Шёлковая петля

«Там, – прошептала она, кивая на последний вагон. – У окна. Это он? Мне кажется…»

Я проследил за ее взглядом. В тусклом свете вагона, за мутным стеклом, действительно виднелся силуэт мужчины. Он сидел спиной к нам, но что-то в очертаниях плеч, в том, как он держал голову…

«Может быть, – я не был уверен. – Нужно подойти ближе».

Но не успели мы сделать и шага, как из тени колонны на перроне метнулась другая фигура. Высокий мужчина в темном плаще и шляпе, надвинутой на глаза. Он быстро направился к тому же вагону, почти бегом. Я не видел его лица, но в его движениях была та стремительность хищника, которую ни с чем не спутаешь.

«Стойте здесь!» – приказал я Лилит и рванулся вперед.

В этот момент раздался пронзительный гудок, и поезд медленно начал набирать ход.

Глава 5. Уходящий поезд

Состав дернулся, лязгнув сцепками, и медленно, неотвратимо, как судьба, пополз вперед. Расстояние до последнего вагона, казалось, увеличивалось с каждой секундой, превращаясь в непреодолимую пропасть. Человек в темном плаще, не раздумывая, запрыгнул на подножку уже движущегося вагона и скрылся внутри. Профессионально, без суеты. Слишком профессионально.

Я рванул следом, чувствуя, как адреналин ударил в голову горячей волной. Перрон был скользким от измороси, и ноги едва не подвели. Люди шарахались в стороны, кто-то испуганно вскрикнул. Я видел только удаляющийся вагон и свою цель – туманный силуэт за мутным стеклом и более четкую угрозу, только что растворившуюся в его недрах.

Подножка последнего тамбура была уже в нескольких метрах, когда поезд начал набирать скорость. Прыгать было самоубийством. Или, в лучшем случае, гарантированным переломом конечностей и провалом всей миссии. Я скрипнул зубами, замедляя бег, и остановился у самого края перрона, провожая взглядом исчезающие в ночи красные огни. Проклятье.

Поезд уходил, унося с собой Артура – если это был он – и того, кто явно не собирался желать ему доброй ночи. Уносил единственную ниточку, которая могла привести к «Карте Теней».

Я обернулся. Лилит стояла там, где я ее оставил, бледная, как полотно, ее рука все еще прижата ко рту. В глазах – смесь ужаса и чего-то еще, что я не мог расшифровать. Когда она увидела, что я остался на перроне, ее плечи чуть опустились, словно спало неимоверное напряжение.

«Он уехал, – голос у нее был глухой, лишенный всяких эмоций. – И тот… другой… он тоже там».

«Похоже на то, – я подошел к ней. Запах ее духов теперь казался неуместным на этом холодном, пропахшем углем перроне. – Ваш муж, если это был он, обзавелся очень настойчивой компанией».

Дождь снова усилился, и последние оставшиеся на перроне провожающие торопливо потянулись к выходу. Мы с Лилит остались одни, под неусыпным взглядом тусклых фонарей и равнодушных стен вокзала.

«Что теперь, мистер Корсо? – она посмотрела на меня, и в ее взгляде уже не было прежней стальной уверенности. Только усталость и плохо скрываемое отчаяние. – Мы опоздали».

«Опоздать – это когда клиент лежит на холодном столе в морге, а его секреты уплыли вместе с последним вздохом, – проворчал я, доставая сигарету. Руки слегка подрагивали от сорвавшейся погони. – Пока что у нас есть название станции. «Вороново Гнездо». И есть описание джентльмена, который очень интересуется вашим Артуром. Это больше, чем ничего».

Я закурил, и дым смешался с влажным ночным воздухом.

«Откуда это название – «Вороново Гнездо»? Что это за место?» – спросил я, выпуская кольцо дыма.

Лилит покачала головой. «Я не знаю. Никогда не слышала. Артур не упоминал его. Может, это какой-то код? Что-то связанное с его картами?»

«Возможно. Или просто дыра на севере, куда он решил сбежать, надеясь затеряться. Нужно проверить расписание. Узнать, есть ли другие способы туда добраться. Машина, автобус».

Мы вернулись в здание вокзала, к справочному окну, где сонная женщина в форменной безразмерной жилетке нехотя сообщила, что следующий поезд в ту сторону будет только утром. А «Вороново Гнездо» – это маленькая, почти заброшенная станция в лесистой местности, в нескольких часах езды. Автобусы туда не ходят.

