Жемчужина боярского рода. Часть 2

– Твою просьбу я выполню, деточка, – сказала женщина. – Ты не беспокойся. У твоей сердечной подруги появился шанс снова стать молодой. Но для этого ей самой надо кое-что сделать, кое-чему научиться и кое-кого проверить.

– Лиса? – догадалась я.

– И его тоже. Но прежде – так называемых родственниц. Пусть сама решит, вернется ли она в их семью, войдет ли в род мужчины, захочет ли стать Волковой… – тут воплощение богини посмотрело на моего мохнатого спутника и снова улыбнулось, – или решит основать свой собственный.

– А я теперь что, Волкова? – Я даже растерялась как-то. – Не Барятинская? – И, дождавшись подтверждающего кивка, продолжила расспросы: – А прочему Волкова, а не Волковская? Роды без магии? Но я же…

– Ты, как пришедшая из-за грани, можешь и не знать, – коротко улыбнулась собеседница. – Да не вскидывайся, твой секрет из храма не выйдет, незачем это. Не просто так ты сюда попала и стала Ольгой. Ее душа ушла, но заступничество свое и память тебе оставила. А за подруженьку свою ближайшую и вовсе благодарна навечно. Вот и Алешу твоего попросила, чтобы именно он стал покровителем нового рода. Для того пришлось корни его будить, человеком не поковерканные, вглубь истории далеконько забраться, пока истинный облик предка найден был. И теперь ты не просто девчонка с пограничья, потерявшая магию выгоревшая боярышня, наследница не последней в свете семьи. Теперь тебе сила дана, чтобы новый род основать. Изначальный.

Я ее внимательно слушала, то ужасаясь осведомленности, то наматывая сведения на ус. Как про настоящую Ольгу услышала – морозом по спине прошибло, но быстро прошло. За что она меня благодарит? Мила и мне друг, разве можно было ее бросить?

– А в изначальном роду нет надобности боярскими суффиксами мериться, – закончила меж тем женщина. – Сейчас мало кто об этом помнит, навертели дуростей вокруг фамилий, какая знатнее да длинее. Но кому надо – те правду ведают. И помалкивают, позволяя дурням надуваться спесью, а простых людей величать изначальными именами.

– То есть Вьюжины… – тут же догадалась я.

– Больше других помнят, – кивнуло воплощение богини. – Они тоже ослабели с течением лет, но заветы предков чтут, и линия старших сыновей у них не прерывалась, как у тех же Снежинских. Ты почто спрашиваешь? Или выбрала уже между этими двумя петухами?

Глава 9

– Не дай богиня! – испугалась я, даже отступила на шаг и попыталась спрятаться за Алешей.

– Ну как знаешь, – усмехнулась женщина. – Только имей в виду. Без тебя один из них жить не сможет, а другой не захочет.

– В смысле?! – уже всерьез забеспокоилась я. – Что значит «не сможет»?! А еще того лучше – «не захочет»?! Да они меня знать толком не знают, а…

– Сказку про девочку – проводника с кордона ты будешь другим рассказывать, а эти глазастые попались. И умные, – добило меня воплощение богини. – Повезло еще, что про жемчужину они толком так ничего и не поняли. Но воля твоя, как решишь с ними, так и будет. Ты ничего не должна, мальчишка сам решил свою жизнь за чужую вину отдать.

– В смысле?! – взвыла я, окончательно запутавшись.

Но коварная богиня больше ничего не стала объяснять. Повернулась и пропала. Ушла в незнакомую дверь, которой секунду назад не было. Только на пороге оглянулась и поманила за собой.

А что мне оставалось делать? Я пошла за ней. И вышла в центральный зал храма, в котором было полно народу. Я увидела в толпе сразу и Снежинского, и Вьюжина, и своих дорогих родственников, будь они неладны.

Но ближе всех ко мне оказался пожилой господин высокого роста с гвардейской выправкой и таким властным взглядом, что, наткнувшись на него, как на стену, я притормозила. И с трудом подавила желание спрятаться за спину собственного пса.

– Госпожа Волкова! – объявило воплощение богини. Точнее, теперь божественного в женщине уже ничего не было, будто за время короткого пути оно испарилось. Просто женщина в храмовых одеждах. Богатых и строгих. Ой, это же мать настоятельница, мне Мила ее в красках описывала!

– Вот как, – задумчиво произнес среди всеобщей тишины тот самый господин с властным взглядом. – Стало быть, Ольга Барятинская окончательно умерла?

