Ставка на невесту. Цена измены

– Можно пиццу? ― с надеждой в голосе спросил он, а я прикусила губу, чтобы не расплакаться.

– Конечно, сейчас вместе выберем и закажем, ― тут же решил помочь Демид, но я покачала головой.

– А давайте я приготовлю? Очень люблю печь пиццу.

– Правда? ― тут же поинтересовались два голоса, на что я, улыбнувшись, кивнула.

– Вы говорите свои предпочтения, мы смотрим, что у нас есть в холодильнике, и, если чего‐то не хватает, Демид едет в магазин.

– Только не сам. Степа со мной.

– Я согласен! ― взгляд парня загорелся, а у меня отлегло.

Так приятно было видеть огонек в его глазах и это не могло не радовать. Что же в твоей жизни произошло, ребенок? Пятнадцать лет, а взгляд будто прожитый жизнь старик. Ну ладно, не старик, но точно не подросток, который должен радоваться своему возрасту.

– Только я не знаю, какая пицца бывает? Я пробовал ее только два раза. Один раз мама пекла с колбасой, а второй раз папа водил меня в кафе и там мы ели пиццу с сыром. Мне понравилось.

Я улыбнулась и растрепала волосы на его макушке.

– Мы посмотрим в интернете, и ты выберешь, какие захочешь. Договорились?

– Да. Только я и готовить помогать буду.

– Как хорошо, потому что мне как раз нужен будет помощник. А теперь пьем фрэш, и идем на кухню. Вы расскажете мне, о чем болтали, пока меня не было?

Я посмотрела сначала на Степу, который в этот момент смотрел на Демида. Я перевела взгляд, и мужчина кивнул парню.

Нахмурила брови.

– Лера, ― обратился Степа, касаясь моего предплечья, ― Демид сказал, что ты бы могла стать моим опекуном.

Глава 8

Зачем он это делает если я еще не уверена в нашем со Степой родстве? Зачем говорит ребенку такие вещи, ведь он его обнадеживает. А получится ли, а самом деле как хочет парень? Такие темы не для развлечения. Нельзя сказать и забыть. Нельзя сделать вид, что этого не говорили.

Я сидела смотрела на парня и не понимала, что ответить, чтобы не причинить ему боль, но и не обнадеживать зря. Я же сама не знала, действительно ли он мой брат. А что, если нет? Что тогда? Я ведь помню, что Степа просил, чтобы я не бросала его. Да и сама не хочу.

– Степ, опекунство ― очень серьезный и важный шаг, и я не готова давать ответ не подумав. То, что я тебя не брошу, это правда, но об опекунстве я еще не думала, ― не говорить же ему, что я не уверена, что мы родственники.

– Лера подумает. Правда, Лер? ― произнес Демид, пытаясь сгладить ситуацию.

Ты у меня еще выхватишь за свои разговорчики.

– Конечно. Просто для меня это очень неожиданно.

– Ладно, я все понимаю. не переживай, Лер.

Я улыбнулась и притянула парня за плечи к себе.

Как бы Степа не отреагировал на мой ответ, настроение было испорчено. И в первую очередь я чувствовала себя виноватой перед ребенком. Как же мне хотелось треснуть Демида по лбу, чтобы понял, как языком чесать необдуманно. Надеюсь, до него дойдет, что он поступил слишком опрометчиво, иначе кто‐то будет ночевать сегодня на улице. Вон у бассейна пусть себе постелет.

Все отошло на второй план, и даже новость о том, что Карине звонил Костя с своим предложением. Потому то, когда мы разошлись после бассейна, я отправилась к Демиду в комнату, собираясь серьезно с ним поговорить.

– Так быстро? ― удивленно произнес он, стоило мне постучаться и зайти в комнату.

– Прекрати, Демид. Нам нужно поговорить и желательно сейчас.

Он нахмурился и пожал плечами.

– Давай. О чем?

– Не здесь. Где хорошая шумоизоляция?

Он подозрительно улыбнулся и осмотрел меня с ног до головы.

– Кричать будешь? ― вот же пошляк.

– Буду и очень громко.

Он как‐то подозрительно вздохнул и кивнул в сторону выхода.

– Пойдем в кабинет.

– Интересно, зачем тебе там шумоизоляция? Боишься, что идеи твои украдут?

– Лера, тебе никогда не говорили, что у тебя острый язык?

Я обернулась и одарила его гневным взглядом. И это он мне говорит после того, что сам вычудил?

– А тебе никто не говорил, что у тебя недостаточно извилин? Или это после моего удара?

Он резко схватил меня за локоть и буквально затащил в кабинет, закрывая за собой двери и пригвождая меня к ней спиной. Сам навис сверху, а у меня дыхание сбилось, и я жадно хватала ртом воздух.

– Охамел?

– Лера, послушай меня пожалуйста, ты можешь кричать на меня, выражать недовольство, не соглашаться с моим мнением и даже драться. Но никогда не позволяй себе меня унижать. Ты меня услышала?

Я замерла. Прикусила губу и повела головой, понимая, что действительно переборщила с извилинами.

– Извини. Извини, я просто зла.

Он кивнул и отступил назад, позволяя мне пройти по кабинету.

– Говори.

Я прошла к дивану, и развернувшись, не стала садиться, чтобы удобнее было выговаривать. Посмотрела на Демида, который в ожидании смотрел на меня.

– Значит не от удовольствия будешь кричать.

– Я бы тебя стукнула, честно. Зачем ты разговаривал со Степой об опекунстве? Я не уверена, а точнее, совсем не знаю, родственник он мне, или нет. У него же есть мама, которая наверняка любит его.

