Непридуманные истории 2 «Немое чувство»

Кирилл Ковалев

Непридуманные истории 2 "Немое чувство"

Глава 1 Ночная гостья

Уже несколько недель Марьяна была сама не своя. Дошло до того, что ее печальный вид, стал главной темой для разговоров и размышлений в нашей компании. Всем жутко хотелось вновь увидеть ее добрую улыбку, с крупицей заботы во взгляде, особенно близнецам. Меня тоже если честно не слабо беспокоило ее состояние, что я уже хотел вывести ее на откровенный разговор, но ее душевные терзания опередили меня.

– Кирилл, я так больше не могу, ну правда, я скоро взорвусь, ну что мне делать!? – не переставая говорила она в сердцах, пройдя в мою квартиру, как только я отворил дверь.

– Марьян, ты знаешь сколько времени? – спросил я, зевнув, у подруги, которая разбудила меня звонком в дверь в четыре часа утра.

– Что!? А сколько сейчас времени. – растерянно спросила она, скользнув взглядом по моему полуобнаженному телу.

– Четыре часа ночи! – ответил я, потирая кулаком заспанные глаза, которые очень сопротивлялись незапланированному пробуждению.

– Наверное, все-таки четыре утра!? – поправила она меня так же растерянно.

– Ну может быть, но для меня это еще ночь! – заспанно буркнул я. – А ты что на меня так смотришь?

– Ты в трусах!?

– А в чем я должен по-твоему спать, как ты в розовой пижаме? – поинтересовался я у девушки проходя мимо нее, направляясь в зал. – Ну проходи раз тебе на столько не спиться. – наши отношения с тройняшками стали настолько не формальными, что появление на моем пороге Марьяны, закутанной в одеяло, посреди ночи, мало меня удивляло.

– Кирилл, как мне быть? – вновь поинтересовалась Марька, присев на диван и глубже закутавшись, от растерянности, в свое одеяло.

– Маря, уж коли ты пришла ко мне в столь неожиданное время, рассказывай все с самого начала, что бы я смог понять, о чем ты меня просишь! – сказал я подруге, прикрыв свои полосатые боксеры, которые привлекали ее смущенный взгляд, фиолетовым пледом.

– Ладно, ладно, сейчас попробую сформулировать. – потерев ладонями свое лицо, согласилась она, собравшись с духом, – все началось в сентябре. – начала она, но тут же пхнула меня в бок пальцами, видя, как у меня закрываются глаза.

– Эй, я слушаю, правда слушаю! – убедил я возмущенную девушку, театрально шире раскрыв глаза.

– В этом году в нашу группу перевелся один странный парень, точнее восстановился. Когда-то он здесь уже учился, я не знаю почему, но он пропустил два года, и вот теперь в нашей группе. Он явный одиночка, «отрешенный», как его все называют. Уже ноябрь, а он так ни с кем и не сошелся, и, хотя по успеваемости он на первом месте, он не выглядит тупым заучкой. Всегда сидит один, даже когда в аудитории не хватает мест, к нему никто не подсаживается. И еще, он никогда не разговаривает. В прямом смысле! За это время, никто не слышал его голоса, и даже отвечает на парах он всегда в письменном виде, что очень странно. Можно было бы подумать, что он глухой или немой, но это не так. Слышит он хорошо, и на немого не похож, они же все-равно как-то общаются, жестами, например, а этот просто молчит и так проникновенно смотрит. Его фамилия Мегушин, а имени я не знаю, но все называют его «Гера». Он всегда опрятно одет, и предпочитает белый цвет, будь то рубашка, футболка или же свитер, он непременно белый. А на безымянном пальце левой руки, носит серебряный перстень с черным камнем. Вероятно, он каждый месяц посещает парикмахерскую, не давая волосам сильно отрастать, нося короткую стрижку с плавно забритыми висками. Его глаза, округло-вытянутой формы, и цвета весеннего меда, приятно гармонируют со светло русыми волосами, и длинными пальцами на мужественных руках.

– Постой! – нелепо перебил я увлеченно рассказывающую подругу. – А как могут сочетаться глаза и пальцы рук? – но тут же получил в ответ испепеляющий взгляд. – Ладно, не важно продолжай!

– Он выше меня примерно на полторы головы, и выглядит достаточно накаченным, хотя я и не видела его без футболки, но глядя на него, складывается такое впечатление, что он свой человек в тренажерном зале.