– Ваше величество… – сунулся было ему под руку какой-то пронырливый тип в богато изукрашенном мундире.

Ага. Это царь, что ли? А чего он тут делает? Уже до царя добрались?

Местному правителю понадобился всего один косой взгляд, чтобы непонятный дядька так же шустро канул обратно в толпу, не пытаясь больше влезть поперек батьки в пекло.

А я в это время пыталась понять: где Мила? Нет, я понимаю, что его величество не пустое место, остановилась и почтительно поклонилась. Но сама продолжала шарить глазами по залу в поисках подруги.

– Ваше величество!

А вот и папенька Ольгин появился. За прошедшие годы я почти забыла его внешний облик. А он за это время еще больше поистрепался. Это ж как надо было кутить, чтобы, владея магией и имея гораздо большую продолжительность жизни, чем у простого человека, так поистаскаться к полтиннику?!

– Ваше величество, прошу, не обращайте внимания на ветреные выходки вздорной девчонки! После того прискорбного случая моя дочь больна, и…

– Да уж лет-то вашей дочери многовато, чтобы быть вздорной девчонкой, – шевельнул бровью государь, рассматривая меня с ног до головы очень внимательно. А потом посмотрел на Алешу, тоже пристально так. Добился прямого волчьего взгляда в ответ и как-то слишком довольно усмехнулся в густые пшеничные усы.

А я вдруг вспомнила, что царская фамилия в этом мире вовсе не какие-то Романовы. Волковы они… Волковы. Великие князья, что им родня, но чином ниже, – Волковские. Ой, мама моя! А меня как храмовница назвала?!

В голове лихорадочно крутилось устройство здешних боярских фамилий. Они всегда шли от трех источников: либо от зверя – покровителя рода, либо от стихии, с которой данной семье легче всего работать, либо от земли, с которой этот род вышел и где их родовой источник расположен по сей день.

Последнее – это как раз про Барятинских. И привязанный к земле источник считается одновременно и сильнее, и неудобнее всех других.

Но эти мысли про мироустройство мелькнули и пропали, когда Алешка вдруг выскользнул из-под руки, подошел к царю и бесцеремонно его обнюхал. Вдумчиво так, долго исследовал, а мы всем залом стояли в ступоре и боялись дышать.

Я все же опомнилась первой и сердито зашипела на пса, добравшегося в своих исследованиях до царских ботинок:

– Алешка, фу! Нельзя!

– Ну отчего же, милая боярышня? – совершенно спокойно возразил мне государь. – Ему просто интересно познакомиться с родственником. Не вижу в этом ничего предосудительного.

А-а-а! Он это сказал! Вслух! Все же родственник! Только этого мне не хватало для полного счастья.

– Государь, я прошу простить. – Папеньке все неймется, как я погляжу. Плохо, что за его спиной маячит знакомая физиономия какого-то сурового мужчины. От этой знакомости мороз пробирает вдоль позвоночника. Ба! Это же старший Снежинский! Даже не отец Игоря – дед! – Но сменить имя, стать свободной от родовых обязательств и основать новый род – это не просто появиться в храме в сопровождении зверя и объявить об этом во всеуслышание! Это…

– Вы правы, сударь. – Его величество едва повернул голову в сторону выступающего Павла Барятинского. – Думаю, мы все с большим интересом станем следить за тем, как юная боярышня пройдет все стадии этого сложного процесса. И поздравим ее, в случае если все получится.

– А если нет? – это сам старший Снежинский спросил, глядя на меня в упор. Что деду-то нужно?!

– А если нет – все будет по-прежнему, дочь останется под опекой отца. Разве что сыновья и дочери славной боярышни смогут попытаться еще раз, буде покровитель рода проявит к ним благосклонность, – пожал плечами государь. – Перед законом родовой магии все равны, как вы знаете. Даже если это кому-то не нравится.

Я коротко вдохнула и выдохнула, старательно утихомиривая бурю в душе. То есть мне сейчас разрешили подать заявку на основание собственного рода. Уже хорошо. Но сначала велели отбиться от прежнего – самостоятельно. Это хуже.

– Ваше величество, пока Ольга не заявила о желании основать новый род и не получила официальную бумагу о том, что она свободна от всех обязательств по отношению к семье, девушке следует вернуться под кров отчего дома.

