«Анатомия государства» и другие эссе

6

«Что же тогда государство как социологическая концепция? Государство полностью по своему происхождению… является социальным институтом, насильственно навязанным группой победителей группе побежденных с единственной целью обеспечить господство победившей группы над побежденными и обезопасить себя от бунта внутри и атаки извне. Телеологически, это доминирование не имело никаких других целей, кроме экономической эксплуатации покоренных победителями» (Oppenheimer. The State. P. 15 [ср.: Оппенгеймер. Государство. С. 70]). А Жувенель написал: «…„государство“ возникает, в сущности, благодаря успехам „разбойничьей шайки“, которая ставит себя выше отдельных маленьких обществ…» (Bertrand de Jouvenel. On Power. New York: Viking Press, 1949. P. 100–101 [Жувенель Б. де. Власть: естественная история ее возрастания. М.: ИРИСЭН, 2024. С. 154]).

7

О ключевом различии между «кастой», группой с привилегиями или тяготами, насильно предоставленными или наложенными государством, и марксистской концепцией «классов» в обществе см.: Ludwig von Mises. Theory and History. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1957. P. 112ff. [Мизес Л. фон. Теория и история. М.; Челябинск: Социум, 2024. С. 100 и сл.]

8

Такая поддержка, конечно, не означает, что государство стало «добровольным»; так как, даже если большинство поддерживает активно и охотно, эта поддержка не является единогласной.

9

То, что любое правительство, независимо от степени его «диктаторства» по отношению к человеку, должно заручиться такой поддержкой, было продемонстрировано такими политическими теоретиками, как Этьен де ла Боэси, Давид Юм и Людвиг фон Мизес. Например, ср.: David Hume. Of the First Principles of Government // Hume D. Essays, Literary, Moral and Political. London: Ward, Locke, and Taylor, n.d. P. 23 [Юм Д. О первоначальных принципах правления // Юм Д. Соч.: в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 504]; Etienne de la Boetie. Anti-Dictator. New York: Columbia University Press, 1942. P. 8–9 [Ла Боэси Э. Рассуждение о добровольном рабстве. М.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 9—10]; Ludwig von Mises. Human Action. Auburn, Ala.: Mises Institute, 1998. P. 188ff. [Мизес Л. фон. Человеческая деятельность. М.; Челябинск: Социум, 2024. С. 179 и сл.] Подробнее о вкладе в анализ государства Ла Боэси см.: Oscar Jaszi and John D. Lewis. Against the Tyrant. Glencoe, Ill.: The Free Press, 1957. P. 55–57.

10

«…К государю, как только он превращается в тирана, устремляются… те отмеченные пламенем честолюбия и непомерной алчностью, которые собираются вокруг него и поддерживают его, чтобы обеспечить себе долю в добыче и быть самим маленькими тиранчиками при большом тиране» (La Boetie. Anti-Dictator. P. 43–44 [Ла Боэси. Рассуждение о добровольном рабстве. С. 35]).

11

Это ни в коем случае не означает, что все интеллектуалы заключили союз с государством. О сотрудничестве интеллектуалов и государства см.: Bertrand de Jouvenel. The Attitude of the Intellectuals to the Market Society // The Owl. 1951. January. P. 19–27; Idem. The Treatment of Capitalism by Continental Intellectuals // F. A. Hayek, ed. Capitalism and the Historians. Chicago: University of Chicago Press, 1954. P. 93—123; перепечатано в: George B. de Huszar, ed. The Intellectuals. Glencoe, Ill.: The Free Press, 1960. P. 385–399 [Жувенель Б. де. Интерпретация капитализма европейскими интеллектуалами // Хайек Ф. Капитализм и историки. М.; Челябинск: Социум, 2023. С. 82—107]; а также: Schumpeter. Imperialism and Social Classes. New York: Meridian Books, 1975. P. 143–155.

12

Joseph Needham. Review of Karl A. Wittfogel, Oriental Despotism // Science and Society. 1958. Нидхэм также пишет, что «во все века династиям [китайских] императоров служила великая компания глубоко гуманных и бескорыстных ученых. Виттфогель отмечает конфуцианскую доктрину, согласно которой слава правящего класса опирается на благородных ученых – бюрократов и чиновников, призванных быть профессиональными правителями, диктующими народным массам. См.: Karl A. Wittfogel. Oriental Despotism. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1957. P. 320–321. Противоположная точка зрения представлена в: John Lukacs. Intellectual Class or Intellectual Profession? // de Huszar. The Intellectuals. P. 521–522.

13

Jeanne Ribs. The War Plotters // Liberation. 1961. August. P. 13: «…стратеги настаивают, что их профессия заслуживает „уважения как академический аналог военной профессии“», см. также: Marcus Raskin. The Megadeath Intellectuals // New York Review of Books. 1963. November 14. P. 6–7.

14

Например, историк Коньерс Рид в своем обращении к президенту выступал за замалчивание исторических фактов с целью служения «демократии» и национальным ценностям. Рид провозгласил, что «всеобщая война, неважно, холодная или горячая, ставит под ружье всех и призывает всех выполнять свою функцию. Историк не более свободен от этого долга, чем физик» (Read. The Social Responsibilities of the Historian // American Historical Review. 1951. P. 283ff.). Критику Рида и других аспектов придворной истории см. в: Howard K. Beale. The Professional Historian: His Theory and Practice // The Pacific Historical Review. 1953. August. P. 227–255. Также см.: Herbert  Butterfield. Offi cial History: Its Pitfalls and Criteria // Herbert Butterfield. History and Human Relations. New York: Macmillan, 1952. P. 182–224; также см.: Harry Elmer Barnes. The Court Historians Versus Revisionism. n.d. P. 2ff.

15

Ср.: Wittfogel. Oriental Despotism. P. 87—100. О противоречивой роли религии в отношении государства в Древнем Китае и средневековой Японии см.: Norman Jacobs. The Origin of Modern Capitalism and Eastern Asia. Hong Kong: Hong Kong University Press, 1958. P. 161–194.

16

«В сущности, подчиняются потому, что такова привычка рода человеческого. ‹…› Для нас Власть – природная данность. На нашей коллективной памяти Власть всегда руководила человеческими жизнями. ‹…›…власти, которым общества подчинялись когда-то, исчезли, завещав свой авторитет своим преемникам и оставив в душах отпечатки, накладывающиеся друг на друга. Следующие на протяжении веков одно за другим правительства одного и того же общества можно рассматривать как одно-единственное правительство, которое всегда существует и постоянно развивается» (Jouvenel. On Power. P. 22 [Жувенель. Власть. С. 48–49]).

17

О таких способах использования религии в Китае см.: Норман Якобс, в разных местах вышеуказанной книги.

18

«Все, что [правительство] видит в оригинальной идее, – это потенциальные перемены и соответственно, покушение на свои прерогативы. Наиболее опасным человеком для любого правительства является человек, способный решать сам за себя, не обращая внимания на господствующие суеверия и табу. Почти неизбежно он приходит к выводу, что его правительство бесчестно, безумно и невыносимо, и тогда, если он романтик, он пытается это изменить. И даже если он сам не романтик, он отлично распространяет недовольство среди романтиков» (H. L. Mencken. A Mencken Chrestomathy. New York: Knopf, 1949. P. 145).