Тайна острова Свирепого Лонго

Крыс подхватил его задрожавшими лапками и прочитал. Не поверив глазам, он прочёл текст раз, другой и третий. Буквы запрыгали у несчастного влюблённого перед глазами, текст расплылся, а смысл никак не хотел дойти до сознания. Одно было ясно, это был почерк Ноктюрноли. Но как она могла написать такие жестокие слова?!!

«Прощай, этой ночью я окончательно поняла,

что ты совсем не тот, кто мне нужен.

Не ищи меня, жалкое ничтожество. Я

уезжаю к другому, сильному, храброму

и красивому».

Крыс почувствовал, что в голове у него словно взорвался огненный шар и, зарывшись носом в кружево фаты, пахнущее такими тёплыми знакомыми духами, он горько зарыдал. Несчастный жених понял, что жизнь его утратила всякий смысл.

Недруги становятся друзьями

– Вперёд! – закричал Пончик, осознав, что медлить нельзя.

Через секунду братья ввалились в комнату покинутого влюблённого. Пончик едва успел схватить за ворот камзола Крыса, собравшегося шагнуть с балкона вниз, прямо на острые зубья скал.

– Отпустите меня!!! – вырывался бедный жених, по-видимому, даже не осознавая, что происходит.

Пончик втащил его на балкон, хорошенько встряхнул и внятно сказал:

– Подожди, всё совсем не так, как ты думаешь, тебя обманули.

– Я сам себя обманул. Думал, что теперь достоин её, но как был, так и остался жалким неудачником, – проговорил несчастный таким убитым голосом, что у зайца защипало в носу, и он ослабил хватку. Крыс не замедлил этим воспользоваться и вновь бросился к перилам балкона. Однако реакция у Пончика была хорошая, и он опять успел перехватить беднягу. Теперь заяц втащил его в комнату и бесцеремонно закинул в стоящее в углу кресло.

– Выслушай нас. Твоя невеста в опасности, – сказал Худышка и налил Крысу стакан воды из хрустального графина. Но зубы у покинутого жениха так стучали, что он не смог отпить ни глотка.

– Всё пропало. Оставьте меня, – проговорил он совершенно безжизненным голосом.

– Ты не понял?!! Тебя обманули, твоя невеста в опасности. Её похитили пираты!!! – закричал Худышка.

– Какие пираты? Она сама бросила меня, потому что я полное ничтожество. Вот письмо, в нём всё ясно сказано.

– А ты уверен, что письмо написала она? – осторожно осведомился Худышка, ознакомившись с текстом рокового послания.

– Уж мне ли не знать её почерк? Целый год она присылала мне письма, правда, совсем другого содержании, – тяжело вздохнул Крыс, который, казалось, только сейчас он начал осознавать странности происходящего.

– А ведь мы знакомы, верно? Да, мы встречались в подземелье Виг-Фяка. Вы пришли порадоваться моему горю? Так знайте же, мне стыдно вспоминать о тех временах. Иногда мне кажется, что это был не я, – горько усмехнулся Крыс, но, подумав немного, добавил:

– Хотя нет, видимо, всё-таки я, и именно за свою жестокость и гордыню теперь получил по заслугам. Ну, что, вы рады? – спокойно и ровно проговорил Крыс, но во взгляде его, устремленном в пустоту, застыла неизбывная мука.

– Что было, то было. С тех пор многое изменилось, – как можно жизнерадостнее сказал Пончик, хотя сердце его просто разрывалось от жалости.

– Послушайте, хватит разговоров! Вы забыли, что Ноктюрноль в опасности? Пора подумать о том, что делать дальше, – заявил прагматичный Худышка, которому хотелось поскорее начать распутывать клубок этой тёмной истории.

По мере того как Худышка рассказывал Крысу о событиях на берегу, выражение уныния и безнадёжности уходило с лица жениха, сменяясь твёрдостью и решимостью. Когда история была закончена, братья заметили, как в глазах Крыса вспыхнул уверенный стальной блеск. Нет, последний год явно не прошёл даром для суетливого управляющего. Он научился принимать серьёзные решения и не бояться трудностей.

– В маленькой бухте на другой стороне острова пришвартована моя яхта «Стрела». Это самое быстроходное судно в здешних краях. На ней мы смогли бы быстро настигнуть похитителей. Вот только в какую сторону они направились? Океан велик, – задумчиво проговорил Крыс.