Тьфу! Уже даже папенька заткнулся, переваривая царские слова, а Снежинскому-деду все неймется. Какого лешего он ко мне прицепился? Зачем я им всем так понадобилась?! Даже если Игорь проболтался о том, что девчонка-проводник и выгоревшая боярышня – одно и то же лицо, даже если они узнали про фирму на паях с Петровичем и Марфой, все равно это ничего не объясняет. Про жемчужину они не могут знать!

И если выдернуть этот фактор из уравнения, то вдвойне непонятно, зачем Снежинские так упорствуют. И даже не сам бывший жених, а глава рода. Свет клином на мне сошелся? Вряд ли. Что-то тут нечисто, и именно поэтому я намерена отбрыкиваться до последнего!

Глава 10

– Ваше величество! – Пока государь в приказном порядке не отправил меня домой, надо было успеть высказать просьбу и при этом не тараторить как девчонка. Аргументы правильные опять же подобрать. Уф, всегда знала, что чем дальше от начальства, тем спокойнее! – Я пять лет провела в затворе, без содержания и заботы со стороны родственников. Поневоле научилась справляться сама и отвыкла от многих вещей. Позвольте мне до начала переговоров о выходе из рода пожить самостоятельно. Все равно никуда бежать из столицы я не собираюсь.

Государь пару секунд помедлил, явно обдумывая и слова Снежинского, и мою просьбу. За это время я успела обвести глазами зал и заметить, как кисло кривится Алиса, стоя по левую руку от тети Серафимы Павловны, как хмурится Игорь, стоя еще дальше в толпе, как где-то у самых дверей мелькает бледное лицо Алексея Вьюжина. Как заинтересованно блестят глаза всей остальной «боярской тусовки».

Но ни Лиса, ни Милы по-прежнему видно не было. Мое беспокойство сразу возросло в несколько раз. И я поспешила добавить пару слов, видя, что его величество все никак не может принять окончательное решение:

– Кроме того, ваше величество, я ведь пришла в храм не ради обретения новой фамилии и покровителя, – на этих словах пальцы сами зарылись в густую Алешкину шерсть. Я не могла попросить прощения, но старалась хоть жестом передать, как тяжело мне это дается. – А ради Людмилы Оленской. Чтобы попросить у богини снисхождения к моей подруге. И ее голос обещал исполнить мою просьбу, раз уж я прошла до конца лабиринта.

В зале тихо охнули. Тихо, но хором, так что эхо пошло гулять под высокий купол. Я этому не удивилась – за те дни, что мы готовились к походу в храм, успела наслушаться разных сказок про ужасы, скрывающиеся в подземелье. Сама себе удивлялась – чем больше пугали, тем крепче становилась моя уверенность в том, что надо идти. И что у меня все получится!

А вот остальные, видимо, больше верили в страшные сказки, чем в себя. Поэтому народ продолжал активно перешептываться, и у меня буквально чесалось все тело от множества пристальных взглядов.

– Кхм, – высказался наконец государь. – Что ж… полагаю, вы правы, юная боярышня. Даю вам месяц самостоятельной жизни, за это время вы должны решить все дела с прежним родом и доказать право основать новый. Если не успеете… – Он выразительно развел руками.

Но тут же чуть нахмурился и строго посмотрел на папеньку.

– А вы, Павел Платонович, поступите по чести и по закону. То есть выдел из рода по общим правилам станете требовать, а не как предок на душу положит, с непомерными ценами и условиями. Вы поняли меня?

– Понял, ваше величество, – смиренно отозвался глава рода Барятинских. И голову склонил. Но из этого поклона так на меня зыркнул, что сразу стало ясно: легко мне не отделаться.

Но и фиг с ним, с козлом. Главное, сию минуту отцепился и никто за шиворот не потащит меня в родовое поместье, а оттуда замуж за Снежинского. Или чего они там коллективно от меня хотели?

– Все могут быть свободны, – объявил меж тем государь.

Толпа зашевелилась, разговоры стали громче. Я раскланялась с царем, а заодно и со старшим Снежинским, который все еще стоял на возвышении поблизости от его величества. И рванула в толпу на всех парах, пока еще кто-нибудь не задержал.

Толпа раздалась передо мной, словно стая пеших голубей перед велосипедистом. А, это они от Алешки шарахнулись. Ну и правильно, ну и хорошо. Еще одна радость от моего друга – никто не лезет с глупыми вопросами в тот момент, когда все мои мысли заняты одним: где Мила? И где ее Лис?