– Хорошо, я понял, как он, красив, и какой он накаченный, но чем он тебя так заинтересовал? Слушай, может кофе? – зевнув добавил я.

– Давай! – согласилась она, и мы перешли на кухню. – Понимаешь, – продолжила она отвечать на мой вопрос. – Долгое время я наблюдала за ним, как за чем-то новым, не знакомым и любопытным. Я видела, как пытались с ним флиртовать девчонки, и как он их безмолвно отшивал. В принципе, то же происходило и с парнями, которые хотели с ним завести разговор. И постепенно, про него стали придумывать гадкие и не приятные вещи, даже дразнить. Но он остается невозмутимым, продолжая всех игнорировать, даже после всего услышанного в свой адрес. А я, по-прежнему продолжаю наблюдать за ним, как он заходит в аудиторию, как ведет себя на лекциях, на обеде в парке или столовой. Как рассматривает дождь за окном, и двигает запястьем, когда пишет. Как улыбается одними глазами, сохраняя невозмутимую маску на лице. И знаешь, пару недель назад, в очередной раз наблюдая за ним, я поймала себя на мысли, что веду себя как влюбленная восьмиклассница. Я поднимаюсь на не нужный мне этаж, захожу в не нужные аудитории и закутки коридора, только для того, чтобы, хотя бы краем глаза увидеть его. Может быть даже случайно встретиться с ним взглядом. Вероятно, я все-таки влюбилась! – заключила она со вздохом. – Мне не хватает его на выходных, и просто наблюдать за ним стало катастрофически мало. В груди щемит, и даже разговаривать ни с кем не хочется. Я выгляжу глупой? – спросила она, делая глоток горячего кофе.

– Нет не глупой, ты сама ответила уже на этот вопрос. В твоей груди живут чувства, которые либо разовьются во что-то прекрасное, либо перегорят со временем. – по крайней мере, теперь ясно, что ее мучает все это время. – А почему ты к нему не подойдешь, ты ведь девочка не из робкого десятка!?

– Подойти!? Да ты что, ведь вся группа на него смотрит, как на инопланетянина!

– И тебя останавливает это глупое ребячество!? Марьян, ты ли это? – она лишь потупила взгляд, и поставила на стол чашку с напитком. – Ты мне сейчас так красиво про него рассказываешь, какой он замечательный и как явно тебя привлекает, уже несколько недель ходишь сама не своя, в воду опущенная, и все потому, что тебя останавливает чье-то испорченное мнение о нем? Запомни, не попробуешь, не узнаешь! Если тебя это так гнетет и волнует, подойди к нему и все встанет на свои места. В конце концов, если уж он тебя отошлет, то тебе будет легче погасить эти чувства, а не перемусоливать их день ото дня, теребя больное. А на этих, которые на третьем курсе университета ведут себя как недозрелые выпускники девятого класса, издеваясь над человеком, который по каким-то обстоятельствам не может им ответить, просто не обращай внимание, не опускайся до их уровня!

Марьяна мягко на меня посмотрела, и с задумчивым взглядом перебралась в зал на мой диван, где через какое-то время погрузилась в сладкий, хотя и не очень длинный сон. До начала занятий в университете, оставалось еще три часа, поэтому я тоже решил оставшееся время провести в состоянии безмятежного покоя. Я не уверен, удалось ли отдохнуть этой ночью Марьяне, но я проснулся в ужасно разбитом состоянии! Как не странно разбудил меня не будильник, который я заблаговременно завел еще с вечера, а пристальный взгляд девы в розовой пижаме, удобно устроившейся на моей кровати, подобрав под себя ноги. Конечно мне нравились наши абсолютно неформальные отношения, которые делали нашу дружбу чем-то большим, но иногда складывались такие ситуации, которые мягко говоря были неловкими. Например, как этим утром.

Поблагодарив за уделенное внимание и время, Марьяна ушла домой, чтобы подготовиться к занятиям. А мне осталось только наблюдать, помог ли ей мой совет, сможет ли она справиться со своими душевными терзаниями, решиться ли сделать первый шаг. А вообще, она сильная личность, и думаю у нее все получиться! Ну или она вновь придет ко мне, за поиском светлых мыслей, и не исключено, что это произойдет не в светлое время суток!

