Злые шутки судьбы

– Это какие-то угрозы с твоей стороны? – взгляд учительницы стали ещё более недовольным, но помимо беспокойство за сына, она почувствовала и моральное давление со стороны юного ученика.

– Ни в коем случае, что вы… Я лишь хотел показать перспективы вашего сына на будущее, если отношение к одной из ваших учениц не изменится. И что-то мне подсказывает, что вы отлично знаете, о ком сейчас идёт речь.

Женщина молчала… Губы её слегка приоткрылись в удивлении, а пальцы выронили шариковую ручку, что покатилась по столу, а после упала на пол.

– Я надеюсь, ваш сын сможет устроиться на хорошую работу, учитывая тот факт, что распределением бюджетников занимается очень хороший знакомый моих родителей, – улыбка Филиппа стала наглее.

Прочистив горло, женщина ответила:

– Молодой человек, я думаю, мы друг друга поняли.

– Я на это надеюсь.

Встав из-за парты, парень вновь вернул стул на место, как и ручку, что оказалась на столе рядом со своей хозяйкой.

Через некоторое время двери кабинета математики снова закрылась…

Всю дорогу домой Филипп думал о Кейт и о том, что он не всё ещё для неё сделал. Какое-то странное чувство вины грызло его изнутри, заставляя впервые преклонить колено перед девушкой. Но вместо этого по возвращению домой Филипп открыл компьютер и сразу же зашёл в социальную сеть. Ему никогда не нравилось виртуальное общение, где было легко его провести, ведь он всегда основывался на мимике, голосе и множестве других вещей, которые через беседу в сети попросту видеть не мог. Однако оставалась ещё одна вещь, которая была ему под силу. И стоило написать нескольким необходимым людям, в комнату постучались.

– Сынок, там Дима тебя ждёт в кабинете, -мама парня аккуратно заглянула в комнату, не желая отвлекать того.

– Сейчас зайду.

Только когда вышла мама, Филимонов понял, что так и не переоделся в домашнюю одежду. Впервые он наблюдал за собой такую концентрацию на каком-то действии.

– Зачем ты снова их рассматриваешь?– Филипп подошёл к столу отца, стоило войти в кабинет, и он сразу же заметил, что теперь стало их на одну больше, Досье в жёлтой папке он ещё не видел. Взяв его и открыв, на него посмотрела с фото улыбающаяся девушка, лицо которой он хорошо знал.

– Что она тут делает?!-Филипп начала рассматривать данные.

– Да так… Просто решил узнать девушку, которая тебе нос разбила. Не каждый же день такое случается, – отец Филиппа засмеялся, представив себе эту ситуацию. – В ней нет ничего хорошего ровно так же, как и плохого. Я не могу сказать одобрил бы этот выбор или нет, с ней я хотел бы поговорить лично, если ты будешь склонен к этому варианту.

– Это не поможет, она та, чьи действия даже я предугадать не могу, -парень посмотрел вниз, словно о чем-то задумываясь, а потом словно до него дошло,– И никого я не выберу!

– Ну это как карта ляжет. Ты раньше ведь не для кого информацию меня не просил искать, а сегодня… Впрочем, это не так уж и важно. Как со школой, скоро же конец четверти? Надеюсь, ты не сойдёшь сума в силу своего возраста? Я не запрещаю тебе отношений, но держи голову на плечах,– скрестив руки на груди, мужчина пристально посмотрел на своего сына в котором видел свою копию.

– Я ничего к этой девушке не чувствую, отец, так что за это не беспокойся.

– По твоим действиям такого не скажешь…-и снова пристальный взгляд в сторону парня.

Филипп, развернувшись в сторону выхода, кинул напоследок:

– На самом деле я просто пытаюсь исправиться. Я впервые ошибся в человеке, и мне от этого неловко.

***

– Кеееееейт, ну как так? Как ты могла забыть про свой собственный день рождения?! Ты снова хочешь его праздновать в гордом одиночестве?

Нюша, что обожала все существующие на этом свете праздники, словно чувствовала себя ответственной за их празднование. Вот и сейчас, она снова захотела продырявить мне мозг. Но про то, что у меня скоро день рождения, я действительно забыла.

– И с каких пор ты сама себя называешь "гордым одиночеством"?!

