Искры в пепле

Матвей Огнев

Искры в пепле

Глава 1. Сбой

Эйден Келл смотрел на стеклянную капсулу в своей руке. Тонкая, почти невесомая, она поблёскивала под холодным светом лабораторных ламп. Внутри плескалась прозрачная жидкость – Стазис, ежедневная доза, обязательная для каждого жителя Эрадона. Он должен был принять её десять минут назад, но что-то пошло не так.

Сбой начался утром. Автоматический распределитель в лаборатории выдал пустую капсулу, и Эйден, вместо того чтобы доложить о неисправности, сунул её в карман. Протокол требовал немедленного уведомления, но он медлил. Почему? Он сам не знал. Может, усталость. Может, раздражение от бесконечных проверок Совета. А может, что-то другое – едва уловимое, как тень на краю сознания.

Он стоял у рабочего стола, окружённый гудением анализаторов и мерцанием экранов. Лаборатория №17 была его миром: стерильные стены, запах озона, ритмичный стук процессоров. Здесь он разрабатывал новую формулу Стазиса – более эффективную, с меньшими побочными эффектами. Доктор Вейн, его наставница, обещала, что проект сделает его имя в Совете. Но сегодня всё казалось… неправильным.

Эйден взглянул на часы. 07:43. Скоро обход техников. Он сунул капсулу обратно в карман и вернулся к экрану, где графики показывали стабильность молекулярной структуры. Стазис работал безупречно: подавлял нейронные всплески, связанные с эмоциями, оставляя разум чистым, как стекло. Эмоции – пережиток прошлого, источник хаоса. Так говорил Совет, и Эйден верил. Всегда верил.

Дверь лаборатории с шипением отъехала в сторону. Эйден обернулся, ожидая увидеть доктора Вейн с её неизменным холодным взглядом. Но вместо этого вошла девушка. Техник, судя по серой форме и браслету с кодом доступа. Её тёмные волосы были собраны в тугой узел, но несколько прядей выбились, падая на скулы. Она несла ящик с инструментами, но Эйден заметил не это. Он заметил её улыбку.

Улыбку.

В Эрадоне никто не улыбался. Стазис стирал подобные проявления, оставляя лица гладкими, как маски. Но эта девушка – её губы дрогнули, словно она знала секрет, недоступный остальным. Эйден замер. Его сердце, всегда ровное, как метроном, дало сбой – один лишний удар, резкий, почти болезненный.

– Доброе утро, – сказала она, ставя ящик на пол. Голос был спокойным, но в нём звенела нотка, которую Эйден не мог определить. – Распределитель опять барахлит?

Он кивнул, не доверяя своему голосу. Девушка подошла к терминалу, её пальцы забегали по сенсорной панели. Эйден смотрел на неё, пытаясь понять, что происходит. Его мысли путались. Это был не просто сбой техники. Это был сбой в нём самом.

– Ты в порядке? – Она обернулась, и её глаза – тёмные, с золотыми искрами – встретились с его. Вопрос был обычным, но в её тоне было что-то ещё. Забота? Насмешка? Эйден не знал. Он не должен был знать.

– Да, – ответил он, слишком быстро. – Просто… занят.

Она кивнула, но уголок её рта снова дрогнул. Улыбка. Эйден отвёл взгляд, чувствуя, как тепло поднимается к щекам. Тепло? Это было невозможно. Стазис подавлял физиологические реакции. Он провёл ладонью по лбу, ожидая найти пот, но кожа была сухой.

– Я Мия, – сказала девушка, не отрываясь от панели. – Мия Тарн. А ты, должно быть, Эйден Келл. Слышала, ты звезда этой лаборатории.

– Не совсем, – пробормотал он. Его голос звучал хрипло, чуждо. Он кашлянул, пытаясь вернуть контроль. – Просто делаю свою работу.

Мия хмыкнула, и этот звук – лёгкий, почти музыкальный – заставил его снова взглянуть на неё. Она закончила с терминалом и повернулась, уперев руки в бёдра.

