Две жизни – одно сердце

Медсестра улыбнулась по-настоящему – не дежурно, как бывает. Поставила катетер, приклеила пластырь, воткнула капельницу.

– Все будет хорошо, Лиана, – сказала медсестра спокойным, уверенным голосом. – Вы в надежных руках.

– А… анализы… – прошептала я, вспоминая мучительные недели ожидания. – Совместимость…

Вдруг орган не подойдёт мне? Или что-то пойдёт не так во время операции?

– У вас идеальное совпадение, – тихо сказала она. – Всё уже проверили. Донор получила несовместимое с жизнью пулевое ранение в голову. Наступила смерть мозга… Но её сердце… ещё бьётся.

Её слова прозвучали жёстко, констатируя чудовищную реальность.

Краем глаза я заметила, как из соседнего помещения вывезли металлический контейнер. Сердце… которое вот-вот станет моим. И впервые я по-настоящему осознала: чья-то трагедия стала моим спасением. Стало тошно и страшно одновременно.

В операционную быстрым шагом вошёл доктор Робинс. Он уже был в хирургическом костюме и маске. Ещё раз проверил данные моих последних обследований и удовлетворительно кивнул сам себе.

– Готовы, Лиана?

– Да, – прошептала я, пытаясь справиться с волнением.

– Тогда начнём, – кивнул доктор Робинс. – Сейчас вам введут наркоз.

Анестезиолог, мужчина средних лет с усталыми глазами, представился, но я тут же забыла его имя.

– Всё будет хорошо, – мягко сказал он, беря шприц с седативным. – Расслабьтесь и не беспокойтесь. Скоро увидимся.

Его простые слова немного успокоили. Я поверила ему и закрыла глаза. Укол, маска на лице… Края предметов поплыли, звуки стали приглушёнными и далёкими. В теплой дреме я теряла связь с реальностью. Осталась лишь одна мысль:

«Это, скорее всего, моя последняя надежда».

Просыпалась медленно, обрывками. Сначала – расплывчатые силуэты, блики света на стенах палаты. Потом – пиканье монитора, шум вентиляции, запах лекарств. Трубка в горле, повязка на груди… И снова провал.

Сегодня все было иначе. Я открыла глаза и увидела четкие контуры предметов. Боль в груди оставалась, но была терпимой.

«Хорошо, что есть обезболивающие!» – подумала я и улыбнулась.

Впервые за долгое время чувствовала себя живой. На тумбочке стоял пакет с соком и фруктами. У кровати, неудобно сгорбившись на стуле, дремала Милена. Её тёмные волосы растрепались, под глазами залегли тени усталости. На коленях лежал раскрытый журнал.

Ее присутствие было неожиданным, но приятным. Даже стало как-то спокойнее.

– Милена? – позвала я хрипло, с трудом сглотнув. Горло саднило после трубки.

Подруга вздрогнула, глаза расширились, и на лице сразу появилась улыбка.

– Лиана! Наконец-то! Как ты себя чувствуешь? – в её голосе смешались и облегчение, и радость, и, кажется, немного испуг.

– Лучше, – прошептала я и попыталась облизать пересохшие губы.

– Пить? – Милена подскочила, плеснула из графина в пластиковый стакан и аккуратно подала мне, поддерживая за плечи.

– Спасибо… – прохладная вода хоть немного сняла жжение в горле. – А ты чего тут?

– Да я так, просто гуляла мимо реанимации, – фыркнула Милена, тут же качнула головой. – Врач твой позвонил. Я же у тебя в экстренных контактах, помнишь?

– Точно… – пробормотала я, вспоминая, как в спешке вписывала её контакт на бумагах перед операцией.

– Он сказал, что тебе пересадку сделали. Попросил приехать, чтобы обсудить твою реабилитацию, – голос у неё стал настороженным. – Как так вообще получилось? Ты ведь просто на приём собиралась!

Я рассказала ей, что произошло: новости о неудаче лечения, Викторов, согласие на пересадку… Чем больше говорила, тем серьёзнее становилось её лицо.

– То есть, незнакомый мужик просто отдал тебе сердце сестры? – Милена прищурилась.

– Это был сенатор Викторов. Думаю, он просто меня пожалел.

Милена вдруг оживилась – кажется, она узнала это имя. Она поставила стакан с водой на столик и схватила свой телефон, начав лихорадочно что-то искать. Через несколько минут, торжествующе вскрикнув, повернула экран ко мне.