На этот день я уже с семи лет грандиозных планов не строю, ведь всегда его праздновала с ней.

– Да я не в этом смысле, ты должна его отпраздновать с тем, кто тебе нравится. Спроси у Филиппа, чем он занят в среду после школы.

После таких её слов я чуть не выронила телефон. Глаза мои полезли на лоб от таких заявления, а сердце предательски быстро застучало. Возможно, всё это было из-за того странного с ним разговора и его косвенной поддержки.

Но что, если я себе всё это напридумывала, и в школе на следующий день получу от него только новую порцию издёвок?

– Эй, ты там чего зависла?

– Не зависнешь тут после таких заявлений от тебя! Что ты вообще такое несёшь? Какой Филипп?– пыталась я оправдать свое молчание.

Хорошо, что мы разговаривали по телефону, так бы она быстро раскусила причину странного румянца на моих щеках.

– Ага, то-то каждый раз слова "Филипп" и "этот козел бесит меня" у тебя просто так в разговоре проскальзывают как запятые?– я прямо представляла её выражение лица,– подруга, я тебя слишком хорошо знаю, ты бы просто так не злись на парня. Ладно,  делай что хочешь, но если что, так, невзначай, в парке в пятницу будет фестиваль по окончанию первой четверти, там будет много школ и весёлых ребят.

– Вот отлично, туда и пойдем!

Я поставила галочку в ежедневнике рядом с пунктом насчёт места празднования дня рождения.

– Нет, нет, извини, но я не смогу, меня тётя к себе пригласила в Москву, так что я уезжаю в Россию на все каникулы с четверга. Мне нужно поехать, ведь есть шанс, что я туда в скором времени перееду…прости…

Эта новость была как нож в сердце для меня!

Я высказала Нюше всё, что только о ней думала хорошее и не очень. Та внимательно выслушала, со многим согласилась, но до ссоры между нами, конечно же, не дошло. Она отлично знала, какой тяжёлый я человек, и всё равно продолжала терпеть.

Попрощавшись, мы отключились, и я села за уроки, а потом и вовсе спать легла, когда до школы всего пару часов оставалось.

В среду я проходила как в тумане, и, на удивление, математика прошла лучше некуда, мне даже показалось, что я в сон попала, когда заметила, что все в форме, а при встрече с завучем вместо презрительного взгляда увидела одобрительную улыбку.

Решив, что это какой-то глюк, ущипнула себя. Больно… Но все еще были в форме, а математичка даже смотрела в мою сторону, а иногда даже интересовалась, не знаю ли я новых способов решений.

На следующий день было то же самое, и только одно осталось неизменным – Филипп меня все так же бесил своим глупым поведением.

Пришлось с самого первого урока бежать в учительскую за вещами, которые там оказались, и было не трудно чьими стараниями…

– Ну, и зачем ты это делаешь?– не выдержав, на третий раз я решила закатить скандал с моим то терпением!

– Я говорил, что люблю одиночество и что ты села на моё место?– его брови полезли с самым надменным видом вверх.

Он сам напросился!

– А я говорила, что здесь не написано твоё имя?!

Огрызались мы до самого прихода учителя, высказывая друг другу всё, что думали.

– Как же ты меня бесишь! –Я просто полыхала от ярости.

– Ооо, как же это взаимно!

– Да что я тебе сделала такого?!– Валера и Максим хотели вмешаться, но мы одновременно с Филиппом их послали.

Хоть где-то мы были заодно.

– На свет родилась! Ты вообще себя в зеркале видела? Тебя ж за парня спокойно принять можно, – ну, он точно нарвался!

– А ты по своему женственному личику судишь?– блин, зачем я это сказала, оно же мне нравится…немного.

– Про грудь твою уже вообще молчу… там хотя бы «А» размер будет? Ты в курсе, что площе неё у тебя только собственный юмор?!

– А ты смотри, так часто пиво пить будешь, так грудь побольше моей станет, тебе уже не далеко от моего кстати.

– Ну хоть у кого-то из нас двоих она должна быть,– он ухмыльнулся.

– Это ты своей жене скажешь, полудурок!

– Сама дура! -он оскалился.

– Жертва пьяной акушерки! -все, что я ему успела кинуть, перед тем, как зашел учитель.

Но в ответ мне снова был оскал и лёгкий толчок локтем в бок.

