Порабощение любовью: в ловушке психопата

– О! – вдруг оживилась Наташа. – А помнишь Лариску с третьего этажа? Она же подруга твоей свекрови!

– Точно… – в голосе Яны зазвучала горечь. – Эта стерва… – не сдержалась она, сквозь зубы выругавшись.

– Володя знал об этом?

– Да, он звонил, уговаривал вернуться, говорил про сына… – Яна тяжело вздохнула. – Я честно сказала, что у меня есть мужчина, которого я люблю. Да и не для того уезжала из Узбекистана, чтобы возвращаться.

– Вот видишь. Наверняка пожаловался матери, а та – своей подружке.

– Ох… – только и смогла выдохнуть Яна. – Какие же люди бывают жестокими… Её переполняла ярость – и на бывших родственников, и на всю эту несправедливость.

– Объясни Даниле, что ты его никогда не бросала, – мягко предложила Наташа. – Можешь позвонить мне, я ему тоже всё расскажу.

– Какая разница? – горько усмехнулась Яна. – Он ещё слишком мал, чтобы верить словам. Дети доверяют только действиям, эмоциям… А что он видел? Реальность такова, что он полтора года был без меня. И в его голове всё это время жила мысль, что его бросили. Понимаешь? Разговор закончился на этой тяжёлой ноте.

Впереди была долгая работа – залечивать эти душевные раны и психологические травмы ребенка. Смывая чужие, грязные слова своей материнской любовью.

***

«Дети верят каждому нашему слову.

И когда им лгут – они ломаются,

как тонкие ветки под тяжестью чужой ненависти.»

Около полудня раздался настойчивый звонок в дверь. Это приехал Сергей. Данила тут же метнулся в свою комнату, словно испуганный зайчонок, и затаился там.

Сергей ворвался в дом, как всегда, громогласный и жизнерадостный: – Привет! Ну и где же этот замечательный мальчуган? Хочу с ним познакомиться! – огласил он квартиру своим раскатистым голосом.

– Я привёз Данилу крутой подарок, ну где же он? – продолжал мужчина, заметив мелькнувшую в дверном проёме светлую головку. Он притворно нахмурился, обращаясь к девушке:

– Яна, ты говорила, что твой сын – смельчак, а я, кроме тебя и Кристины, никого не вижу. Значит, либо он не приехал, либо вовсе не такой уж храбрый. – Ты что, пошутила надо мной? Из-за двери донёсся робкий, но твёрдый голосок:

– Я приехал… И я смелый! Сергей ухмыльнулся:

– А-а, вот ты где! Теперь-то я вижу – настоящий мужчина. Можно к тебе? Познакомимся? Да и подарок тебе вручить надо… Он направился в комнату, откуда только что выглядывал мальчик. Яна не пошла за ним, позволив двум своим любимым мужчинам наладить контакт без посредников.

Прошло несколько минут – и из комнаты выскочил сияющий Данила.

– Кристина, смотри! – Он подбежал к девушке, протянув худенькую руку, с которой неуклюже свисали массивные командорские часы. – Не слишком ли велики? – ехидно заметила она, бросая взгляд на появившегося следом Сергея.

– В самый раз! – отмахнулся он. Они словно с первого взгляда научились понимать друг друга и не обижаться на сарказм.

Яна с удивлением наблюдала, как сын, ещё недавно прятавшийся от Сергея, теперь сиял от счастья. Неужели подарок так ему понравился? Или его растопило внимание этого сильного, уверенного в себе мужчины? А может, мальчику просто не хватало отцовской заботы, и его сердце, скованное льдом недоверия, начало таять от силы, которую дарил Сергей?

Как бы то ни было, факт оставался фактом: Даня сменил гнев на милость.

Они быстро собрались и отправились в парк аттракционов, как и обещала Яна. Дорога пролетела незаметно, будто само счастье расчищало им путь.

Данил носился по парку, словно заводной, пробуя все карусели подряд – в их маленьком городке таких развлечений не было.

– Сергей, смотри, как я умею! – то и дело кричал он, ища одобрения в глазах нового взрослого друга.

Сергей не отпускал мальчика ни на шаг, крепко придерживая его на аттракционах, чтобы тому не было страшно. Они объедались сладкой ватой и попкорном, смеялись, и этот день казался выкрашенным в самые яркие цвета радости.