Глава 2 Решительные действия

– Фух! – выдохнула я перед тем как войти в аудиторию, где меня ждала двухчасовая лекция по философии. Сегодня в университет я поехала отдельно от ребят, на троллейбусе, а не с Кириллом на его фиолетовом чуде. Нет, мне не нужно было дополнительное время, чтобы еще раз все хорошо обдумать, я доверяла Кирюхе, как самой себе, поэтому, все-таки решила действовать, чтобы уже что-то для себя решить. Но вот храбрости мне сегодня немного не доставало, наверное, впервые в жизни! Я сидела в троллейбусе считая остановки, и чувствовала, как от нарастающего волнения мое сердце набирает обороты. От остановки до корпуса, по прямой аллее, я дошла как в тумане, судорожно обдумывая, что же сказать, как себя выставить в лучшем виде!? Обычно люди в таких ситуациях предполагают несколько течений разговора, рефлекторно обдумывая и свою речь, и предполагаемые ответы собеседника. Мне же в этом повезло больше, по крайней мере мне так хотелось думать, ведь мой собеседник все время молчит! А вдруг он меня грубо обрубит!? Может еще и выставить идиоткой перед всей группой! Хотя он никогда так не делал… дюжина подобных мыслей ураганом носилась в моей голове. Я даже не замечала людей, которые со мной здоровались по дороге, машинально кивая в ответ головой.

Зайдя в аудиторию, мое тело окутала легкая слабость с переменной дрожью в коленях. Он же, как всегда сидел на своем месте, на последней парте у окна, надменно перелистывая учебник по философии, и медленно пережевывая шоколадно-ореховый батончик. Как всегда, в одиночестве. Медленно пройдя по проходу между рядов, я в неловком сомнении остановилась у второй парты среднего ряда, где обычно сидела с Олесей, и даже опустила свою сумку на стул. В тот момент мне показалось, что я не смогу себя пересилить, и он навсегда останется картинкой для любования. Мое сердце внезапно угомонилось, а на лице появилась заметная грусть.

– Привет, Марьян! – весело поздоровалась со мной Олеся. – Что с тобой, ты какая-то странная!?

– Просто не выспалась, не обращай внимания. – отрешенно ответила я, тупо рассматривая узор на линолеуме.

– А ты что не садишься, сейчас уже препод зайдет? – беззаботно по интересовалась девушка.

– Какого черта!? – пробубнила я себе под нос, подхватив сумку, и пройдя дальше по проходу, вплотную подошла к нужной мне парте.

– Чего!? – услышала я отголоски голоса.

Ну вот я подошла, а дальше что? Меня как будто током пробило, я почувствовала себя настолько глупо, что ощутила, как нагрелись мои уши. А он так же безмятежно продолжал листать учебник, игнорируя мое приближение.

– Можно я займу это место? – чуть слышно произнесла я, боясь, что кто-то сможет услышать.

И здесь произошло что-то невероятное, что заставило меня напрочь забыть, зачем я вообще нахожусь в этой аудитории. Гера слегка нахмурил брови, явно услышав мой вопрос, затем перевел взгляд с учебника на доску, на мгновение перестав жевать свою шоколадку, и наконец повернув голову, очень внимательно посмотрел на меня. Его проникновенный взгляд заставил меня напрячься, я почувствовала, как пробивается пот на лбу, и ладошки становятся влажными. Очень внимательно рассмотрев меня с ног до головы, что оказалось немного не приятно, он окинул взглядом полупустую аудиторию, как бы говоря, чего тебе там-то не сидится? С посещаемостью в нашей группе были большие проблемы, поэтому часть парт всегда пустовала! И вновь заглянув мне в глаза, он так же безмятежно вернулся к своим занятиям. В этот момент мое сердце как будто с цепи сорвалось. Я чувствовала, как оно бьется о мои ребра, и казалось, что это чувствует, или по крайней мере слышат все присутствующие в аудитории. Когда он вернул свой взгляд к учебнику, я почувствовала небольшое облегчение, а он все так же, невозмутимо, перелистнул очередную страницу. Напряженно выдохнув, я уже хотела с колким позором вернуться к своему месту, и выслушать от соседки по парте кучу глупых нотаций, когда он одним плавным движение, не отвлекаясь от учебника, сдвинул свои вещи, освобождая половину парты для меня.

Первые пол часа, я ощущала некую неловкость, от того, что сижу с ним за одной партой, перебирая в голове возмущенные мысли. «То же мне! Индюк напыщенный! Вот же высокомерный! И чем он мне только понравился!..». Но затем, немного остудив свой смущенно-возмущенный разум, я начала думать, что же мне делать дальше, как действовать?

