Воспоминания старого шамана. Улигер. Из глубины времен

Иллюзии, видения возникали,

И звуки не понятные – не в счет.

Вдруг неожиданно один услышал шорох,

пыление заметил впереди.

– Скорей сюда! – позвал своих товарищей.

Два путника, из группы, ближе подошли.

Стали разгребать завалы из песка сухого и из

глины.

Грунт был довольно рыхлый,

Однако попадались и осколки крепкого грунта.

Копали осторожно и приглядывались,

Но не было там жизни, и надежды никакой.

Работали по трое.

Как только уставали, так менялись:

Два путника откидывали землю,

А третий дальше перебрасывал ее.

Вдруг что-то ощутилось под руками.

Сначала появилась голова.

Лохматая и вся в пыли —

В ней различался Колин силуэт.

Он сам вдохнул, закашлялся,

– Глаза прикрыты, лицо в песчаной серой пелене.

– Сюда, скорее! – отозвался Старший.

– Нашли его, – он, кажется живой!

Тут остальные путники сбежались.

«Схватились» за работу и стали помогать.

В обвале, камни падали намного дальше,

Чем были Николай с товарищем своим.

Однако шанс еще остался

Найти товарища его живым.

– Как чувствуешь себя? Где молодой?

– спросил старик у Николая.

Но тот лишь головой мотнул,

Он расчихался и закашлялся от пыли.

– Так, всё! Один командует! – сказал старик.

– Освобождайте первым Колю,

А там найдем и молодого.

Паломники «накинулись» и начали сильнее

помогать.

Прошло минуты полторы с того момента,

Хотя по ощущениям, будто вечность пронеслась.

Уже свободны руки Николая,

Тело товарища его из-под завала появилось.

Их привалило вместе, рядом, к каменной скале.

– Голова?!… – почти, что выкрикнул старик.

Он понимал и торопился:

«Чуть протяни немного, товарища им не спасти».

– Где голова?

– Ну, по халату судя, где-то здесь, – путник

Указал рукой.

– Тогда копаем дальше, – старик сильнее стал

работать.

– Вот голова! – отец нашел.

Все остальные продолжали,

Безостановочно сыпучий грунт кидать.

Однако путник не дышал, его лицо покрыто пылью.

– Его освобождайте первым, а я живой и ладно.

– Николай уже указывал другим.

Немного времени прошло,

Как путники вытаскивали тело.

Старик сам вылез из «воронки»,

На место ровное, туда, где положили молодого.

Припал к его груди, прислушался:

– Стучится вроде, сердце-то! – он радостно

сказал.

– Там, у меня в мешке! – старик показывал рукой.

Другие передали вещевой мешок.

Старик достал из недр пузырек.

Кусок халата оторвал

И терпкой жидкостью смочил, поднес паломнику,

– Но не было реакций молодого.…

Тогда плотнее к носу он прижал,

Спустя мгновения отпустил.

Тот поперхнулся и чихнул,

Открыл глаза непонимающие

И попытался осмотреться.

– Живой! – отец схватил за сына и начал

обнимать.

Там слезы радости катились

Из воспаленных старых глаз.

– Как хорошо, что ты вернулся!

– его отец уже рыдал.

– Да ладно, хватит! – Как баба причитаешь,

Радуйся уже, что сын живой, – осек его старик.

– Так осмотреть бы надо,

– отец опомнился сквозь слезы.

– Не торопись, сейчас…

– старик стал осторожно проверять.

– Лежи пока и не вставай,

– Со знанием дела он проверил шею, суставы рук и

ног.

Своими методами позвоночник посмотрел.

После глянул пристально в глаза.

Все говорило: Боги смилостивились над путником,

А небеса открыли для него дорогу.

– Да ты, дружок, счастливый!

Видать, рубах нательных, пара на тебе была,

Когда на этот свет родился!

– старший молодого подбодрил.

Путник приходил в себя.

Лицо и волосы, как пепел.

Остались белыми белки у глаз и зубы.

Он кашлять продолжал, не останавливался.

– А ну-ка, дай проверю ребра,

– старик ощупал аккуратно.

– Так делаю – не больно?

Тот отрицательно мотнул.

– Воздуха побольше набери, в себя вдохни

поглубже!

Паломник глубоко вдохнул,

На выдохе опять закашлялся,

Сплевывая грязную мокроту.