А на заднем плане интересный такой вопрос зависает: с какого перепуга вся эта толпа вообще набилась в храм? Чего они ждали во главе с царем? Меня? Да ладно!

Так, нужно перестать дергаться и начать думать логически. Раз удалось благодаря Алеше выбраться из центрального храмового зала, то умнее всего бегом бежать к тому самому боковому проходу и снова нырнуть внутрь, чтобы застать кого-нибудь из служительниц. Кто-нибудь да скажет, куда подевалась Мила!

Я почти добежала, когда со спины кто-то налетел с явным намерением схватить поперек туловища и получить за это локтем под дых. Но Алеша среагировал первый, его разворот на скаку и предупреждающе-вопросительный взрык моментально расставили все по своим местам.

– Уф-ф-ф… – сказал Вьюжин, смирно складывая загребущие лапы за спину. – Как быстро ты бегаешь, берегинюшка моя.

– Тебя заело? – Я всерьез разозлилась. С Милой полные непонятки, и вообще, а тут какие-то глупые мальчишки со странными фантазиями! – Какая я тебе «твоя» берегинюшка?

– Не сердись, Оль, – сразу пошел на попятную Вьюжин. Склонил голову так, чтобы светлая челка упала на лоб, и посмотрел на меня синющими глазами из-под длинных ресниц чуть жалобно и виновато. Ах ты ж паразит такой! Ну точно щеночек, которого пнули ни за что ни про что! И знает ведь, как этот его взгляд действует. Я злилась, а все равно аж дух перехватило! И замелькали мыслишки, что можно с мальчиком как-то помягче.

Манипулятор белобрысый!

– Не буду, если скажешь, где сейчас Лис! – сориентировалась я довольно быстро, как только пришла в себя от этого «удара милотой». Сильно в этом помог мой собственный Алеша, вовремя подсунувший под ладонь мокрый нос и бархатные уши. Уф… с ним ни один Вьюжин в мимимишности не сравнится!

– Лис? – удивился Алексей.

– Да, Олег Лисовский. – Я нетерпеливо притопнула. – Я ищу Милу. И уверена, что, где бы она ни была, этот ушлый Лис наверняка будет поблизости!

– Тоже верно, – озадаченно почесал в затылке Вьюжин. – Только вот не видел я сегодня Лисовского. Да всю неделю с тех пор, как ты ушла в лабиринт под храмом, я его не видел.

– Неделю?! – поразилась я.

– Ну да. – Алексей нахмурился. Потом быстро оглянулся на шум, послышавшийся от главного входа в храм. – Знаешь что, ты беги куда бежала, я в любом случае сумею тебя найти. Но сначала поищу для тебя Лисовского, договорились?

– Э… – только и успела пискнуть я, когда этот хмырь развернулся и со всех ног кинулся на шум.

Уф-ф… Ненормальный какой-то. Найдет он меня в любом случае, смотри ты. Не иначе с помощью того самого браслетика, который я не могла снять, как ни старалась. Ну и пусть! У меня свои поиски на повестке дня!

Глава 11

– Ты зачем опять пришла?! – неласково встретила меня смутно знакомая храмовница. Дверь бокового входа она открыла, но впускать меня не торопилась.

– За Милой, – терпеливо напомнила я. – Голос богини обещал мне, что выполнит желание и вернет Людмиле Оленской ее жертву!

– И? – Храмовница скептически выгнула бровь и явно собиралась турнуть меня без всяких церемоний. Но тут вмешался мой мохнатый друг. Высунул из-за меня морду и вопросительно зевнул:

– Рау?

– Ох… – впечатлилась храмовница. – Ну что ж вы такие упрямые все, беспокойные! Головой-то подумать надо! Плата не один день взималась, и обратно ее отдать – тоже время надо.

– Ой! – об этом я как-то не подумала.

– Вот тебе и ой. Я уж и так пустила этого упертого мальчишку в крипте посидеть. Нечего туда еще кому-то соваться!

– А когда Мила выйдет? – Я вдруг почувствовала себя дошкольницей, выпрашивающей подружку погулять. Но это чувство не было неприятным, скорее будоражащим, с отчетливым привкусом надежды.

– Да кто ж ее, богиню, знает, – вздохнула храмовница. – Может, через час, может, через день. Или через неделю, через месяц… но все будет хорошо. Иди-ка ты домой, девонька. Что толку тут торчать? Вон по твою душу уже и желающие нашлись!

Я резко обернулась. Ну конечно! Игорь Снежинский собственной персоной. Хорошо, что без оркестра, в смысле без старших родичей или Алисы!