«Всегда ли мне теперь сидеть с ним за одной партой, или же на экономике сесть на свое привычное место? А может нужно как-то постепенно, ну в смысле сегодня одну пару посижу, завтра две, и дальше в том же духе? Нет, это как-то по-детски, раз уж выявила желание, и набралась храбрости, отступать уже нельзя! Блин! Чушь полнейшая!».

Я еле заметно потрясла головой, пытаясь вытрясти из нее эту бессмыслицу. Раскидывая по голове мысли, я боковым зрение заметила каким аккуратным почерком он делает записи в тетради, и решила для начала, о чем-нибудь его спросить, тихо вырвав из тетради лист.

Тебе интересна философия? – написала я вопрос, вспомнив, как внимательно он изучал учебник, но затем зачеркнула его, написав другой.

Почему ты пропустил два года обучения? – но он тоже показался мне не тем.

Тебя задевают поддевки ребят? – ну это вообще полнейшая чушь!

Ты против что я к тебе подсела?

Может познакомимся? – лучше вообще ничего не буду спрашивать!

Но не успела я спрятать почерканный листок бумаги в середину тетради, как совершенно неожиданно, двумя пальцами правой руки он ловко выудил листок из моих рук, и расправив его на своей половине парты, принялся что-то в него записывать. Мне было ужасно неловко смотреть в его сторону, поэтому я начала нервно выводить каракули на полях своей тетради. Уже через минуту, злополучный листок плюхнулся прямо передо мной, в развернутом виде. От одного взгляда на этот исчерканный и уже слегка смятый по линиям сгиба лист, меня обдало холодным потом. Он ответил на каждую фразу, не обращая внимания, что некоторые из них были зачеркнутыми.

Философия, достаточно интересный предмет!!!

Были на то причины!!!

Мне все равно!!!

Смотри сама!!!

А нужно ли тебе это!?..

Скажу честно, его ответы меня слегка напугали и расстроили одновременно. Погрузившись в свои мысли с нотками сожаления о содеянном, да, с каждой минутой, и с каждым мелким его действием, я начинала сожалеть о решении познакомиться с этой мутной личностью, коем он мне сейчас показался. Так вот, мельком задумавшись, и спрятав злополучный листок в тетрадь, я повернула голову в сторону окна, чтобы бросить взгляд на заснеженную улицу, но вместо зимнего пейзажа, я наткнулась на любопытно наблюдающий взгляд Геры. Молодой человек с проникновенным взглядом, пристально наблюдал за мной, слегка наклонив голову, пытаясь глубже заглянуть мне в глаза. Как не странно, но его взгляд оказался теплым, живым, что нельзя было сказать по выражению его лица, как всегда невозмутимая маска.

Глава 3 Наглость второе счастье?

– Теперь я понимаю, как можно безмолвно отшить от себя людей! – заявила я Кирилу, который поинтересовался как у меня дела, воспользовавшись моментом, когда ребят не было рядом.

– И что, ты вот так откажешься от своей затеи? – поинтересовался он с легким прищуром, по-директорски сложив руки на руле.

– От какой затеи, просто хотела с ним познакомиться! – задумчиво ответила я, всматриваясь в нелепую пустоту через лобовое стекло.

– И что, если он с первых нот не поддался твоему женскому шарму все нужно бросить? Для этого ты мне так красочно его описывала с пред дыханием, чтобы вот так взять и опустить руки? Жалеть не будешь?

– Да какой уж там шарм, я рядом с ним чувствую себя беззащитной ученицей начальных классов, и веду себя примерно так же! – пробурчала я себе под нос.

– Это на тебя не похоже. – задумчиво произнес он.

– У меня такое ощущение, что ему реально все равно! Зато вся группа теперь наблюдает, что же будет дальше.

– А тебе не кажется, что это все напускное, что он действительно не хочет ни с кем общаться, и у него на, то есть свои причины? А вообще, что-то здесь не так, тебе так не кажется!? – с хитрым взглядом поинтересовался он.

А что если Кирилл прав, и вся его невозмутимость и отрешенность наиграны, ведь я же сама видела на сколько полны жизнью его глаза!? Почему то, когда я оказываюсь рядом с ним, даже сидя за одной партой, мне хочется быстрее сбежать оттуда, быстрее оказаться в безопасном месте, где мне будет спокойно, где не будет его, чтобы вновь мечтать оказаться рядом с ним! Я тоскую без него, а рядом с ним теряю всю свою решительность, становлюсь такой слабой!