– Прежде всего, необходимо узнать, кому и зачем понадобилось похищать Ноктюрноль? Возможно, злодеи надеются получить выкуп? – выдвинул предположение Пончик.

– Это вряд ли. Если бы они хотели получить выкуп, то не стали бы представлять похищение как бегство. С прощальным письмом, конечно, не совсем понятно. Возможно, пираты угрозами заставили Ноктюрноль написать его. Но как бы то ни было, я полагаю, что всё произошедшее – чья-то месть, – сказал Худышка, который на досуге читал не только технические журналы, но и детективы.

– Тогда необходимо отправиться в порт Киргуду. Он расположен всего в сотне миль отсюда. Если погода не испортится, к ночи мы сможем добраться туда и разузнать, не заходило ли в порт на днях какое-нибудь подозрительное судно. Если не справимся сами, то постараемся найти специалиста по расследованиям. В Киргуду есть несколько частных сыскных агентств. Но нам нужно торопиться, время дорого, – сказал Крыс и решительно направился к выходу.

Уже на борту яхты Крыс, осмотрев джинсы и футболки своих нежданных гостей, выразил опасение, что такая одежда привлечёт ненужное внимание. Проблема разрешилась незамедлительно – в каюте капитана нашёлся сундук с одеждой для матросов. Худышка и Пончик быстро переоделись в просторные светлые робы и широкие холщовые штаны.

В порт Киргуду белоснежная яхта с тремя товарищами на борту вошла, когда на океан уже опустилась ночь. Нагретый за день берег излучал тепло, а чёрные, как деготь волны, тихо плескались о сваи причалов. Пахло йодом, рыбой, гниющими водорослями, смолой и мокрым деревом.

Ступив на поскрипывающие доски причала, зайцы не без любопытства огляделись по сторонам. У причалов тихо покачивались на волнах несколько десятков судов. Их тёмные силуэты чётко выделялись на фоне звёздного неба. На берегу ярко светились окна кабачков. Оттуда доносились громкие голоса, смех и звон кружек. Многочисленные компании, распевая песни, пошатываясь, разгуливали по берегу. Большинство гуляющих были одеты в выгоревшие брезентовые рубахи, видавшие виды кожаные штаны и грубые башмаки, громко стучавшие по деревянным настилам причалов. На головах у некоторых красовались потрёпанные шляпы самых разнообразных фасонов. Но большинство предпочитало повязывать головы красными косынками.

– Нелегко же нам будет узнать о похитителях Ноктюрноли. Насколько я понимаю, здесь каждый второй пират, а может, и каждый первый, – заметил Пончик, с явным неодобрением оглядев большую компанию морских бродяг, проходящих мимо.

– Вы не правы, – тут же вмешался Крыс, – большинство из них отличные ребята, честные и трудолюбивые. Просто они вынуждены за жалкие гроши многие месяцы работать вдали от цивилизованных мест. Труд их не только тяжёл, но и опасен. В море их подстерегают штормы, мели, рифы и акулы. На берегу островов, где они получают грузы, их может поджидать отравленная стрела «охотников за головами». Если же они избегнут гибели в океане или мангровых зарослях островов, то уже в порту их может свалить малярия столь частая в этих местах. Когда же выжившие высаживаются в Киргуду, то их обсчитывают и шкиперы, и владельцы судов. После этого морякам ничего не остается, как пропивать свой жалкий заработок. Они спустят его за неделю и вновь завербуются на какое-нибудь судно на тех же грабительских условиях. Так что не нужно судить по внешнему виду о тружениках моря. Они не виноваты в том, что оказались в таком жалком и бесправном положении.

Зайцы внимательно выслушали горячий монолог Крыса, вновь поразившись, как изменился бывший управляющий Виг-Фяка. И всё же Худышка, вспомнив о прежних пакостях Крыса, не удержался от ехидного замечания:

– Но ведь ты теперь у нас плантатор, фабрикант и судовладелец в одном лице. Что же ты не поможешь этим «отличным ребятам» встать на ноги?

– Я делаю всё возможное, чтобы мои сотрудники получали достойную оплату. Любой матрос, честно прослужив на одном из моих судов несколько лет, может скопить достаточно средств и открыть собственное дело. К сожалению, я пока располагаю слишком ничтожными возможностями. В моём распоряжении всего лишь несколько судов, которым приходится выдерживать жестокую конкуренцию при получении заказов. Но я делаю всё от меня зависящее, чтобы мои моряки не сетовали на судьбу и не напивались с горя, придя в порт, – серьёзно и немного грустно ответил Крыс.

