Рассказы, эссе, афоризмы. Сборник авторских сочинений

Большая часть цивилизации дельфинов, именовавшие себя Арконами, после обмена ядерными ударами и видя бесперспективность пребывания на радиоактивной, ставшей сложной для выживания Земле – приняли решение улетать. В кратчайшие сроки ими было построено более сотни гигантских космических кораблей-ковчегов, на которых несколько миллионов выживших Арконов и отправились в глубокий космос в поисках планеты для последующего заселения. Где они сейчас – не известно.

Представители другой противоборствующей цивилизации дельфинов, именующие себя Ивенами – приняли обратное решение: приспосабливаться. Их генетика могла буквально творить чудеса и далее, путем множества успешных экспериментов, удалось видоизменить собственные тела, максимально приспособив к подводной жизни. Таким образом, мы сейчас видим существ, трансформирующих себя самостоятельно, эволюция лишь в незначительной степени скорректировала их облик. Они не исчезли только лишь благодаря важному выбору – становиться иными.

Память у Ивенов коллективная, то есть единичная особь способна помнить и знать историю любого ее представителя, всей цивилизации в целом, миллионов поколений предков. Именно это и позволило пролить свет на давно прошедшие события. Теперь можно сказать, что история дельфинов нам более доступна, чем собственная, человеческая. Что касается сохранившихся и обретенных способностей, то за тысячелетия в воде, отказавших от технократического пути развития, находясь в единении с природой, дельфины обрели и многое взамен. Они прекрасно пользуются телепатией и могут, таким образом, общаться между собой, не вступая даже в зрительный или аудио контакт. Их интеллект значительно превосходит человеческий, они имеют способность к телекинезу, то есть энергетическому воздействию на материальные предметы, однако не считают необходимым это применять, поскольку не видят необходимости. Ивены не выживают в своем мире, а пребывают в гармонии с ним. Они абсолютно самодостаточны и прекрасно адаптированы к своему существованию в водных условиях.

Что ж, профессор Френк Стивенсон обещает в самое ближайшее время опубликовать более детальную и исчерпывающую информацию! Ждем, друзья, с нетерпением!

Наконец, очень скоро, человечество обретет высокоразвитых партнеров, с которыми сможет общаться на равных, не видя в них лишь каких-то там водных млекопитающих, но – будущих друзей и подруг, учителей и наставников, сестер и братьев.

НЕЧИСТАЯ СИЛА

Эта история случилась со мной более десяти лет назад. В то время, я любил путешествовать по местам, где сохранены лишь памятники прошлой жизни, исчезнувшие с карт села и деревни. Глухая тишина, вросшие в землю остатки вымерших поселений. От их вида завораживало дух, и душа наливалась свинцовой тоской и печалью по утраченной забытой эпохе, по неизвестным судьбам и стертой памяти.

Прекрасно помню тот летний июльский день. Заброшенная деревня – призрак. Что может быть страшнее и прекраснее одновременно? Согласитесь, это должно быть жутковато – завораживающее зрелище. Деревянные старинные дома здесь почти все разрушились или сгорели в каких-то забытых пожарах, лишь несколько из них еще недавно держали форму и казались некогда жилыми, сохраняя печальные признаки вековой обветшалости. Прохудившиеся крыши, осунувшиеся стены, плесень, а вокруг – двухметровые заросли борщевика, там, где с век назад, возможно, цвел хозяйский яблоневый ухоженный сад.

