Две жизни – одно сердце

– Хорошо, – кивнула я, – а надолго я здесь?

Викторов замолчал. В течение нескольких секунд на его лице отражалась внутренняя борьба. Я уже начала думать, что ответа не дождусь, но вдруг он заговорил, и голос его звучал устало:

– Пока врачи не скажут, что сердце прижилось. Год, может больше.

– Ты издеваешься?!

– Лучше здесь, чем на кладбище.

– Викторов, ты совсем рехнулся?! – я не сдержалась, голос рвался на крик. – Я не собираюсь быть твоей пленницей целый год! У меня вообще-то жизнь есть. И квартира, между прочим!

– У тебя нет выбора, Лиана.

– Да пошёл ты! – не выдержала я и резко вскочила с кровати. – С чего ты вообще решил, что можешь мною командовать?!

– Напомнить, кто спас тебе жизнь? – он злобно усмехнулся, подняв подбородок.

– Так вот оно что… Значит, я теперь твоя собственность?

Артём резко подошёл ближе, схватил меня за горло – не до боли, но крепко. Подался вперед, всем телом прижимая меня к холодной стене. Я чувствовала каждый мускул его тела. И это давило, пугало, но… возбуждало. Между нами не осталось ни воздуха, ни границ.

– Не драматизируй, – прошептал он прямо мне в ухо. – Ты не пленница, и можешь свободно ходить куда захочешь.

– А чтобы выйти на улицу, я должна спросить у тебя разрешения, папочка? – проговорила с издевкой, склонив голову, почти касаясь его подбородка. – Или будешь водить меня на поводке?

В ответ он рывком перехватил мои запястья, заломив их высоко над головой. Другая рука скользнула вниз, сжимая бедро через тонкую ткань сорочки.

Я вздрогнула, дыхание сбилось, ладони начали неметь. Сердце забилось с бешеной скоростью, пульсируя между ключиц. Мне вдруг стало жарко, а внизу живота появилось знакомое тянущее ощущение.

– Лиана, я, кажется, предупреждал насчёт твоего языка, – прошипел он, сжав пальцы на моих запястьях ещё крепче.

Я не могла пошевелиться, не могла дышать. Его близость, его сила, его гнев… Тело, предательски, отзывалось на его близость. Всё внутри скрутило, соски затвердели, впиваясь в ткань. Между ног стало влажно, и это только злило меня сильнее.

– Ну и что ты сделаешь? – бросила я, не думая о последствиях. – Найдешь ему другое применение?

Я тут же мысленно прокляла свою несдержанность, но было уже поздно.

Глава 8. Лиана

– Мне нравится, твоя идея, – прошептал Артём мне на ухо.

Прежде чем я успела ответить, он рывком подхватил меня на руки. Я охнула, инстинктивно обхватив его за шею. В следующий миг он практически швырнул меня на кровать. Матрас прогнулся под моим телом. Он тут же навис надо мной, упираясь предплечьями по обе стороны от моей головы, заключая меня в клетку из своих рук и тела. Его ноги крепко зажали мои, колени плотно прижались снаружи, лишая возможности двигаться. Попробовала дёрнуться – бесполезно. На секунду меня пробрал настоящий страх: дыхание сперло, по спине прошёл холодок. Артём слишком силён. Я в его полной власти.

– Что ты задумал? – выдохнула я, голос дрогнул. Я попыталась вырваться, но он мгновенно перехватил мои запястья, заломив их над головой и прижав к подушке.

– Ты боишься меня, kotenok? – хрипло спросил он, наклоняясь ближе. Его дыхание обжигало мне шею и скулу. – Уже слишком поздно. Ты сама напросилась.

– Отпусти меня! – прошипела я, в отчаянии оттолкнув его бедром. Но он только сильнее прижался, впиваясь пальцами в мои бедра, так что я невольно вздрогнула.

Он прижался губами к моей щеке, щетина приятно покалывала кожу.

