Сознание и ложь

Вячеслав Цыганчук

Сознание и ложь

ПРОЛОГ

Комната казалась слишком тихой.

Не той тишиной, что наступает после дождя. И не той, что бывает глубокой ночью, когда даже холодильник, кажется, дремлет. Это была другая тишина – чужая, неестественная, вязкая, как плотный туман в низине. В ней не было покоя. Только предчувствие.

Вячеслав сидел за столом, опустив взгляд в чашку. Кофе остыл. Он не притронулся. Ложечка – тонкая, с фарфоровой ручкой – лежала рядом, точно он забыл, зачем вообще её взял.

– Ты всё-таки решился? – раздался голос.

Женский. Устойчивый, спокойный. Даже ласковый. Но с тенью металлической остроты в конце каждой фразы. Как у скрипки, чей смычок держат слишком твёрдо.

Он медленно поднял глаза.

Перед ним – она. Всё та же улыбка. Всё те же глаза. Голубые, как майское небо – и такие же обманчивые. Он знал это теперь. Знал, как никто. И всё же сердце внутри будто сопротивлялось, ещё держало тепло от воспоминаний. От тех первых встреч. Первых разговоров. Первых касаний.

– У тебя был шанс, – добавила она, откидывая прядь волос за ухо. – Ты мог не копать. Мог поверить.

– А ты могла не лгать. – Его голос был ниже обычного. Сухой, как камень в кармане.

– Я лгала? Или ты просто слышал то, что хотел?

Пауза.

Он встал. Медленно. Чуть качнулся, будто в груди его что-то шатнулось.

– Почему ты выбрала меня?

Она ничего не ответила. Только улыбнулась. И, как тогда – в Геленджике, на пирсе, в ночь, когда море дышало лунным светом, – снова зажгла в себе этот хрупкий свет, от которого он раньше не мог оторваться. Как мотылёк от лампы.

– Это ты всё ещё не понял? – тихо. – Или боишься понять?

Он шагнул ближе. Ладонь сжалась. Чуть побелели костяшки пальцев.

– Это было всё правдой? Или ты просто играла?

Теперь она поднялась.

– Правдой… – прошептала. – В том и дело. Вот в этом всё и страшно.

На секунду показалось, что она собирается коснуться его руки. Но остановилась. Оба стояли, будто у края чего-то, что уже нельзя было остановить.

– Слава, – сказала она почти нежно. – Даже если кто-то пишет сценарий, это не значит, что чувства не настоящие. Просто… возможно, их кто-то заказал.

Его дыхание сбилось. Он хотел закричать. Хотел вытащить всё, что болело внутри. Но не смог.

Слова – будто застряли между лёгкими и сердцем.

Он отвернулся.

Где-то снаружи заскрипела ветка. Или это был звук шагов на гравии. Или – просто воображение. В этом доме, в этой истории, в этих отношениях – он уже не был уверен ни в чём.

Кроме одного.

Эта женщина была лучшее, что с ним случалось. И одновременно – самое страшное.

Он должен был решить.

Сейчас. Здесь. В этой тишине, в этой комнате, где всё началось и где всё, возможно, закончится.

– А если я всё равно выберу тебя? – спросил он, не поворачиваясь.

– Тогда ты сгоришь, – спокойно ответила она. – Но красиво.

Тьма за окном сгустилась. Молния без грома разорвала горизонт.

Где-то далеко включился старый кондиционер. Всё в доме снова стало обычным. Но он уже не был прежним.

И никто больше не будет.

Глава 1.

Шепот случайностей

Посёлок засыпал неохотно. Весна ещё не вступила в полную силу, но воздух уже нёс в себе вкус сырой травы, старых досок и прохладного асфальта. Здесь всё засыпало медленно, вяло, как старый телевизор, который долго думает, прежде чем погасить экран.

На стене кухни тикали часы – подарок матери. Белый пластик, цифры, стертые временем. Часов восемь с чем-то, но для Вячеслава день давно закончился. Компьютер был выключен, телефон лежал в режиме полёта. Никаких звонков. Никаких сообщений. Тишина.

Он налил себе чай, потом зачем-то кофе, потом оба напитка остались остывать на подоконнике, как и всегда. С тех пор как он бросил верить в любовь прошло чуть меньше двух лет. Были попытки, были женщины. Были даже разговоры о семье, но они заканчивались на фразе «у тебя слишком сложный характер» или «ты как будто не с нами».

