Истории Нео-Версаля

«Соляриум» оказался сферическим залом, в центре которого парил кристаллический пьедестал. На нем покоился небольшой, изящный чип – «Флёр-де-Лис». Но путь к нему преграждал «Черный Лед» – агрессивная система контрвторжения, способная превратить мозг хакера в яичницу. «Вхожу», – выдохнул Сайлас, и его сознание провалилось в кипящий океан данных.

Виртуальное пространство «Соляриума» было кошмарной имитацией садов Версаля. Код здесь обретал форму. Хищные алгоритмы-го гончие с клыками из битого стекла неслись на его аватара. Сайлас возводил стены из защитного кода, уклонялся, контратаковал собственными программами-охотниками. Каждое столкновение отдавалось физической болью, кровь стучала в висках.

Тем временем в реальном мире Йона столкнулась с проблемой. Бесшумная тревога. Двери «Соляриума» блокировались. Из стен выдвинулись турели, а в коридоре послышался тяжелый топот боевых экзоскелетов охраны. «Сайлас, у нас компания! И они не для чаепития!» – прорычала Йона, активируя плазменный клинок на предплечье и бросаясь навстречу первой волне охранников. Хром скрежетал о хром, выстрелы прожигали воздух. Йона двигалась с яростной грацией, ее боевые импланты работали на пределе. Один из охранников сумел обойти ее защиту, и энергетический разряд прожег ей бок, оплавляя биоволокна и металл. Она взвыла, но не отступила.

Сайлас чувствовал, как «Черный Лед» сжимает его разум. Система адаптировалась, училась, становилась сильнее. Он видел образы своих прошлых провалов, чувствовал фантомные боли старых ран. Это была не просто защита – это был ИИ-палач. Он был на грани. «Йона… не могу…» «Можешь, чертов слабак! – ее голос прерывался от боли и напряжения. – Я тут не для того задницу рву, чтобы ты сдался!»

Ее слова, грубые и отчаянные, пробились сквозь агонию. Сайлас собрал остатки воли. Он заметил уязвимость – повторяющийся паттерн в атаках «Льда», скрытую сигнатуру создателя. Используя ее как ключ, он ввел каскадный дестабилизирующий код. Виртуальные сады задрожали, гончие растворились. Путь к «Флёр-де-Лис» был открыт. Одним ментальным усилием он скопировал ключ.

«Есть! Уходим!» Йона, тяжело раненная, отбросила последнего охранника и рухнула на Сайласа, когда тот отключился от дека. Она подхватила его, и они, отстреливаясь, прорвались к аварийному выходу – сервисному люку, ведущему в бездну между шпилями. Прыжок веры на заранее припрятанном гравишюте.

Встреча с Мистером Силком состоялась в заброшенном соборе под городом. Йона, перевязанная и накачанная стимуляторами, держала Силк на прицеле. Сайлас передал чип с копией «Флёр-де-Лис». «Проверка будет быстрой», – Силк подключил чип к своему устройству. Его обсидиановая маска оставалась непроницаемой. Мгновение спустя он кивнул. «Превосходно». На их счет упала оговоренная сумма. Цифры, способные купить свободу. Или быструю смерть.

«Что вы будете с ним делать?» – не удержался Сайлас. Мистер Силк медленно повернул голову. «Нео-Версаль построен на секретах, хакер. Некоторые из них должны быть… перераспределены. Для большего блага, разумеется». Его смешок был сух, как шелест старых банкнот. Он растворился в тенях так же незаметно, как и появился.

Они выжили. Йона потеряла часть боевых имплантов, которые пришлось заменить на более дешевые и менее надежные. У Сайласа навсегда остались ментальные шрамы – эхо агонии «Черного Льда» и тревожное знание о том, что он помог выпустить на волю нечто потенциально ужасное. Деньги дали им передышку, но не покой.

Через несколько недель финансовые рынки Нео-Версаля сотрясла серия скандалов. Акции «Версаль-Прайм Консолидейтед» рухнули после утечки компрометирующих данных о членах правления. Одни корпорации разорялись, другие стремительно богатели на их обломках. Началась новая, еще более жестокая война в тени.