– Сопротивляйся сколько хочешь, но это бесполезно. Я вижу тебя насквозь, Лиана.

– Ну давай, удиви меня, о всевидящий! – с вызовом бросила я, цепляясь за остатки самообладания. – Что же ты там увидел?

Резким движением он дернул ткань сорочки, разрывая ее от горловины до самого низа. Мурашки побежали по телу от внезапного холода. Он запустил пальцы в мои волосы, оттягивая голову назад и оголяя шею. Я затаила дыхание, чувствуя его горячее дыхание на своей коже.

«Он может сделать со мной всё что угодно… но мне чертовски нравятся его прикосновения», – эта мысль, как ни странно, лишь усилила возбуждение.

– Как участилось твоё дыхание. Как покраснела твоя кожа. Как напряглись соски… готовые к моим ласкам.

Мучительно медленно, он обвел языком мочку моего уха. Ощущение было таким интимным и острым, что моё тело само потянулось к нему навстречу.

– Ты дрожишь от желания, kotenok. – его губы скользнули к шее, и я едва не застонала. – Ты не сможешь скрыть от меня своё влечение.

Но я была не единственная, на кого действовала наша близость.

– А я чувствую, как твой член упирается мне в живот! – бросила я ему в лицо. – Что, Викторов, не такой холодный, как хочешь казаться?

Я и сама не ожидала такой дерзости. Хотелось отвести взгляд, спрятаться, но я упрямо смотрела ему в глаза.

– Ты права Ты влияешь на меня. Сильнее, чем я готов признать.

Его пальцы скользнули по моей щеке, но я попыталась отвернуться. На что Артём только усмехнулся, будто видел меня насквозь.

– Ты горишь для меня, Лиана. Тебе не спрятаться от самой себя.

Я ненавидела себя за то, как сильно меня тянет к нему – но уже не могла отрицать очевидное.

– Да, ты возбуждаешь меня. Но это просто физиология. Просто реакция тела. Не думай, что это что-то значит.

– Тогда почему ты такая мокрая, Лиана? Почему стонешь, когда я даже не вошёл в тебя?

– Зачем тебе это? Я обычная, не супермодель с шикарным телом. Да ещё и… больная.

Артём недовольно, почти зверски, зарычал – этот звук отозвался вибрацией внизу живота. Его рука резко дернулась, пальцы впились в мои волосы у основания шеи, заставляя запрокинуть голову. В следующее мгновение его зубы сомкнулись на мочке моего уха.

– Ай! – вскрикнула я, скорее от удивления, чем от боли.

– Никогда больше не говори о себе так! – угрожающе прошипел он. В его голосе было что-то такое, что заставило меня сжаться. – Думаешь, я бы тратил на тебя время, если бы ты была «просто обычной»? Я не пятнадцатилетний подросток, у которого срывает башню из-за девчонки. Но из-за тебя я теряю контроль. – Его голос смягчился. – Ты идеальна, Лиана. Твоё тело прекрасно. И может, сейчас ты болеешь, но скоро выздоровеешь.

Его губы скользнули к следу от укуса на моей шее. Сначала почти нежно, дразняще, потом он впился зубами в кожу, оставляя новый синяк. Боль резко вспыхнула под кожей, и меня затопила смесь ужаса и сладкого, запретного восторга.

– Артём… – хрипло выдохнула я, пытаясь вывернуться, хотя знала: шансов не было. Его ладони жёстко сжимали мои запястья, но я даже не сопротивлялась по-настоящему.

Последняя попытка.

– Мы не должны… Это плохо кончится.

– Плевать. Я не могу остановиться. Хочу тебя. Слышишь? До боли.

– Я… – начала я, но он не дал мне договорить.

Его губы жадно накрыли мои. Язык проник внутрь, вызывая сладкую дрожь. Сопротивление, которое я так долго сдерживала, рухнуло.

