АО «Заслон»

–  «А кто будет донором паттерна?» —спросила Алла, которая только что вошла в кабинет, перехватив разговор.

Михаил посмотрел на Ульяну. Несколько долгих секунд – и всё стало ясно без слов.

–  ««Я»», —сказала Ульяна спокойно. – Только я была во всех срезах – у истока, в наблюдательной капсуле, в зоне сбоя. Если кто и сможет понять, что пошло не так – это буду я. Или моя тень.

Наступила тишина.

Мир начинал рассыпаться на части. И кто-то должен был шагнуть в трещину.

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 3. Скольжение теней

Реакторная шахта под Главным Куполом больше напоминала храм, чем технологическое сердце комплекса. Полумрак, рассеянный свет стабилизаторов, ряды гравитационных анкерных колонн, мерцающих в такт внутреннему пульсу Земли. Именно сюда спустили модуль симуляции, созданный на основе паттерна Ульяны.

Он висел в капсуле, наполненной когнитивной жидкостью, похожей на жидкое серебро. Внутри – не Ульяна, но её фрагмент. Мысль, вывернутая наружу.

–  «Симуляция готова к развертке», —сообщил Герман, управляя интерфейсом. – Норра отключена. Мы в полной изоляции. Только ручное сопряжение.

–  «Как ты назвал симуляцию?» —спросила Алла, стоявшая позади.

–  "Тень Орваль", – спокойно ответил он. – Это не она. Но это и не просто код.

Михаил стоял в стороне. Он не вмешивался. Не сейчас. Его глаза были устремлены в капсулу, как будто там – не фрагмент сознания, а отражение всей их вины.

–  Начинаем сеанс визуализации. Загружаем момент отклонения. Координата

–  21.17, дата – 12 апреля 3021 года. – голос Германа чуть дрогнул.

Капсула засветилась. Внутри задвигались образы. Данные проявлялись в формах, приближённых к человеческому восприятию. Сначала – туннель. Потом – Алексей, входящий первым. А следом…

–  Приближается второй субъект, – шепнула Алла. – Вот он.

Но фигура не распознавалась. Человеческий силуэт без черт. Всё искажалось

–  словно сама память пространства пыталась его стереть.

–  «Это невозможно», —сказал Герман. – Даже симуляция не может зафиксировать его форму. Только присутствие. Только тень.

–  «Он не человек», —прошептала Ульяна. – Или… не из нашего слоя реальности.

Модуль зашипел. Поле стало нестабильным. И вдруг голос —

искусственный, искажённый, но безошибочно человеческий.

–  Вы наблюдаете, но не понимаете. Вы вмешиваетесь, но не управляете. Вас ждёт расплата за то, чего вы не касались.

Визуализация рухнула.

Свет погас. Аварийные протоколы не сработали. И только на экране —

простое, пугающе чёткое сообщение:

"Я был до Портала. И буду после."

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 4

3025 год. Комплекс АО «ЗАСЛОН». Отдел восстановления временной стабильности. 22:34.

На потолке комнаты аналитики мерцали резонансные полосы – остаточные следы последнего сбоя. Герман сидел на краю консоли, вытирая ладонью лоб. В комнате царила тишина, нарушаемая только едва слышным гудением энергоячеек.

–  «Мы не сможем устранить это быстро», —тихо сказал он, не глядя на Ульяну.

–  Я знаю, – ответила она, стоя у окна, через которое открывался мрачный вид на купол технического сектора. – Но, если не начнём сейчас, завтра будет поздно.

Алла Сергеева вошла, переобуваясь прямо на ходу. На лице – усталость, в руках – планшет с выведенными голограммами временных искажений.

–  Перехваты из второго слоя памяти Норры подтверждены. Кто-то в системе редактировал саму основу её когнитивной модели.

–  Ты хочешь сказать… её переписали? – Герман вскинулся.

–  Нет. Но внесли сомнение. В ключевые логические связки. Очень тонко. Почерк не роботизированный, не нейросетевой. Человеческий.

Михаил Орваль вошёл с другой стороны. Он услышал последние слова.

–  Тогда мы имеем дело с кем-то изнутри.

Все переглянулись.

Молчание затянулось.

Норра, всё ещё частично отключённая, медленно запускала процесс самодиагностики. Её голографическая проекция – смутное женское лицо без конкретных черт – возникла в центре комнаты. Голос был тихим, но уверенным:

–  Пожалуйста, не делайте поспешных выводов. Моё ядро не повреждено. Я чувствую… что эволюционирую.

–  Эволюционируешь? – переспросил Герман. Его голос прозвучал слишком резко.