– Понятно. С чего начнём поиски Ноктюрноли? – спросил Худышка, почувствовав неловкость за свое ехидство и стремясь поскорее перевести разговор на другую тему.

– Для начала снимем номер в гостинице «Морской лев». Она находится на самой окраине, и её постояльцы не привлекают внимания. Потом я пройдусь по кабачкам. Надеюсь, мне удастся встретить кого-нибудь из старых знакомых и узнать интересующие нас новости, – ответил Крыс, уверенно лавируя в лабиринте тёмных и грязных улочек.

В океане бушует ураган, а в «Морской лев» вползает жуткое «нечто»

«Морской лев» оказался небольшим двухэтажным дощатым домиком с грязными окнами и тусклым фонарём над ступенями крыльца. Жирный портье с висячими как у моржа седыми усами мирно похрапывал за стойкой. Лениво приоткрыв заплывшие жиром глазки, он швырнул посетителям ключ и с ловкостью подхватил брошенную Крысом золотую монету. Проделав эти нехитрые операции, он опять заснул, уткнувшись носом в стойку, покрытую разноцветными пятнами от пролитых напитков.

Трое товарищей направились к лестнице, ведущей на второй этаж. «Морской лев» был в точности таким, как и многие другие дешёвые гостиницы в Киргуду, если не считать одной его странной особенности – здесь скрипело абсолютно всё: перила лестницы, ступени, двери и доски полов.

По мнению зайцев, приютивший их отель больше всего напоминал музыкальную шкатулку с износившимся механизмом. Худышка, присев на стул в отведённом им номере, тут же в ужасе вскочил, потому что безобидный предмет мебели незамедлительно заорал, как перепуганный хорёк. А когда Пончик решил присесть на кровать, та протяжно заголосила, как целый хор тоскующих выпей.

– А мы не могли выбрать для ночлега какое-нибудь более спокойное место? – осведомился Пончик, осторожно ступая по рассохшимся половицам, которые отзывались протестующим оханьем.

– Для нас это место как раз и будет наиболее спокойным, – ответил Крыс, и тут же пояснил:

– Никто не сможет пробраться в номер незамеченным. Вы располагайтесь, а я немного пройдусь.

– Может, стоит пойти вместе? – забеспокоился Пончик, вспомнив узкие улочки и шныряющих по ним подозрительных личностей.

– Втроём мы будем привлекать слишком много внимания. Я справлюсь. Не забывайте, я не раз бывал здесь, хорошо знаю и сам город, и его обитателей, – ответил Крыс и решительно отворил дверь в коридор, который тут же огласился противным визгом.

Оставшись одни, зайцы присели на подоконник, распахнув заскрежетавшую раму окна. Океана отсюда не было видно, но его близкое присутствие угадывалось по мерному рокоту волн и шороху прибрежной гальки. Казалось, в темноте дышит огромное уставшее животное. Из мрака то и дело долетали нестройные песни, крики и звон разбитых бутылок. Киргуду жил обычной ночной жизнью.

В гостиницу Крыс вернулся, когда небо на востоке слегка заалело. Он прошмыгнул в номер и тут же улёгся на скорбно застонавшую кровать. Уставшие братья тихо посапывали под одеялами. Крыс тоже очень устал, но заснуть не смог. До самого утра он ворочался, вздыхал и шмыгал носом. Те скудные сведения, которые ему удалось получить в прибрежных кабачках, наводили на мысль, что жизнь его драгоценной Ноктюрноли подвергается серьёзной опасности.

– Любимая, прости, что не уберёг тебя, – шептал бедняга, и горячие слезы ручьём сбегали у него из-под век, – но я спасу тебя, обязательно спасу…

Утром стало ясно, что отправиться на поиски пропавшей невесты невозможно. Погода резко испортилась. Налетавшие со стороны океана порывы ветра раскачивали деревья за окном и гоняли по улицам городка тучи мелкого сухого песка. Даже из номера «Морского льва» было слышно, как с грохотом разбиваются о причалы волны. Берег гудел и сотрясался под ударами разгулявшейся стихии. Дождя пока не было, но у линии горизонта то и дело вспыхивали огненные зигзаги молний.