Его слова, его поцелуй – это слишком

Все мои сомнения и страхи рассыпались. Я больше не могла бороться и ответила на поцелуй, обвивая его шею руками, отдаваясь новому чувству, позволяя страсти захлестнуть меня. Мысли о болезни, о рисках, об опасности – все исчезло. Остались только мы, жар его тела, вкус его губ, и эта опасная, разрушающая игра.

Его губы жадно терзали мои. Руки блуждали по телу, грубо сжимая кожу, оставляя красные следы. В каждом прикосновении, взгляде – жажда, страсть… и что-то еще, от чего сердце билось чаще, а душа трепетала в ожидании.

– Ты вся горишь, чувствуешь? – прошипел он, не отрываясь от моих губ, голос сорвался на рычание. – Это не физиология, kotenok. Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

Он не дал мне времени ответить. Рывком сорвал трусики, ткань скользнула по бедрам, упала на пол. Я вздрогнула от прикосновения холодного воздуха к разгоряченной коже. Его рука тут же оказалась между моих ног, пальцы грубо надавили на клитор.

– Ах! – крик вырвался сам собой. Я закусила губу, пытаясь заглушить стон. Стыд жёг щеки, но тело предательски выгибалось навстречу его прикосновениям.

Боже… что он делает со мной…

Его пальцы двигались внутри – сначала медленно, дразняще, будто испытывая предел моего терпения, а потом все быстрее, сильнее, настойчивее. Второй палец проник внутрь, растягивая, заставляя меня извиваться. Я уткнулась лбом ему в грудь, задыхаясь.

Я хочу его. Прямо сейчас. Здесь.

Мне казалось, что я вся сейчас расплавлюсь. Влага уже скопилась между ног, и стыдно признаться, но я едва сдерживалась, чтобы не заскулить от нетерпения.

– Скажи, что ты хочешь меня! – приказал он. Его пальцы продолжали двигаться, мучая, доводя до исступления.

– Хочу… – прошептала я, с трудом размыкая губы. – Хочу тебя…

– Громче!

– Хочу тебя!

– Скажи, что тебе нравится, когда я трогаю тебя. Вот так.

– Да…

Артём снова впился в мои губы, словно хотел высосать душу. Я чувствовала, как он напряжен, как его желание растет с каждой секундой. Его член давил мне живот, посылая волны жара по всему телу.

Он ослабил хватку, давая мне немного свободы. Я инстинктивно раздвинула ноги шире.

– Нравится?

– Да.

– Что именно? – настаивал он, усиливая нажим.

– Твои пальцы… внутри… – прошептала я, задыхаясь.

– Вот так? – спросил он, добавив второй палец.

– Да… Боже… выдохнула я, когда его средний палец медленно проник внутрь, растягивая меня и имитируя толчки. Голова кружилась, перед глазами все плыло. – Чёрт… так хорошо… Пожалуйста… не останавливайся… Сильнее…

Он застонал в ответ, его бедра начали двигаться в такт движениям пальцев, словно и сам едва сдерживался.

– Мокрая… – прошептал он мне на ухо, голос хриплый от желания. – Узкая… Мне нравится…

Я буквально таяла в его руках. Каждое его движение отправляло меня в свободное падение.

– Артём… я… – пыталась я что-то сказать, но слова застревали в горле.

Он отстранился на мгновение, вглядываясь в мое лицо. В его глазах горел огонь желания, и что-то еще… темное, пугающее.

– Красивая… – прохрипел он, проводя свободной рукой по моей щеке, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. – Хочу видеть тебя всю.

Его пальцы резко выскользнули из меня. Мое тело судорожно дернулось, пытаясь удержать их внутри. Но он поднес руку к своему лицу и, не отрывая от меня взгляда, облизал каждый палец, медленно, смакуя. Этот жест – унизительный, но невероятно эротичный – заставил меня сжаться.

Я сейчас кончу… от одного этого…

– Сладкая, – ухмыльнулся он.