Яна смотрела на сына – и в её сердце тоже расцветало тепло. Но, до конца насладится моментом, ей не позволял острый шип вины, который впивался в её душу: ведь где-то сейчас был его маленький сын, лишённый отца из-за них. Но разве она могла отказать себе и Дане в этом кусочке счастья?

«Детские обиды – как осколки стекла:

их можно вытащить, но царапины останутся навсегда.»

А кульминацией дня стал неожиданный вопрос сына:

– Мама, а можно я буду называть Сергея папой? Яна замерла. Она сама ещё не решила, как ответить на предложение Сергея, но сын словно подсказал ей выбор.

– Ты можешь спросить об этом у него самого, – тихо прошептала она.

– Сергей, можно я тебя буду называть папой? – с детской прямотой выпалил Данила.

Сергей не сдержал улыбки. Он легко подхватил мальчика, подбросил в воздух – а дети обожают, когда их подкидывают, – и крепко прижал к себе.

– Конечно, сынок. Я очень хочу быть твоим папой.

Он спрятал лицо в детских волосах, скрывая скупую мужскую слезу, но Яна её заметила.

«Он любит нас… Я буду благодарна всегда ему за это!» – подумала она.

Клятва: «Я стану тебе верной подругой, и мы с Даней пойдём за тобой, рука об руку – через радости и печали, через здоровье и болезни…»

И в этот момент её сердце окончательно растаяло: она сказала ему "ДА"

Их судьба была решена.

***

Глубокий психологический разбор автора главы "Ловушка для ангела"

"Дети прощают нам всё – даже то,

за что мы никогда не простим себя сами."

Татьяна Влади

1. Сергей: мастер манипуляции с детскими сердцами

Тактика завоевания:

* "Спаситель"с подарками.

Командорские часы – не просто подарок, а символ власти. Сергей сразу ставит себя в позицию "взрослого", который дарит внимание (и может отнять).

* Физический контакт как контроль.

Подбрасывание ребёнка вверх – не только игра, но и демонстрация силы: "Я могу поднять тебя к небу – или бросить".

* Слёзы-спектакль.

Его "мужская слеза"– идеальный расчет. Он знает: Яна поверит только в то, что увидит.

Психопатические маркеры:

Мгновенная смена ролей: от "Где этот трусливый мальчишка?"до "Я буду твоим папой".

Использование ребёнка как инструмента для давления на Яну ("Теперь ты обязана сказать «да»").

2. Яна: мать, разрывающаяся между любовью и виной

Почему она не видит опасности?

* Проекция.

Она верит, что Сергей – "лучший отец", потому что ей в детстве не хватало защиты. Но, это главная ошибка, потому что её сыну нужен не "сильный мужчина", а стабильный взрослый.

* Оплата долга.

Фраза "Я буду благодарна всегда ему за это"– ключевая ошибка. Благодарность ≠ любовь. Она отдает себя за иллюзию безопасности для них, сына и себя.

* Вытеснение.

Мысль о сыне Сергея (который "дома") мгновенно гаснет – слишком больно признать, что она стала "той самой женщиной".

Момент-маркер:

"Острый шип вины вонзался в её сердце"– но она глушит его, вместо того чтобы услышать.

3. Данил: ребёнок как поле битвы

Травмы, которые он получит:

* Предательство доверия.

Вопрос "Мама, правда, что ты бросила меня?"– это не каприз, а крик: он уже научился не верить взрослым.

* Ложная привязанность.

Его восторг перед Сергеем – не любовь, а травматическая благодарность: "Наконец-то у меня есть папа!".

* Подмена ценностей.

Часы как "доказательство"любви – урок: чувства можно купить.

Важная деталь:

Ребенок спрашивает разрешения называть Сергея папой. Это не спонтанность – а страх: "А вдруг он тоже исчезнет?", как это сделал его папа.

4. Сергей: настоящий защитник?

Сергей имитирует отцовство, но его "любовь"– сделка: "Я дам тебе семью, а ты отдашь мне свою свободу и все свои ресурсы: ум, предпринимательскую интуицию, работоспособность, ответственность".

5. О чём молчит текст (но кричат детали)?

Часы.