Все сорок пять минут мои кулаки чесались, а в голове складывался план, как же насолить этому парню. Да что я ему вообще такого сделала?

Ай, чем больше я об этом думала, тем больше он меня раздражал. И чтобы успокоиться, я шумно выдохнула, после чего мирно стала ждать звонка. Оставался последний урок и опять общий, мне были необходимы силы, чтобы не съесть от злости своего же соседа по парте. Поэтому после окончания урока я пошла в буфет.

Очередь была как назло просто огромнейшая, да еще и передо мной стояли младшие классы, которые рассчитывались мелочью, не умея при том считать её. И буфетчица, перебирая монетки, взялась научить малышню математике, ой как вовремя.

Но отвоевав свою булочку с корицей и молочный коктейль, я поднялась на третий этаж, где меня ждал Валера. Он подпирал собой массивную дверь нашего класса, а заприметив меня, ударил в неё ногой.

– Тебе они тоже не нравятся?– улыбнулась ему, поглядывая на сомнительный предмет декора нашей школы.

Как я уже говорила, таким и убить легко, а некоторых (никаких намёков на Филиппа) так вообще желательно.

– Да…

Друг был задумчив…рассеян… Такое с ним происходит, когда он что-то скрывает. Точнее пытается, потому что у него это выходит всегда ужасно.

Я вплотную подошла к парню, не беспокоясь о том, что о нас подумают другие.

– Всё хорошо?

Но ответить он не успел – дверь открылась, и парень полетел прямо на меня. Пришлось машинально «словить» его, и вместо того, что бы положить руки на грудь и удержать его равновесие, я его окольцевала за пояс.

– Миленько смотритесь,– хмыкнул Филимонов, который только что вышел из класса.

Глядя на его ехидную улыбочку, мне сразу же захотелось что-нибудь в него пульнуть, но он не стоил моей булочки с корицей.

– Ну да, всякое милее твоей рожи будет,– машинально съязвила я.

– Оу, так принижаешь себя?– парень принял такую же стойку, как и мой друг, парами минутами ранее, и стал внимательно на меня смотреть.

Такой пристальный и изучающий взгляд немного выбивал из колеи, и я не нашлась, что ему ответить.

Из класса стали выходить какие-то слишком счастливые одноклассники, которых совершенно не волновало, что через пару минут вновь раздастся звонок на урок. И некоторые из них странно переводили взгляд с меня, что отлипла от собственного друга и стояла под пристальным взглядом врага номер 1 в мире, на собственно персону того несчастного.

Несчастен он был потому, что я не позволю над собой издеваться. Рано или поздно я придумаю способ мести этому паршивцу, и заставлю его уважать себя. Это лишь бы вопрос времени…

Оставалась одна проблема: не поддаться полностью симпатии, которая возникала при виде его самоуверенного лица.

Глава 7

«Всё тайное становится явным» – это моё любимое выражение.

Как бы долго что-то не скрывалось, рано или поздно оно вылезет наружу, причём, как правило, фонтаном. И чем дольше скрываешь, тем больше будет величина и мощность этого фонтана.

В моём случае преддверие собственного дня рождения описывает ещё одно выражение: «пришла беда – отворяй ворота».

Хотела бы в этот раз своей бедой назвать я Филимонова, да что-то не получается… Цепочка событий началась с него, но вот после… Он стал моей подушкой, в которую я уткнулась носом и сейчас старалась успокоить накатившую истерику. И да, мне не было стыдно, внутри меня медленно затухала ярость, а на её место приходило спокойствие и какая-то легкость, точное название которой я еще не могла дать. Впрочем, стоит начать с начала, чтобы узнать, почему сейчас Филипп обнимает в кладовой меня, а не очередную старшеклассницу…

На последнем уроке дисциплина в классе сошла на нет. Классная руководительница, что преподавала нам белорусскую литературу, никак не могла угомонить одноклассников, которые бурно что-то обсуждали. Я несколько раз оборачивалась, прислушивалась, но так и не смогла понять источник такого оживления. Но всё встало на свои места, стоило мне выйти из класса…

Я направилась в раздевалку с Максимом и Валерой, где столкнулась с некоторыми ребятами из параллели. Они рассматривали что-то в телефонах.