– Пускай, пускай: вот легкие прочистит и

задышит,

– успокаивал других старик.

– Ребра целы, крови вроде нет.

Ну, всё, почти готово. Как, не тошнит?

А голова не кружится? – еще раз уточнил.

– Нормально всё, – негромким голосом ответил

молодой.

Он приподнялся на ноги, – но голова вдруг

закружилась,

В глазах всё потемнело. Тело провалилось в

пустоту,

Лицо его ударилось о землю,

Сознание отключилось и померкло.

Неожиданно, для путника,

Легкость появилась на Душе.

Душа его «наружу вышла»,

Избавилась от ненавистной плоти,

Оторвалась как птица и воспарила ввысь.

Необычайность ощущений появилось:

Волнение, и страх,

И неизвестность, – немножко счастья и любви.

Так путник в небо «полетел»

И сверху увидал своих друзей.

Его недвижимое тело лежало на руках у старца.

Старик склонился к молодому,

Так он пытался что-то изменить.

Вокруг царил полнейший хаос, а снизу доносился

гул.

Его усиливало эхо

И разносило отраженный звук.

Участок, незатронутый стихией,

Остался где-то позади, но впереди он обрывался.

От сотрясения скала «ушла»,

С уступом вместе провалилась.

А вместе с ней тропа исчезла,

Разрушив многолетний путь,

Как для людей, так для животных,

– для этих мест довольно редких.

Внизу, от скал на сотни метров,

Раскинулась большая пропасть.

Душа паломника в горах летала,

Осознавала легкость естества.

И радость солнцу летнему познала,

И небу ясному и редким птицам.

Когда ничто не связывает с телом,

– Ограничений больше нет.

Душа на небо полетела,

К Создателю, – туда, где облака!

Душа паломника тихонько пела,

Кружила в воздухе и танцевала танец.

Обиды все свои забыла,

Забылось горе, злость её ушла и завись.

Смятение появилось на душе.

Так путник расставался

Со своей далекой жизнью.

А снизу, из долины, – тёплый ветер прилетел.

Своим потоком сильным

Он поднимал больших и гордых птиц.

Тут счастье вечным показалось для Души,

И ей вдруг подумалось:

«Что если существует благодать,

Она в горах вот так приходит,

В моменты расставания с жизнью!»

Нить тонкая, все ещё связывала душу с телом.

Там, сверху, мягким серебристым светом

Большое солнце освещало небо,

– Единственный и долгожданный путь.

Пройдя земные повороты

И испытаний трудные ошибки,

Душа паломника пошла назад…

А здесь внизу лежало тело.

С ним рядом обступившие друзья.

Они все бегали, руками без толку махали.

Один из них, что самый старший,

Прикрикнул громко на других.

Другие по команде сели,

Накрыли головы уборами.

Старик достал кисет и трубку,

И табаком её набил.

Добыл огонь и закурил, пуская дым на ветер.

Он громко проговаривал молитву,

Взывая взором к Небесам,

Поднял рукой по направлению к солнцу,

И к Богу с просьбой обратился.

На небе в ясную погоду,

Как в зеркале бездонном отражалось

Всё то, что от самой Природы:

Большие горы и зеленые равнины,

Степь луговая, голубые реки,

– Всё Богом создано для человека.

Жизнь сохраняла корни,

В истории свой оставляла след.

Так Вечность приобщалась к Старцу,

К тому, кто души ограждал от бед.

Душа паломника летела к предкам,

Покинувшим когда-то Землю.

Она в молитвах, обращениях своих,

Просила помощь и поддержку.

Вдруг чувства снова накатились,

Досада, сожаление пришли.

События назад вернулись

И мысли закрутились по спирали,

Стена невидимая встала на пути,

– Полет высокий оборвался.

Душа сопротивлялась:

Освобождалась от мирских оков

И не хотела возвращаться

В далекое и прошлое своё.

Однако сила, тянувшая на землю,

– была ее сильней

– Падение стало неизбежным.

В молитвах Старший поднимался в верхние миры.

Туда, где Дух его общался,

– Никто не знал, о чем беседы те велись.

Однако, несправедливости случиться не дано.

Взамен за жизнь и душу молодого,

Старик пообещал вернуть свой долг.

– Не торопитесь, пусть немного полежит.

– Старший трубку очищал

От прогоревшего в ней табака.