Слишком большие для ребёнка – намёк: Сергей даёт то, что не нужно Данилу (вместо того, что действительно важно).

Аттракционы.

Яркие, но искусственные эмоции – метафора их "семьи":

"Красиво снаружи, пусто внутри."

Татьяна Влади

Слёзы Сергея.

Настоящие отцы не плачут в первый день знакомства – это спектакль для Яны.

Вывод: Почему это точка невозврата?

Для Яны:Она только что отдала себя и сына за иллюзию семьи. Теперь она навсегда связана с Сергеем – даже если увидит его истинное лицо.

Для Данила:Его научили, что любовь – это подарки и аттракционы. В будущем он будет искать "Сергеев"– харизматичных манипуляторов.

Для Сергея: Он выиграл. Теперь у него две семьи, два сына – и ни одной настоящей ответственности.

Последняя фраза – приговор:

Но сердца детей – не игрушки. Рано или поздно придётся платить.

"Она отдала ему своё сердце именно в этот момент"

"Дети – самые честные зеркала.

Они отражают не наши мечты,

а наши ошибки."

Татьяна Влади

Дорогой мой читатель, тебе стоит запомнить:

* Дети всегда чувствуют фальшь –

даже если не могут это выразить.

* Любовь, которая начинается с "я должна быть благодарна"– это рабство.

* Настоящие отцы не появляются в один день –

они приходят на всю жизнь.

Глава 9 "Почему хорошие девочки влюбляются в плохих мальчиков?"

«Чужой город – это зеркало:

либо разобьёшь его, либо научишься отражать удары».

Мать Яны покинула Узбекистан спустя полгода после отъезда внука. Продав свою просторную трёхкомнатную квартиру за бесценок, будто обрезала последние нити, связывавшие её с прошлой жизнью.

Когда Яна впервые переступила порог московской квартиры, её охватило странное чувство. Губы дрогнули:

– Почему в столице такие крохотные жилища? Это же Москва – здесь всё должно быть самым-самым!

Мать, увидев эти клетушки, лишь молча, сжала зубы. Пожалела ли она о проданных квадратных метрах? Вслух – никогда. Но в глазах, когда она оставалась одна, иногда мелькала тень сожаления. Хотя, что ей было делать в тех больших, но опустевших комнатах, где больше не звучал родной, детский смех?

Решив, что дом – там, где её близкие, она сожгла за спиной все мосты.

Изначально предполагалось, что мама будет жить с Яной – дочери нужна была помощь по хозяйству, но главное – с Данилой. Яна много работала, а ребёнок часто оставался без присмотра. Сначала его оставляли с подростками-агрессорами – младшими братьями Сергея, которые издевались над малышом, как кошки над пойманной мышкой. Потом и вовсе одного – в пустой квартире, с бутербродом на столе и запиской «не открывай никому дверь». Помощь мамы была как никогда кстати.

Когда Валентина Ивановна впервые увидела нового зятя, её лицо стало каменным. Его грубоватая мужская харизма, перед которой другие женщины таяли, на неё не действовала. Казалось, она единственная, кто осталась равнодушна к его шарму.

– Доченька, как ты могла выбрать такого неотёсанного, необразованного мужлана? Матерщинника! – думала она.

– Ты – утончённая, культурная, а он…

Но вслух не сказала ни слова. Лишь молилась, чтобы дочь была счастлива, даже если это «счастье» резало ей глаза.

Откуда ей было знать, через что прошла Яна в том чужом городе? В этом незнакомом месте, где не было ни одной родной души. Девушка столкнулась с новым для неё миром, где даже менталитет был иным.

Но почему же она так радовалась появлению в её жизни этого сильного мужчины? Потому что наконец-то обрела в нём защиту. И он попал на благодатную почву.

А от кого её нужно было защищать? От навязчивого мужского внимания. Или, может, всё началось с того, что она изначально попала не в то общество?

***

Первый работодатель, оценивая её кандидатуру на должность секретаря, неожиданно потребовал:

– Снимите юбку.

– Простите? – Яна замерла, не веря своим ушам.

– Для оценки вашей внешности, – ухмыльнулся он, рассматривая её как товар на прилавке.

Девушка почувствовала, как кровь приливает к лицу:

– Это какая-то бессмыслица! Я пришла устраиваться на работу секретарем.

