Лето в конверте

Елизавета Котова

Лето в конверте

Пролог

«Лето в конверте»

Жара стояла такая, что даже море казалось расплавленным серебром. Двенадцатилетняя Лера, прижав к груди потрёпанный томик сказок, пробиралась по узкой тропинке между сосен. Она знала – тётя Оля уже ждёт её на скале с видом на бухту, как ждала каждое лето последние семь лет.

Но в этот раз всё было по-другому.

Лера услышала крики ещё до того, как вышла на поляну. Голос отца, резкий и чуждый, резал воздух:

– Ты совсем спятила! Как ты могла скрывать это все годы?

Тётя Оля стояла, вцепившись в ствол старой сосны, будто боялась упасть. Её соломенная шляпа валялась в пыли, а по щекам текли чёткие белые дорожки – Лера никогда не видела, чтобы тётя плакала.

– Я не скрывала, – тихо сказала тётя. – Я ждала, когда он сам…

– Молчать! – Отец ударил кулаком по дереву. – Ты думала, что если притворишься святой, все простят? Что Лера…

И тут он увидел её.

Три пары глаз встретились в воздухе, густом от зноя и невысказанного. Лера не понимала, о чём речь, но ноги сами понесли её назад – к дому, к маме, подальше от этого внезапно чужого лица тёти Оли.

Она так и не узнала, что кричали ей вслед. Потому что на следующее утро родители грузили чемоданы в машину, а мама, бледная, как бумага, сказала всего три слова:

– Мы больше не приедем.

Лера не спрашивала почему. Она видела, как отец сжёг на костре все фотографии с тётей. Видела, как мама стирала в блокноте её адрес.

И когда через десять лет она получит конверт с завещанием, то найдёт в нём только один предмет – старый ключ от почтового ящика в том самом городке.

А ещё – запах моря и сосновой смолы, который вырвется из конверта, как запертое лето.

Глава 1

Лера разжала ладонь, и на загорелой коже остался красный след – отпечаток маленького ключа, который она сжимала все пятьсот километров дороги. Он был старый, потертый, с выщербленной бороздкой, будто его много раз вставляли в замок, проворачивали и снова прятали. За окном машины мелькали сосны, потом показались первые домики с черепичными крышами, и вот уже узкая улица вела её к морю. К тому самому кафе «Бриз», где прошло её детство.

Вывеска встретила её выцветшими буквами. Краска облупилась, дерево потемнело от времени, но силуэт чайки над названием всё ещё можно было разглядеть – тётя нарисовала его сама, когда Лере было семь. «Смотри, – говорила тогда тётя, макая кисть в голубую краску. – Чайки всегда возвращаются». Лера провела пальцем по шершавому дереву – оно было тёплым, как живое.

Дверь скрипнула, но открылась. Внутри пахло ванилью, корицей и чем-то ещё – тем самым, что не изменилось за все эти годы. Воздух здесь был густой, сладкий, будто законсервированный. Она сделала шаг, и старый паркет заскрипел под ногами – всё тот же, с рытвинами от стульев. На стенах висели фотографии. Лера медленно подошла ближе: тётя Оля за стойкой, тётя Оля с гостями… а вот и она сама, маленькая, с мороженым в руках и смеющаяся.

Лера обвела взглядом зал. Солнечные блики танцевали на потрёпанных половицах, выхватывая из полумрака знакомые детали. Вот тот самый угловой столик у окна, где бабушка Мария – не бабушка вовсе, а просто добрая соседка – каждое утро пила кофе с миндальным печеньем. "Девочка, счастье – это когда в восемь утра уже пахнет корицей", – говорила она, подмигивая.

А там, у дальнего окна… Лера задержала взгляд на пустом стуле. Тот самый мужчина в потёртой морской куртке, который приходил по воскресеньям. Сидел неподвижно, уставившись в горизонт, будто ждал, что из морской синевы вот-вот появится… кто? Его лицо стёрлось из памяти, но поза – ссутуленные плечи, руки, сцепленные вокруг недопитого стакана – всплывала чётко.