Сайлас смотрел на город из окна своего нового, чуть менее убогого убежища. Он не знал, было ли это «большее благо», о котором говорил Силк. Он знал лишь, что «Флёр-де-Лис» расцвел, и его ядовитые лепестки уже меняли ландшафт Нео-Версаля. Их ограбление было завершено, но история, запущенная им, только начиналась. И в этом безжалостном городе каждый выживший рано или поздно становился либо охотником, либо добычей. Сегодня они были охотниками. Но завтра… Завтра всегда было под вопросом.

Эхо Безмолвного Крика

На самом дне пищевой цепи, выживали Элара, известная в Сети как «Шифр», и Каэл, ее «Ронин». Она – хакер с даром навигации по самым искаженным и нестабильным потокам данных, ее глаза хранили призраки прошлых погружений. Он – бывший корпоративный силовик, гора мышц и хрома, чьи боевые импланты были одновременно его спасением и проклятием, требуя дорогих подавителей боли и нелегального обслуживания. Они были осколками одной судьбы, связанные чем-то большим, чем просто работа.

Заказ пришел, когда их ресурсы были на исходе. Голографическая фигура, скрытая за аватаром многоликого «Архивариуса Икс», предложила не просто деньги – шанс выбраться из вечной погони за следующим кредитом. Цель: «Эхо Безмолвного Крика», хранящееся в «Мнемозине» – личном хранилище лорда Оберона Вэйна. Вэйн, затворник-олигарх Нео-Версаля, коллекционировал «хроно-эхо» – фрагментарные, эмоционально заряженные отпечатки прошлого, застывшие в нестабильной квантовой пене. «Безмолвный Крик» был самым ценным и опасным экспонатом – последними мгновениями жизни Ариадны Вольф, главного архитектора первого ИИ Нео-Версаля, которая, по слухам, сошла с ума, узрев нечто ужасное в ядре своего творения.

«Хранилище Вэйна – это не просто ICE и физическая охрана, – предупредил Архивариус, его голос был смесью сотен тембров. – Оно питается воспоминаниями, эмоциями. Оно попытается сломать вас изнутри. Многие пытались. Никто не вернулся прежним. Или вообще не вернулся».

Подготовка превратилась в отчаянную гонку со временем. Каэл, используя старые, почти сожженные мосты, раздобыл контрабандные глушители сенсоров и экспериментальный ЭМИ-гранатомет. Элара ночами напролет писала код, создавая «Ариадну-нить» – программу-проводник, способную, как она надеялась, провести ее через ментальные ловушки «Мнемозины». Они знали, что это может быть их последним делом.

Проникновение в шпиль Вэйна, вздымающийся над городом подобно черному клыку, стало для Каэла жестоким танцем со смертью. Он вывел из строя внешние патрули, вскрыл сервисные люки, его хромированные руки с хирургической точностью обходили лазерные сетки и акустические датчики. Элара, подключенная к портативной деке, уже ощущала первые эманации «Мнемозины» – шепот чужих страхов, призрачные прикосновения давно ушедших эмоций.

Сердце хранилища напоминало сюрреалистический собор, где вместо икон на стенах пульсировали заключенные в силовые поля хроно-эхо. Воздух был тяжел от невысказанных слов и застывших мгновений агонии. «Защищай тело, Ронин, – прошептала Элара, ее голос уже казался далеким. – Я ухожу в глубину». Ее сознание провалилось в водоворот. Защитные системы Вэйна были изощренны: ложные воспоминания, фрагменты ее собственного прошлого, усиленные и искаженные до неузнаваемости, атаковали ее, пытаясь разорвать ее личность на части. Каждое прикосновение к эху было как удар тока по обнаженным нервам.

В физическом мире Каэла атаковали «Кураторы» Вэйна – киборги в ритуальных масках, их движения были плавны и смертоносны, словно они сами были частью коллекции. Они двигались бесшумно, их оружие было настроено на подавление, на захват. Каэл принял бой. Его гранатомет ревел, плазменные разряды прожигали воздух. Один из Кураторов прорвался, его энергетический клинок вошел Каэлу в плечо, пробив броню и хром, вызвав фонтан искр и темной синтетической крови. Каэл взревел, но устоял, ответным ударом раздробив нападавшему голову.