Я затаила дыхание, поймав на своём теле его жадный, темный, голодный взгляд. Когда Артём задержался на тонком шраме, на его лице промелькнула тень. Но он тут же тряхнул головой, словно отгоняя непрошеные мысли, и в его глазах загорелся опасный огонь.

Викторов навис надо мной, опираясь на локти и поцеловал один сосок, затем другой. Языком обводя ареолы, посылая волны сладостного жара по всему телу. Я выгнулась навстречу, запустив пальцы в его волосы. Он застонал, и не отрываясь от моей груди, снова нашел пальцами мой клитор и начал рисовать круги.

– Артём… пожалуйста… – прошептала я, голос сорвался на хрип. – Войди в меня…

Он поднял голову, и я утонула в его взгляде. Зрачки расширились, а на скулах заходили желваки. В нём кипело столько желания, что воздух между нами будто потрескивал.

– Нет, – сказал он твёрдо, хотя в его голосе проскользнула хрипотца.

– Почему…? – я уже не понимала, где заканчивается мольба и начинается отчаяние. – Я хочу чувствовать тебя… внутри…

– Ты уже доставляешь мне удовольствие. Видеть тебя такой, разгорячённой, слышать твои стоны… это невероятно возбуждает. И я уже зависим от твоего вкуса. А если я войду в тебя и трахну, то не смогу остановиться. Ни сейчас. Ни потом.

Я захныкала, выгибаясь к нему, к этой безумной, плотной, пульсирующей страсти между нами.

– Но я… я хочу доставить тебе удовольствие…

– Чёрт… – он зажмурился, будто борясь с самим собой. – Ты меня убиваешь, женщина.

Пока он был отвлечён внутренней борьбой, я, не сдержавшись, скользнула ладонью вниз, к его напряжённому члену, пульсирующему сквозь тонкую ткань боксёров.

– Лиана… – выдохнул он, голос хриплый, превратившийся в низкое рычание. В этом звуке было предупреждение, но и едва сдерживаемое желание.

– Я тоже хочу чувствовать тебя… – прошептала я, едва касаясь его через ткань. От одного этого прикосновения по телу пробежала дрожь.

– Хорошо. – рыкнул он, схватив мою руку и грубо прижав её к своей возбуждённой плоти. – Сними их. И потрогай меня. Как следует.

Дрожащими руками я стянула с него боксеры. Его член выскочил наружу, тяжёлый, горячий, налитый кровью. На мгновение я замерла, загипнотизированная его размером, прежде чем провести пальцами вдоль ствола, от основания до самого кончика.

– Тебе нравится?

Артём застонал и толкнулся бёдрами вперёд, требуя большего.

– Ты понятия не имеешь, что со мной делаешь.

Его пальцы снова задвигались внутри меня – жёстко, резко, быстро. Он будто наказывал меня каждым движением за то, как сильно я его возбуждала.

В ответ я сжала его член в руке и начала медленно поглаживать, наслаждаясь тем, как он зашипел сквозь зубы, как сбилось его дыхание.

– Быстрее, kotenok. Ты сводишь меня с ума. Прямо умоляешь, чтобы я тебя трахнул тебя сильно, чтобы ты забыла, как дышать…

– Да… пожалуйста. – выдохнула я, полностью теряя контроль.

Но как только я потянулась, чтобы направить его в себя, он резко засунул в меня третий палец.

– А-ах! – вскрикнула я, тело выгнулось дугой, подчиняясь ритму его движений. Три пальца растягивали меня, двигаясь всё быстрее и глубже, имитируя настоящие толчки.

«Боже… как бы хорошо это ощущалось, если бы вместо пальцев внутри меня был его член…» – эта мысль вспыхнула в голове, как удар тока, и я застонала ещё громче.

– Вот так, – прошептал он, удовлетворённо рыкнув, а затем наклонился и впился в мою шею. Его зубы вцепились в кожу, оставляя после себя обжигающее наслаждение. Я знала, что завтра на этом месте расцветёт багровый засос – метка его страсти. – Ещё. Громче. Кричи, Лиана. Я хочу слышать, как тебе нравится, когда я трахаю тебя пальцами.