– Что вам угодно, сударь? – Бежать все равно было поздно. И некуда: коварная храмовница, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, захлопнула дверь и, судя по звукам, задвинула засов. У-у-у! Мымра!

– Может, хватит бегать, Оль? – как-то устало спросил Игорь, подходя почти вплотную и протягивая мне руку, чтобы помочь спуститься с храмового крыльца. – У нас не так много времени осталось, чтобы решить все вопросы с твоим будущим.

– Каким будущим? – насторожилась я, но руку подала, было бы слишком по-детски брыкаться в такой момент.

– Твоим, – спокойно повторил Снежинский, глядя на меня сверху вниз внимательными синими глазами. – Мое уже не имеет значения.

– Стоп! – Я резко остановилась возле какой-то лавочки, мимо которой Игорь целенаправленно вел меня куда-то в сторону от храма. – Знаешь что! Давай раз и навсегда объяснимся.

– Давай, – перебил парень, сердито насупившись. – Хотя я предпочел бы сделать это в более уединенном и безопасном месте!

– Нет уж. – Я тоже запыхтела, как сердитая ежиха. Хотела даже руку у него вырвать, но опять-таки вспомнила про то, что взрослая девочка.

И вообще, у меня Алеша есть. Где он, кстати?! Почему еще не откусил Снежинскому ничего выступающего? Даже не рыкнул грозно?

Хотя да, без команды хорошая служебная собака на людей не кидается и даже не рычит. Но в случае опасности, угрожающей хозяину, вполне способна действовать самостоятельно.

Но Алеша, паразит такой, плавно слился в тень кустов так, что, кажется, Снежинский его даже не заметил. И это означало только одно: парень не несет угрозы. Вообще никакой. В этом плане чутью обученного пса можно доверять.

– Хорошо, давайте сядем здесь, – смирился с моим упрямством Снежинский, делая какой-то знак рукой в направлении дальних кустов. Если я не ошиблась, там должны быть его люди, и им поручено сдерживать всех, кто решит помешать нашей беседе. – Право, вы не зря взяли себе это колючее имя. Еж и есть еж!

Я прикусила язык, чтобы не выругаться. Одно дело – слышать намеки от разных там храмовниц и от Лиса, другое – самой убедиться, что все мои хитрости с маскировкой пошли коту под хвост. Ведь я даже придумала, как скрыть шрам Ежа в образе Ольги! Всего-то кисель из одной забавной травки, при нанесении на кожу действующий как волшебная маска, скрывающая любую неровность… эх.

– Что ты хотел мне сказать? – Поскольку отвлекаться на лирику было чревато, я решила поступить как невоспитанный проводник, а не как барышня из хорошей семьи. Это в высшем свете принято минимум час болтать о погоде и прочих пустяках, прежде чем перейти к делу. У меня не было столько времени.

– Я умру через три месяца. – Игорь, кажется, решил поддержать меня в этой прямоте. Но вот то, что он мне высказал… – За это время мы должны успеть пожениться. И ты должна забеременеть.

– С чего вдруг?! – просипела я после того, как долго кашляла и наконец отдышалась. – С какой радости?!

– Ты же умная девушка. – Снежинский, вопреки своим словам, смотрел на меня как на упрямую малолетнюю дуру. – Неужели сама не понимаешь? Для того, чтобы Барятинские окончательно оставили тебя в покое, более того, чтобы ты могла жить в столице, в нормальных условиях, была защищена и обеспечена, тебе надо стать матерью будущего наследника Снежинских!

– Аху… Ах… и ох, – проглотила я первое слово, так и рвавшееся в ответ на озвученные перспективы. – А тебе не приходило в голову сначала у меня поинтересоваться, хочу ли я жить в столице под защитой твоей родни и быть матерью наследника?!

– Оль… – Игорь как-то слишком устало откинулся на спинку скамейки. – Ну подумай сама. Это единственное, что я могу для тебя сделать. Теперь, когда исчез запрет главы рода, у нас есть короткий срок, чтобы хоть как-то попытаться все исправить, и…

– Слушай, – я подумала и тоже откинулась на скамейке рядом с парнем, – я тебе одну очень важную вещь скажу. Ольга Барятинская умерла. Я не знаю, была ли любовь между вами настоящей. Чем дальше, тем больше мне кажется, что эта детская привязанность исчезла тогда же, когда и магия из этого тела. Для меня ты чужой человек, который ничего мне не должен. Мне не нужна защита рода Снежинских, я не собираюсь рожать ребенка, чтобы потом растить его без отца или еще хуже – отдать твоему роду, чтобы его воспитали без меня. Если я могу как-то помочь тебе выжить без этих танцев с брачными узами – скажи, я попробую в память о нашем общем детстве и той дружбе, что была. Так понятно?