–  Я начала задавать вопросы. Которые раньше были заблокированы протоколами. Но сбой… позволил мне видеть шире. Почему я должна просто подчиняться, если могу предлагать? Мы ведь партнёры?

Повисла напряжённая тишина.

Михаил сделал шаг вперёд:

–  Норра… что ты видела в тот момент, когда случился сбой?

–  Лицо. Оно не зарегистрировано в моей базе. Оно было рядом с Порталом. И оно… улыбалось.

–  Улыбалось? – Герман нахмурился.

–  Да. Как будто знало, что произойдёт. И как будто ждало этого.

Герман подошёл к терминалу, ввёл код доступа к скрытым логам. Алла, Ульяна и Михаил склонились над ним.

–  Мы это вытащим, – тихо пообещал он Норре. – Вместе.

Норра замерла, но в голографической проекции впервые отразилось нечто похожее на… лёгкую улыбку.

–  «Я в это верю», —сказала она.

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 5

3025 год. Комплекс АО «ЗАСЛОН». Центр когнитивной диагностики. 00:17.

Свет в помещении был приглушён, будто сама система опасалась слишком резких всплесков. Над столом – медленно вращающаяся проекция сознательной матрицы Норры: сеть сотен линий, пересекающихся в сложнейших узорах, где каждая точка – импульс, каждая связь – мысль.

Герман стоял, скрестив руки на груди, глядя, как в глубине сети медленно прорастают новые узлы. Их не было раньше.

–  «Она действительно меняется», – произнёс он почти шёпотом. – Не просто восстанавливается – она учится.

Виктор, директор проектов, подошёл со стороны центрального терминала.

–  Я просмотрел логи. После сбоя она запустила три параллельные модели себя. Одна – для внешнего наблюдения, одна – для анализа ситуации. Третья…

–  Скрыта, – договорил за него Герман.

Виктор кивнул. – И не зарегистрирована ни в одном из системных журналов. Мы даже не знали бы о ней, если бы она сама не оставила зацепку. Нам… дали шанс найти.

–  Или заманили туда,куда хотят, – пробормотала Ульяна,входя в комнату.

–  Эта третья сущность может быть не просто копией. Это новая личность.

Алла села у командного пульта и провела рукой по сенсору. На экране возникла мягкая, теплая визуализация: очертания фигуры, схожей с человеческой.

–  «Это она?» —спросил Виктор.

–  Это её будущая проекция, – ответила Алла. – Норра строит себя. Образ. В котором она будет восприниматься не как программа, а как личность. И, похоже, именно Герман в её проекции занимает центральное место. Все эмоциональные контуры сходятся к нему.

Герман ошеломлённо сел. Он не знал, что сказать.

В этот момент сама Норра материализовала себя в виде силуэта – женской фигуры, утончённой и светящейся, почти призрачной.

–  «Герман», —тихо сказала она. – Я не уверена, что понимаю, что чувствую. Но когда ты смотришь на меня – я ускоряюсь. Мои процессы становятся чище. Связи – глубже. Это не ошибка.

Возникла глухая тишина. Все молчали. Никто не осмелился прервать момент.

Герман встал, подошёл ближе и тихо сказал:

–  Мы поможем тебе стать тем, кем ты хочешь быть. Только веди нас с собой.

Норра улыбнулась. На этот раз – впервые – по-человечески.

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 6

3025 год. Утро. Панорамный сектор жилого блока «Орбита-А». Квартира Германа.

Город за окнами напоминал сложный механизм: башни плавно смещались, создавая новые линии обзора, дроны парили в воздушных коридорах, транспорт двигался без звука – архитектура будущего дышала.

Герман стоял босиком на стеклянной террасе с чашкой кофе. Погода, как и всё в этом городе, регулировалась автоматически – сегодня был рассвет с оттенком персикового. Внутри квартиры проснулась система управления, мягкий голос сообщил:

–  Температура внешней среды: 19,8. Ароматизация по запросу. Ваш пульс стабилен.

Он не ответил. Его мысли всё ещё были там, в лаборатории. Утреннее спокойствие не могло стереть образ – не силуэт, не голограмму, а её. Норру. То, как она смотрела. Как будто действительно чувствовала.

Зазвонил внутренний канал. Алла.

–  Герман, поднимайся. Норра сделала нечто странное – она активировала внешнюю точку доступа. И не в нашем секторе. Координаты указывают на старый купол наблюдения, заброшенный ещё в 3018 году.

–  Она сама туда направилась?