– Вот он, Артём Викторов, сенатор штата Нью-Йорк! – на фотографии был тот самый мужчина, с жёсткими чертами лица и холодными, пронизывающими глазами.

Милена прочла вслух заголовок статьи:

– «Сенатор Викторов подозревался в убийстве наркоторговца, но дело было закрыто за недостаточностью улик».

Меня передёрнуло.

Убийство? Тот же человек, что спас мне жизнь…

Зачем он вообще согласился? Просто хотел отвлечь внимание от скандала? Или ему правда было не всё равно?

В последнее верилось с трудом. Вспомнился его взгляд и то, как он давил на доктора Робинса… Внутри стало неуютно. Чувство благодарности тут же смешалось с тревогой.

– Ты понимаешь, что это значит? – радостно воскликнула Милена, глаза у неё прямо загорелись.

– Что все политики – грязные и меркантильные, которым закон не писан? Что они могут убивать и выходить сухими из воды? – фыркнула я.

– Dios, да нет же, Лиана! – всплеснула руками Милена. – Викторовы – одна из самых богатых семей штата! Он – находка для любой девушки: и богатый, и свободный, и имя на слуху. И Артём что-то увидел в тебе!

– Не думаю, – пробормотала я, глядя в потолок. – Это просто… совпадение, жалость… всё что угодно, но не то, о чём ты думаешь!

– Ага, конечно, – усмехнулась Милена. – Именно поэтому отдал тебе сердце сестры, вопреки своим принципам?

– На что ты намекаешь?

– Ну, Лиана, это же как в сказке про Золушку! Вот он, твой принц на белом коне! – она покачала головой, как будто я опять что-то не понимаю. – Ты должна его найти и нормально отблагодарить. Ну, ты меня поняла!

– Милена, прекрати. Нет, и точка! Если вдруг найду, как с ним связаться, – поблагодарю. Но не более.

– Ты только представь, как изменится твоя жизнь, если сблизишься с таким мужчиной! Какие у тебя появятся связи, возможности! Это же шанс, который выпадает раз в жизни! И ты ещё сомневаешься!

Её слова неприятно кольнули, и я машинально прижала руку к груди. Сердце бешено застучало: то ли от фантазий Милены, то ли… от того, что я вспомнила Викторова.

После встречи с ним я вдруг снова захотела жить, любить, смеяться – все то, что казалось невозможным после болезни. И дело было не только в том, что он дал мне второй шанс. Что-то в нём необъяснимо манило и притягивало… даже если от него веяло опасностью.

«Нет, я не могу себе этого позволить», – повторяла я мысленно, сжимая пальцы, чтобы унять дрожь.

Сейчас главное – чтобы новое сердце прижилось. Мне предстоит долгий путь реабилитации, приём иммуносупрессоров, постоянные анализы и обследования, чтобы предотвратить отторжение и другие осложнения. И хотя подруга была, конечно же, права: этот человек действительно мог бы изменить мою жизнь. Но я не могла рисковать своим хрупким здоровьем, ставить под угрозу результат операции ради какой-то мимолётной мечты – не вариант.

– Всё, хватит об Артёме, ладно? Я ему благодарна, но сейчас мне нужно думать о себе.

Прошли семь дней, бесконечно долгих, мучительных дней, и вот, наконец, меня выписывали. В ожидании прихода Милены, которая обещала забрать меня, я пыталась втиснуться в платье, но коварная молния на спине предательски не поддавалась. Я раздражённо дёрнула молнию ещё раз – и тут дверь палаты распахнулась.

– Мил, поможешь мне? – крикнула я не оборачиваясь.

Чьи-то пальцы коснулись моей обнажённой спины. Но это были не нежные, знакомые руки Милены, а сильные, уверенные, мужские. Я вздрогнула от неожиданности и по спине пробежали мурашки. Резко обернулась – и едва не потеряла дар речи. Угадайте, кто это был?

Артём Викторов. Все эти дни он не выходил у меня из головы. Я уже вычитала про него всё, что только могла: «Моцарт от бизнеса», завидный холостяк, будущий вице-губернатор.

От одного его присутствия моё новое сердце затрепетало. Я пыталась убедить себя, что всё это – просто последствия стресса. Или может, это отголосок донорского сердца – оно ведь принадлежало его сестры. Но чем объяснить, что меня к нему так тянет, будто мы знакомы тысячу лет?

Я должна была его поблагодарить. Хоть что-то сказать за подаренный мне второй шанс… Но не смогла выдавить из себя ни слова. Я не понимала, что во мне сильнее – благодарность или страх перед этим человеком, которому я теперь была обязана всем.