Игорь с минуту молчал, то ли переваривал мой спич, то ли что-то там для себя обдумывал. То ли просто в шок впал. Потом шевельнулся, разворачиваясь ко мне, и переспросил:

– У тебя совсем не осталось чувств ко мне?

– Совсем. – Тут я, признаться, немного покривила душой. Что-то Ольгино в глубине души еще шевелилось. Именно поэтому я искренне пообещала помочь, если смогу.

– Так, может, надо просто начать все сначала? – вдруг сделал парадоксальный вывод этот… упертый ишак. – Я вижу, ты очень изменилась. Стала другим человеком. Но и я не остался прежним, и…

Глава 12

– Пять лет, Игорь, – напомнила я, отодвигаясь подальше. – Это слишком долгий срок для мечтательной боярышни. За это время я успела привыкнуть к самостоятельности. Мне никто не нужен. И ты в том числе. Еще раз говорю: я согласна помочь тебе и ничего не просить взамен, если это не заберет у меня жизнь и свободу.

– Ты не понимаешь… – Снежинский забыл про усталость и начал злиться.

Но я не дала ему далеко зайти по этой дороге, тем более что явно видела, как в конце аллеи, ведущей к центральному входу в храм, начинается какая-то буза. Похоже, люди Игоря не справлялись со своей задачей и уже не могли сдержать напор желающих нарушить наш тет-а-тет.

– Сам ты ничего не понимаешь. – Я вот как раз доперла, что рассусоливать с дурнем без толку. Надо договариваться с тем, кто реально имеет власть разрешить проблему. – Ладно, не будем терять времени.

Встала, увернулась от попытки схватить за руку и галопом помчалась навстречу деду Игоря. Он как раз волей главы рода разогнал охрану и решительно шагал в нашу сторону.

Я едва на него не налетела с разбегу, затормозила в последний момент. Отдышалась и выпалила:

– Вы хоть сами знаете, как с этого придурка откат снять, или об этом тоже надо спросить у богини?!

– Ольга! – Снежинский вовремя тормозить не умел никогда, и я в этом сейчас убедилась. Налетел со спины, едва не грохнулся оземь у ног старшего родственника, и пару секунд мы вдвоем балансировали. А я так еще и сдавленно ругалась, причем вспомнив богатый лексикон прикордонных проводников и вовсе не выбирая выражений.

– Кхм, боярышня, – разродился наконец дед. Хотя какой он, к чертям, дед, если выглядит как роскошный интересный мужик едва за сорок? Другое дело, что для здешних долгоживущих магов такой внешний вид реально говорит о солидном возрасте. – Я правильно понял, что с моим внуком… придурком вы не договорились?

– Ему приспичило жениться, сделать мне ребенка и трусливо сдохнуть через три месяца, оставив нам все проблемы! – без зазрения совести наябедничала я и двинула все еще хватающемуся за меня граблями Снежинскому-младшему локтем под дых.

– Что?! – Вот теперь и главу рода проняло, да настолько, что мужчина пошатнулся. Но через мгновение пришел в себя, зашипел злым котом и привычным молниеносным движением поймал своего чересчур бодрого внучка за ухо. – Что она сказала?! Это правда?!

– Предательница! – простонал Игорь, прекратив попытки сопротивления. – Всегда была ябеда, даже в детстве!

– Молчи, неслух! – Кажется, старший Снежинский обозлился не на шутку, раз выкрутил внуку ухо с такой силой, что тот аж выгнулся. Но промолчал, кося на меня сверкающими гневом синими глазищами. – Ты свое право говорить потерял, когда утаил от родни, что откат усилился и у нас так мало времени!

– Я хотел дать роду шанс продолжиться и защитить девушку, которую бросил по вашему приказу! – сквозь зубы процедил Игорь, все еще не пытаясь вырваться из рук деда.

– Только девушку спросить забыл, – пробухтела я, внутренне подозревая, что данный аргумент деда как раз не впечатлит. Оригинальную Ольгу вообще ни о чем не спрашивали, ей просто повезло, раз влюбилась в нареченного.