Адское пламя

Я задышала быстрее, а сжавшиеся в туфлях пальцы причинили боль.

Аваддон незамедлительно отреагировал на мое изменившееся состояние, вопросительно вскинув бровь. Я просияла натянутой улыбкой, показывая, что все в порядке.

Насколько это возможно в Аду!

Вскоре гости разбрелись по углам: кто-то вернулся к пиру, некоторые судачили, искоса поглядывая на пьедестал. Все словно чего-то ждали, подогревая интерес и обволакивая его облаком страха. Стоило Люциферу допить третий бокал вина и облапать прелести своих фавориток, как он вновь присвистнул, вызывая кого-то.

В центр отполированной до блеска пятиконечной звезды вышел долговязый церемониймейстер с моноклем. Незнакомец с козлиной бородкой принялся чересчур бурно жестикулировать, обрывая гомон голосов.

– Демоны и демонессы, объявляю торжество открытым! – Церемониймейстер блеснул клыками в мою сторону и приподнял будто по волшебству оказавшийся у него в руке бокал. – Выпьем же за Адель Грей – новую Повелительницу Смерти!

Меня будто раскаленным прутом приложило, и я не сдержала свистящего выдоха. На этот раз Аваддон никак не отреагировал, зациклившись на воодушевленном демоне в центре зала.

Как только стихли возгласы и аплодисменты в мою честь, зал заполнили звуки органа. Нежной трелью грубую мелодию разбавляла скрипачка, не давая впасть в подобие транса.

Все, казалось, шло гладко. Проникшись лирикой звуков, я потерялась в себе. В потаенной части души, где, цепляясь за призрачный лучик надежды, обретала спокойную жизнь без борьбы за власть.

Из навеянных мелодией образов меня вырвали резко сменившие звук органа вальсирующие ноты виолончели. Люцифер встал, отпихнул пышногрудую брюнетку, мешавшуюся на пути, и размашисто зашагал ко мне. Край темного плаща обвился вокруг его ног, и я схватилась за горло, проверяя, не душит ли меня призрак.

Угроза, которая волнами исходила от Люцифера, пока он приближался, заставила сжаться. Однако, вспомнив, что не стоит демонстрировать страх перед хищником, выпрямилась и натянулась, как струна. Аваддон подался вперед, и я даже уловила, как шевельнулся на троне Кайлан, но никто не успел остановить Повелителя Ада.

Изящно склонившись, так, что его массивное тело закрыло обзор на тронный зал, где в центре собирались парочки, чтобы исполнить менуэт, Люцифер протянул мне руку с золотыми кольцами и произнес:

– Адель Грей, будьте так любезны, примите мое приглашение на танец.

Тени защипали лодыжки, но я усилием воли сдержала их порыв наброситься на Люцифера. Публичный отказ высокопоставленному мужчине равносилен плевку в лицо, а если учесть, что харкнуть придется в само зло… Недолго думая, я приняла его раскрытую в призыве ладонь.

Глава 7. Кайлан

Мне стоило неимоверных усилий не сорваться с места и не оттолкнуть отца от Адель. Или не вскипятить гостям замка мозги и не выкрасть ее прямо из-под носа Повелителя Смерти. Но что тогда? Пока не собрал достаточно соратников, на такой безрассудный, ставивший под удар все планы подвиг я был не готов.

Все, что оставалось, – покорно наблюдать и выжидать своего часа, что я и делал последний месяц, осуществляя за спиной отца и братьев собственные замыслы. Если я что-то и уяснил за века жизни, так это то, что смирение порождает наивысший результат.

Только вот данное правило совершенно не работало в отношении Адель Грей. Стоило вновь увидеть ее, сидящую рука об руку с Аваддоном на троне Смерти, и мозг, кажется, расплавился у меня.

Прибыв в Ад, я следовал определенной установке – держаться в стороне, чтобы никто не сумел уличить меня в чувствах к Адель, а тем более увидеть наше с Аваддоном противостояние. Догадайся Люцифер, что брат женился не только из-за собственной выгоды, но и в отместку мне, появятся ненужные вопросы о том, что именно спровоцировало ненависть Аваддона. Старший брат свято верил, что я использовал его вспыльчивую натуру, дабы наказать за оплошность Аза.

Истина? Полный бред.

Азазель во время скитаний с Софией вынашивал грандиозные замыслы, связанные с полным отречением от преисподней. О них я узнал случайно, когда побег и мое покровительство перестали устраивать Аза. Ему надоело жить в тени и постоянно оглядываться. Бояться, что однажды закат никогда не сменится рассветом. Ведь рано или поздно на их след вышли бы люди Ульема или прихвостни Люцифера.

Со временем стало ясно, что Азу не избежать казни в Бездне Тьмы за дезертирство, и единственным разумным способом, как уберечь его от кары Дьявола, оставался плен на защищенных Граалем землях. Там, где отец не смог бы добраться до Азазеля и Софии.