Артём тоже не торопился нарушать молчание. Его тёмные глаза медленно скользили по мне, задерживаясь на моих руках, шее, губах. И я чувствовала себя обнаженной под его пристальным взглядом.

Наконец, собравшись с духом, я спросила, стараясь придать голосу хоть немного уверенности:

– Что вы здесь делаете?

Мой вопрос, казалось, вернул его в реальность. В его взгляде что-то промелькнуло – то ли удивление, то ли раздражение, но тут же исчезло. Он слегка нахмурился, проведя рукой по подбородку, словно обдумывая что-то. Он провёл рукой по подбородку, и я невольно задержала взгляд на его лице.

– Я приехал за вами, Лиана, – сказал он низким голосом.

Я опешила, не находя слов. Неожиданно он повернул меня спиной к себе и ловко застегнул молнию на платье. Его пальцы лишь на мгновение коснулись моей спины, а у меня по спине будто ток пробежал. Прикосновение, пусть и мимолетное, вызвало во мне странное смятение. Я чувствовала одновременно страх и странное влечение.

– Что вы делаете? Вы вообще в своём уме?! – завизжала я.

Он будто и не слышал меня, просто взял мою дорожную сумку и, не меняясь в лице направился к двери. Его самоуверенность пугала и злила одновременно.

– Эй! Верните мои вещи! – крикнула я и бросилась следом.

Он резко остановился у двери, и я чуть не врезалась в его спину. Артём обернулся и холодно посмотрел на меня холодно. Я рефлекторно отступила на несколько шагов, с трудом сохраняя упрямый вид.

Несколько секунд в палате стояла тишина, что я слышала собственный пульс.

– Вы собираетесь домой или решили остаться здесь? – спросил он спокойно.

– Конечно домой… Но мне нужны документы от врача! И без Милены я не могу уйти, – упрямо бросила я, даже не пытаясь скрыть раздражение.

Артём достал из внутреннего кармана листок с печатью.

– Вот ваша выписка. А подруге скажите, что её сопровождение больше не понадобится.

– Откуда она у вас? Я хочу поговорить с врачом! Это какая-то ошибка!

Я стояла на месте, сжав пальцы. Всё внутри протестовало против того, чтобы идти за этим человеком. Но он смотрел так, будто имел полное право распоряжаться моей жизнью.

– Не слишком ли вы на себя берёте? – процедила я сквозь зубы.

Он промолчал, шагнув в коридор. На секунду я осталась одна, злясь на свою нерешительность. Вся эта ситуация казалась безумием. Но всё равно, скрипя зубами, поплелась за ним – больше от упрямства, чем из покорности. Но если честно, его помощь была как нельзя кстати. Мне и так было неловко просить Милену, учитывая её аврал в художественной академии.

Вскоре мы вышли из здания больницы и оказались на знакомой парковке рядом с его автомобилем.

Ну конечно, чёрная машина. Он вообще знает, что бывают другие цвета? Интересно, у него и душа такая же – всё в темных тонах?

– Садитесь в машину. – казал он резко и открыл для меня пассажирскую дверь.

– Э… Вы не могли бы вернуть мне сумку? – Я попыталась говорить твёрже: – И выписку.

Он лишь молча отвернулся, нахмурив брови. Я поняла, что спорить бесполезно – и ещё сильнее разозлилась.

Кто он вообще такой, чтобы решать за меня?

Но только сейчас я поняла: ему просто важно, чтобы все делали, как он сказал. Контроль – это его вторая натура.

Я уставилась на него, пытаясь хоть что-то прочитать по лицу. Но не было ни намёка на эмоции. И это только подогревало мою тревогу… и любопытство.

Наши взгляды встретились. Он смотрел не мигая, словно пытался загипнотизировать меня. Не выдержав напряжения, я опустила глаза, чувствуя себя побежденной. Но успела заметить, как уголок его губ едва заметно дрогнул.

– Я не сяду в машину, пока вы не объясните, что всё это значит? – упрямо заявила я, первой нарушив молчание.

– Всему своё время. Сейчас просто садитесь и я отвезу вас домой.

Ну да, конечно. Теперь он, видимо, ещё и мой личный шофёр. Как мило.

Я должна отказаться. Уйти и дождаться Милену. Но какая-то непонятная сила тянула меня вперёд. Вопреки здравому смыслу, я подчинилась. Но когда наклонилась, чуть не врезалась в дверной проём – он успел подставить ладонь, чтобы я не ударилась.

