На волне адреналина

– Привет Макар, как добрались? – Доброжелательно закинул я удочку, убрав руку от чемодана Энджи, и парень вмиг смягчился.

– Здорово, Танк. – Протянул он мне руку для рукопожатия, подойдя ближе. – Все норм. Никто не блевал, и это главное. – Его манера разговора и поведения была грубовата, – Давай помогу, – ухватился он за багаж бывшей жены, – Ну че напряглась, докачу до корпуса, а дальше сама.

– Хорошо напомнил, зачем я тут нахожусь, – прервал я жесткий зрительный контакт между Макаром и Энджи, – Ваши корпуса с Анной Викторовной, – так звали тренера легкоатлетов, – с первого по шестой, распределите между собой кого куда заселите. – Пояснил я Анжеле. – А вы, как и просили – в двухэтажном, – Указал я Макару на непохожий на другие корпуса – новый дом, стоящий в отдалении от остальных практически в лесу.

– А че нас так далеко отселили? – Предвкушал я вопрос от Булкина.

– А зачем вам этот стук мяча слушать и девчачьи вопли? – Уже знал, что ему ответить я.

На самом деле мы специально построили этот корпус для таких гостей, которые не совсем любят социум, либо социум не любит их. В данном случае здесь действует правило номер два. Каратисты очень агрессивно-энергичные. Чем дальше их поселишь, тем меньше вероятности какого-то эксцесса в смене.

Отправив размещаться гимнасток, легкоатлетов и каратистов, я проследовал к следующей группе, над которой возвышался Слав Славыч со своим ростов в два с небольшим метров. Тренер баскетболистов был истинным великаном. На него все смотрели с величием и побаивались. Команда под его предводительством ни раз становилась победителем области, а его выпускники разбирались как горячие пирожки в зарубежные клубы. Он внушал всем какой-то трепет и огромное уважение. Подсчитывая своих детей в красных кепках, он кротко кивнул мне в знак приветствия.

Рядом с баскетболистами терлись футболисты, от которых отделилась хрупкая девичья фигура и со всех ног бросилась в мою сторону, а подбежав, напрыгнула и обвив мой корпус ногами, крепко обняла за шею, а я как положено закружил ее.

Это была Кристина, чаще мы называли ее просто Крис. Своя в доску. То ли подруга, то ли сестра. А вернее сестра моего давнего друга, почти брата и напарника – Дэна Новикова. Мы были знакомы с самого ее рождения, потому что она, как истинная фанатка своего брата, не пропускала ни одних наших соревнований. Да и сейчас часто появлялась в клубе адреналинщиков. Мы даже доверили ей сопровождать вместе с нами большую группу клиентов. С чем Крис с легкостью справлялась.

Она была пацанкой. Короткая мальчишечья стрижка, веснушки, никаких юбок и каблуков, а про косметику, я так предполагаю, она и вовсе никогда не слышала. Мы всегда оберегали ее как истинные старшие братья, а она была безответно в меня влюблена, что последнее время меня сильно напрягало, потому что намеков с ее стороны становилось больше и каких-то провоцирующих моментов тоже.

– Так рада, что целых две недели я буду тут, – на одном выдохе быстро произнесла Крис мне в ухо. – Повеселимся на славу. – Чмокнула меня в щеку, и я опустил ее на землю.

Девчонка слегка покачнулась от потери координации, придержав ее за локоть, я посмотрел в сторону входа, где Скворцова и Гуф о чем-то разговаривали с нашим сторожем. Тоха стоял спиной, а Скворцова смотрела точно на нас. Наверное думает, что нашла мою слабую точку в лице Крис, но это не так. Да, мелкую я не дам никому в обиду, но она и сама может показать зубки.

День оказался безумно суматошным. Размещение, планерка со всеми, с кем только возможно было ее провести и по несколько раз. В столовой сегодня было настоящее столпотворение. Конечно же все перепутали свое время: каратисты хотели обедать вместе с гимнастками, а мы развели их максимально далеко друг от друга, баскетболистов приехало на пять человек больше, и им не хватило порций, и самое страшное – в тарелку к Энджи залетела оса. Она знала к кому лететь. Писк, визг стоял на весь ангар. Скворцова бегала все разруливала, успокаивала недовольных, улыбалась всем и пыталась помочь. У Макара загорелись глаза, когда он увидел ее впервые, что даже оса в тарелке его бывшей жены не смогла отлепить его от нашей новенькой администраторши.

Вечером нас ждало открытие смены на волейбольном поле. Под гимн страны Трегубов Артем – спринтер из команды легкоатлетов, ставший в мае победителем Первенства России – поднимал триколор и флаг «Волны». Затем вступительное слово взял Гринев, а после него все тренеры высказали свои напутствия детям. Наша линейка уже порядком затянулась. Каждый отряд еще подготовил какие-то показательные выступления. И в заключении микрофон перекочевал в руки к Скворцовой, чем я не мог не воспользоваться.

Только она хотела что-то произнести, как колонки загудели и засвистели так громко, что присутствующие заткнули руками уши и скорчили недовольные гримасы.

Рита попробовала снова.

– Рада приветствовать всех в первой спортивной смене, – говорила она, а звука не было вообще.

Тогда девчонка с вопросом в глазах повернулась ко мне, а я лишь пожал плечами, делая вид, что не понимаю, в чем дело. Попросив ее попробовать еще.

Она вновь произнесла заготовленную фразу, но из колонок на выходе получился звук, как будто у человека в легких находится гелий. Вся собравшаяся толпа начала дико хохотать, а я сдерживал себя как мог, чтобы не рассмеяться с ними вместе.

Рита вновь повернулась, и в глазах у нее была уже мольба, но заметив мой веселый настрой, она вмиг покраснела и закипела от злости.

Подойдя, кинула мне на стол микрофон, обозвав козлом, после чего оторвала от столба шарик и, занеся над ним гелиевую ручку, с силой проткнула. Раздался хлопок. Все вмиг замолчали, а Рита обезоруживающе улыбнулась и громко, почти дикторски произнесла:

– Рада, что получилось вас развеселить, а то все порядком приуныли. Много времени я у вас не задержу.

Я был удивлен как толпа прислушалась к девушке. У нее был достаточно громкий голос, но я видел, как она старалась не спускать его на писклявые нотки, выдерживая паузы и переводя дух. Оделась она просто и со вкусом, такое платье на женском жаргоне обычно называют – «маленькое черное платье». Оно и правда было миниатюрным, потому что открывало все ее длинные красивые ноги на всеобщее обозрение. Я наблюдал за ней, а за мной наблюдала Крис, взгляд которой я поймал на себе. И он не предвещал ничего хорошего. Нет, не для меня, а для Скворцовой.

Выйдя на середину поля, где мне плохо было ее видно, Рита в общих словах рассказала ребятам об игре, которую придумала и будет осуществлять впервые в этой смене, не раскрывая всех карт.

– Алекс, ты что творишь? – накинулся на меня в обвинительном тоне Гринев, – Мне на пару минут отойти нельзя? Уже накосячили. – Имел он ввиду мою шутку с микрофоном.

– Техника барахлит, погода меняется. – Пожал плечами я, а директор схватил микрофон со стола.

– Сделай сию же минуту так, чтобы он перестал быть метеочувствительным. И не зли меня, сынок.

Подойдя к Рите, он протянул микрофон, и она, кивнув в благодарность, громко закончила свою речь, поздравив всех с началом смены.

Громкие аплодисменты засмущали ее и ввели в краску. А я понимал, что в этой толпе спортсменов большая часть мужского пола, находящегося в периоде полового созревания. Зря Скворцова надела это короткое платье.