«Похоже, нам придется импровизировать, – сказал я Лилит, когда мы снова вышли под навес вокзала. Мой «Паккард» одиноко ждал нас у обочины, его хромированные детали тускло поблескивали под дождем. – Машина – наш единственный шанс успеть, если мы хотим застать там хоть какие-то следы утренней активности».

Лилит молчала, глядя на стену дождя, отделявшую нас от остального города. Ее лицо было непроницаемо.

«Вы уверены, что хотите продолжать, мистер Корсо? – вдруг спросила она тихо, не поворачивая головы. – Тот человек на перроне… он не выглядел как тот, кто будет задавать вопросы перед тем, как нажать на курок. Это становится слишком опасно».

«Опасно стало в тот момент, когда вы переступили порог моего офиса, мисс Лилит, – я усмехнулся. – Но я не привык бросать дело на полпути, особенно когда мне за него уже заплатили аванс. К тому же, теперь у меня к этому делу личный интерес. Я не люблю, когда у меня из-под носа уводят добычу».

Она медленно повернулась ко мне. В ее глазах я снова увидел тот самый опасный огонек, который так притягивал и одновременно настораживал.

«Тогда не будем терять времени, мистер Корсо, – она шагнула к машине, и в этот момент ее каблук предательски скользнул по мокрой брусчатке. Она покачнулась, и я инстинктивно подхватил ее за локоть, не давая упасть.

На долю секунды она оказалась совсем близко. Я снова ощутил ее аромат, тепло ее тела сквозь влажную ткань плаща. Ее рука задержалась на моей чуть дольше, чем требовалось для восстановления равновесия. Взгляд, которым она одарила меня, был полон невысказанных обещаний и скрытых угроз.

«Осторожнее, Лилит, – сказал я, отпуская ее локоть. – Этот город не прощает ошибок. И я тоже».

Она ничего не ответила, лишь поправила плащ и села в машину.

Дорога до «Воронова Гнезда» обещала быть долгой и, скорее всего, очень неприятной. И я чувствовал, что уходящий поезд – это только начало большой и грязной игры, в которой правила еще не написаны, а ставки растут с каждой минутой.

Глава 6. Серпантин теней

«Паккард» пожирал мили с упорством старого, но выносливого зверя. Городские огни давно остались позади, сменившись сначала унылыми пригородами, а затем и вовсе непроглядной теменью загородных шоссе, где редкие фонари выхватывали из мрака лишь мокрый асфальт да силуэты деревьев, похожих на скорчившихся от холода призраков. Дождь то стихал, превращаясь в назойливую морось, то снова обрушивался стеной, испытывая на прочность старые дворники и мое терпение.

Лилит молчала. Она сидела рядом, глядя в лобовое стекло, но я сомневался, что она видит дорогу. Скорее, перед ее взором проносились картины прошлого или возможного будущего – и ни те, ни другие, судя по напряженному изгибу ее губ, не сулили ничего хорошего. Аромат ее духов заполнил салон, смешиваясь с запахом мокрой шерсти моего плаща и табака. Этот коктейль был слишком интимным для двух почти незнакомых людей, которых свела вместе чужая беда и пачка денег.

«Расскажите мне об Артуре, Лилит, – нарушил я затянувшееся молчание. Голос мой прозвучал хрипло в замкнутом пространстве. – Не официальную версию для газет, а то, что вы действительно о нем думали. Что он был за человек, когда никто не видел?»

Она медленно повернула голову. В полумраке салона ее глаза казались еще темнее, бездонными.

«Артур… он был как старинная книга, – ее голос был тихим, задумчивым. – В красивом переплете, с золотым тиснением, но страницы внутри были полны загадок, недомолвок и вырванных листов. Он мог быть очаровательным, блестящим, когда хотел произвести впечатление. Но внутри… внутри он всегда был один. Одержим своими идеями, своими поисками».

«И эти поиски завели его слишком далеко?»

«Он искал нечто, что могло бы дать ему смысл, – она вздохнула, и этот вздох был полон не тоски, а скорее фатальной усталости. – Деньги у него были. Положение – тоже. Но ему всегда чего-то не хватало. Этой "Картой Теней" он был одержим последние месяцы. Говорил, что это его шанс оставить след, изменить что-то по-настоящему».

«Изменить что-то или просто получить больше власти? Люди часто путают эти понятия». Я внимательно следил за дорогой, но боковым зрением замечал каждое ее движение, каждую смену интонации.

Лилит пожала плечами, изящный жест, полный скрытой грации. «Возможно, и то, и другое. Разве это так важно теперь, когда он исчез, а за его секретами охотятся те, для кого человеческая жизнь – не более чем разменная монета?»