Но я просчитался. Не учел в сложном уравнении сразу две важные переменные. Первое: Софии не удастся уговорить отца помиловать любимого. Второе: Ульем сумеет создать смертоносное для нашего вида оружие из крови Аваддона, и мы позорно проиграем.

Наивно?

Да, черт возьми!

Но что еще оставалось делать, когда отец дышал в спину холодом расправы над Азом?

Аваддон шевельнулся на троне, привлекая мое внимание.

Наши отношения с Повелителем Смерти нельзя было назвать дружескими или доверительными. Мы, мягко говоря, вынужденно терпели друг друга. Между нами всегда и во всем витал дух соперничества.

После распечатывания арки я пытался объясниться с Аваддоном. Наплевав на собственные убеждения «никому никогда ничего не доказывать», хотел раскрыть ему правду об Азазеле, но тот даже слушать не стал, перекладывая вину за проигрыш в войне на меня. Да и его брак с Адель подлил масла в огонь, поэтому единственное, чего я сейчас хотел, – заставить Аваддона страдать и молить о пощаде. Я бы с превеликим удовольствием напустил на него галлюцинации – предсмертные крики названых братьев, которых Люцифер безжалостно захоронил в Бездне Тьмы.

От жутких воспоминаний во рту появилась горечь. Проступивший липкий пот на спине и поверхностное дыхание было лишь малой частью того, что я испытал, наблюдая, как царившая в сердце Ада Бездна Тьмы проникает в тело братьев. Как сотканные из мглы руки выдирают их души, напоминавшие маленькие серебряные шарики с радужным ореолом света. Помню, как они в панике метались, будто пойманные в банку светлячки, пока Люцифер не заключил их заклятием в свое сапфировое кольцо, а рухнувшие на сухую землю безжизненные тела не утащил в водоворот тьмы Сумрак.

Отчаянные крики Лилит до сих пор периодически звенели в голове и каждый раз вспарывали кинжалом старый рубец на сердце. Я не мог вступиться за братьев, не поплатившись жизнью, и наказанием за безволие стали страдания матери, до недавнего времени единственной женщины, занимающей частичку моей нечестивой души. Стоило ненадолго зажмуриться, как мозг проецировал ее ползущей на коленях к бездонной пропасти на краю Пустоши. Лилит пачкала в пыли свои белые одежды и волосы, а отец победно хохотал, показывая нам, насколько всесилен.

Люцифера породил Свет Неба[7], но обуявший его порок совместно с ангельской натурой и злобой на весь мир взрастил из бывшего главы архангелов непобедимое чудовище. Даже нам – Принцам – не под силу тягаться с тем, кто стал проводником магии Бездны. Веками Люцифер наращивал мощь, напрямую черпая ее из душ умерших.

Мы же питались грехами. Один человек мог одновременно испытывать похоть и лень, усиливая сразу несколько Кругов Ада. И только Аваддон насыщался смертью. Он отличался от нас с братьями и магией, отражающей силу Сумрака. Раньше это беспокоило меня, но со временем я утратил интерес к поиску ответов на вопросы, которые уходили корнями в вечность.

– Конечно. – Мелодичный голос Адель вытащил меня из трясины размышлений. Ее ровный тембр всегда напоминал о стальном стержне внутри, хотя снаружи она больше походила на хрупкую куклу.

Погладив ее мимолетным взглядом, сразу отвернулся, чтобы отреагировавшая на стройное девичье тело тьма не поползла паутинкой по венам.

Адди элегантно поднялась с трона. Лицезреть, как отец припадает губами к ее изящному запястью, как она вздрагивает от этого леденящего кровь поцелуя, а ее бледные щеки едва заметно украшает румянец, – все равно что смотреть на солнце. Заманчиво, но ослепительно больно.

Пока я боролся с собой, Аваддон сжимал и разжимал кулаки, демонстрируя недовольство сложившейся ситуацией за нас обоих. Что ж, старшему брату всегда тяжело давался контроль.

Смерть – вещь непредсказуемая.

Пока я всячески старался не подавать виду, как от ревности неприятно ноет в сердце, Повелитель Смерти соскользнул с подлокотника и вальяжно разместился на троне.

Аваддон пристально следил за каждым движением отца и Адель, пока они спускались по ступенькам и неспешно двигались в центр зала.

Толпа расступилась, пропуская их на залитую светом пятиконечную звезду. Демоны и демонессы столпились у стены, оставив Люциферу и его избраннице больше пространства для представления.

Адель в черном платье с открытой спиной и окутанная легким маревом теней пьянила окружающих мрачной красотой. Я с недовольством отмечал, как кавалеры отходят от своих дам и вытягивают шеи, чтобы полюбоваться той, которая принадлежала мне!

Гнев подстегнул неукротимую силу, и мрак все же проступил в венах на моем лице. Аваддон тоже напрягся. Кольца тьмы заплясали на его пальцах и подобно змеям обвили руки. Заметив наше возмущение, воздыхатели тотчас вернулись к своим раскрасневшимся демонессам.