Крыс, не задумываясь, готов был плыть на край света и сразиться с десятком морских разбойников, но вынужденное бездействие изматывало его. Худышка и Пончик, заметив, что их спутник снова приуныл, решили приступить к разработке собственного плана спасения Ноктюрноли. Они понимали, что без чёткого представления о том, кто стоит за этой грязной историей, предпринимать какие-то действия бессмысленно.

– Тебе удалось что-нибудь разузнать ночью? – осторожно осведомился Пончик у Крыса, который, нахохлившись, сидел на своей скрипучей койке.

– Очень немногое, – сдавленно ответил несчастный влюблённый. – Позавчера в Киргуду побывал капитан Бриггс. Это один из самых отъявленных негодяев в здешних краях. Знакомый шкипер рассказал мне, что разбойник щеголял в новых кожаных штанах и раздувался от гордости, рассказывая о каком-то выгодном заказе. Бриггс говорил полунамёками, но по его поведению можно было понять, что он действительно внезапно разбогател. Капитан и его головорезы буквально сорили золотом и хвастались, что скоро «кое-кому придётся плохо». Наутро, взяв на борт большой запас продовольствия и пресной воды, они отбыли в неизвестном направлении.

– С чего ты взял, что Бриггс и его шайка имеют отношение к похищению Ноктюрноли? – спросил Худышка.

– Капитан промышляет тем, что поставляет рабов туземным царькам на островах. А здешние владыки, – горестно всхлипнул Крыс, – настолько дикие и кровожадные, что могут попросту съесть своих пленников, если несчастные им чем-то не угодят.

– Подожди, ты ведь говорил, что Бриггс хвастался, что получил выгодный заказ. Значит, если он причастен к похищению Ноктюрноли, то выполнял чьё-то поручение! Вероятно, этот неизвестный ненавидит тебя. Давайте подумаем, кто это может быть? – озабоченно проговорил Пончик.

– Я не знаю, – простонал Крыс. – У меня, конечно, есть недруги и завистники, но чтобы пойти на такое коварство? Не знаю, просто не знаю…

Бедный влюблённый в отчаянии схватился за голову и принялся горестно раскачиваться из стороны в сторону. Его судорожные всхлипы слились с визгом и скрипом койки в душераздирающую какофонию.

За окном разгулялась непогода. Струи дождя били в оконное стекло. На улице стало так темно, словно на Киргуду внезапно опустилась ночь. Сполохи молний время от времени освещали мертвенным светом сумрак комнаты.

Притихшие зайцы молча сидели на кровати, запертые непогодой в пыльном, завывающем на все лады гостиничном номере. Братья испытывали растерянность от своего полного бессилья. Киргуду с его странными, не вызывающими симпатии обитателями, был им чужд. О жизни портовых городков, так же как и о морском деле, зайцы знали только из книг.

Наступил вечер, а товарищи по-прежнему не представляли, что делать дальше. При этом к чувству томительного ожидания примешивалось предчувствие какой-то приближающейся опасности.

Очередной шквальный порыв ветра распахнул окно, и потоки воды стремительно хлынули в комнату. Пока братья сражались с разбухшей от воды рамой, дверь комнаты бесшумно отворилась, и в гостиничный номер проскользнула бесформенная фосфоресцирующая масса. Непонятное нечто начало вытягиваться вверх, превратившись в подобие огромной жирной капли.

Пончик первым пришел в себя. Он схватил стул и с силой метнул его в жуткого гостя. Предмет мебели, ударившись о препятствие, хлюпнул, словно вошел в густое желе и медленно сполз на пол. Существо начало дрожать и извиваться, меняя форму и цвет. Через пару секунд Пончик уже готовый вновь броситься в бой вдруг увидел… себя. Причем увидел так, словно стоял перед зеркалом. Он принял боевую стойку и замер, потому что незнакомец в точности скопировал его движения.

– Я, наверное, схожу с ума, – подумал заяц. – Или сплю и вижу сон?

Ноктюрноль теряет остатки надежды

«Прежде чем что-то сильно пожелать, хорошо подумай, а нужно ли тебе это?» – гласит восточная мудрость. Ноктюрноль, запертая в тесном трюме пиратской шхуны, припомнила мечты о том, чтобы её похитили разбойники и спас прекрасный принц. Увы, ничего романтического в происходящем не было. В трюме воняло рыбой, смолой, дёгтем и застоявшейся водой. Качка усиливалась, а с палубы доносились хохот и ругань пиратов. От жалости к себе Ноктюрноль горько заплакала. Рыдала она долго, но утешать её было некому, и поток слёз иссяк. Попечалившись ещё немного о своей несчастной судьбе, она решила осмотреться. Темнота не была помехой, – Ноктюрноль происходила из рода гномов, глаза которых привычны к подземному мраку.