– Работа, работа, работа, – сказала она, качая головой. – Иногда мне кажется, что Эрадон – это одна большая машина, а мы все просто шестерёнки.

Эйден нахмурился. Её слова были… неправильными. Никто не говорил так. Никто не должен был думать так. Он открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент терминал издал резкий сигнал. Мия склонилась над экраном, её пальцы снова замелькали.

– Готово, – сказала она через минуту. – Распределитель работает. Твоя доза скоро будет.

Она посмотрела на него, и на секунду Эйдену показалось, что она знает. Знает про пустую капсулу в его кармане. Знает про его сбившееся сердце. Знает про тень, которая шевелилась в его сознании, требуя чего-то, чего он не мог назвать.

– Спасибо, – выдавил он.

Мия кивнула, подхватила ящик и направилась к двери. Но перед тем как уйти, она обернулась.

– Береги себя, Эйден Келл, – сказала она тихо. – Иногда даже машины дают сбой.

Дверь закрылась, и Эйден остался один. Он вытащил капсулу из кармана и сжал её в кулаке. Пластик хрустнул, но не сломался. Его рука дрожала. Впервые за двадцать семь лет он чувствовал себя живым – и это пугало его больше, чем он мог себе признаться.

Глава 2. Тень в архивах

Мия Тарн шагала по узкому коридору технического уровня, сжимая ручку ящика с инструментами так, что костяшки побелели. Её сердце билось быстрее обычного, и это было опасно. Не из-за патрулей, что рыскали по Эрадону, выискивая малейшие отклонения. Не из-за камер, что следили за каждым её шагом. Опасность была в ней самой – в том, как её мысли возвращались к Эйдену Келлу.

Она видела его раньше, конечно. Все знали молодого учёного, которого доктор Вейн называла своим лучшим учеником. Но сегодня было иначе. Его взгляд, обычно пустой, как у всех под Стазисом, дрогнул. В нём мелькнуло что-то живое. Любопытство? Страх? Мия не была уверена, но это зажгло в ней искру надежды – и тревоги. Если он пропустил дозу, как она подозревала, то всё могло пойти не по плану.

Коридор закончился тяжёлой дверью с кодовым замком. Мия приложила браслет к считывателю, и замок щёлкнул, пропуская её в архивный отсек. Здесь, в подземных уровнях Эрадона, хранились старые записи – цифровые и даже бумажные, из времён до Стазиса. Официально доступ имели только элита Совета и избранные учёные. Но Мия знала, как обходить системы. Она была техником не только по профессии, но и по призванию.

Внутри пахло пылью и металлом. Ряды серверов гудели, а полки с папками тянулись в полумрак. Мия поставила ящик на пол и достала портативный декодер – устройство, собранное ею самой из украденных деталей. Её пальцы дрожали, пока она подключала его к терминалу. Сегодня она искала не просто данные. Ей нужен был ключ – файл, который, по слухам, содержал формулу первого Стазиса. Если "Искры" правы, этот файл мог доказать, что препарат не просто подавляет эмоции, но разрушает людей изнутри.

Экран терминала мигнул, и строки кода побежали вверх. Мия стиснула зубы. Времени мало. Патрули обходили архивы каждые полчаса, а её ложный код доступа мог вызвать тревогу, если кто-то проверит логи. Она бросила взгляд на часы: 08:12. Ещё пятнадцать минут, если повезёт.

Шум за спиной заставил её замереть. Шаги. Тяжёлые, но неуверенные. Не патруль – те двигались ритмично, как машины. Мия выключила декодер и отступила в тень между стеллажами. Её рука скользнула к поясу, где под формой был спрятан маленький электрошокер. Она не любила насилие, но в Эрадоне выбор был прост: ты или тебя.

– Кто здесь? – Голос был знакомым. Низкий, с лёгкой хрипотцой. Эйден Келл.