Он был единственный из группы,

Кто понимал, чем все могло окончиться.

– Приняли молитву, нашу, Небеса,

И с миром отпустили!

– так молвил проводник.

Другие завороженно смотрели,

Как путник приходил в себя.

Он отстранился от своих опекунов,

Поднялся и медленно дошел до Коли.

– Спасибо, если бы не ты…

– Да ладно, не усердствуй.

Ты сам ведь тоже молодец.

Не среагируй вовремя, попал бы под завал.

Другие путники старались отодвинуть камень,

Который Коле ногу придавил.

– Ну-ка, разом навались! – скомандовал старик.

Четыре человека, с большой натугой и рычаньем,

попытались сдвинуть с места.

– Нет, так не выйдет, – отец молодого путника

сказал.

– Тот каменюка, почитай, под тонну будет.

Мы вшестером его не сможем одолеть.

Он вылез на поверхность

И на несколько минут исчез.

Потом раздался громкий голос:

– Скорее помогите! – паломник старый упирался,

Тянул поваленное дерево.

Другие путники пришли на помощь:

– Тяжелый ствол до места донесли.

– Теперь освобождаем Колю,

– старик командовал опять.

Они откидывали грунт от Колиной ноги.

– Давайте заново. – Одни копают снизу,

Другие сверху перекидывают,

– распорядился Старший.

Работа снова закипела.

– Ну, наконец-то! – Подавай!

– сказал им Старший,

И вместе, осторожно, они спустили ствол.

– Нормально, закрепили? – он сам удостоверился.

– Да, вроде бы нормально,

– сказал его товарищ, предварительно проверив.

– Сейчас придерживай, чтоб Николаю ногу не

прижать,

А мы здесь сверху даванѐм! – они втроем

схватились.

– Чего смотреть-то?! – Давайте помогайте,

– один из них сказал.

Другие тоже подошли и силой навалились.

Ствол затрещал и начал гнуться.

Тут как-то показалось: ещё совсем немного,

– Он лопнет, и прикончит последнюю надежду.

Однако камень приподнялся.

Коля выдернул стопу,

– чужие руки подхватили и потянули его к верху.

Свобода! – прокричал он и обессиленно упал.

Коля приходил в себя.

Усталые паломники радовались счастью,

– Тому, что все сегодня вышли из завала.

– А как дорога наша?

– спросил у Старшего, паломник.

– Как мы переберемся на другую сторону?

Зачем так далеко идти, чтобы назад вернуться?

– негодование охватило, что путь закончился его.

– Теперь послушайте меня!

– ответил громко проводник.

– Ваш путь закончился сегодня, – но он не

оборвался,

И каждый получил урок!

Кто не поймет его – тому придется худо.

Господь послал нам этот каменный поток.

Но не убил, а дал возможность.

Детей от гибели своих предостерег.

Природа-мать, нам знаки подавала:

Большая птица в небе и странник у самой скалы.

Теперь подумайте, что б стало с нами,

Дойди мы все до той горы.

Домой бы точно не вернулись.

Испепелила б нас мгновенно,

Состарились бы и навек ушли…

– А после что? – паломник усомнился.

– Что после нашей жизни будет?

А после жизни каждый путь проходит,

Как перекресток трех дорог:

Кому наверх взлететь – на небо,

Кому-то сгинуть – вниз упасть.

Кому-то возродиться снова,

Как новой жизни молодой росток.

(После жизни…)

– И что теперь нам делать? – молодой спросил.

– Что я другим скажу, когда домой вернусь?

– Да ты живой, и ладно! – его отец ответил.

И если бы не Коля, не было б тебя уже.

– Ты слушай своего отца,

– ответил молодому Старший.

– Спасителя Господь тебе послал!

Все нам простил: ошибки и грехи.

Дал шанс прожить остаток этой жизни.

Подумайте над прошлым все!

Сильней урока вам никто не преподаст.

Других прощайте, у других прощения просите,

Тогда воздастся вам, и Бог благословит!

Сила своей дороги

Мы все живем в деревнях или в городах.

У нас тепло, и солнце светит долго;

Но есть места, где солнца нет в горах.

Там люди поклоняются ему, как Богу.

Там в непогоду среди хмурых туч,

Хоть на мгновение тьму рассеет,

Оно для путника как луч:

Уставшую от жизни душу отогреет.