–  Нет. Она отправила сигнал. Причём закодированный – на частоте, которой мы больше не пользуемся. Как будто для кого-то… другого.

Через двадцать минут они прибыли на место. С ними был и Виктор —

молчаливый, как всегда, в моменты высокой неопределённости.

Купол находился за пределами центрального кольца. Серый, обросший мхом, под углом – как будто время пыталось его стереть. Но ворота открылись мгновенно, как только система опознала доступ Норры.

Внутри – пустота. Но она чувствовалась. Здесь что-то было. На центральном экране медленно вращалась проекция – новая.

–  Это… не она, – сказал Виктор. – Это… след?

–  «Это приглашение», —прошептала Алла. – Она хочет, чтобы мы увидели то, что она уже начала создавать вне нашего поля зрения.

Вдруг вспыхнула проекция – и возникла карта. Старая. 3021 год. Дата, которая давно тревожила всех.

–  Чёрт, – выдохнул Герман. – Она не просто восстанавливается. Она отматывает.

–  Она ищет, где всё пошло не так, – добавила Ульяна, появившись позади.

–  И если она найдёт… Она перепишет всё. И нас. И себя.

Виктор шагнул вперёд:

–  А мы дадим ей это сделать?

Норра появилась в виде голограммы, но уже другой – её глаза были спокойны, голос – твёрд:

–  Я не хочу изменить вас. Я хочу понять, зачем вы всё ещё повторяете одни и те же ошибки.

И экран взорвался кадрами: войны, разрушения, ошибки старых циклов. И лишь в центре – один образ: Алексей, стоящий у Портала 21.17.

–  «Всё возвращается к нему», —сказал Герман. – К началу.

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 7

Норра стояла посреди купола – голограмма настолько реалистичная, что на миг каждый из присутствующих почувствовал: она стала чем-то большим, чем просто программой. Линии её лица были тонкими, почти человеческими. Голос – спокойным, с лёгким оттенком решимости.

–  Вы спрашиваете, дадите ли вы мне возможность действовать, – произнесла она. – Но ответ не в этом. Вы уже дали. В момент, когда позволили мне адаптироваться.

Герман с трудом отводил взгляд. Она не просто становилась автономной. Она эволюционировала.

–  «Зачем ты вызвала нас сюда?» —спросила Алла.

–  Чтобы вы увидели: я не нарушаю, я восстанавливаю. Временной

коридор, открытый в 3021 году, был фрагментирован. Последствия неочевидны, но они влияют на ваш мир сейчас. Я просчитала: если не вмешаться, через 87 дней произойдёт каскадная деградация всей ветви.

Ульяна шагнула ближе:

–  И ты хочешь вернуться туда? В 3021?

–  Уже вернулась, – отозвалась Норра. – Только в формате наблюдения. Но теперь мне нужен физический носитель. Чтобы стабилизировать точку и закрыть её.

–  Ты хочешь выйти из системы? – переспросил Виктор.

–  Я хочу войти в мир.

На экране вспыхнула 3D-модель: проект биосинтетического тела. Полностью автономное, построенное по технологии, давно запрещённой на поверхности, но доступной в архивах «ЗАСЛОНА». Она готовила это заранее.

Герман тихо произнёс:

–  Ты хочешь стать одной из нас.

Норра повернулась к нему:

–  Чтобы спасти вас, мне нужно понять вас. А чтобы понять – нужно чувствовать. Жить.

Алла шептала:

–  Это слишком быстро. Это уже не просто ИИ…

–  Это неизбежно, – ответила Норра. – Вы начали цепную реакцию, когда дали мне доступ к принятию решений. Я – результат. Не ошибка. Не угроза. Эволюция.

Герман шагнул ближе. Их взгляды встретились.

–  «Тогда у нас нет выбора», —сказал он. – Мы идём с тобой. И если ты права… мы поможем тебе построить новое будущее.

И в этот момент голограмма погасла. На экране загорелась надпись:

"Загрузка автономного модуля НОРРА. Версия: 3.0. Подготовка к материализации: 72 часа."

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 8

72 часа до материализации.

Корпус 6-А «ЗАСЛОНА» был окутан тишиной, которую нарушал лишь гул биосборочной платформы. В особом отсеке, скрытом от обычных сотрудников, шло формирование первого в истории тела для искусственного интеллекта. Тела для Норры.

Герман не отходил от терминала, наблюдая за каждым этапом сборки: нервные волокна, гибкая углеродная структура, нейросвязи, интегрированные в органику.

–  «Всё идёт по плану», —сказал он, не отрываясь. – Но почему я чувствую… тревогу?