– Проход в «Dangerous Kiss» всем, представляешь? Туда пропуск 21+, а они в шестнадцать там побывают. Фортануло же…

Мне стало смешно, когда я услышала, что кто-то собрался из нашей школы в лучший ночной клуб пойти. Любой дурак знал, что там стоит охрана и фэйс контроль…

Моя подруга Нюша, что выглядит старше меня, как-то вынашивала идею туда зайти, но моего авантюризма на такой подвиг не хватило, а без меня она никуда не собиралась.

Ради любопытства, я стала крутиться возле этих ребят, чтобы дослушать, притворяясь, что долго вожусь с застёжкой.

– Завидую им. Да если бы не этот мажорик их новенький, ничего б такого не было,– подхватил второй парень, что и держал смартфон с каким-то фото.

Подглядеть у меня наглости не хватило.

– Интересно, чего это он так расщедрился для них?– вновь спросил первый, а меня неожиданно отвлёк Максим, что уворовал шапку.

А я даже не отреагировала на выходку друга, ведь поняла, про кого эта компания говорит.

– А ты что, не в курсе? – рассмеялся мой знакомый Денис, которого я не очень была рада видеть рядом с собой. – Кажется, решил перед старостой выслужиться. Он раздал одноразовые пропуска с условием, что…

– Кейт, что с тобой?!– подскочил ко мне недовольный Макс, возвращая шапку на голову.

Он был явно недоволен тем, что я не отреагировала на эту провокацию, а вот я была зла, что он не дал мне дослушать.

Денис встретился со мной глазами и моментально заставил всех заткнуться. А стоящие рядом Максим и Валера издали странное «оёёй…»

– О чём они говорят?– железным тоном спросила я у своих друзей, совершенно не узнавая собственный голос.

Но сейчас на это было плевать. Внутри меня что-то начало закипать, разливаясь по телу жгучей яростью и желанием кому-то шею скрутить, причём конкретному человеку.

– Кейт, слушай,– рука Максима легла на моё плечо, вот только его желание меня успокоить еще больше разозлило.

С ребятами ругаться я не хотела, поэтому рванула вверх по лестнице на третий этаж, где всё еще находился Филипп. Откуда я это знала?

Женская интуиция на многое способна, а вот если она еще подпитана яростью. Мама не горюй!

Открыв дверь в кабинет, я сразу же увидела его болтающего с девушкой из параллели. Она громко смеялась, и от этого зрелища меня тошнить начало.

– Все, вон из класса!– всё тем же приказным тоном произнесла, отчего девушка странно на меня посмотрели, а после сделала, что было велено. Впервые я почувствовала себя такой властной и сильной.

– Оу, чувак, сочувствую, – рука одного из уходящих парней похлопала по плечу Филипа, брови которого немного приподнялись.

Закрыв дверь за всеми, я сразу же подошла к этому мерзавцу, причём так близко, что он отступил на шаг.

– Объяснись,– потребовала я.

– Тебе не кажется, что не самая подходящая обстановка для признаний в любви? – всё еще попытался шутить парень.

Я ударила по столу, который мешал отступить парню еще дальше от меня, из-за чего его игривый настрой пропал.

– Обычно наоборот всё происходит,– устало произнёс Филипп, словно только что ему медвежью услугу оказали.

– Зачем ты это сделал? И не смей притворяться, что не знаешь, о чём я.

На мгновение веки Филиппа прикрыли его глаза – и он выдохнул, словно жутко устал. А когда открыл, то уже вновь не по-детски серьёзно посмотрел в мои глаза.

– А тебя что-то не устраивает? На твоем месте, я бы радовался, что нашелся такой человек, который встал на твою сторону, – теперь он сдвинулся с места и пошел прямо на меня. – Их, как я посмотрю, у тебя не так уж и много, верно? Неужели не нравится, что все в форме ходят и от завуча больше не влетает?!

Последнюю фразу парень выкрикнул, потеряв самообладание, и я пошатнулась. Сердце, я уверена, что от неожиданности и страха забилось чаще, а колени от чего-то начали подкашиваться.

– А… Тебе то до этого какое дело?

– Мне почём знать… – тихо прошептал парень, словно боялся, что его кто-то услышит, в том числе и я.