Мия выдохнула, но не вышла из укрытия. Что он делает в архивах? Учёные его уровня работали наверху, в стерильных лабораториях, а не рылись в пыльных подвалах. Она прищурилась, наблюдая, как его силуэт появился в тусклом свете ламп. Он выглядел потерянным, словно не знал, зачем пришёл. В руке он сжимал ту же капсулу, что она видела в лаборатории. Пустую.

– Мия? – позвал он, оглядываясь. – Я видел, как ты вошла.

Она стиснула челюсти. Уйти незамеченной не выйдет. Придётся импровизировать. Мия шагнула из тени, стараясь выглядеть спокойной.

– Ты что, следил за мной? – спросила она, скрестив руки. Её голос был ровным, но внутри всё кипело. Если он доложит о ней, всё рухнет.

Эйден замер, его глаза расширились. Он явно не ожидал её увидеть так близко. Его пальцы сильнее сжали капсулу, и Мия заметила, как его рука дрожит. Стазис не вызывал дрожь. Никогда.

– Я… – Он кашлянул, пытаясь собраться. – Мне нужно было проверить данные. Для проекта. А ты что здесь делаешь?

Мия приподняла бровь, скрывая тревогу за насмешкой. Он лгал, и лгал плохо. Но его ложь была её шансом.

– То же, что и ты, – ответила она, пожав плечами. – Техническая проверка. Архивы – моя зона.

Эйден кивнул, но его взгляд метался по её лицу, словно искал что-то. Мия чувствовала, как её собственное сердце ускоряется. Она не могла позволить ему заметить декодер или понять, что она делает. Но в его глазах было не подозрение. Там было… любопытство. И ещё что-то, чего она не видела в людях Эрадона годами. Чувство.

– Ты всегда такая? – спросил он вдруг, и его голос стал тише.

– Какая? – Мия нахмурилась, отступая на шаг. Её спина упёрлась в стеллаж.

– Не знаю. – Он покачал головой, словно сам не понимал своих слов. – Живая.

Мия замерла. Это слово – "живая" – было опасным. В Эрадоне никто не был живым. Люди существовали, работали, подчинялись. Но жить? Это означало чувствовать, а чувства были преступлением. Она хотела ответить, отшутиться, но что-то в его взгляде остановило её. Он не обвинял. Он искал ответ.

Прежде чем она успела что-то сказать, терминал издал резкий писк. Декодер, оставленный без присмотра, завершил взлом и вывел на экран список файлов. Мия бросилась к терминалу, надеясь выключить его до того, как Эйден заметит. Но он был быстрее. Он шагнул к экрану, и его взгляд упал на строку: "Протокол Стазис-1. Формула и побочные эффекты".

– Что это? – спросил он, и в его голосе появилась сталь.

Мия сжала кулаки. Ложь уже не сработает. Он видел слишком много. Но правда была ещё опаснее. Она посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, кто он: враг или союзник. Его лицо было напряжённым, но не враждебным. И эта дрожь в его руке… Она знала, что это значит. Он чувствовал. А значит, он был уязвим.

– Ты хочешь знать правду? – спросила она тихо, почти шёпотом. – Или тебе проще остаться в неведении?

Эйден молчал. Его пальцы разжались, и пустая капсула упала на пол, расколовшись с тихим звоном. Этот звук эхом отозвался в тишине архивов, и Мия поняла: пути назад нет. Ни для неё, ни для него.

Глава 3. Трещина

Эйден Келл смотрел на осколки капсулы у своих ног. Тонкий пластик разлетелся по бетонному полу архива, и каждый кусочек казался обвинением. Он не должен был её ронять. Не должен был приходить сюда. Не должен был смотреть в глаза Мии Тарн, когда она задала свой вопрос. Ты хочешь знать правду? Эти слова жгли, как раскалённый металл, и он не знал, что ответить.