Когда Артём сел за руль, салон наполнился ароматом его парфюма – терпким, с нотами пряностей и горького шоколада. Он был так близко, что я чувствовала его тепло. И это вызывало странную смесь страха и… чего-то ещё, чему я не могла дать названия.

«Спокойно. Держи себя в руках». – мысленно приказала я себе, сжимая пальцы до боли. Этот мужчина был опасен. Я это чувствовала. Но почему-то не могла оторвать от него взгляда.

– Откуда вы знаете, где я живу?

Его быстрый взгляд и самодовольная ухмылка говорили сами за себя. Он повернул ключ зажигания, заводя машину.

– Я знаю о вас всё, Лиана. Дочь Грегора и Софии Миллер. Вы закончили местный университет по специальности ландшафтный дизайнер. Работали пару лет в небольшой компании, но несколько месяцев назад уволились. Мне продолжить, или уже достаточно?

– Чёрт, а вы хорошо подготовились! – я удивленно распахнула глаза. – Но зачем?

– Я знаю о вас всё, – самодовольно произнес Артём, бросив на меня быстрый взгляд. – Даже то, когда вы последний раз ходили на свидание. Вы правда думали, я не выясню, кому досталось сердце моей сестры?

– Вам не кажется, что это как-то… чересчур?

– Я всего лишь хотел убедиться, что вы та, кем кажетесь. – ответил Артём, снова сосредоточившись на дороге.

– И кто же я, по-вашему?

– Думаю, скоро узнаем, – многозначительно произнёс он.

По спине пробежали мурашки, а на лбу выступил пот. Лестно, что такой влиятельный человек заинтересовался мной.

«Но как он узнал столько всего?» — эта мысль заставила меня поежиться.

Хотелось распахнуть дверь и бежать, но что-то удерживало меня на месте.

Любопытство? Или нечто большее?

Глава 4. Артём

Мы молча продолжили путь в моей чёрной Ауди, скользя по улицам города. В машине было так тихо, что слышно было только мотор и шорох шин. Но это молчание было необходимо. Мне нужно было, чтобы она осознала всю серьезность ситуации.

Поначалу Лиана нервничала: часто дышала, теребила край сумочки. Скорее всего, она понятия не имела, с кем оказалась в одной машине. Но внезапно, как будто почувствовав себя в безопасности, откинулась на спинку и начала рассматривать город за окном.

Это дало мне возможность украдкой рассмотреть её. Длинное платье подчёркивало изящную фигуру, оставляя обнажёнными хрупкие плечи и тонкую шею. Мелькнула почти животная мысль – наклониться и прикусить укусить её за шею, просто чтобы посмотреть, как она вздрогнет.

Я резко выдохнул, отгоняя образ.

Резко отвернувшись, я схватил телефон, где светилось непрочитанное сообщение от Феликса.

Всё готово к вашему приезду.

Чуть не забыл. Она ведь ещё не в курсе, куда именно мы едем.

Когда мы подъехали к моему пентхаусу, в котором я, признаться, бывал редко, Лиана заметно занервничала, неуверенно поправляя платье. Я видел, как дрожат её руки – деталь, которая вызвала во мне усмешку. Предвкушая её реакцию, я медленно вышел из автомобиля и небрежным жестом указал одному из своих людей помочь девушке.

– Где мы? – спросила она, оглядываясь по сторонам широко распахнутыми, полными тревоги глазами. Её голос слегка дрожал, выдавая нарастающее беспокойство. – Это точно не мой дом.

– Поправочка, теперь ты будешь жить здесь… – я сделал паузу, наслаждаясь эффектом своих слов. – по крайней мере, ближайшее время.

Развернувшись, я направился к входу, не дожидаясь её ответа. Слыша за спиной неуверенные шаги Лианы, едва заметно усмехнулся.

Кто бы мог подумать…

Объяснять что-либо по-человечески не входило в планы. Моя жизнь – жестокая игра, лабиринт опасностей и интриг, в которой слабость равна смерти. Лиане придётся принять мои правила, если она хочет выжить в этом мире. И сохранить иллюзию свободы. Время покажет, на что способна эта девушка на самом деле.

Мы подошли к лифту, и я нажал кнопку вызова. В ожидании Лиана топталась рядом, взгляд бегал по стенам. Когда кабина лифта, наконец, остановилась, она сделала нерешительный шаг ко мне.