– Всё верно. Но для данной должности это обязательное условие, – мужчина нервно постукивал пальцами по столу, его раздражение росло с каждой секундой.

– Нет, я не стану снимать юбку.

Яна сжала ладони в кулаки:

– Тогда собеседование окончено. Это принципиальный момент.

Она встала, гордо подняв подбородок:

– Мне отчаянно нужна работа. Но не настолько, чтобы демонстрировать вам свои ноги. Выбежав на улицу, она прижимала сумку к груди, как щит. "Лучше пойду мыть полы", -думала она, вспоминая студенческие годы, когда действительно приходилось натирать паркет в учебных аудиториях.

Второй вариант оказался домработницей.

Молодая хозяйка, ровесница Яны, во время собеседования постоянно опускала глаза:

– Я справлюсь с любой грязной работой! Еще я вкусно готовлю, – горячо убеждала её Яна. Вакансия привлекала возможностью жить у них в квартире – не нужно тратиться на аренду.

– Вам вряд ли подойдёт эта работа…

– Вы не понимаете… Нам нужна вторая девушка. Мой муж… – её голос дрогнул, -предпочитает разнообразие.

Хозяйка вздохнула:

Мир вдруг показался Яне разбитым калейдоскопом, где все осколки отражали лишь грязь и пошлость.

– Я сама из Киргизии, – призналась хозяйка.

– Мне тоже когда-то это казалось дикостью. Но мой муж – местный депутат… Я люблю его и принимаю его условия.

– Да, вы правы, такая работа мне действительно не подходит.

Яна потупилась: На улице её охватило отвращение. "Что происходит с этим миром?"– разбитые стёкла на мостовой казались ей осколками собственных иллюзий.

И когда спустя месяц безуспешных поисков она, наконец, добралась из Брянска в Москву, её ждали новые испытания. Сколько ещё пришлось пережить, прежде чем встретить его…

***

Соседка Таня.

Москва встретила её соседкой-алкоголичкой, Таней, работодателями-кавказцами с ненасытными взглядами и бессонными ночами, когда она, прижавшись к двери, слушала пьяные перепалки за тонкой стеной.

Сначала они с Таней пытались устроиться официантками. Обходили кафе, где за стойками неизменно сидели кавказцы, чьи масляные взгляды буквально прилипали к Яне. Потом Татьяна неизменно куда-то исчезала с одним из них, возвращаясь через полчаса с таинственным видом.

– Пойдём, – бросала она, резко разворачиваясь к выходу.

– Ты договорилась о работе? – Яна догоняла соседку, хватая её за рукав.

– Нет. Но тебе здесь не место.

– Почему? Через неделю надо платить за квартиру, иначе окажемся на улице!

– Зато сегодня у нас есть деньги на еду, – Татьяна лихо доставала смятые купюры из бюстгальтера, сияя победной улыбкой.

– Откуда?

– Аванс дали, – смеялась девушка, избегая прямого ответа.

– Но ты же не договорилась по работе…?

– Много будешь знать – скоро состаришься, – отрезала Татьяна, и её смех звенел фальшивой нотой в московском переулке.

Наивности двадцатипятилетней Яны, казалось, не было предела. Одногодки, они несли совершенно разный жизненный багаж: если Татьяна уже прошла все круги ада, то Яна выглядела неоперившимся птенцом, для которого российские реалии становились шокирующим откровением.

Слава Богу, в этих опасных играх с судьбой девушка осталась цела. Но отбиваться приходилось с умом – Москва быстро учила жестоким урокам выживания. Позже Яна скажет, что до этого года будто жила в розовых очках, в каком-то вымышленном сказочном мире, не ведая о настоящей жизни за пределами своего уютного мирка.

***

И тогда произошла судьбоносная встреча с Кристиной – девушкой, которая станет ей и спасительницей, и проклятием на долгие годы. Казалось бы, что могло связывать таких разных людей? Многое в характере новой знакомой казалось Яне странным и непонятным, но слепая благодарность за помощь в трудную минуту заставляла закрывать глаза на очевидное. Яна одаривала подругу безграничным доверием, той самой святой простотой, что проистекала из её безмерной способности любить и сострадать.

