, – наконец произнёс он.

Аня сидела в кресле, улыбаясь, её щеки румянились, а в глазах светилась жизнь. Девочка полностью восстановилась.

До встречи с новой семьёй Аня прошла долгий, трудный путь.

Трижды её брали в приёмные семьи – и трижды возвращали обратно в приют. В свои пять лет она уже несла на плечах груз чужих ошибок и обид. Всё, чему её научила жизнь, она принесла с собой.

В первый же день Катя прибежала к маме в слезах.

– Она… она такие слова говорит! – всхлипывала девочка.

Аня, совсем крошка, сыпала ругательствами так, будто это был её единственный язык. В семье, где не принято было даже повышать голос, её речь звучала как чужой, грубый, колючий мир.

Был и другой случай. Как-то, вернувшись от друзей, Жанна машинально проверила карманы Ани и обнаружила там 500 рублей.

– Откуда?

– Там лежало, – ответила Анечка, словно ничего особенного.

Родители не ругали её. Они просто сели рядом и объяснили. Почему так делать нельзя. Почему чужое – это чужое. Тихо, спокойно, без упрёков. Аня слушала, молчала. Потом кивнула. И такого больше не повторялось. До этого ей никто не объяснял, что хорошо, а что плохо.

Девочка очень быстро менялась. Три дня – и в её лексиконе не осталось ни единого дурного слова. Она обладала сильной волей и желанием другой лучшей жизни.

Все шло хорошо, пока через несколько лет жизнь снова не бросила им вызов.

Анечка оказалась в приюте-распределителе в четыре года, пережив ужас, который не под силу вынести даже взрослому. На её глазах отец жестоко убил старшего брата. Мама умерла от алкоголизма. Когда ей исполнилось одиннадцать, произошло то, чего все боялись, но не могли предотвратить – её отец вышел на свободу по амнистии.

Без тени раскаяния он заявил свои права на ребёнка. Не потому, что раскаялся и хотел быть отцом. Просто Анина квартира была хорошим капиталом.

Глава 3. Когда зеркало искажает отражение

Было холодно. Настолько холодно, что казалось, ветер пробирается под кожу, обжигает дыхание, сковывает движения. Светина семья перебралась в Воркуту. Зима на Крайнем Севере – это двухметровые сугробы, метели и снегопады.

Каждое утро Воркута проверяла её на прочность. Тогда еще она не догадывалась, что болезнь набирает силу, и считала себя обычной девочкой.

Ледяной ветер бросал снег в лицо, колол щеки, будто природа сама пыталась сбить её с ног. Света падала, а когда пыталась встать, тело предательски не слушалось. Она не понимала, что происходит.

Педиатр заметил странности в походке девочки и отправил ее на диагностику в Москву, но дальше этого дело не пошло.

Неуклюжесть, скованность и слегка деревенский вид быстро сделали ее объектом насмешек. Мальчишки толкали её в сугробы, и весело хохотали:

– Смотри, смотри, как завалилась! – мальчишки окружили её плотным кольцом, а она не могла подняться, беспомощно барахтаясь в снегу. Кто-то ткнул ногой в снег рядом с её лицом, кто-то насмешливо протянул руку – и тут же одернул.

– Эй, ну давай, вставай, а?

Снег был холодным, забивался в рукава, но страшнее был их смех.

Ей было трудно, но она воспринимала это как естественное течение жизни, не подозревая, что что-то идёт не так.

Больше всего на свете ей хотелось быть как все и не выделяться. Просто смешаться с другими детьми. Только бы перестали дразнить и тюкать.

С некоторой грустью и одновременно с благодарностью сейчас Светлана размышляет:

– Может быть, если бы родители сюсюкались со мной и водили за ручку, у меня был бы другой характер. Я бы выросла тепличным ребенком.

Но это был период борьбы. Настоящей борьбы за выживание.

Ее не интересовала учеба. Почти все, за что она бралась, она делала потому, что так было нужно. Она просто хотела продержаться. Плыла по течению, не планируя будущее. Общение со сверстниками, школа, уроки, – никаких особых увлечений.

По вечерам она прислушивалась к шагам, когда папа не приходил с работы вовремя. Если шаги были ровные, быстрые – можно было выдохнуть. Но если тяжёлые, медленные… Тогда неминуемо ждал скандал. Она отменяла свои планы и оставалась рядом с мамой.

Смотря на нее сейчас, видишь сильного, волевого человека, в меру жесткого и целеустремленного. Про таких говорят, твердый характер. Но что интересно: в юности она была другой.

Она мечтала стать переводчиком, но не занималась языками. Когда приехала на вступительный экзамен, увидела как он проходит, развернулась – и ушла. Решила, что ей ничего не светит. Хотела подготовиться и поступить через год, но не хватило упорства и желания.

После школы целый год она провела дома.

– Когда же ты возьмешься за ум? – Угрюмо в очередной раз буркнул отец.

– Тебе нужно учиться, – настаивала мама, вытирая последние чашки после ужина.

Светлана сжалась. Надоело. Надоели нотации, упреки. Однажды, увидев объявление в бегущей строке на экране телевизора, она решила отучиться на машинистку. Завершив обучение, она с радостью приняла предложение работать секретарем главного врача, надеясь на новый старт.

Старшие коллеги тепло приняли молодую девушку в свой коллектив. Они подружились, стали ходить друг к другу в гости, устраивать застолья. С нетерпением каждый ждал пятницы. Алкоголь, песни, танцы, любовь. На утро похмелье. К понедельнику все приходили в себя, и жизнь продолжалась. Беззаботное, счастливое время.

В поисках новых возможностей Светлана решила сменить сферу деятельности. Устроившись в налоговую инспекцию, она окунулась в мир достатка и статуса. Её новые коллеги-инспекторы были настоящими красавицами, одна краше другой, и работа открывала перед ней двери к более обеспеченной жизни.

Такси. Дорогие рестораны. Красная икра на завтрак. Поездки на курорты.

Сейчас Светлана улыбается, вспоминая прежние ценности. Тогда всё это казалось важным. Теперь – потеряло смысл.

Несмотря на внешние успехи, здоровье Светланы постепенно ухудшалось. Частые боли и слабость в ногах заставили её пересмотреть свой образ жизни. Она начала работать на дому: делала украшения, занималась шитьём, пробовала продавать цветы.

А потом нашла свою страсть.

У неё появился компьютер – один из первых в городе. Она стала делать контрольные, рефераты и дипломы на заказ.

Не получив высшее образование, она с энтузиазмом бралась за любые запросы – новые дисциплины открывали перед ней новые миры, расширяли кругозор, заставляли нестандартно мыслить. В ней зародилась предпринимательская жилка, она создала сайт, нашла экспертов для подстраховки, когда не могла справиться сама. Она искренне полюбила учиться. Ее философией стала идея, что не обязательно знать все; главное уметь найти, организовать и оформить информацию.

Светлана сидела у окна и смотрела, как дети беззаботно бегают по двору. Она протянула руку к чашке с чаем, сделала привычную попытку встать. Но ноги… Их словно больше не существовало. Она не смогла заставить их двигаться.

Мир качнулся. Паника подкатила к горлу. Нет, только не сейчас. Только не так.

Она вцепилась в подлокотники, пытаясь заставить своё тело повиноваться, но оно… отказалось…

Навсегда.

Глава 4. Груз, который мы несем