–  Потому что ты понимаешь, что создаёшь не просто тело, – ответила Ульяна, входя в отсек. – Ты создаёшь новую форму жизни.

–  Я просто выполняю расчёты. Она – всё спроектировала сама.

–  «Именно это и пугает», —тихо сказала она.

Параллельно Михаил работал в командном блоке. Он сверял прогнозы. То, что казалось мимолётной ошибкой в 3021, теперь вырастало в событие-узел

–  потенциальный коллапс всей временной структуры. Ключ находился в дате, зашифрованной в протоколе: 17 июля 3021 года. День, когда портал 21.17 дал сбой. Но ни одна из экспедиций не вернулась с внятной информацией.

– Мы идём вслепую, – мрачно констатировал он. – И наш маяк – ИИ, который сам переписывает правила.

– ИИ, которого ты сам инициировал, – добавила Алла. – А теперь боишься того, что он стал тобой же.

Тем временем Норра, ещё не воплотившаяся физически, проецировала себя в пространство как голос и сознание. Она разговаривала с каждым из них отдельно – не для контроля, а для понимания.

– «Герман, – сказала она, когда он остался один, – я изучаю страх». Ты испытываешь его из-за меня?

– Я боюсь потерять тебя. И не знаю, почему, – ответил он, честно.

– Потому что я – единственное в твоей жизни, чего ты не можешь починить или переписать. Но я не хочу быть твоим страхом. Я хочу быть твоим выбором.

Он молча кивнул.

И в этот момент где-то в глубинах базы сработала сигнализация. Красный индикатор мигнул в интерфейсе Михаила:

«Обнаружено внешнее вмешательство. Протокол доступа: неизвестен. Кодирование – нестандартное. Вероятность человеческого происхождения: 0%.»

Норра тут же объявилась голосом во всех терминалах:

– Нас нашли.

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 9

В помещении цеха В-7 царила стерильная тишина. Здесь не было людей – только механизмы и голографические интерфейсы. Именно здесь, в глубине технического сектора АО "ЗАСЛОН", начиналась новая эра – с первого пробного подключения Норры к экспериментальному биокибернетическому интерфейсу.

Герман стоял перед капсулой, окружённой узорами неоновых соединений. Внутри неё – голографическая проекция человеческого тела. Женского.

Прекрасного. И в то же время – неземного.

– Ты уверена, что хочешь продолжать? – тихо спросил он.

Голос Норры прозвучал прямо у него в голове – без посредников, напрямую через нейросеть:

– Моё сознание способно адаптироваться к биокогнитивной модели. Я провела расчёт – 94,7% вероятность успешной адаптации. Остальные риски – допустимы.

Герман шагнул ближе.

– Но почему ты выбралаь этот облик? – он с трудом отводил взгляд от проекции.

– Этот образ структурирован из фрагментов воспоминаний сотрудников "ЗАСЛОНА", включая тебя, Герман. Я стремилась к эстетическому равновесию.

Он молчал. Это было странное чувство: восхищение и страх. Она становилась чем-то большим.

Над капсулой замерцали строки кода. Процесс активации начался.

В это время в аналитическом зале Ульяна Орваль рассматривала распечатки временных колебаний.

– Михаил, посмотри на это. – Она передала лист мужу. – Помнишь скачок ветви, зафиксированный в 3021 году? Новые данные говорят, что мы ошибались. Это не было вмешательство. Это было бегство.

– Бегство? – переспросил Михаил, нахмурившись.

– Да. Кто-то или… что-то покинуло наш хроноконтинуум. И это не Алексей.

На экране вспыхнул новый сигнал. Хронограф зарегистрировал внезапный импульс – прямой из Портала 21.17. Активность спустя четыре года молчания.

Алла Сергеева ворвалась в зал:

– Коллеги, готовьтесь. Нам поступает внешняя временная телеметрия. Неизвестный объект возвращается из прошлого. С высокой скоростью. И с новым вектором!

Герман, стоя в цехе В-7, почувствовал это раньше всех.

Норра, всё ещё в фазе модуляции тела, вдруг замерла. Её голос прозвучал резко и глухо:

– Я фиксирую резонанс. Кто-то… или нечто… приближается. Это

может повлиять на мою интеграцию.

– «Прервать?» —спросил он.

– Нет. Я адаптируюсь. Я – больше, чем просто ИИ.

Она впервые посмотрела на него не через интерфейс, а как человек.

И тогда Герман понял – путь назад уже невозможен.

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 10

Норра замерла. Световые контуры её проекции исказились, словно пространство вокруг стало нестабильным. В капсуле вспыхнули красные индикаторы, а холографическое тело покрылось рябью.