Совсем рядом, у одного из домов – полусгнившая собачья будка и тянущаяся от нее цепь. Подойдя ближе, в траве заметил скелет животного, желтый растрепанный ошейник вокруг того, что когда-то было шеей. Пес умер, возможно, от старости или от голода и обезвоживания, оставленный здесь один, прикованный к тяжелой будке, вынужденный расстаться с жизнью в борьбе с одиночеством, отчаянием и жаждой. Хвост сохранился лучше всего. Коричневатая шерсть кусками проступала на фоне кости, шерстинки трепетали на ветру как живые. Перед смертью, пес был еще молод, вряд ли его забрала болезнь или старость, нет, он был в расцвете сил, но их все равно не хватило для спасения. Последнее, что видела собака – это густой дымчатый лес, колышущиеся верхушки сосен и ритмичные взмахи одинокой зловещей птицы, срывающейся с высокой ветки, улетающей прочь с этих мест в голубые недоступные дали. Тот лес, приглашающий в последний раз в гости, зовущий в свою тайну, манящий свободой и надеждой и то небо – все померкло, заволокло темнотой беспамятства и угасающего отчаяния.

Звук щекочущего траву ветра несколько последних минут еще позволял не улетать в неведомое, держал сознание пса рядом с домом, не отпускал его, а потом – исчезло все, как будто ничего и не было вовсе.

Рядом с костями бедного животного, разбросаны осколки зубов – явный признак последней отчаянной попытки перегрызть стальную толстую цепь, она так и не поддалась, не отпустила своего раба, не пожелала расстаться с ним даже после его смерти.

Вокруг вымершей деревни, в радиусе ста километров, нет ни одной нормальной дороги. До ближайшего поселения – сто пятьдесят, а до города – все четыреста. Добрался я сюда на квадрике, заранее найдя по старинной карте координаты этого места. Купеческое. По данным на 1876-ой тут проживало шестьдесят три человека, двенадцать семей, двенадцать домов, не считая хозяйственных построек. Сейчас, сохранились в более-менее живом состоянии всего три из них.

Вокруг тишина как в злой сказке. Кажется, что вот – вот с одной из хат, оглушительно скрипнув дверью, вылезет полуразложившееся чудище и, громко рыча, с окровавленными глазами и оскалом острых клыков, побежит на тебя, чтобы утолить свою жажду и голод желанной свежей горячей кровью и плотью…

Нужно было посмотреть, что там в домах. Не скажу, что испытывал прямо – таки страх перед тем как заходить внутрь, однако чувствовалось, конечно, определенное волнение. Сложно передать ощущение того, что вот сейчас стоишь на пороге дома, в который никто не входил целых полтора столетия. Вначале, я увидел предметы мебели или то, что от них осталось: что-то похожее на осколки деревянной посуды, разбросанной на черном полу, чугунки, несколько кружек и прислоненные к стенке в плесени и грибах кожаные сапоги, казалось по своему виду, появившиеся в доме уже не так давно, но откуда? Бросался в глаза в конце комнаты, в самом дальнем ее углу – массивный дубовый шкаф, и я с удивлением оценил, что он до сих пор крепок, несмотря на долгие десятилетия холода, сырости и влаги, сочащихся буквально отовсюду, со всех щелей дома, не говоря уже о четырех огромных с разбитыми стеклами окон.

Что же там внутри? Я подумал, что за дверцей столь прекрасно сохранившегося шкафа можно найти нечто удивительное, законсервированную память об исчезнувших годах, когда хозяин дома был еще жив и хранил здесь свои самые ценные вещи. Подходя ближе, глаз не зацепил ничего заслуживающего внимания: грязь, мусор, осколки и остатки каких-то вещей, уже давно потерявших свой вид, уничтоженных временем.

Как ни странно, дверца не поддалась, шкаф оказался запертым на ключ. Этот факт весьма вдохновил меня, и я решил – во что бы то ни стало вскрыть его и увидеть, что же он хранит!

Я рисовал в своем воображении сверкающие сокровища или просто старинные деньги, или, например, дорогие предметы середины 19 – го века, возможно, прекрасно сохранившуюся одежду или, скажем, личные вещи, вроде семейных часов, передаваемых из поколения в поколение и ныне хранящихся теперь, не нужные никому, забытые, оставленные по неизвестным причинам хозяином.