Трюм был забит бочками, ящиками и тюками. Заглянув в один из ящиков, пленница обнаружила в нём плоды авокадо. Резонно рассудив, что после пережитых потрясений неплохо бы подкрепиться, она с удовольствием съела несколько маслянистых плодов. Запив свой скромный завтрак пресной водой из бочки, она присела на тюк с чем-то мягким и с отвращением оглядела своё испорченное платье. Пышный подол из лёгкого белого газа был испачкан в смоле и разорван в нескольких местах. Один из кружевных рукавов свисал жалкими лохмотьями. Подумав немного, Ноктюрноль решительно оторвала оба рукава, а затем и подол, оставив лишь короткую нижнюю юбку из белого атласа. Теперь, когда ничто не стесняло её движений, она могла свободно лавировать между кадушками и ящиками, несмотря на сильную качку.

Запертая в трюме, увозимая в неизвестность, она пыталась отыскать путь к спасению. Ноктюрноль ни на минуту не сомневалась, что жених обязательно придёт на помощь, но сердце её замирало от страха от мыслей, какие опасности подстерегают любимого на этом пути.

– Он такой трогательный, такой романтичный, его так легко обмануть и заманить в ловушку. Я должна найти способ защитить его! – шептала Ноктюрноль.

Она попыталась вспомнить какой-нибудь случай из прочитанных романов, в которых принцессе удавалось обмануть разбойников и бежать из плена. Но в книгах всё происходило по-другому. В них не было вонючего трюма и выматывающей качки. Неожиданно Ноктюрноли пришло в голову, что пираты могли забыть запереть люк. Решив проверить догадку, пленница поднялась по хлипкой лестнице и осторожно толкнула крышку. Увы, та была плотно задраена. С трудом балансируя на верхней ступеньке, Ноктюрноль прислушалась происходящему на палубе. Через некоторое время она поняла, что там происходит что-то странное. Сквозь рёв бури до пленницы донеслись встревоженные голоса пиратов.

– Это он, это летучий голландец! Я узнал его! Убрать паруса! Полный назад!!!

– Капитан, шхуна не слушается руля! Мы отклоняемся от курса!

– Торопитесь, если не хотите пойти на корм акулам! Вы не моряки, а ржавые селёдки!

– Это ловушка, капитан! Нас заманили в ловушку!

На палубе послышался топот башмаков и скрип снастей. Пираты спешили убрать паруса, но, несмотря на все старания команды, шхуна убыстряла ход.

– Спасаемся!!!

– Шлюпку на воду!

– Не сметь, протухшие камбалы! Держите штурвал, трусливые каракатицы!

– Нет!!! Только не это!!! Спасайся, кто может!!!

Осознав, что случилось нечто непредвиденное и очень страшное, Ноктюрноль принялась кричать и изо всех сил колотить кулачками по крышке запертого люка. Она поняла, что пираты спешно покидают судно, бросив её на произвол судьбы.

– Выпустите меня отсюда! – из последних сил закричала бедная пленница, но ответом ей был лишь шум волн и скрип мачты. Топот на палубе стих, и Ноктюрноль с ужасом поняла, что осталась одна на терпящем бедствие судне. Оставшаяся без управления шхуна стала игрушкой ветра и волн, безжалостно швырявших её, словно скорлупу кокосового ореха.

Лишившись сил и последней надежды, Ноктюрноль упала на пол, и сознание покинуло её.

Разные обличия суперагента Твиггса

– Ну, что? Разминка закончена? – проскрипел гость странно высоким голосом и, не скрывая иронии, посмотрел на растерявшегося Пончика.

– Вообще-то, – продолжил он, – можете и дальше воевать, если вам интересно. Но предупреждаю, что это ни к чему не приведёт, потому что у меня стальные нервы, отличная реакция и холодный аналитический ум.

– Всё вышеперечисленное не дает вам права врываться в чужой номер, – срывающимся голосом сказал Худышка.

Гость перевёл взгляд на зайца, фигура его вновь на мгновение утратила чёткость, но через секунду превратилась в точную копию Худышки.