Никогда у меня еще такого не было, чувствую себя фанатичкой. Конечно мне уже не пятнадцать лет, и я хорошо знакома с симптомами влюбленности, да и шепот собственного сердца читать научилась. Но такой тяги и откровенной зависимости к кому либо, у меня еще не было. Уже два дня я ломаю голову над его ответами в записке. Он был холоден и не возмутим, в принципе как всегда, но все же, что-то мне подсказывает, что под каменной маской действительно скрывается другой человек. Кирилл опять оказался прав, здесь действительно что-то не так!

После той записки, мы больше не общались, проведя два дня в некой изоляции, лишь изредка я ощущала на себе его теплый взгляд. Каждый день, видя меня возле своей парты, он медленно освобождал для меня место, сдвигая свои вещи. Я тихо садилась, немного вжимаясь в стул, и внимательно слушала лекцию, стараясь не пропускать ни слова, чего раньше не делала. Из-за сложившийся ситуации, за последние два дня я получила непривычное для себя количество положительных оценок. Конечно это было не плохой тенденцией, но это не то чего я добивалась! Поэтому, сегодня я решила вести себя немного по-другому! Ведь действительно, почему я должна отказываться от своей затеи, мое упрямство еще никто не отменял! Сегодня я буду играть по своим правилам!

Сегодня четверг, а по четвергам мы учимся во вторую смену, когда в корпусе уже почти никого нет из студентов, да и редкие ряды нашей группы, становятся еще прозрачней. Зайдя в нужную мне аудиторию на третьем этаже, уже со звонком, я демонстративно подошла к его парте, и не дожидаясь пока этот человек-скала сдвинется, села рядом с ним, сразу ощутив на себе полу удивленный взгляд соседа.

– Уже мог бы и привыкнуть! – спокойно произнесла я, сдвинув его учебник и остальные канцелярские принадлежности, освобождая место для своих вещей.

– Я ничего не пропустила? – спросила я у него, набравшись нет, не смелости, а чистой наглости, чтобы посмотреть прямо ему в глаза, получив в ответ отрицающее движение головой.

Такое поведение кардинально отличалось, от, например, вчерашнего. Хотя морозного ежика на моей спине, и обжигающую маску на лице, еще никто не отменял! И хотя внешне я выглядела уверенной и спокойной, внутри меня происходило что-то невероятное. С одной стороны, было ликование, я искренне была рада, что он пошел на контакт. С другой стороны, было присутствие страха, и жуткой нервозности. Только ноги выдавали мое волнение, постоянно находясь в движении, то шоркая по полу, то раскачиваясь в воздухе.

Сегодня у него не было привычных орехов-шоколадных батончиков, вместо них, перед ним лежала вскрытая сто граммовая шоколадка, от которой он аккуратно отламывал ломтики, медленно их пережевывая.

– Может угостишь? – нагло спросила я.

Не отрываясь от конспектирования лекции, он медленно придвинул ко мне заветную плитку, от которой я смущенно отломила один ломтик. Рядом с ним я узнала, что моя решительность бывает хрупкой. Моя игра, по отношению с его, была прозрачной и не уверенной. Пока небольшой кусочек его шоколада размеренно таял на моем языке, я не переставая чувствовала, как горит мой затылок. Было такое ощущение, как будто на мне сосредоточились тысячи любопытных глаз, а я делаю что-то противозаконное. Но уже в следующую минуту на моей тетради оказалось еще несколько ломтиков молочной сладости, что меня искренне удивило.

– Спасибо! – прошептала я, глядя на увлеченно пишущего соседа по парте, который только кивнул в ответ.

– Слушай, а тебе не жарко в таком теплом свитере?

Если честно, вопрос возник из не откуда, мне действительно стало любопытно, ведь в аудитории было достаточно тепло, а он сидел в агаровом свитере крупной вязки, белого цвета. Мне вот, например, и в тонкой кремовой кофточке с длинным рукавом было тепловато. На этот раз он отложил ручку, аккуратно положив ее поперек раскрытой тетради, и внимательно на меня посмотрев, точнее рассмотрев мою кофточку, с вышитой бисером на груди безумно довольной анимешкой (персонаж из японского мультика), заглянул в мои глаза и не понимающе пожал плечами. Этот жест я для себя перевела как «все может быть», по крайней мере мне так показалось.