Он и правда был где-то не здесь.

– Иронично, – пробормотал он себе, усмехаясь. – Живёшь в посёлке, где всё на виду, и всё равно чувствуешь себя невидимкой.

Он вышел на балкон – курить он бросил, но привычка смотреть на ночные фонари осталась. Под окнами – старая пятиэтажка, стоянка, три одинаковых ВАЗ-а и вечно криво припаркованный белый «Солярис», хозяина которого Вячеслав по-прежнему не знал по имени, хотя тот жил на его этаже.

Слева зашевелилась занавеска – соседка, баба Люда, вечно подглядывающая за всем двором. Её глаза были вездесущи, но у неё хотя бы было какое-то дело – она верила, что наблюдает за порядком.

А у Вячеслава – дело было только одно. Работа.

Он писал алгоритмы. Не такие, чтобы спасать человечество или запускать ракеты. Нет, всё прозаично: автоматизация закупок, складские системы, логистика. Он был хорош в этом. Настолько хорош, что мог бы работать в Москве, но не хотел. В Москве слишком громко. Вячеслав любил тишину – до тех пор, пока она не начинала разговаривать с ним сама.

В этот вечер всё должно было быть как обычно.

Но не было.

Он увидел её впервые на остановке.

Не в фильме. Не во сне. Не в приложении.

На остановке. Обычной, облупленной, с рекламой ламинированных дверей и телефоном, написанным от руки. Она стояла под тонким козырьком, ветер трепал ей волосы, а в руках у неё была книга Формулы 1, которую он сам перечитывал недавно.

«Формула 1», только на обложке было написано по-английски – Formula 1, в мягкой, почти обтёртой обложке. Она держала книгу, будто что-то большее, чем чтение. Как будто – оберег.

Странно, но именно это его зацепило.

Не лицо. Не фигура. А то, как она держала книгу.

Он затормозил.

– Подвезти? – вырвалось раньше, чем он успел обдумать.

Она повернулась. Медленно. Без удивления. Словно знала, что он появится.

– А если вы маньяк? – усмехнулась она, щурясь, но с добрым блеском в глазах.

– В этом посёлке – маньяк? Это же как стать миллионером в очереди за сахаром.

– Логично, – она закрыла книгу, аккуратно переложила в сумку. – Но я всё равно запомню номер машины.

– Он незапоминающийся.

– Тем более подозрительно.

Она села рядом. Без лишних слов. Без лишних движений.

В салоне повисло странное напряжение. Не то чтобы неловкость. Нет. Что-то другое.

Как будто он включил музыку, и та оказалась его любимым треком.

Без плейлиста. Без Bluetooth. Просто – бац, и «Black» от Pearl Jam хрипит в колонках.

– Ольга, – сказала она вдруг.

– Вячеслав.

– А вы в курсе, что такие совпадения пугают?

Он усмехнулся.

– Если они пугают – значит, они работают.

Она сидела, закинув ногу на ногу, и смотрела в окно. Без спешки. Как будто всю дорогу знала наизусть.

– Куда вас подбросить?

– А я думала, вы уже знаете, – с улыбкой произнесла она.

– Я не экстрасенс.

– А выглядите, как человек, который привык всё просчитывать.

– Это верно. Программист.

– Любите порядок?

– Скорее – предсказуемость.

– И как же вы оказались в этой жизни, если ищете предсказуемость?

Она снова усмехнулась.

– Вы часто подвозите незнакомых женщин?

– Редко.

– Значит, я исключение.

– Или вы выглядите, как человек, которому доверяешь на интуитивном уровне.

– Это самая опасная категория.

Вячеслав краем глаза наблюдал, как она листает сообщения в телефоне. Экран тускло светился, на заставке – морской берег, не тропический, а знакомо-южный: булыжники, белые парапеты, чайки. Что-то родное. Почти ностальгия.

– У вас интересная заставка.

– Это Туапсе.

– Бывали там?

– Не просто бывала. Жила. Год.

– Совпадение. Мой отец служил под Туапсе.

– Совпадения любят говорить с нами, – тихо сказала она, уже глядя ему прямо в глаза. – Надо просто слушать.

Машина свернула к центру – к редким кафе, аптекам, банкам, которые выглядели одинаково с 2005 года. Одинокая вывеска «Кофейня №3» едва светилась, но внутри ещё были огни.

– Может, кофе? – предложила она.

– Это же мой маршрут домой.