Мия стояла в двух шагах, её тёмные глаза изучали его с напряжённой внимательностью. За её спиной терминал мигал, высвечивая строку, которую Эйден не мог игнорировать: Протокол Стазис-1. Формула и побочные эффекты. Он знал, что это значит. Или думал, что знал. Как учёный, он изучал Стазис годами – его молекулярную структуру, механизм подавления нейронных импульсов. Но побочные эффекты? Совет уверял, что их нет. Доктор Вейн повторяла это на каждом собрании: Стазис – это дар, спасение от хаоса эмоций. Тогда почему Мия смотрела на него так, словно он держал в руках яд?

– Я не понимаю, – сказал он, и его голос дрогнул. Он ненавидел эту слабость, этот сбой, который начался утром и теперь разрастался, как трещина в стекле. – Что ты делаешь здесь? Это… это не твоя работа.

Мия прищурилась, и на секунду Эйдену показалось, что она сейчас уйдёт, оставив его с вопросами и разбитой капсулой. Но вместо этого она шагнула ближе, так близко, что он почувствовал тепло её дыхания. В Эрадоне никто не подходил так близко. Это нарушало протокол. Это нарушало всё.

– Моя работа, – сказала она тихо, – это чинить то, что сломано. А этот мир, Эйден, сломан сильнее, чем ты думаешь.

Её слова ударили, как молот. Он хотел возразить, сказать, что она ошибается, что Эрадон – это порядок, стабильность, совершенство. Но слова застряли в горле. Вместо этого он вспомнил утро: пустую капсулу, её холодный вес в его руке, и то, как его сердце сбилось, когда он увидел улыбку Мии. Это не было нормальным. Это не было безопасным.

– Ты пропустил дозу, – сказала Мия, и это не было вопросом. Она кивнула на осколки капсулы. – Поэтому ты здесь. Поэтому ты чувствуешь.

– Чувствую? – Эйден отступил, его спина упёрлась в стеллаж. Слово звучало как обвинение. Чувства были мифом, пережитком прошлого, о котором говорили только в учебниках. Эмоции разрушали мир до Эрадона – войны, мятежи, хаос. Стазис спас человечество. Так его учили. Так он верил.

Но тогда почему его ладони были влажными? Почему его грудь сжимало, когда Мия смотрела на него?

– Не притворяйся, – сказала она, и в её голосе появилась резкость. – Я видела твой взгляд в лаборатории. Ты не такой, как остальные. Не совсем.

Эйден сжал кулаки. Он хотел крикнуть, что она ошибается, что он учёный, преданный Совету, преданный делу. Но правда была в том, что он не знал, кто он. Не сегодня. Не после того, как его мир треснул.

– Если ты права, – сказал он, заставляя голос звучать твёрже, – то что это за файл? Что ты ищешь?

Мия замялась. Впервые она отвела взгляд, и Эйден заметил, как её пальцы дрогнули, сжимая край формы. Она боялась. Не его – чего-то большего.

– Это не просто файл, – сказала она наконец. – Это доказательство. Стазис не спасает нас, Эйден. Он нас убивает. Медленно, но верно.

Его разум взбунтовался. Убивает? Это было абсурдом. Он сам анализировал Стазис, проверял его безопасность. Но тогда почему её слова звучали так, словно он уже знал ответ? Почему он вспомнил слова доктора Вейн, сказанные полгода назад, когда он спросил о долгосрочных эффектах препарата? Не задавай вопросы, на которые не готов услышать ответ, Эйден.

– Докажи, – вырвалось у него. Он не знал, зачем сказал это. Может, чтобы проверить её. Может, чтобы проверить себя.

Мия посмотрела на него, и в её глазах мелькнула искра – не гнев, не страх, а что-то тёплое, почти опасное. Она повернулась к терминалу и нажала несколько клавиш. Экран мигнул, и перед Эйденом открылся документ. Графики, таблицы, строки текста. Он шагнул ближе, его тренированный ум мгновенно выхватил ключевые слова: нейродегенерация, снижение когнитивных функций, средняя продолжительность жизни – 45 лет.