Кристина же представляла собой причудливую смесь ангела-хранителя и демона-искусителя. Церковные лавки с контрабандным золотом, тщательно спланированные аферы, искусно сотканная паутина лжи… "Святость – всего лишь красивая обёртка для греха", – с горечью осознала Яна. Она ненавидела это, но цеплялась за работу, как утопающий хватается за соломинку.

Работа, предложенная Кристиной, была выгодна обеим – так казалось тогда. Лишь два десятилетия спустя Яна поймёт простую истину: Кристина никогда не делала ничего без личной выгоды. Но тогда, в те трудные времена, этот заработок стал её спасением – появилась возможность не только самой выживать в Москве, но и помогать маме с сыном. Благодарность переполняла Яну, застилая глаза.

Церковная лавка в подземном переходе… Ирония судьбы – бывшая атеистка, не знавшая даже основных молитв, теперь продавала "освящённые"украшения доверчивым прихожанам. Вся схема была отлажена до мелочей: контрабандисты ввозили турецкое золото, Надежда – пятидесятилетняя женщина с говорящим именем – обеспечивала сбыт через церковные точки, а Кристина… О, Кристина проявила здесь особую изобретательность!

Её схема была проста и гениальна: девушки-агенты подменяли часть товара Надежды на аналогичный из запасов Кристины, незаметно изымая деньги из кассы. Никакого учёта – церковь ведь не платит налогов. Прибыль делилась пополам, риски же распределялись неравномерно: продавцы рисковали увольнением, контрабандисты, друзья Кристины – свободой, а главные бенефициары – Надежда и Кристина – оставались в тени. Первая была защищена церковным статусом, вторая – абсолютной недоказуемостью причастности.

Двадцать восемь лет, острый ум, алчность, поразительная изобретательность и святая вера в собственный девиз: "Лень – двигатель торговли. За эти копейки я даже с дивана не встану". Кристина мастерски придумывала схемы, где другие работали, а прибыль оседала в её карманах.

Была у неё и другая афера – с грузчиками аэропорта во главе с Вальком. Вскрытые коробки, договорённости с охраной, беспрепятственный вынос товара… И снова Кристина оставалась "непричастной". 2000-е – золотое время для аферистов: никаких видеокамер слежения, сертификатов, строгого учёта. Ворованный товар спокойно находил покупателей в многочисленных лавочках Москвы.

Так начиналась эта странная дружба – смесь искренней привязанности и холодного расчёта, где каждая сторона играла свою роль, не всегда понимая истинные правила игры.

Всё это претило Яне до глубины души. Воспитанная в строгих принципах честности, она никогда в жизни не взяла бы чужой копейки. Но Москва – жестокий город, где чужие люди смотрят сквозь тебя, где каждый день – борьба за существование. Обегав две недели кафе и магазины в поисках работы, она в отчаянии обратилась к Кристине. Так начался её путь в церковной лавке – самой прибыльной точке во всей сети.

"Когда у тебя нет денег, твои принципы – это роскошь,

– горько размышляла Яна.

– Но когда их теряешь, понимаешь:

они были единственным, что у тебя действительно было".

Кристина, почуяв в новой знакомой редкое сочетание порядочности и работоспособности, ума и предпринимательской прозорливости вцепилась в неё мертвой хваткой. Полгода в подземном переходе, двенадцать часов в сутки без солнечного света превратили цветущую девушку в бледную тень. Из-под земли она выходила только затем, чтобы снова спуститься в метро и доехать до комнаты на окраине. У подруги Кристины, где они поселили на летний период, пока Наталья с детьми уехала на каникулы.

Надежда также пророчила ей карьерный рост, но Яна чувствовала – долго она здесь не выдержит. Эта ложь разъедала её изнутри, как ржавчина.

"Клетка с золотыми прутьями"– так она мысленно называла свою работу, где была заперта между необходимостью выжить и отвращением к собственному лицемерию.

Спасение пришло неожиданно. Новая девушка Анель – такая же чужая в этом городе, с тёплым восточным именем и родной душой. Они поняли друг друга без слов. Когда на одной из точек произошла кража и начались обыски, обе молча собрали вещи и ушли. Яне даже не пришлось объяснять своё решение – Анель просто кивнула, и они вышли на поверхность, к редкому московскому солнцу.