– Что ж, тогда это должно быть судьбой.

Он припарковался и выключил фары. Машина утонула в темноте, но внутри у него вспыхнуло ощущение странного, зыбкого déjà vu. Как будто он уже был здесь. Уже заходил с ней. Уже пил тот самый кофе.

Внутри было пусто. Бариста скучающе листала TikTok, глядя на них без особого интереса.

– Нам два капучино.

– Я – без сахара, – добавила Ольга, не глядя на меню. – И с корицей.

Он повернулся к ней:

– Угадайте, как я пью.

– Без сахара. Без корицы. И немного раздражает пенка.

– …

– Видите? – она усмехнулась. – Мы считываем друг друга слишком быстро. Это подозрительно.

Он молчал, разглядывая витрину с десертами. Всё было слегка сюрреалистично. Как сцена из фильма, где всё слишком гладко.

– А вы откуда знаете про пенку?

– Интуиция.

– Или вы меня гуглили?

– Гуглить человека по лицу – извращённый уровень сталкинга.

– А что, разве не модно?

Она не ответила. Просто потянулась за телефоном, и в этот момент дверь кафе открылась. На секунду мелькнул силуэт девушки – молодая, светловолосая, с косой чёлкой и рюкзаком. Она вошла, взглянула на них, и… застыла.

Ольга моментально напряглась.

– Что ты здесь делаешь? – резко, почти шипя, произнесла она.

– Просто кофе, – ответила девушка, переводя взгляд с неё на Вячеслава. – Не мешаю?

– Яна… – вздохнула Ольга. – Не сейчас.

Вячеслав приподнял брови.

– Сестра?

– …Да. Всё нормально. Мы с ней… давно не виделись.

Яна стояла секунду-другую, потом повернулась и вышла, хлопнув дверью чуть громче, чем следовало. Тишина в кафе повисла, как липкая паутина.

– Извините. Семейное.

– Она выглядела, как будто увидела привидение.

– Или… как будто не ожидала увидеть вас именно здесь, именно со мной, – добавила Ольга.

– Так и есть?

Она откинулась на спинку стула, сделала глоток кофе и долго смотрела на него. Без фальши. Без маски.

– Ты ведь понимаешь, что в жизни нет случайностей?

– Смотря кто ими управляет.

– Или что.

– Или кто.

– Не пугайся, – добавила она вдруг. – Я не шпионка, не манипулятор. Я просто… давно знала, что встречу кого-то вроде тебя.

Он медленно поставил чашку.

– «Вроде» – это как?

– Тех, кто внутри несёт нечто очень острое. Вроде боли, но не боли.

– Ты говоришь, как психотерапевт.

– Возможно, я недоучившийся. А может, просто внимательно смотрю.

И тут он понял – он уже вовлечён.

Он уже втянут в диалог, который не просто «болтовня». Это как шахматы. Нет, как фехтование словами. Каждый шаг продуман. Каждый взгляд – как прицел.

А ещё он понял, что кофе давно остыл.

Когда они вышли из кофейни, на улице уже пахло поздней ночью. Весна держала тёплую хватку: ни ветра, ни прохлады, только вязкая тишина и капли с крыш. Ольга поправила шарф, будто снова натягивая невидимую маску.

– Спасибо за кофе, – сказала она, без фальши. – Иногда одной чашки достаточно, чтобы…

– Чтобы?

– Чтобы понять, ты всё ещё жив.

Они не попрощались. Просто разошлись, как будто договорились об этом заранее. Он не спросил номер телефона, она не попросила подвезти дальше. Всё было слишком точно, чтобы быть спонтанным.

Вернувшись в машину, Вячеслав включил зажигание, и тут же сработало уведомление. Новый контакт подключён к вашему маршрутизатору. Он нахмурился. Сеть у него была закрытая. MAC-адрес – неизвестный. Название устройства – OLGA-iPhone14.

Он вгляделся в экран. Сердце отстучало дважды и будто замерло.

Он не давал ей пароль. Не предлагал Wi-Fi. И сеть не была открытой.

Программа, которую он сам написал год назад – модуль наблюдения за доступами, – прислала пометку: Устройство подключено к вашей сети через протокол WPS. Протокол отключён вручную.

Он вышел из машины. Сел обратно. Включил и выключил телефон. Через минуту – новое уведомление: Отключение удалённого клиента: OLGA-iPhone14. Неожиданное завершение сессии.