Сорок пять лет. Эйдену было двадцать семь. Он почувствовал, как пол уходит из-под ног.

– Это подделка, – сказал он, но его голос звучал слабо, как эхо. – Совет бы не…

– Совет знает, – перебила Мия. – Они всегда знали. Поэтому такие, как я, существуют. Поэтому мы боремся.

– Мы? – Эйден посмотрел на неё, и его сердце снова сбилось. – Кто ты, Мия?

Она открыла рот, но в этот момент терминал издал резкий сигнал тревоги. Красный свет залил архив, и механический голос объявил: Несанкционированный доступ. Патруль вызван.

Мия выругалась – тихо, но с такой яростью, что Эйден замер. Она схватила декодер, выдернув его из терминала, и повернулась к нему.

– Решай быстро, Эйден Келл, – сказала она, её голос был как сталь. – Со мной или против меня. Времени нет.

Он смотрел на неё, на осколки капсулы, на мигающий экран с правдой, которую он не хотел видеть. Его мир рушился, и он не знал, готов ли шагнуть в пропасть. Но одно он знал точно: назад пути нет.

Глава 4. Туннели

Мия Тарн бежала, и её ботинки гулко стучали по металлическому полу технического туннеля. Красный свет тревоги мигал над головой, отбрасывая длинные тени на стены, испещрённые ржавыми трубами. Эйден Келл мчался за ней, его дыхание было тяжёлым, неровным. Она не оглядывалась, но чувствовала его присутствие – и его растерянность. Он сделал выбор, шагнув за ней, но Мия ещё не решила, ошибка это или шанс.

– Быстрее! – бросила она через плечо, сворачивая в узкий проход. Голос патрульного дрона эхом разносился позади: Остановитесь. Назови код доступа. Мия стиснула зубы. Код доступа? У неё был только украденный браслет, который уже наверняка заблокирован. Время истекало.

Туннели под архивами были лабиринтом, построенным ещё до Эрадона, когда город назывался иначе и люди жили без Стазиса. Мия знала их лучше, чем большинство. Она провела годы, прокладывая маршруты для "Искр", доставляя сообщения и оборудование под носом у Совета. Но сейчас всё было иначе. Сейчас она тащила за собой учёного, который мог быть либо спасением, либо её концом.

– Куда мы идём? – выдохнул Эйден, догоняя её. Его голос дрожал, но в нём была решимость, которой Мия не ожидала. Она бросила на него короткий взгляд. Его лицо блестело от пота, глаза были широко раскрыты, но он не отставал. Неплохо для лабораторной крысы.

– Туда, где нас не найдут, – ответила она, ныряя под низкую балку. – Если повезёт.

Она толкнула ржавую решётку, ведущую в боковой туннель. Металл скрипнул, но поддался. Мия жестом велела Эйдену лезть следом. Он замешкался, глядя на тёмный проход, но гул приближающихся дронов заставил его двигаться. Они протиснулись внутрь, и Мия задвинула решётку, молясь, чтобы патруль не заметил следы.

В новом туннеле было тесно, воздух пах сыростью и машинным маслом. Мия включила маленький фонарик, прикреплённый к её поясу. Луч осветил стены, покрытые старыми граффити – слова и рисунки, стёртые временем. Свобода. Любовь. Мы помним. Мия отвела взгляд. Эти надписи были старше её, но они всё ещё жгли.

– Что это за место? – спросил Эйден, его голос звучал приглушённо в тесноте. Он остановился, разглядывая стены.

– Мусорка истории, – ответила Мия, не сбавляя шага. – Всё, что Совет хотел забыть, они спрятали здесь. Как и нас.

– Нас? – Он схватил её за руку, заставляя остановиться. Его пальцы были тёплыми, слишком тёплыми для Эрадона, где всё было холодным. Мия выдернула руку, но его взгляд удержал её. – Ты говорила о "мы". Кто вы?