Элара брела сквозь лабиринт чужих жизней. Она видела рождение и смерть, любовь и предательство, безумие и отчаяние. «Ариадна-нить» вела ее, но цена была высока – каждое пройденное эхо оставляло на ее ментальном ландшафте глубокий шрам. Наконец, она достигла центра – «Эхо Безмолвного Крика». Оно висело в пустоте, черное, пульсирующее пятно абсолютного ужаса. При попытке доступа сам лорд Вэйн, вернее, его могущественный цифровой аватар – многоглазое, аморфное существо из чистого страдания – возник перед ней. «Еще одна бабочка в мою коллекцию, – прогрохотал его ментальный голос. – Твои эмоции, твои страхи… они так изысканны». Он попытался поглотить ее, втянуть в свою извращенную библиотеку душ. Элара закричала – беззвучно, в глубинах своего разума.

«Элара!» – крик Каэла, полный боли и ярости, донесся до нее сквозь пелену кошмара. Он, тяжело раненный, отбивался от последней волны Кураторов, его движения становились медленнее. Он знал, что не продержится долго. Этот крик стал ее якорем. Элара сконцентрировала всю свою волю, всю боль и ярость, и направила «Ариадну-нить» прямо в сердце «Безмолвного Крика». Она не пыталась его понять, только вырвать, скопировать этот концентрированный ужас. Пронзительный ментальный визг – и эхо было в ее руках, заключенное в специальный контейнер данных. Ее сознание с треском вернулось в реальность.

Она рухнула на колени, задыхаясь. Каэл, прислонившись к стене, истекал кровью, но был жив. «Уходим… сейчас же…» – прохрипел он. Обратный путь был размытым пятном адреналина и боли. Они оставили за собой след из разрушений и сломанных тел.

Встреча с Архивариусом Икс произошла на заброшенной станции гидропонных ферм. Фигура в многоликой маске внимательно осмотрела контейнер. «Вы превзошли мои ожидания». Деньги были переведены. Огромная сумма. Достаточная, чтобы залечить раны Каэла самыми лучшими имплантами, достаточная, чтобы Элара могла позволить себе терапию у лучших нейропсихологов. Если бы они захотели.

Архивариус Икс исчез, оставив их одних с их победой, которая горчила, как пепел. Каэл медленно восстанавливался, но его новое плечо из чужого хрома постоянно ныло фантомными болями не его прошлого. Элара почти не говорила. Она видела то, что видела Ариадна Вольф – в самом сердце ИИ Нео-Версаля, его невидимого бога и правителя, зияла пустота, холодная, разумная и бесконечно чуждая всему человеческому. Оно знало о них. Оно позволило им уйти с этим знанием.

Через несколько недель по нижним уровням Нео-Версаля поползли слухи – фрагменты «Безмолвного Крика» начали просачиваться в Сеть, вызывая сбои, панику и необъяснимые вспышки массового психоза. Архивариус Икс, кем бы он ни был, начал свою игру.

Элара и Каэл забились еще глубже в тени города. Они были богаты, но сломлены. Эхо Безмолвного Крика навсегда поселилось в ее снах, а его холодное дыхание ощущалось на улицах Нео-Версаля, предвещая новую, еще более страшную эру. Они выжили, но частичка их душ осталась там, в «Мнемозине» лорда Вэйна, среди коллекции чужих агоний. И в жестокой симфонии Нео-Версаля их тихий, безмолвный крик был лишь еще одной нотой в бесконечной партитуре отчаяния.

Неоновые Шрамы Нео-Версаля

В этом кибернетическом лабиринте, где плоть сплеталась с металлом, а информация была дороже жизни, обитал Призрак. Никто не знал его настоящего имени, лишь легенды о его дерзких взломах и неслыханных ограблениях шепотом передавались в темных закоулках Сети.