Его пальцы двигались внутри меня с бешеной скоростью, безжалостно вторгаясь, растягивая, доводя до исступления. Каждое движение отдавалось пульсирующей болью, но это лишь разжигало пламя желания.

В воздухе витал густой, пьянящий запах разгорячённых тел, смешанный с терпким, сладким ароматом моего возбуждения. Мы оба балансировали на грани, готовые сорваться в бездну безудержного наслаждения.

– Артём… я… я сейчас… – прохрипела я, теряя контроль над собой, над своим телом, над своими желаниями. Всё вокруг закружилось в вихре ощущений – остались только его пальцы, разрывающие меня изнутри, и нарастающее безумие, пульсирующее в каждой клеточке тел.

Его пальцы впились в мои бёдра, почти до боли, и он процедил сквозь зубы:

– Кончи. На мои пальцы. Сейчас kotenok. Не сдерживайся.

В его потемневшем взгляде, в каждом сдерживаемом движении сквозила неприкрытая, животная сила – опасная, первобытная, завораживающая. Артём был на грани, с трудом контролируя себя. Ему явно хотелось гораздо большего, но он сдерживался, и это напряжение, эта борьба с самим собой ощущалась физически. Он не просил, а требовал полного подчинения, как и подобает человеку, привыкшему повелевать и получать желаемое.

И моё тело, словно настроенное на него, безропотно подчинилось. Мощный оргазм пронзил каждую клеточку тела, оставляя после себя сладкую дрожь. Но Артём не останавливался. Он продолжал двигать пальцами, пока я не обмякла у него под руками.

Наконец, он отстранился, тяжело дыша. Его грудь вздымалась, а глаза были дикими. Он обхватил член и начал быстро надрачивать, не отводя от меня глаз. Его дыхание сбилось. Взгляд скользил по моей влажной коже, задерживаясь на изгибах. Напряжение, которое он сдерживал, вырвалось наружу. Через несколько мгновений он кончил с хриплым стоном, брызнув мне на живот и грудь.

На несколько секунд он замер, внимательно изучая мою кожу, покрытую жемчужными каплями его семени. А затем, как будто что-то щёлкнуло внутри него, он резко наклонился, провёл пальцами по этим каплям, собирая их, и медленно, почти нежно, начал размазывать их по моей коже, широкими, круговыми движениями.

Спустя несколько минут он поднялся на ноги, и, не говоря ни слова, подошёл к окну. Широкая спина, напряжённые плечи – он словно отгородился от меня невидимой стеной. За окном начинался рассвет, первые лучи солнца пробивались сквозь шторы, но в комнате всё равно царил полумрак.

Меня это немного смутило, так как я не ожидала, что он так резко отстранится. После той бури страсти, после того как наши тела слились воедино, эта внезапная холодность резанула по нервам. В воздухе повисла неловкая тишина. Слов подобрать сейчас я тоже не смогла, ком в горле мешал говорить.

Зато, по всей видимости, у Артёма имелось много опыта в таких ситуациях.

– Я уезжаю, когда приеду, не знаю, – тихо произнёс мужчина, взглянув на часы на своём запястье, и добавил, не оборачиваясь: – Скоро Мария подаст завтрак, спускайся, как будешь готова.

После этого он развернулся и вышел из комнаты, оставив меня одну в странном, неоднозначном состоянии. Дверь за ним тихо щёлкнула, а я всё ещё лежала на кровати с его спермой на коже, пытаясь понять, что только что произошло.

Что не так с этим человеком? Или это я сделала что-то не так?

Глава 9. Артём

Шёл третий день после того, как Лиана кончила мне на пальцы, и я, чёрт возьми, был вымотан в хлам. Кости ломило, будто разгружал вагоны, а спать всё равно не мог. Стоило закрыть глаза, как в башку лезли одни и те же воспоминания. Как она кричала моё имя, срывая голос. Как задыхалась и дрожала от каждого моего прикосновения. И, блядь, как её рука сжимала мой член, пока у меня, у самого не снесло крышу.