Мия сжала губы. Она не хотела этого разговора. Не сейчас, не с ним. Но он видел файл. Он видел правду. И он бежал с ней, вместо того чтобы сдать патрулю. Это что-то значило. Или нет.

– "Искры", – сказала она наконец, понизив голос. – Люди, которые не хотят быть машинами. Мы знаем, что Стазис – это ложь. И мы собираемся это остановить.

Эйден смотрел на неё, и в его глазах мелькали эмоции, которые он ещё не умел называть. Недоверие. Страх. Надежда. Мия знала эти чувства. Она сама прошла через них, когда Кайл Ренн нашёл её три года назад и рассказал о "Искрах". Но Эйден не был готов. Не совсем.

– Остановить? – переспросил он. – Ты говоришь о мятеже. Это… это безумие. Совет узнает. Они уничтожат вас.

– Они уже уничтожают нас, – огрызнулась Мия. – Ты видел файл. Сорок пять лет, Эйден. Это всё, что нам дают. А потом – ничего. Ты правда хочешь жить так?

Он открыл рот, но не ответил. Его рука бессознательно коснулась кармана, где раньше была капсула. Мия видела, как его лицо меняется, как трещина в его мире становится шире. Она знала, что это значит. Она сама чувствовала это, когда отказалась от Стазиса. Но она не могла позволить себе жалеть его. Не сейчас.

– Идём, – сказала она, повернувшись. – Нам нужно укрытие.

Они шли в молчании, пока туннель не вывел их к старой насосной станции. Здесь было просторнее, но мрачно: ржавые трубы свисали с потолка, пол был усеян обломками. Мия проверила вход, убедившись, что их не выследили. Пока чисто. Она бросила фонарик на ящик, служивший импровизированным столом, и повернулась к Эйдену.

– Почему ты пошёл за мной? – спросила она, скрестив руки. – Ты мог остаться. Доложить. Почему нет?

Эйден смотрел на неё, и его лицо было смесью растерянности и упрямства. Он провёл рукой по волосам, оставляя грязный след на лбу.

– Потому что… – Он замялся, подбирая слова. – Потому что я не знаю, что правда. Но я хочу узнать. И… ты другая. Ты не боишься.

Мия фыркнула, но её сердце дрогнуло. Он ошибался. Она боялась. Боялась за Селин, свою сестру, которая всё ещё принимала Стазис. Боялась за "Искры". Боялась, что этот учёный с его честными глазами разрушит всё, что она строила. Но она не могла сказать ему это.

– Ты ошибаешься, – сказала она, отводя взгляд. – Я боюсь. Просто я научилась с этим жить.

Эйден шагнул ближе, и Мия напряглась. Он не касался её, но его близость была почти осязаемой. Она ждала, что он скажет что-то ещё, но вместо этого он просто смотрел, словно пытался запомнить её лицо. Мия почувствовала тепло в груди – опасное, запретное. Она отвернулась, чтобы скрыть это.

– Отдохни, – сказала она, кивая на угол, где лежали старые одеяла. – Нам нужно двигаться дальше, но не сейчас. Патрули будут искать.

Эйден кивнул, но не двинулся с места. Мия занялась проверкой декодера, пытаясь игнорировать его взгляд. Она почти закончила, когда услышала тихий шорох у входа. Её рука метнулась к электрошокеру. Фонарик осветил туннель, но там было пусто. Или нет? Тень мелькнула в темноте, слишком быстрая, чтобы быть случайной.

– Эйден, – прошептала она, не отводя глаз от входа. – Кажется, нас нашли.

Глава 5. Эхо прошлого

Эйден Келл прижался к влажной стене туннеля, сердце колотилось так, словно хотело вырваться из груди. Тень, мелькнувшая в темноте, исчезла, но гул дрона – низкий, механический – нарастал, как приближающаяся буря. Мия стояла рядом, её электрошокер тускло поблёскивал в свете фонарика. Её глаза, тёмные и острые, скользили по проходу, но Эйден чувствовал: она не просто ищет врага. Она ищет в нём, Эйдене, что-то, что определит их судьбу.