– Извините, – виновато проговорил неизвестный худышкиным голосом, – но при моей работе нередко забываешь о хороших манерах. А теперь позвольте представиться: Твиггс, суперагент Твиггс. Ночью я видел вас в кабачке «Пьяный Краб». Ночной пришелец задумчиво посмотрел на Крыса. Он вновь передёрнулся, встряхнулся как мокрая собака и превратился в своего визави.

– Я понял, что без моей помощи вам не обойтись, – как ни в чём не бывало, продолжил он, – и пришёл предложить свои услуги.

– Благодарю вас, – растерянно проговорил Крыс, всматриваясь в свою точную копию, – я готов заплатить любые деньги…

– Деньги меня совершенно не интересуют, – беспечно взмахнув розовой лапкой, сказал Твиггс, – сыском я занимаюсь исключительно из любви к искусству. Правда, меня интересуют лишь дела, в которых присутствует борьба за справедливость. Признаться, я много слышал о вас, Крыс Людвиг Пятый, и ваша принципиальность вызывает у меня уважение.

Тут Твиггс отвлёкся и перевёл взгляд на комод в углу. Некоторое время он задумчиво созерцал его, потом тело агента вновь заколыхалось и присутствующие едва ли не со священным трепетом увидели перед собой точную копию шкафа.

– Ой, извините, это тоже привычка, – проскрежетал комод, через мгновение вновь утратив форму. Теперь в номере возник кто-то похожий на вёрткую носатую ящерицу в коротковатых брюках, крахмальной сорочке с высоким воротником и пиджачке в крупную жёлто-коричневую клетку. По-видимому, это и было истинное обличье суперагента, хотя, после всего увиденного, кто бы мог утверждать это наверняка?

– Простите, а вы не могли бы больше ни в кого не превращаться? – вежливо попросил Худышка, – ваши метаморфозы отвлекают нас от сути разговора.

– Хорошо, я попробую, – покладисто согласился суперагент, – давайте скорее ваш «вещдок»! Хочу на него взглянуть.

– Что-что? – не поняли братья.

– Вещественное доказательство. Письмо, обнаруженное в комнате замка, – пояснил сыщик.

Крыс извлёк из-под манжеты камзола злополучный листок и протянул Твиггсу. Сыщик начал с того, что тщательно обнюхал послание. Затем развернул, посмотрел бумагу на свет, после чего небрежно вернул Крысу.

– Так и знал, от письма за версту несёт подделкой. Теперь я даже знаю, где она была изготовлена и кем. К ней явно приложил свою продажную лапу Хрюндель Смит.

– Кто это?! – в один голос воскликнули товарищи, поражённые как манерой проведения, так и результатами стремительной экспертизы.

– Мышь Белая! – противным скрипучим голосом ответил сыщик, вновь расползаясь в желеобразную массу, но тут же преобразившись в унылое бледное создание с худыми длинными лапками, скорбно поджатыми губами и вселенской тоской в тёмных навыкате глазах.

– Обладает талантом подделывать любой почерк, – продолжил свои пояснения Твиггс, – и, нужно заметить, берёт за свою работу немалые деньги. При этом патологически скуп: питается отбросами с ближайшей помойки. А в последнее время, изготавливая свои фальшивки, по-видимому, начал экономить и на материалах. Обратите внимание на качество бумаги. Я бы в такую постеснялся заворачивать селёдку. Более того, даже чернила совсем бледные, разбавлены водой, как минимум, наполовину. А это крошечное пятно рыбьего жира? Готов поклясться, что оно попало на бумагу из масляного светильника. Прошу заметить, это жир трески, и он не отличается свежестью. Можете сами обнюхать и убедиться.

Пояснения Твиггса вернули Крысу присутствие духа. Теперь он уже смотрел на послание без прежнего благоговейного ужаса. Более того, его чуткий нос, действительно, уловил исходящий от бумаги ощутимый запах прогорклого рыбьего жира.

– Какой же я дурак! Оказаться таким слепцом! – воскликнул Крыс.

– Любой мог оказаться на вашем месте. Не переживайте. На самом деле, всё отлично, прекрасно и даже великолепно! – воскликнул Твиггс, пританцовывая на месте от переполнявшего его восторга, – теперь в этом деле есть отправная точка. Мы можем прижать этого мошенника Хрюнделя и выяснить, кто поручил ему изготовить письмо. Скорее к нему, я знаю, где находится его лачуга.

Быстро набросив обнаруженные в шкафу старые брезентовые плащи, компаньоны вышли на улицу под секущие струи холодного дождя.