– Лера, я не бросаю слов на ветер. И если я заговорил об опекунстве, это значит, что я уверен в вашем родстве.

– А я? Ты не забыл, что меня нужно спрашивать, с моим мнением тоже нужно считаться, Демид!

– Ты же сама не откажешься от него.

– Но ты не мог этого знать! ― прошипела я, топнув ногой. ― Если бы я отказалась?

– Я бы сам его опекал. Прекрати вести себя, как обиженная девчонка, Лера. Мы нужны парню.

– Когда мы поедем сдавать анализы? ― перебила его, не желая отвечать на его слова.

– В понедельник.

– Хорошо. Вот как будут анализы на руках, тогда я и подумаю о дальнейших действиях.

Я обошла Демида, посчитав что разговор окончен, но у двери обернулась, встретившись с мужским взглядом.

– Я и есть обиженная девочка, на чью жизнь сыграли двое взрослых мужчин, ― и, прежде чем выйти, добавила: ― и я тоже прошу немного уважения. Хотя бы в глазах ребенка.

Оказавшись за дверью, рвано выдохнула и смахнула скатившуюся слезу.

Кому какое дело до моего внутреннего состояния. Я всего лишь проигранная вещь.

Вечером, когда Степа уснул, а Демид закрылся в своем кабинете, я приготовила себе кофе со сливками, накинула на плечи легкую кофту и вышла на веранду. Хотелось подышать свежим воздухом и немного успокоиться. Отбросить все ненужные мысли, которые могли бы привести меня к истерике. А плакать мне совсем не хотелось. Наверное, устала. Да и не любила я лить слезы. После них в душе такое опустошение, что лучше в прорубь нырнуть.

Поставив чашку на стол, я прошла к незастекленной раме. Уперлась в нее руками и сквозь кроны деревьев посмотрела на звездное небо. Темно‐темно синее, практически черное, усыпанное мелкими яркими точками, которые иногда срывались и падали в бездну. Я даже успела загадать желание. Только давно перестало во все это верить.

Прикрыв глаза, сделала глубокий вдох, втягивая через нос свежий, ни с чем не сравнимый воздух. Такого в городе нет даже в парках. А тут вокруг природа, лес и никаких выхлопных газов.

Услышала звук открывающейся двери и открыла глаза.

Мое уединение нарушено.

– Не помешал? ― уточнил Демид, а я, обернувшись, пожала плечами.

– Твой дом, ты можешь находиться, где захочешь.

Руками сжала деревянные раму и вернула взгляд к небу.

– Лера, давай поговорим?

– О чем?

Демид подошел ко мне слишком близко и руками коснулся моих плеч. Я напряглась от его близости, но не отшатнулась. Не хотела показывать свой страх и неуверенность.

– Я не хотел тебя обидеть своими словами. И я понимаю, что тебе больно.

Я прикрыла глаза и медленно покачала головой.

– Не понимаешь. Вы сыграли на чужую жизнь. Распорядились мной, как захотели, и не спросили, чего хочу я. И твои слова про обиженную девочку…

– Я не прав, Лера. Прости меня.

Я прикусила губу, чувствуя, что еще немного и расплачусь. А ведь не хотела, пока не пришел Демид.

– Ты не должен был разговаривать со Степой на тему опекунства, ― решила перевести тему, но понимала, что от этого мне не легче.

– Мы уже говорили об этом. Согласен, я не прав. Но слова назад забрать не могу. Ты будешь теперь каждый час мне об этом напоминать?

Я развернулась и заглянула в его потемневшие глаза. Почему он сердится? Разве я что‐то не то сделала?

– Сколько ты меня здесь продержишь?

– Я не собираюсь тебя отпускать.

Я снова обхватила себя руками и нахмурившись, от удивления открыла рот.

– Как ты можешь? Я живой человек и хочу жить своей жизнью. Ты не можешь держать меня здесь вечно, Демид. У меня есть свои увлечения, свой бизнес. Я нужна на работе своим людям.

– Я не говорил, что запру тебя дома. Ты будешь заниматься чем захочешь.

– Я же сбегу?

– Я верну. Знаю, где твоя квартира. Или ты хочешь так легко отказаться от Степы? Он же твой брат.

Прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Выдохнула и снова посмотрела в глаза Демида.

– Пусть поедет со мной. Зачем он тебе?

– Ты меня за дурака держишь?

– Нет, ― покачала головой, ― я о тебе более худшего мнения.

Демид усмехнулся и пальцами коснулся моей щеки. Я отвернулась. Ни к чему мне его нежности.

– Степа останется со мной, даже если ты решишь уйти.

– Как я решу уйти…

– Тихо, не кричи, парня разбудишь, ― произнес он, прижав палец к моим губам.

– Как я решу уйти, если ты не отпускаешь? Ты понимаешь, что по закону…

– Хочешь, напиши заявление на меня.

– Я так и сделаю. Только сначала сдам анализы, чтобы убедиться, что ты не врешь.

Демид улыбнулся и наклонившись надо мной, рукой обхватил затылок.

– Я не вру, и в том, что ты станешь моей…

Я оттолкнула его от себя, и обойдя, встала около входа в дом.

– Чем ты лучше Кости, объяснишь?

– Например тем, что я не крал у тебя документы на огромное состояние. Кстати, ты в курсе, что Костя собирается их продать твоей подруге?

Я сглотнула.

– Откуда ты узнал?

– Я разговаривал с Юрием, отцом Карины.

Демид подошел ко мне и подцепив подбородок пальцами, заглянул в глаза, слегка прищурившись.