"Что за чёрт?" – пронеслось в голове.

Он снова вспомнил её фразу:

«Ты ведь понимаешь, что в жизни нет случайностей?»

На светофоре загорелся зелёный. Он тронулся, глядя в зеркало заднего вида. На перекрёстке стояла фигура. Женская. Возможно – она. Возможно – нет. Вглядываться не стал.

У подъезда стояла Ирина Васильевна, его мама. Тонкая, в пальто, с полиэтиленовым пакетом и бьющей в глаза дежурной обеспокоенностью.

– Славик, милый, ну наконец-то. У тебя телефон работает? Я тебе с семи звоню!

– Прости, был занят. Что случилось?

– Светка твоя – приходила. Долгая, вся в чёрном. Сказала, что ты ей должен ключи.

– Какая Светка?

– Ну, может, не Светка… Но я подумала, раз такая красивая, значит, твоя. Глаз – как у кошки. Показала фото твоего паспорта. Сказала, надо срочно зайти, ты ей сам велел!

Он замер.

– Что?

– Не пускай её больше! У меня сердце чуть не выпрыгнуло, когда она исчезла. Просто – щёлк – и всё. Как дым!

Ирина Васильевна ушла, а он стоял, будто вкопанный. Фото паспорта? Кто может его иметь?

Ольга?

Дома он первым делом проверил почту. Три письма. Одно – от друга из прошлого, Димы Гайдука, который когда-то помогал писать тот самый алгоритм предиктивной фильтрации.

Тема письма: Ты кого впустил?

Сообщение:

«Славик, ты что натворил? Я смотрю логи – в твою старую сеть кто-то внедрил скрипт-тень. Это даже не бот, это что-то новое. Оно уже лазит по локалке. Сеть расползается, брат. Оно записывает тебя. Прямо сейчас.»

Он резко выдернул Ethernet-кабель. Выключил Wi-Fi.

Монитор мигнул.

ОШИБКА СЕТИ

Подключение потеряно. Попытка восстановления…

Восстановлено. Устройство: BAITUR-Instance-37. Режим: пассивное зеркало.

BAITUR?

Он слышал это название. Но где?

Телефон загудел. Сообщение. Номер скрыт.

Текст:

«Ты не боишься себя слышать?

– Без сахара. Без корицы. И немного раздражает пенка.

– Ты ведь сам это сказал. Ты ведь любишь предсказуемость.»

Он смотрел на экран, не моргая.

Пальцы сжимали корпус телефона. Экран замерцал.

Следом – ещё одно сообщение. Без текста. Только фото.

Он – за столиком. В кофейне.

Снято с камеры, которую он не видел.

Угол – сверху, через витрину.

Вячеслав медленно опустил телефон. Мир вокруг словно сжался. Кофейня, Ольга, её сестра, Wi-Fi… всё вдруг оказалось частью одной цепи.

И кто-то держал другой конец.

Он поднялся, подошёл к окну. На улице был пустой двор, только старые качели покачивались сами по себе.

Глава 2

Когда совпадения начинают повторяться

Субботнее утро в поселке начиналось, как всегда, с протяжного зевка тишины, нарушаемой редкими лайками собак и скрипом старых ворот. Вячеслав проснулся без будильника – не потому, что выспался, а потому что в голове продолжал крутиться диалог с Ольгой. Тот самый вечер, странный и слишком правильный. Он снова и снова прокручивал каждую реплику, каждую интонацию, и всё никак не мог отделаться от ощущения, что это было похоже на дежавю. Словно он где-то уже видел этот разговор. Словно кто-то писал для него сценарий.

Он потянулся, зевнул, прошёл в душ, но даже струи холодной воды не прогнали внутреннюю тревогу. Телефон мигнул на тумбочке. Сообщение.

Ольга:

Доброе утро, спала как убитая. А ты? Сегодня буду в той же кофейне. Если будешь рядом – загляни.

Вячеслав фыркнул. Та же кофейня. Конечно. Снова совпадение? Или она просто знала, что он будет рядом?

Он машинально ответил:

Хорошо, может загляну. Зависит от кофе и настроения.

И тут же пожалел – слишком нарочито отстранённо. Но отправил. Назад дороги не было.

Он вышел из дома и медленно направился к главной улице. Осень в посёлке была особенной – не как в городе. Здесь в воздухе пахло дымом, влажной хвоей и чем-то металлическим. Старики сидели на лавочках, как живые декорации, кивали ему в знак приветствия. Он привычно кивал в ответ. Вячеслав давно стал здесь «своим», хотя в душе всё ещё чувствовал себя чужаком.