Кафе жило.

Скрипучие вентиляторы под потолком (один всё ещё болтался на одной последней жиле). Стены, испещрённые гвоздями – следы от сотен снятых рамок с фотографиями. Столешницы с выбоинами от бокалов и тарелок. И главное – барная стойка.

Она.

Массивная, дубовая, с глубокой царапиной у края – след от того дня, когда Лера в семь лет пыталась "помочь"и уронила поднос. Тётя тогда не ругалась. Просто обняла её за плечи и прошептала: "Царапины – это как морщины. Значит, место настоящее".

Всё было на своих местах. Даже пыль в солнечных лучах кружилась точно так же.

И тогда дверь скрипнула…

– Вы Орлова?

Лера оторвалась от воспоминаний. В дверях стояла женщина в бежевом костюме, с деловым выражением лица.

– Да. Лера Орлова.

– Алиса Миронова. Помощница нотариуса. – Она протянула конверт с печатью. – Документы на кафе и дом. Всё в порядке, кроме… – Её взгляд скользнул по потрёпанным стенам. – Объекты, конечно, требуют вложений.

– Спасибо. Я пока не решила, что с ними делать.Лера взяла конверт:

– Понимаете, в районе набережной сейчас идёт активная застройка. – Она аккуратно поправила папку. – Многие владельцы подобных… исторических мест – продают. Выгодно.Алиса сделала шаг внутрь, каблуки чётко стукнули по полу:

– Исторических? – Лера провела пальцем по стойке, где остался след от её детской шалости.

– Ну, – Алиса усмехнулась, – без ремонта тут лет двадцать. Коммуникации старые, санстанция уже придиралась… – Она вдруг смягчила голос: – Просто подумайте о своём будущем. Зачем вам этот груз?

– Это не груз. Лера почувствовала, как сжимаются кулаки:

– Конечно, – Алиса кивнула слишком быстро, – просто… – Она вынула визитку. – Если решитесь – мои клиенты готовы предложить отличные условия. Для молодой девушки – свобода, стартовый капитал…

– Передайте своим клиентам – «Бриз» не продаётся. Пока. Лера не взяла визитку:

В воздухе повисло молчание.

– Как скажете, – Алиса натянуто улыбнулась. – Но, Лера… – Она вдруг перешла на «ты», будто старшая подруга. – Ольга Дмитриевна была мудрой женщиной. Она бы не хотела, чтобы вы застряли здесь.

– Вы знали тётю?Лера резко подняла голову:

– Городок маленький, – Алиса уже отступала к двери. – Все всех знают. Подумайте.

Дверь закрылась за Алисой, оставив после себя лишь лёгкий шлейф дорогих духов и странное ощущение. Лера стояла посреди зала, сжимая конверт с документами. Что-то в этом разговоре было… не так. Слишком настойчивые предложения, слишком заботливый тон, будто Алиса уже заранее знала, что Лера должна продать кафе.

"Ольга Дмитриевна была мудрой женщиной. Она бы не хотела, чтобы вы застряли здесь."

Эти слова звенели в голове, будто фальшивая нота.

Лера глубоко вздохнула и решила осмотреть все помещения, пока не стемнело. Подсобка, кухня, крошечный кабинет за барной стойкой – везде царил тот же уютный хаос, что и десять лет назад. В углу подсобки она нашла несколько коробок с надписями: "Учёт", "Счета", "Документы".

– Хорошо хоть не скидывала всё в одну кучу, – пробормотала Лера, взваливая коробки на себя.

Осторожно спускаясь по старой лестнице к машине, она не заметила, как нога провалилась в подгнившую ступеньку.

– Чёрт!

Дерево хрустнуло, и Лера едва удержала коробки, чтобы не рассыпать их содержимое по всему двору. В этот момент рядом остановился красный потрёпанный "Пикап". Из него вышел парень в потертой рубашке с закатанными рукавами, обнажающими загорелые руки с крапинами краски.

– Всё в порядке? – спросил он, даже не представившись, и просто взял у неё две коробки, будто так и было задумано.