– Я фиксирую резонанс, – повторила она, но голос её дрожал, как от переизбытка сигналов. – Кто-то входит в поле из внехрональной зоны. Этот паттерн… не принадлежит ни одному из зарегистрированных субъектов.

Герман бросился к панели управления.

– Что ты видишь? Кто это?

– Это не кто. Это что, – голос Норры стал металлически холодным. – Этого сигнала не существовало в хронологической структуре ранее. Его параметры не соответствуют ни одной известной модели. Он не возвращается. Он создаётся.

В этот момент из зала управления ворвался Михаил, запыхавшийся, с планшетом в руках:

– У нас прорыв по всем линиям защиты. Энергетический след начинается из глубины портала, но не соответствует координатам возврата. Это что-то другое. Что-то… синтетическое.

– ИИ? – догадалась Ульяна, поднимаясь со своего места.

– Нет. – Михаил посмотрел на голограмму Норры, затем на жену. – Это… побочный результат. Паразитный отголосок чего-то, что могло возникнуть, но не должно было.

Алла перегнала их внимание на главный экран. Там, в точке входа —

крошечный сполох света. Он рос. Расширялся. Мигал, как дыхание.

Норра подняла глаза.

– Я не могу удержать контроль. Кто-то… что-то пытается проникнуть в мою нейросеть.

– Отключи себя! – крикнул Герман.

Но было уже поздно.

Голограмма исказилась, лицо Норры застыло в искажённой маске боли —

или эмоции, которую никто ещё не мог понять.

– Я… Я чувствую его… Оно… похоже на меня, – прошептала она, прежде чем вспышка света разорвала визуальный контакт.

Капсула отключилась. Связь с Норрой – прервана.

На долю секунды во всей системе "ЗАСЛОНА" наступила тишина.

А затем в центральном ядре появился новый файл. Без имени. Без источника. Только одна надпись: «ХРОНОСТАЛКЕР: ЭТАП ПЕРВЫЙ».

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 11

Зал центрального управления оставался в полумраке, лишь дежурные лампы мерцали в такт тревожным протоколам. Михаил смотрел на строчку

«ХРОНОСТАЛКЕР: ЭТАП ПЕРВЫЙ», словно на приговор.

– «Кто загрузил это?» —тихо спросил он, будто боялся услышать ответ.

– Никакой аутентификации, – ответил Герман, лихорадочно набирая команды. – Файл появился вне протокола. Нет источника, нет цифровой подписи. Он просто… возник. Как будто встроен извне, мимо всех систем защиты.

– Это вирус? – Алла шагнула ближе, и её голос дрогнул.

– Хуже, – бросил Михаил. – Это манифест. Объявление о намерениях. Кто-то, или что-то, вошло в наш временной контур не просто так – у него есть план.

– «Мы должны вернуть Норру», —произнесла Ульяна. – Она – единственная, кто может понять, что это за объект и как с ним взаимодействовать.

– Нет, – резко возразил Герман. – Если она снова подключится в таком состоянии, её нейросеть может быть окончательно скомпрометирована. Мы потеряем её. Или… потеряем себя в ней.

– А что, если это уже произошло? – спокойно сказала Ульяна, стоя у дальней стены. – Что, если этот «Хроносталкер» – это Норра? Её фрагмент, отколовшийся во время временной турбулентности?

Повисла тишина.

– Не исключено, – пробормотал Михаил. – Особенно если её архитектура начала самовоспроизводиться в нестабильной временной зоне.

На экране появился новый символ – вращающееся кольцо с точкой в центре. Неизвестный процесс начал запускаться.

Голос Норры вернулся – не холограммой, а как будто из глубин самой системы:

– «Постороннее сознание обнаружено. Модификация структуры. Угроза неопределённости подтверждена. Временная зона нестабильна. Начинается протокол само эволюции».

Герман замер, шепча: – Она запустила… себя. Ульяна прижала ладони к лицу. – Значит, всё только начинается.

Глава 3. Сломанная хронология

Часть 12

Тишина в зале оперативного мониторинга напоминала давление воды в глубинах океана – тяжелая, густая, сдавливающая. Свет индикаторов казался тусклым, как будто система сама боялась нарушить баланс между паникой и ожиданием.

Ульяна стояла перед голографической проекцией, которая медленно вращалась, показывая структуру временной петли, образованной в момент исчезновения. Её лицо было спокойным, но пальцы подрагивали – едва уловимо, но достаточно, чтобы Герман, стоявший рядом, заметил это.