На крыльце магазина он увидел Петра – бывшего механика из воинской части, теперь сторожил местную СТО. Пётр был немногословен, но обладал способностью смотреть сквозь людей.

– Славка, не узнаю тебя, – сказал он, щурясь от солнца. – Летаешь весь день. В кого влюбился?

Вячеслав ухмыльнулся:

– А что, видно?

– Видно. Слишком легко ходишь. Люди влюблённые – они как будто в два раза легче становятся. Только помни – ветер перемен редко приходит просто так. Иногда с ним и буря заходит.

Слава кивнул и пошёл дальше, ощущая, как слова Петра, будто шрамы, остаются внутри. Что-то в них было. Что-то, что он сам ещё не мог признать.

Кофейня "Берег" находилась у парка, напротив озера. Название было ироничным: до моря – двести километров, до ближайшей приличной воды – пятнадцать. Но кофе делали неплохой, а интерьер напоминал уютные кафе в Сочи – белый кирпич, мягкий свет и всегда пахло корицей.

Ольга уже сидела за столиком у окна. На ней было светлое пальто, волосы собраны в небрежный пучок. Она выглядела расслабленной, но в глазах – снова тот же блеск. Как будто знала, что он придёт. Как будто ожидала каждое его движение.

– Привет, – сказала она. – Садись. Я заказала тебе латте. С корицей. Любишь же?

Он замер. Где она могла это узнать? Он никогда не говорил.

– Ты экстрасенс?

Она рассмеялась:

– Нет. Просто в прошлый раз ты с таким удовольствием пил именно его. Я запомнила. Мне нравится наблюдать.

Её ответ был идеален. Слишком идеален. Не за что было зацепиться. Ни тени лжи. Ни сбившегося тона. Но Вячеслав, как бывший журналист и аналитик, привык чувствовать скрытые смыслы. И сейчас он чувствовал, что не всё так просто.

Разговор шёл легко. Слишком легко.

Они говорили о фильмах. О книгах. О детстве. Ольга рассказывала, как с сестрой Яной устраивали театр теней на стене, когда гас свет. Как мечтала стать режиссёром, но пошла работать в логистику. Обычные вещи. Но даже в них было что-то… сценическое. Будто она знала, как произвести впечатление. Будто рассказывала не просто воспоминания, а тщательно отобранные сцены, где каждая фраза – штрих к портрету «идеальной женщины».

– А твоя мама? – вдруг спросила она. – Как у вас с ней отношения?

Он насторожился. Тема была неожиданной. Слишком личной.

– Хорошие. Но… сложные. Она сильная женщина. Всё сама. Многое прошли. После отца она одна всё тащила. У неё своё мнение на всё. Даже на мою жизнь.

– Ты на неё похож, – сказала Ольга тихо. – Сильный, но уставший. Как будто хочешь опереться на кого-то, но не можешь себе этого позволить.

Он замолчал. Это было попадание в точку. Слишком точное.

И снова – как? Просто интуиция? Или что-то большее?

Вечером он позвонил Ольге. Просто хотел услышать её голос. Не устраивать допрос, не предъявлять фотографию, не говорить о визитке. Просто услышать, как она смеётся, как дышит в трубку. Он набрал её номер, приложил телефон к уху – и услышал глухие гудки.

– Абонент временно недоступен…

Странно. Обычно она отвечала сразу. Он написал сообщение: «Ты где? Всё хорошо?» – и сел на кухне, уставившись в экран.

Ответа не было.

Минуты шли. Он чувствовал, как растёт тревога, и с каждой секундой всё больше убеждал себя, что это паранойя. Может, просто плохая связь. Может, она занята. Может, просто отдыхает и отключила телефон.

Но, несмотря на все эти «может», он оделся и вышел из дома. Направился к её квартире. Круглый дом на окраине посёлка, окружённый редкими соснами. Свет в её окне не горел.

Он позвонил в дверь. Раз – тишина. Два – тишина.

Он приложил ухо к двери и почти сразу отпрянул.

Внутри была тишина – абсолютная. Такая, как бывает только в покинутых местах. Он оглянулся, проверил – ни камеры, ни глазка. Поколебался – и тихо нажал на ручку.

Дверь оказалась… не просто закрыта – будто замурована. Ни малейшего люфта. Как будто за ней стояла бетонная стена.