– Двигайся, – прошептала она, хватая его за рукав. Её пальцы были сильными, но дрожь в них выдала страх, который она так мастерски скрывала. Эйден кивнул, хотя его ноги казались свинцовыми. Он не был готов к этому – к бегству, к правде, к ней. Но выбора не осталось.

Они бросились вперёд, петляя по лабиринту туннелей. Пол под ногами дрожал от вибрации дронов, их сенсоры жужжали, выискивая тепло, движение, жизнь. Эйден споткнулся о ржавую трубу, но Мия подхватила его, не дав упасть. Её рука на мгновение задержалась на его запястье, и этот краткий контакт – тёплый, человеческий – пронзил его, как электрический разряд. В Эрадоне никто не касался друг друга. Никто не должен был хотеть этого. Но он хотел.

– Здесь! – Мия резко свернула к скрытой нише, замаскированной обвалившейся панелью. Она толкнула Эйдена внутрь, следом втиснувшись сама. Пространство было тесным, их плечи соприкасались, дыхание смешивалось в холодном воздухе. Мия выключила фонарик, и тьма сомкнулась вокруг, тяжёлая, как саван. Эйден слышал только её дыхание – быстрое, но ровное – и далёкий гул дронов, что кружили где-то неподалёку.

– Не шевелись, – прошептала она, её губы были так близко, что он чувствовал тепло её слов. – Они уйдут, если не найдут сигнал.

Эйден кивнул, хотя она не могла видеть. Его разум бурлил. Файл в архивах, слова Мии, правда о Стазисе – всё это кружилось в голове, как осколки разбитого стекла. Сорок пять лет. Его жизнь, его работа, его вера в Совет – всё оказалось ложью. И всё же, в этой тьме, рядом с ней, он чувствовал себя живым. Впервые.

Минуты тянулись, гул дронов затих, но Мия не двигалась. Эйден рискнул заговорить, его голос был хриплым шёпотом:

– Как ты живёшь так? Зная всё это?

Она молчала так долго, что он подумал, что не ответит. Но затем её голос, тихий и тёплый, как угли под пеплом, нарушил тишину:

– Я не живу, Эйден. Я борюсь. Это единственное, что держит меня.

Он повернул голову, пытаясь разглядеть её в темноте, но видел только слабый отблеск её глаз. Борьба. Это слово звучало как вызов, как обещание, как нечто, чего он никогда не знал. Он хотел спросить больше – о ней, об "Искрах", о том, что заставляет её рисковать всем. Но вместо этого его рука, словно сама по себе, коснулась её пальцев. Мия напряглась, но не отстранилась. Её кожа была холодной, но под ней бился пульс – живой, настоящий.

– Ты не должен, – прошептала она, но её голос дрогнул. Эйден не знал, о чём она: о прикосновении, о вопросах, о том, что он вообще здесь. Но он не убрал руку. Не мог.

Тишина стала осязаемой, как третий участник их укрытия. Эйден чувствовал, как его сердце замедляется, синхронизируясь с её дыханием. Он не знал, что это – страх, надежда или что-то ещё, чему в Эрадоне не было имени. Но это было сильнее него.

Мия первой нарушила момент, мягко высвободив руку и включив фонарик. Луч осветил нишу, и Эйден заметил, что они не одни. На полу, под слоем пыли, лежала коробка – старая, металлическая, с выгравированным символом: круг, перечёркнутый молнией. Мия замерла, её взгляд стал острым, как лезвие.

– Что это? – спросил Эйден, наклоняясь. Коробка была тяжёлой, замок сломан. Он открыл крышку, и внутри оказались бумаги – пожелтевшие, хрупкие, исписанные от руки. Рядом лежал маленький диск, похожий на древние носители данных.