Лера кивнула, слегка ошеломлённая. Парень молча помог ей донести коробки до машины, аккуратно уложил их в багажник и только тогда, отряхнув руки, сказал:

– Здание, конечно, старое. Но в нём что-то есть.

Лера взглянула на него внимательнее. Карие глаза, тёмные волосы, собранные в небрежный хвост, и лёгкая улыбка, будто он знал что-то, чего не знала она.

– Спасибо, – сказала она. – Ты… местный?

– Можно и так сказать. – Он достал из кармана потрёпанную визитку и протянул ей. – Если что-то ещё приключится – звони. Лестницу, кстати, надо чинить.

Лера взяла визитку, перевернула её в пальцах.

– Реставрация, роспись… – прочитала она вслух. – Ты художник?

Ян усмехнулся, закинув руки в карманы:

– Иногда. Чаще – просто чиню то, что другие сломали.

Он посмотрел на кафе, и в его взгляде мелькнуло что-то тёплое, почти родное.

– Городок маленький, – вдруг сказал он. – Все уже знают, что ты здесь.

Лера нахмурилась:

– И что именно «знают»?

– Что ты – племянница Ольги Дмитриевны. Что кафе теперь твоё. – Он сделал паузу. – И что ты вряд ли просто так приехала.

Лера почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– А ты… знал тётю?

Ян на секунду задумался, будто выбирая слова:

– Она давала мне книги. И учила варить кофе, который не стыдно пить.

Он вдруг шагнул ближе, и Лера уловила запах масляной краски и древесины.

– Слушай, я давно мечтал что-то сделать с этим местом. Если тебе понадобится помощь – позови.

– Например? – недоверчиво спросила Лера.

Ян улыбнулся, и в его глазах вспыхнул озорной огонёк:

– Например, превратить эту развалину в то, чем она должна была стать.

Он ловко поймал ключи, выпавшие у Леры из рук, и протянул их обратно.

– Подумай.

И прежде чем она успела что-то ответить, он уже садился в свой пикап.

Лера вернулась в кафе, чтобы собрать оставшиеся вещи. В подсобке, за коробками с бумагами, её взгляд упал на знакомую пляжную сумку с вышитыми ромашками. Она присела на корточки, развязала лямки.

Внутри лежали детские рисунки – но не её, а кого-то другого: акварельные морские пейзажи, наброски кафе в разных ракурсах. На самом дне, под стопкой пожелтевших открыток, она нашла конверт.

Это был явно тётин почерк: «Прочитай, если хочешь узнать секрет этого места».

Лера вскрыла его дрожащими пальцами. Внутри – фотография: тётя Оля стоит у входа в кафе, обняв за плечи мальчика лет десяти. На обороте надпись:

«Если найдёшь это – значит, ты готова. Ключ откроет то, что я не успела сказать. Прости, что оставила тебя одну. Но ты не одна.»

Слова будто жгли пальцы. Лера перевернула конверт – на дне лежал маленький медный ключик.

«Ты не одна»

Она не знала, что ответить. В голове крутились десятки мыслей, но рука сама потянулась к блокноту. Написала первое, что пришло в голову:

«Я здесь. Но не знаю, готова ли.»

Записку она оставила в старом кассовом аппарате – там, где они с тётей раньше прятали друг для друга «секретики». Сложила документы в сумку, вышла на улицу.

Уже смеркалось. Вечерний бриз пахнул солью и нагретым за день асфальтом. Лера сделала глубокий вдох – впервые за день ей стало легко дышать.

У машины она вспомнила: адреса-то не знает. Достала документы, подаренные Алисой. Среди бумаг – выписка из реестра с адресом:

ул. Приморская, 17. Дом Ольги Орловой.

Лера завела двигатель. В голове звучало тётино: «Ты не одна».

А в зеркале заднего вида ещё долго отражалось кафе «Бриз» – с тёмными окнами и одинокой чайкой на вывеске.

Глава 2

Дорога к дому тёти вилась се