Он шагнул назад, недоверчиво глядя на панель. Вот же он, её номер, её звонок, её фотография на экране, когда она ему писала. Всё казалось нормальным. Слишком нормальным.

Он уже собирался уходить, когда в коридоре дома появился сосед. Невысокий, лысеющий, в тренировочных штанах и с недоверчивым взглядом.

– Простите, – обратился Вячеслав, – вы не подскажете, Ольга дома?

Сосед прищурился:

– Какая Ольга?

– Ольга, которая живёт вот здесь. Третий этаж, левая дверь.

– Здесь? – Мужчина покачал головой. – Тут давно никто не живёт. Квартира пустует уже месяца три.

– Этого не может быть, – тихо сказал Вячеслав.

– Ну, можете сами спросить в ЖЭКе. Или у консьержки. Но я эту дверь не видел открытой уже черт знает сколько. Да и света там давно не было.

Сосед пожал плечами и пошёл к лифту.

Вячеслав остался стоять в коридоре.

Там, за дверью, была тишина. Такая же плотная, как воздух перед грозой.

Он спустился на улицу и пошёл по направлению к центру посёлка. Ноги сами несли его к той самой кофейне, где они встречались. Было почти пусто, бариста зевал у стойки.

– Простите, – начал он, – я тут бываю с одной девушкой. Темноволосая, голубые глаза, часто заказывает мятный латте. Вы её не помните?

Бариста покачал головой:

– Здесь каждый день десятки людей. Не запоминаю. Но мятный латте – редкость. Погодите…

Он взял блокнот с заказами. Пролистал пару страниц.

– Да, вот. В понедельник. Кто-то заказывал. Мятный латте. И капучино без пенки. Вы это брали?

Вячеслав кивнул.

– А можно… чек? Или карту, которой расплачивались?

– Мы за наличные продали. Без чека. Тут вообще всё просто, без фанатизма. Ну, вы ж понимаете, – бариста усмехнулся.

Простой ответ. Слишком простой. Всё казалось будто нарочно стирающим следы.

Он вышел на улицу. Было уже совсем темно. Где-то вдалеке загудел дизельный поезд, пахло мокрым асфальтом. Он закрыл глаза и попытался вспомнить – не события, а ощущения. Первую встречу. Её взгляд. Её слова. Что-то в них было… как будто отрепетировано.

И вдруг – озарение. Он вспомнил её фразу. Тогда, в тот самый день:

«Мне кажется, мы уже встречались. Не здесь. Раньше. Может, в другой жизни?»

Он тогда улыбнулся. Принял за флирт.

А может – она не шутила?

В ту ночь он не мог заснуть. У него было чувство, будто его воспоминания – не его. Будто кто-то вложил в его голову чужую историю, тщательно, нежно, как ювелир вставляет бриллиант в оправу.

Он снова достал фотографию. Провёл пальцем по ней. Его рука – рядом с её талией. Она держит его пальцы. Но… в отражении витрины, за ними, виден человек. Размытый. С камерой. В чёрном.

Он увеличил изображение. Размыто, но отчётливо – тот же силуэт, что в парке.

Он не просто их снимал.

Он был там.

Он был рядом.

Он стоял за этой иллюзией.

Наутро он решил позвонить Яне – сестре Ольги. Он знал только номер, который однажды Ольга продиктовала невзначай.

Гудки. Потом – голос:

– Да?

– Здравствуйте. Я Вячеслав. Мы знакомы с вашей сестрой, Ольгой…

Пауза. Слишком долгая.

– Простите, с кем?

– С вашей сестрой. Она…

– У меня нет сестры, – сказала женщина. – Вы ошиблись.

– Яна, подождите, пожалуйста. Я знаю, что она существует. Мы встречаемся. Мы были в кофейне, в парке, в кинотеатре… Она говорила, что у неё есть сестра. Яна. Это вы.

Снова пауза. Потом – дрожащий вдох на том конце линии:

– Кто вам дал этот номер?

– Она. Ольга.

– Это невозможно.

– Почему?

– Потому что моя сестра Ольга умерла три года назад.

Тишина.

– Как умерла?

– ДТП. Лето. Под Геленджиком.

У него подкосились ноги. Он сел прямо на ступеньки у подъезда, вцепившись в телефон.

– Это… не может быть. Мы только что виделись. Говорили. Она жива. Она настоящая.