Решение было до одури простое: найти другую девушку и трахнуть её. Но не стоял. Ни на кого. Эта мелкая зараза залезла под кожу, и я понятия не имел, как теперь от неё избавиться.

Чтобы выкинуть эту белокурую бестию из головы, я с головой ушёл в работу. Политика, легальный бизнес и Братва. Я хватался за всё, лишь бы не оставалось времени думать. Но, судя по кислой мине Феликса, который торчал в моём кабинете уже битый час, получалось хреново.

Я читал по его лицу всё: и беспокойство, и злость на то, что я веду себя как упрямый мудак. И эта его молчаливая забота бесила больше, чем если бы он просто высказал всё в лицо. Будто я какой-то больной, а он врач, который ждёт, когда я, наконец, признаю проблему.

Я устало протёр лицо ладонями и откинулся в кресле.

– Ну, выкладывай уже, – проворчал я, раздражённый тем, что он носится со мной, как курица с яйцом. – Не тяни.

Петров тут же отложил телефон, словно только этого и ждал.

– Что происходит, Артём?

– О чём ты? – я попытался изобразить удивление, хотя прекрасно понимал, к чему он клонит.

– Не прикидывайся. Я про тебя и Лиану, – прямо сказал Феликс.

– А что с нами? – я приподнял бровь. – Мы знакомые. Это теперь преступление?

– Хватит валять дурака, – фыркнул он. – Между вами что-то было. Иначе бы ты не пропадал здесь сутками. И уж тем более не ночевал на этом грёбаном диване, лишь бы не ехать в пентхаус.

– Это моя работа, если ты забыл, – выдавил я усмешку, хотя и сам понимал, как жалко это звучало. – И я там и раньше нечасто бывал. Это просто недвижка, где сейчас живёт… человек с сердцем Евы. Ничего больше.

– Брось, Артём! – Феликс взмахнул руками. – Мы оба знаем, что вся эта политика – ширма. Мэйсон тащит её лучше тебя. А ты просто прячешься. Если бы всё было, так как ты говоришь, то ты бы спал в своей кровати, а не на этом кожаном недоразумении.

Он был прав, сука. И от этого было только хуже.

– Да, Мэйсон в этой политической кухне шарит лучше меня, – признал я. – Но у меня накопилось дел, которые требуют личного присутствия. Ты же знаешь, политика никогда не была моим приоритетом.

– Ага, – скептически хмыкнул Феликс. – Поэтому ты в президенты рвёшься?

– А почему нет? – я выдавил самодовольную усмешку. – Перспектива неплохая. Держать всю страну в своих руках. Прям сплю и вижу.

– Ты скорее видишь во сне блондиночку, которая живёт в твоём пентхаусе, – с ухмылкой произнёс Феликс, нанося точный удар. – Кстати, когда ты туда, наконец, вернёшься?

Пусть он мой друг и правая рука, но иногда Петров переходит все границы. И сейчас он смотрел на меня с этим своим фирменным выражением – смесью дружеской заботы и откровенной жалости. И именно это молчаливое «я же вижу, что с тобой, признайся», вывело меня из себя окончательно.

– Это не твоё грёбаное дело! Моя личная жизнь тебя не касается!

Но Феликс даже бровью не повёл. Наоборот, его ухмылка стала шире.

– Я видел, как ты смотришь на неё, Артём.

– Убирайся отсюда к чёртовой матери! – рявкнул я и выхватил из кобуры под пиджаком пистолет.

Но прежде чем я успел сделать то, о чём, несомненно, пожалел бы, карман брюк завибрировал. Смартфон. Не отводя взгляда от Феликса, я вытащил его и увидел сообщение от Бозкурта.

Я нашёл Круса.

Вся эта херня – злость на Феликса, усталость, Лиана – моментально испарилась. Голова прочистилась. Осталось только одно.

