Дела давно минувших дней

Виктор Винничек

Дела давно минувших дней

Полоса невезений не кончается.

Ведь верна пословица: " Не делай добра не получишь зла".

Новогодний «подарок».

Последний рабочий день старого 1979 года. Под моим руководством, с большим трудом был запущен цех подъёмки после второго обрушения, сегодня первый тепловоз после длительного перерыва заехал на канаву. Огромная заслуга в этом Анатолия Алексеевича. Он, больше всех в тепловозном депо на станции Моршанск, был заинтересован в скорейшем восстановлении цеха и делал всё по моим замечаниям, чтобы не обрушился цех в третий раз. Он, даже рискуя жизнью, сам подвозил нас с рабочими на мостовом кране, когда мы усиливали колонны под ним, жалея молоденького крановщика:

– Ему ещё рано рисковать своей судьбой, парень ещё жизни не видел, я старше его и уже немного пожил, если что случится, то сажать в тюрьму некого будет. Обычно в таки случаях вину возлагают на главного инженера, а тут сам нарушил, сам и погиб.

В Пензу я вернулся за два часа до окончания рабочего дня. Уже смеркалось, началась метель. По дороге домой я зашел на улицу Дзержинского, где велось строительство «Дома отдыха локомотивных бригад» для локомотивного депо Пенза- 1. Начали строить его, когда я ещё работал в Куйбышеве. Я первый раз оказался на этом объекте, потому что более полгода безвылазно провёл в Моршанске. В то время главным инженером СМП-536 работал Николай Фёдорович, он то и курировал этот объект. После обрушения цеха руководство СМП- 536 разбежалось. Начальник поезда уехал вместе с бывшим управляющим "Дорстройтрестом" на Украину, к престарелым родителям. Главный инженер перевёлся работать в строительное управление, где-то в Согласии. Так как падение цеха дорога скрыла, уголовной ответственности никто не понёс. Начальник дороги освободил в Пензе с десяток руководителей от занимаемой должности, во главе с начальником отделения. Партийное руководство поставило на должность бывшего прораба СМП-507 Владимира Константиновича, не смотря на то, что он ранее провёл несколько лет в местах не столь отдалённых, об этом я узнал позже. За это тот взял к себе главным инженером комсомольского работника Николая Фёдоровича. Он когда-то на стройке работал мастером, и ему нужна была ступенька, пройдя которую он через год стал Заместителем Председателя Железнодорожного райисполкома города Пензы. Сейчас объект курировал мой начальник. Старший прораб, Николай Васильевич, единственный человек в поезде, занимающий должность в соответствии своим знания, был назначен ответственным за ввод в эксплуатацию второй очереди «98 кв. жилого дома» и безвылазно проводил рабочий день на его строительстве. Поэтому я решил зайти на этот объект. В здании полностью был сделан фундамент, над подвалом недавно уложены плиты перекрытий. Треть первого и четверть второго этажа возвышались с левой стороны. Такое странное ведение строительства насторожило меня. Странно, ещё два часа до окончания рабочего дня, но настройке уже никто не работал. В строительном вагончике горел свет, оттуда доносились голоса. Я открыл двери и стал у порога. Там уже отмечали наступление нового 1980 года. Я сказал, здравствуйте! В мою сторону повернулись головы. В то время, когда меня представляли ИТР, этот мастер был в отпуске. Видать, наступление нового года здесь отмечали давно, коль не почувствовали, что вошёл человек с мороза. На моё, здравствуйте, ответил молодой крепкий мужчина:

– Если ты парень на счёт работы, то пройди дальше за железную дорогу по улице Дзержинского там достраивается дом, спросишь Николая Васильевича.

– Да нет, я к вам, я ваш Главный инженер. Пойдёмте, посмотрим объект.

– Ефимович, я слышал наш главный инженер сидит в Моршанске. Ты проверь у него документы, уж больно он молод для этой должности, а то грохнут с подельниками, чем-нибудь по голове, нам потом отвечай, забеспокоился бригадир о мастере.

– Правильно говорите, уважаемый, начальство надо знать в лицо, – сказал я, показывая мастеру удостоверение.

Мы вышли с мастером из вагончика, он повернул рубильник на щитке и осветил строительную площадку. Рабочие спешно стали убирать остатки пиршества и разбежались со стройки.

Вот мы обходим здание снаружи. Подойдя к подвалу, я заметил, что плиты перекрытия над ним смонтированы с уклоном к ещё свободному от кладки торцу здания.

– Какая-то странная у вас организация работ на объекте, расскажите, почему так ведёте работы? – спросил я мастера, желая обнаружить причину такого хода работ.

Неспроста опытный начальник участка мог допустить такое безобразие на объекте, тем более не выровнять кирпичом уклон на блоках перед укладкой плит, если даже ошиблись в отметках. Вот, что рассказал мне мастер.

Котлован и грунт мы отрыли, как обычно летом. Из-за стеснённости площадки грунт полностью вывезли на свалку. Потом стены и перекрытие спецобъекта выполнили из монолитного бетона. В поезде дела с планом идут не важно, как-то к концу рабочего дня на объект приехали начальник и парторг, они долго уговаривали Николай Васильевича взять на выполнение оборудование спецобекта, сказали, что оно уже идёт в вагоне с Куйбышевского НХ. Но оборудование не пришло, а люди не должны сидеть без дела, вот мы и сложили треть первого этажа и перекрыли его плитами перекрытия. Кончился месяц, снова приехал прораб с парторгом. Они опять вынудили Николая Васильевича, взять на выполнение перекрытие целого этажа плитами перекрытия, благо такие лежали на базе. Фундаментные блоки на стены подвала и оборудование на спецобъект уже месяц в пути с Куйбышева до Пензы, вагоны где-то затерялись на просторах нашей железной дороги.

Вскоре Николая Васильевича приказом усадили на дом, я остался один. В следующем месяце, наконец, на базу поступили фундаментные подушки, мы их уложили. Нашим рабочим платить нечем, мы уже залезли с процентовкой на квартал вперед, да мало этого наш фонд зарплаты израсходовали на Кузнецком участке. За это время там сменилось два прораба, и сейчас спросить не из кого, в случае проверки нас с Николаем Васильевичем посадят в тюрьму за приписки. На следующий месяц начальник с парторгом снова приехали и привезли инспектора НОКСа из Самары, потому что Николай Васильевич наотрез отказался брать на выполнение невыполненные работы. Инспектора уговорили, он согласился подписать какие-то деньги на зарплату нашим рабочим, только с третьего этажа, при условии начала работ на нём. Потому что плиты и кирпич были в наличии. Я не мог рабочих оставить без зарплаты, ведь у всех у них дети, и подписал акт. Хорошо, что поступили на базу блоки, только три дня тому назад подвал перекрыли.

– Умом Пензу не понять, – перефразировал я известное высказывание мастеру, после того, как он замолчал.