– Может быть, вы объясните, что здесь происходит? – в её голосе, помимо раздражения, слышалась тревога.

Мне понравилось, как она, несмотря на страх, пыталась бороться, требовать ответов. Огонёк в её глазах цеплял. Но я не стал отвечать, а просто молча вошёл в лифт.

Интересно, сколько она выдержит без объяснений?

К моему удивлению, Лиана не отступила. Она последовала за мной и, встав, напротив, с вызовом вскинула подбородок.

– Я задала вам вопрос, Артём!

– Тебе никто не говорил, что иногда лучше промолчать?

– Вы привезли меня в какой-то дом, где, судя, по вашим словам, я теперь собираюсь жить! И вы думаете, что я буду молчать и не задавать вопросов?! – взорвалась она. Её голос эхом отразился от металлических стен лифта. – Я не ваша пленница, чёрт побери!

В тот момент, когда грязное ругательство сорвалось с её губ, внутри меня что-то щелкнуло. В следующее мгновение я схватил Лиану за горло и с силой прижал к стене лифта, впиваясь в неё взглядом.

– Во-первых, если я ещё раз услышу из твоих уст хоть одно грязное словечко, ты пожалеешь об этом! – рявкнул я. – А, во-вторых, мне плевать, что ты думаешь. Теперь я решаю всё!

Под моими пальцами бешено забилась жилка. И тут же вспомнил слова врача:

– Лиане нельзя нервничать. Любой стресс категорически запрещён.

Заметив, как судорожно вздымается её грудь, как она пытается глотнуть воздуха, я резко отпустил её, чертыхнувшись про себя. Я не должен был трогать её. Это было рефлекторно. Как всегда, когда кто-то бросает мне вызов.

К моему облегчению, двери плавно разъехались, открывая вид на пентхаус. Я вышел не оборачиваясь. Но краем глаза заметил, как Лиана, слегка пошатываясь, вышла следом.

Мы прошли в просторную гостиную, погруженную в полумрак. Здесь всё говорило о моем статусе без лишних слов. Отполированные до блеска темные деревянные панели, тяжелые бархатные шторы, никаких случайностей.

Лиана обвела взглядом комнату, её глаза, обрамленные густыми ресницами, расширились. Она смотрела так, будто всё это – чья-то больная фантазия.

– Присаживайся, – бросил я, кивком указывая на мягкий диван.

Несмотря на вспышку недовольства в ее глазах, она подчинилась. Сдержанно, с гордо поднятой головой.

Интересно, что заставило ее передумать? Только что она смотрела на меня как на сумасшедшего.

Эта смесь дерзости и расчета была опасной… и чертовски возбуждающей. Но я заставил себя не отвлекаться. Сейчас были дела поважнее.

Подойдя к бару, я бегло осмотрел ряды бутылок с дорогим алкоголем. Схватив с полки выдержанный виски, я щедро налил себе виски без льда. Для Лианы же, не спрашивая, налил апельсиновый сок.

Феликс добыл на неё всё, что только можно было узнать – даже то, что я не спрашивал. В моём мире информация – это власть, и я предпочитал контролировать каждую, даже самую незначительную деталь.

– Пей! – коротко приказал я, передавая ей стакан. Мои пальцы на мгновение коснулись её ладони, но я быстро отдёрнул руку. Затем занял место, напротив, в глубоком кожаном кресле, я откинулся на спинку и скрестил ноги.

Сделав небольшой глоток виски, я начал пристально изучать её и увидел, как она дрожащими руками поднимает бокал ко рту.

– Успокойся, – пробормотал я с едва заметным раздражением. – Ты в безопасности. Здесь тебе ничто не угрожает.

Ну не силён я в успокаивании девушек! Обычно рядом со мной они испытывали совсем другие эмоции… Если и дрожали, то от страсти и желания, а не от страха и нервов.

– Ага, легко сказать! – в её голосе послышался вызов, но тем не менее она поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток. – Я нахожусь неизвестно где, с человеком, которого видела всего пару раз в жизни. И вы хотите, чтобы я была спокойна? Это какая-то извращённая шутка?

– Просто делай, что я скажу, тогда никто не тронет. Даже я.

Лиана нахмурилась, её брови сошлись на переносице, и стала изучать обстановку. И спустя несколько мгновений заметил, как напряжение постепенно отпускает её, как дыхание становится ровнее, и понял, что пришло время.