"Дорога, усыпанная битым стеклом"– так Яна называла свой путь в этом городе. Каждый шаг оставлял кровавые следы, но она продолжала идти вперёд, к своей правде, к своему счастью.

***

Школа "Николь"

– На продавцов цветов, которые умеют составлять композиции. Это же золотое дно! В конце зимы Кристину осенила новая идея. Уже живя вместе в съемной квартире, она как-то вечером заявила:

– Яна, пойдем учиться на флористов!

– На кого? – переспросила Яна, отрываясь от книги.

– У меня никогда не получалось ничего делать руками. Мама с детства твердила, что они у меня "не из того места растут". Все задания по труду за меня делала она… Яна неуверенно покачала головой:

Кристина фыркнула:

– Забудь эту ерунду! Ты же хочешь много зарабатывать и скорее забрать сына? Так вот либо продолжаешь бояться, либо идешь со мной в лучшую флористическую школу «Николь» к Стасу Зубову!

Поддавшись на уговоры, Яна согласилась. Накопив денег, они записались в престижную школу "Николь".

***

– Яна, тебя! – крикнула Кристина. Однажды, вернувшись с занятий, они услышали телефонный звонок (тогда мобильных еще не было).

У телефона оказалась Надежда Сергеевна. Её голос звучал властно:

– Яна, нам нужно встретиться. Когда сможешь приехать?

Яну покоробил этот тон, будто она чем-то обязана этой женщине:

– Никогда. Я больше не работаю у вас.

– Это в твоих интересах, – в голосе Надежды зазвучали угрожающие нотки.

– Не надо со мной разговаривать в таком тоне, – девушка резко бросила трубку.

Кристина, затаив дыхание, наблюдала за подругой:

– Это была Надя? Что ей нужно?

Вечером всё прояснилось. Позвонила бывшая коллега Лена и между делом поинтересовалась, не видела ли Яна того странного паренька, жившего при церкви – того самого, который, по слухам, украл всё золото из ларька.

Яна сразу поняла, зачем звонила Надежда:

– Лена, передай Наде, что я не знаю и знать не хочу, где этот парень. И пусть больше не беспокоит меня!

Повесив трубку, она в сердцах рассказала Кристине о звонке. Это был ещё один неприятный эпизод в череде испытаний, преследовавших Яну весь тот год – до встречи с тем, кто изменит её жизнь.

– Да пошли они! – махнула рукой та. – Забудь.

На тот период Кристина уже закрыла свою деятельность, связанную с церквями, из-за того, что пошла погоня за контрабандистами, Ольгой и Павлом, её друзьями. Яна подозревала, что возможно здесь не обошлось без Кристины. Потому что в друзьях у нее были еще и сотрудники МВД, которые очень интересовались её друзьями, хотелось добавить звезду на погоны. Но, Кристина смогла отработать и вашим, и нашим, получив информацию от сотрудников, она все-таки предупредила своих друзей-контрабандистов и те резво свернули всю свою деятельность. Так и закончилась афера с турецким золотом.

***

А потом были они. Мужчины, видевшие в ней лишь добычу.

Вано, прижавший её в тёмной комнате. Его друг, оравший в трубку: "Мы тебе крылья подрежем!"Лейтенант Пётр, задыхаясь признававшийся в любви, пока его жена носила под сердцем ребёнка. Яна научилась давать отпор, отстаивая свою честь когтями и зубами.

Обо всех домогательствах того года можно написать отдельную книгу. Но наша история – о других отношениях. Позвольте лишь мельком коснуться нескольких эпизодов, чтобы вам, дорогой мой читатель, стало яснее, как тщательно жизнь подготовила почву для появления Главного Мужчины в её судьбе.

Ещё в Брянске она познакомилась с двумя приятелями. Один – зять хозяйки, у которой остановилась Яна. Другой – товарищ Кристины. Иван, или Вано, как звали его друзья, сразу положил глаз на Яну. Пообещав помочь с переездом в Москву, он счёл себя вправе требовать "плату"заранее. Ту ночь Яна провела, запершись в ванной, дрожа от каждого шороха. Но вынуждена была терпеть его общество – слишком важна была помощь в закреплении в России.

"Да ладно, не дрейфь, – бросал он потом, – в Москве у меня девушек полно. Такую цацу, как ты, мне и даром не надо". Слов, как водится, не сдержал.