Но я услышала, и даже более. Я удивилась! Уставилась на него, как баран на новые ворота, а его огромная лапища в ответ легла на моё лицо. Не знаю, какую цель он преследовал, сделав это, но дышать мне было невозможно.

Я попыталась её убрать, но в ответ парень сам оттолкнул меня, а после как-то недовольно посмотрел в мою сторону.

– Ты такая неблагодарная, Кейт.

Я открыла рот, чтобы ответить, но слов так и не нашла. Смотрела на него, но так ничего и не сказала. А Филипп и не ждал от меня ответа: обойдя меня, он вышел из класса, и, наверняка, поехал домой.

Спустя пару минут до меня и правда дошло, что я неблагодарная. Вместо того, чтобы сказать простое «спасибо», влетела фурией в класс и стала на него кричать… Как так получилось, что виноватым для меня изначально был он, а совесть теперь грызёт меня?

Сев на парту, я достала телефон, чтобы настрочить смс в одно слово этому странному человеку. Но всё, на что у меня хватило сил, это просто посмотреть на горящий экран телефона и понять, что я даже не знаю его номера. Выяснить его проблемой не было, но я понимала, что не напишу ему это сообщение. Почему?

Возможно я слабачка…

Из класса я вышла, когда в него заглянула наша самая «любимая» уборщица, появляющаяся в школе раз в месяц, но уж если она сюда приходила, то на глаза попадаться ей не стоило, и уж тем более топтаться перед ней по только что вымытому полу. Ходит легенда, что одному посчастливилось испортить с ней отношения, так она ему тряпку грязную на голову надела. Проверять правдивость легенды мне, конечно же, не хотелось, учитывая везучесть этого дня, поэтому я по-тихому ушла, пока в меня что-нибудь не полетело.

Но неприятность меня поджидала в совершенно ином месте, а именно дома.

Там меня встретил грандиозный скандал родителей, которые решили выплеснуть всё то, что скопилось за время их, так называемого перемирия, которое подразумевало, что мешать они мне не должны в учёбе.

Такие громогласные ссоры в моей семье могли затягиваться, вот только в этот раз родители забыли даже про меня, потому что, приехав от репетитора, мама сказала, что папа ушел на некоторое время из дома.

Я всегда умела прятать эмоции, любила переносить свои страдания в одиночку, поэтому и в этот раз перед мамой я сделала вид, что мне нет дела до их ссор, и меня волнует только учеба. Но уйдя в свою комнату и заперевшись, по щекам начали течь слезы…

Почему-то стало обидно, что мой семнадцатый день рождения пройдет в родительской ссоре и угрызениях совести из-за Филиппа. Но пришлось признать, что во всём этом была моя вина: не соберись я учиться на врача, возможно бы родители всё так же периодически ругались тихо, а не копили всё в себе. Да и Филиппу можно было преподнести своё недовольство намного мягче, наплевав на нашу вражду. Но время не вернешь, прошлое не изменишь…

Собравшись немного с силами, я снова села за уроки…

Уроки..Уроки…Уроки…

Кажется, что это никогда не кончится. Прошло уже четыре часа с тех пор, как я вернулась со школы, а ничего так и не изменилось: я сижу за книгами, мама дуется на отца, а тот в свою очередь невесть где, что тоже сводит меня сума.

Под начало первого часа ночи мне все же удалось со всем расправиться, и я побрела в кровать, хотя уснуть так и не смогла. Так что даже последние пятнадцать минут, которые мне все же удалось поспать перед будильником, не спасли меня от огромных мешков под глазами. Наутро мне пришлось любоваться своим изможденным видом, а ведь это только два учебных месяца прошло.

Перед школой я даже не захотела идти в любимое кафе, так что на крыльце я появилась без своего извечно горячего стаканчика с чаем. Витая в собственных мыслях, я даже не заметила своего одноклассника.

– Игнорируешь или уши собственная злость заложила?-перед самым входом стоял Филипп.

Мельком взглянув на него, я опустила глаза. Не хотелось, чтобы он видел моё уставшее лицо. А еще, не было сил смотреть в его глаза, совесть всё еще мучала.

– Извини, не до тебя сейчас, пропусти, пожалуйста,– я прошептала ему это, глядя на нашу обувь.