– Я разговаривал с твоим врачом, и вот почему ты здесь, – начал я, и она мгновенно перевела на меня взгляд, затаив дыхание. – Робинс сообщил, что ты нуждаешься в хорошем уходе во время реабилитации, строгом контроле приёма лекарств, процедурах, специальной диете… и прочем дерьме.

– И каким образом это касается вас? – на её губах появилась вызывающая усмешка. – Собираетесь сменить свою должность в сенате на роль няньки?

Каждое слово было как стрела, нацеленная прямо в моё самолюбие. Но в её голосе я уловил нечто большее, чем просто насмешку – это было испытание. Она хотела увидеть, дрогну ли я, потеряю ли контроль. Однако наше словесное противостояние, её дерзость, только разжигали во мне азарт, к моему огромному удивлению. В её измученном взгляде, в хрупкой фигуре я видел несгибаемую силу воли, желание бороться. Её жизненная энергия и бунтарский дух волновали меня больше, чем мне хотелось бы признать.

– Зачем? У меня есть люди для таких дел, – парировал я с лёгкой, едва заметной ухмылкой. – Я предпочитаю решать более важные вопросы. Например, как сделать твоё пребывание здесь… максимально комфортным. Впрочем, комфорт – понятие относительное. Ты скоро сама узнаешь, что мои методы… слегка специфичны.

В этот момент в комнату вошли четверо моих людей. Их взгляды были прикованы ко мне, ожидая приказаний.

– Это Мария, горничная, – представил я юную девушку в безупречно выглаженном костюме гувернантки. – Она к твоим услугам двадцать четыре часа в сутки.

– Здравствуйте, госпожа Миллер, – произнесла она вежливо и сделала лёгкий реверанс. – Я с радостью окажу вам любую помощь.

– Это Пётр, шеф-повар. – продолжил я, указывая на мужчину моего возраста, крепкого телосложения, с проницательным взглядом.

– Я приготовлю всё, что потребуется для вашего скорейшего выздоровления, – произнёс Пётр с лёгким пафосом, обводя Лиану взглядом, полным профессиональной оценки. В его глазах читалась непоколебимая уверенность в своих кулинарных способностях, граничащая с высокомерием истинного мастера своего дела. Он явно был убеждён, что сможет удовлетворить любые её пожелания.

– Анастасия – врач-кардиолог, – я жестом указал на женщину лет сорока, с собранными в тугой пучок и лицо с строгим выражением лица. – Она будет следить за твоим здоровьем вместе с Робинсом.

– Добрый день, Лиана, – приветствовала её Анастасия, её голос был профессионально тёплым, но в то же время отстранённым, как и положено настоящему доктору. – Я буду вашим лечащим врачом на время реабилитации. Надеюсь, мы сработаемся.

– А это Константин, – я показал на своего самого верного и безжалостного солдата, гору мышц в идеально скроенном костюме. – Твой телохранитель. Он будет следить за твоей безопасностью. Так что не пытайся сбежать. Это бесполезно.

Костя только кивнул. Этого было достаточно.

Повернувшись к Лиане, я заметил, как она буквально застыла с полуоткрытым ртом. Её пальцы судорожно сжимали стакан с соком, а на лбу выступили мелкие капельки испарины. Она явно была ошеломлена развернувшейся перед ней картиной, и ей требовалось время, чтобы осознать всё происходящее.

– У вас… мания величия? – наконец выпалила она, едва сдерживая негодование. Глаза ее расширились от испуга, но, несмотря на страх, она гордо держала голову.

– Да, kotenok, – Я усмехнулся, глядя ей прямо в глаза. – Но тебе стоит беспокоиться не о моём диагнозе, а о том, что я с тобой сделаю. Ведь с сегодняшнего дня я решаю, что с тобой будет.

Лиана вздрогнула, услышав мои слова, но продолжала удерживать мой взгляд, не желая показывать свою слабость. Эта маленькая женщина обладала удивительной внутренней силой.

– У всех сенаторов с головой не в порядке, или только у вас? – ехидно фыркнула она, прищурив глаза. В этом её жесте, в её дерзости, проявилась её истинная натура – сильная, независимая, непокорная.

Так, так, маленькая кошечка начинает показывать свои коготки. Что ж, это только добавляет интереса к нашей… игре.

С каждым её словом меня всё сильнее тянуло к ней, словно она была центром гравитации в этой комнате. Я хотел коснуться её. Просто чтобы убедиться, что она настоящая. Но я знал, что нельзя терять контроль и поддаваться эмоциям. В мафии любой неверный шаг может стать последним.