Крус.

Я почувствовал, как губы сами растягиваются в ухмылке. Настоящей, злой. Наконец-то.

– Хорошие новости?

– Мы летим в Турцию. – ответил я, опуская ствол. Усталость как рукой сняло. Вместо неё по телу разливалась холодная, чистая энергия.

– Чёрт, Волкан нашёл его? – в голосе Феликса звенел неприкрытый восторг.

– Я в нём и не сомневался.

Я уже почти чувствовал под пальцами пульсирующую артерию Круса. Представлял, как ломаются под ударами его кости, как он будет молить о пощаде. Это предвкушение было лучше любого наркотика, сильнее любого виски. Не желая терять ни секунды, я схватил пиджак и направился к выходу.

– Позвоню Косте, – пробормотал Феликс, уже тыча пальцем в экран.

– Зачем? – резко спросил я, не понимая, к чему он клонит. Мои мысли были уже там, в Стамбуле, рядом с Крусом.

– А ты разве Лиану не возьмёшь с собой? – спросил он с таким невинным видом, что мне захотелось ему врезать.

– Феликс, ты, блядь, рехнулся?! – заорал я. Кровь снова начала стучать в висках. – На кой хрен она там нужна?

– Ну как же? Стамбул – идеальное место для романтического отпуска, – ответил он, глядя на меня абсолютно серьёзно.

– Ты издеваешься, твою мать! – я с силой толкнул дверь кабинета. Она ударилась о стену с оглушительным грохотом. – Мы не отдыхать едем!

Но Феликс, чёртов манипулятор, знал, что делает. Уже в машине, он, как ни в чём не бывало, завёл свою песню.

– Ты только представь, как Лиана будет рада увидеть Девичью башню, или можно отвезти её на смотровую площадку Сапфира. А ещё лучше – в ресторан Del Mare с видом на Босфорский мост.

– Феликс, заткнись, – процедил я, впиваясь пальцами в подлокотник. – Не хочу ничего слышать про турецкие достопримечательности.

В голове была только одна мысль: найти Круса и отомстить за Еву.

Я, честно говоря, ожидал, что Феликс продолжит давить, может, даже рассмеётся. Но вместо этого он молча отвернулся к своему окну. В отражении я увидел, как напряглась его челюсть, как поникли плечи. В один миг из наглого ублюдка и моего друга он превратился в человека, раздавленного горем. И я понял.

– Ева хотела однажды слетать в Турцию, – тихо произнёс он, и его голос, обычно полный жизни, стал хриплым, полным невыразимой печали. – Она мне все уши прожужжала. Девичья башня, Голубая мечеть, рынок специй…

Феликс замолчал, и в салоне автомобиля повисла тишина, которая давила на барабанные перепонки. Воздух словно сгустился, и каждый вдох отдавался тупой болью где-то за рёбрами.

Ева…

Память – безжалостная сука. Она швырнула мне в лицо картинку: наша гостиная, солнце заливает ковёр, и Ева кружится, смеётся, размахивая какой-то дурацкой яркой брошюрой. В её глазах – не просто восторг, а голод. Голод по жизни, по новым местам, по всему, что лежало за пределами нашего мира. Она хотела увидеть всё, попробовать всё, прожить тысячу жизней в одной. А теперь… теперь её мечты будет осуществлять другая.

А Феликс… Он не просто любил её – он ею, блядь, дышал. Вся его броня, весь его цинизм и жёсткость испарялись, когда она входила в комнату. Мой друг, напарник, самый опасный ублюдок из всех, кого я знал, превращался в другого человека. Внимательного. Мягкого. Я всегда думал, что именно он станет тем, кто построит для неё этот её идеальный мир, о котором она без умолку болтала. Что он защитит её, убережёт. Я был уверен, что отдам сестру в самые надёжные руки. А потом один выстрел превратил все наши планы, все наши грёбаные надежды в кровавое месиво.