Чувствовала на себя его взгляд, и понимала, что, скорее всего, он удивлён моей покладистости. Его ноги сделали пару шагов в сторону, и, шепнув ему «спасибо», я вошла в шумный коридор…

Уроки шли так медленно, что я задумывалась поспать. Глаза резало из-за недостатка сна и какого-то слишком яркого света, а после и вовсе начало немного подташнивать. Когда наступила середина учебного дня, на математике по закону подлости зазвонил телефон.

-Я могу выйти?– с украдкой посмотрела на учителя, уже удерживая палец над красной кнопкой сброса.

Но учительница одобрительно кивнула, и я смогла без проблем оказаться в коридоре.

«Мама» светилось на дисплее.

Отойдя всего на пару шагов от кабинета, мне пришлось взять трубку, но я так и знала, что этого делать вообще не стоило, потому что после многочисленных обвинений в адрес отца я услышала самое страшно:

– Будь готова, что мы с твоим отцом разведемся! -вот что прозвучало.– Только поступи для начала, и всё, я предупредила, чтобы это не было новостью для тебя после!

В тот момент говорила не она, а её характер холерика. В гневе, печали или злости она всегда портила настроение другим. И чем быстрее она эта делала, тем быстрее приходила в норму. Вот только о последствиях она редко думала…Что ж, в этом мы были с ней похожи.

– Делайте, что хотите, – прошептала я в трубку, давясь комом, что подкатил к горлу и затруднил дыхание.

Я выключила телефон, что бы больше никто не дозвонился. И как только экран погас, я подняла руку, чтобы швырнуть его о пол… Но хватило сил только на то, что бы его сжать до боли в руке.

Надеюсь, мама не услышала моего осипшего голоса от слез… Я меньше всего хотела, чтобы кто-то видел меня такой слабой.

Тяжело, когда в семье кто-то холерик. И именно им была моя мама. Ей стоило вымотать нервы всем, раздуть из мухи слона, а уже через пару минут она была совершенно счастлива, недоумевая, почему мы с отцом злые, как черти. Но она была членом моей семьи: не идеальной, а простой, самой обычной семьи. И тем ни менее мне не стоило жаловаться, ведь временами всё проходило, и я вновь чувствовала себя любимой, окружённой теплом и уютом. Возможно, родителям бы стоило просто помнить, что больше я не ребёнок в маленькой кроватке, а взрослая девушка, что всё слышит, понимает, а главное, переживает.

Я всхлипнула, чувствуя вновь подкатившую волну истерики и жалости к себе. С одной стороны я понимала, что всё было не так плохо и возможно, страсти скоро утихнут, но с другой…Мне было одиноко.

Я обняла себя за предплечья и немного потупилась вниз. Мне нужно было успокоиться, чтобы вернуться в класс.

Но вдруг меня кто-то схватил за руку и потащил за собой, и только когда пелена слёз спала, я увидела спину Филиппа. Мне было все равно, куда он меня тащил, почему-то сейчас мне стало интересно, почему я раньше не замечала у нас такую разницу в росте? Почему не видела, что он так силен? Может его не только за красивые глазки в школе любили девушки?

Но все это продолжалось не долго, меня затолкнули в каморку для учителей физкультуры и прижали спиной к стене, так что я рефлекторно обхватила Филиппа за пояс. А носом я даже до шеи ему не доставала…

– У тебя такая широкая грудь..-чуть шёпотом сказала я, на что он усмехнулся.

– Тебя действительно это сейчас интересует?– он положил руку мне на голову и начал гладить её, словно я маленький ребёнок.– Что у тебя произошло? Хотя нет, не так, не рассказывай, все равно ты этого не сделаешь, тебе просто нужно успокоиться.

И как расстроенному малышу, он стал шептать мне какие-то тёплые и приятные слова, о том, что всё будет хорошо, рано или поздно всё пройдёт. Его слова касались белых и чёрных полос жизни, он даже сравнил меня со второй в его ситуации, из-за чего я сквозь слёзы усмехнулась. Услышь я это раньше, то только бы разозлилась на человека, что он увидел меня в период слабости, но сейчас…

Филипп гладил меня по голове нежно, иногда зарываясь носом в мои волосы, без каких-либо намёков на что-то, а до ушей кроме его приятного шёпота доносились удары мужского сердца. Я прислонилась щекой к его груди, чтобы слушать его умеренный ритм, который действовал на меня, словно наркотик.