На следующей паре по «философии», я вновь наткнулась на ту записку, и сейчас она мне уже не казалась такой агрессивной, как несколько дней назад. В конце концов, как он должен был ответить на личные вопросы незнакомому человеку!? Я бы тоже отписалась чем-то нейтральным. Перевернув измятую записку, я небрежно вывела новые строки, надеясь не потерять контакт, который начинал зарождаться.

– Ты ведь умеешь разговаривать!? – написала я и пододвинула листок ближе к его руке, которая безостановочно что-то конспектировала, даже тогда, когда в принципе нечего было записывать, но меня это уже не удивляло.

– Ну а как же!!! – не глядя на меня черканул он, и передал записку обратно, но было заметно, как его губы растянулись в улыбке.

– Тогда почему не разговариваешь? – не успокаивалась я, совершенно забыв про лекцию, и правила приличия.

– А почему ты сегодня такая любопытная?!! – этот вопрос мягко говоря прозвучал неожиданно!

Забрав листок назад, какое-то время я тупо смотрела на доску, вдоль которой, из стороны в сторону прохаживался преподаватель, что-то активно рассказывая. Погрузившись в свои мысли, до меня доносились лишь редкие обрывки фраз, из которых я мало что понимала, и нас таких в аудитории было много. В отличии от моего соседа по парте, серьезно погрузившихся в сегодняшнюю лекцию в нашей группе не было. Каждый был занят своим делом, кто-то рисовал, кто-то играл в телефон, а один парень вообще умудрялся решать задачи по физике! Вернув свой взгляд на записку, так и не поняв, нужно ли мне отвечать на заданный им вопрос или нет, я вернулась к предыдущей нашей переписке, точнее на одну из фраз.

– Может познакомимся? – спрашивала я в понедельник.

– А нужно ли тебе это?.. – ответил он тогда.

– А если нужно? – неуверенно написала я, еще не решив, стоит ли ему это показывать, но он явно наблюдал за моими действиями, так как, не успела я еще поставить знак вопроса, как его рука, ловко нависла над моей, и в мгновение око, напротив моего вопроса уже красовался другой.

– Хорошо подумала?..

Глава 4 Немое непонимание

Хорошо ли я подумала, а я вообще думала над этим? Мое сердце бешено заколотилось, что это, угроза, или откровенное любопытство!? Мою нервозность было сложно скрыть, но то что произошло в следующую секунду, заставило меня нервничать еще больше! Он ловко забрал у меня измученный листок бумаги, и что-то в него вписав вернул обратно.

– Успокойся, и перестань раскачивать парту!

Нахмурившись я нервно скомкала злополучный листок левой рукой, но тут же была удивлена его действиями! Что-то мягкое и теплое накрыло мою руку, которая зверски издевалась над несчастным куском бумаги. Повернувшись в сторону Геры, я увидела, что он сидел в пол оборота повернувшись ко мне, накрыв своей рукой мою руку, и достаточно хитро ухмылялся, как будто говоря, «я вижу, как ты нервничаешь». Но стоило мне отвернуться, как он вновь вернулся к своим привычным делам, отпустив мою руку, которая уже изрядно намокла от волнения. Сложив руки, как прилежный школьник, я перестала перебирать ногами под партой, и услышала мягкий смешок с его стороны.

Что-то начинало происходить, что-то, что заставляло мою душу постанывать, а сердце биться через раз. Четвертая пара подходила к концу, впереди было еще две, а за окном уже смеркалось, от густых сугробов начинал исходить приятный неоновый отблеск, отражающийся от фонарей и лунного свечения. В аудитории по «политологии», было много разнообразных звуков, таких как, нудное гудение ламп на потолке, скрип мела по доске, и нытье кожаных туфлей преподавателя, который размеренно прохаживался между рядами. А еще шорох тетрадных листов, и легкое поскрипывание пишущих ручек. Подобные звуки можно было услышать только на этих лекциях. Строгость пожилого преподавателя старой, советской закалки, не давала расхолаживаться даже такой безответственной группе, как наша. Но в этом был и другой плюс, в такой увлеченности время летело не заметно. Так и сегодня, стрелки на часах, висевших в аудитории, достаточно быстро переместились с половины пятого, на половину восьмого, а за окном уже мало что можно было рассмотреть, если не брать в расчет свет фонарей.