Ревность и злоба Повелителя Смерти, как законного супруга Адель, была оправдана. Однако мои несдержанные порывы могли расценить по-разному, и, чтобы не выкопать себе могилу еще глубже, я нашел взглядом Лионеля и ментально приказал ему проследить за тем, чтобы больше никто не смел пускать слюни на Адель.

Лионель коротко кивнул, почувствовав, как мой голос просочился в его мысли. Мы провели в одной лодке не один век, поэтому он ничем не выдал наш молчаливый диалог. Двинувшись к осмелевшим демонам среднего ранга, он устрашающе попробовал воздух змеиным языком.

Люцифер возвышался над Адди примерно на две головы. Ей пришлось вытянуться и, предполагаю, встать на цыпочки, чтобы положить левую руку ему на плечо.

Чернильный плащ Люцифера с золотой вышивкой под светом хрустальной люстры играл разноцветными переливами, точно шея голубя. Я безуспешно пытался отвлечься на подобные мелочи, чтобы не замечать, как сильно он сжимает тонкую талию Адди или как единственный глаз отца полыхнул пламенем, когда его грудь столкнулась с ее.

Адель смотрелась невозмутимо-отстраненной, напоминая омываемый морскими водами многовековой ледник. Однако, насколько я успел узнать ее слабости и то, как она умело скрывает панику за маской хладнокровия, сейчас Паучок хотела убежать. Или продумывала хитрый план, как четвертовать Люцифера сотней разнообразных способов.

Адди с вызовом посмотрела в лицо Повелителя Ада, и виолончель в зале запела громче, играя помпезную мелодию на моих натянутых нервах.

Гости замка образовали ровный круг. После появления в толпе Лионеля уже никто не осмеливался похотливо пялиться на стройное тело Адель. Потому что не понаслышке знали, как молниеносно мой помощник расправляется с врагами, разрывая змеиными клыками глотки.

Пока я мысленно испепелял всех вокруг, отец повел Паучка в грациозном трехшаговом танце, плывя с ней вдоль образовавшегося круга. Она подхватила шлейф платья, стесняющий движения, и изящно последовала за ним.

Люцифер неприлично низко склонился к Адди и, откинув кончиком носа прядь ее волос, что-то прошептал на ухо. Благодаря острому демоническому зрению я увидел, как расширились, а спустя секунду сузились ее зрачки. Отметил, как дрогнуло девичье горло, словно Адель пыталась протолкнуть через него вставший поперек камень, но слов отца не различил.

Аваддон до скрипа сжал подлокотник, будто догадавшись о сути их перешептываний. Потянувшись, Лилит успокаивающе погладила его по руке, а две восседавшие возле трона Люцифера фаворитки захихикали, возомнив, что Адди может стать их новой игрушкой в постели.

Люцифер не отличался сдержанностью, ему было глубоко плевать на любые принципы и границы, но созданные им же законы он чтил. Поэтому недальновидным демонессам было невдомек, что он скорее убьет Адель, чтобы забрать кровь Грааля, чем пойдет наперекор себе и силой возьмет супругу Повелителя Смерти.

Пока я терялся в раздумьях, Люцифер взорвал зал аплодисментами, красиво наклонив Адель вперед. Ее темные локоны скользнули по полу, а их лица застыли в миллиметре друг от друга. Паучок заметно сглотнула, и отец, выдержав неуместную паузу, выпрямил ее и покружил, придерживая за талию.

Ее юбка превратилась в бархатный вихрь и, взметнувшись, обнажила стройную ногу до самого бедра. У меня кровь ушла в пах, так нежна и совершенна была ее кожа. Я живо помнил, какой гладкой и горячей она становилась под моими прикосновениями. Пришлось, вторя Аваддону, закинуть ногу на ногу, чтобы скрыть резко натянувшиеся у ремня штаны.

Люцифер продолжил вести Адель в совершенном вальсе. Кружась по залу, он ни разу не отвел взгляда в сторону, сосредоточившись только на ее гибком теле. Его широкая ладонь упиралась в изгиб девичьей спины, не позволяя отстраниться. Адди отвечала скупой улыбкой, стараясь не показывать, что ей некомфортно танцевать с монстром.

Клубы теней плелись за ними дымным шлейфом. Люцифер вновь наклонился, и из меня вырвался едва заметный рык, когда он провокационно облизнулся рядом с ее алыми губами, приоткрывшимися в судорожном вздохе.

Повелитель Ада виртуозно балансировал на грани между аристократичным танцем и упоительной страстью любовников. Он не позволял себе похабно касаться Адди, но выражение его лица и томность взгляда говорили сами за себя.

Отец развернул Адель и прижал ее спину к своему крепкому торсу, спровоцировав шквал оваций. Широкая ладонь накрыла область ее пупка и немного смяла ткань платья… Меня ударило волной похоти, смешавшейся с крещендо звуков в зале. Не только Люцифер, Аваддон, но и другие, нагло игнорирующие Лионеля и обезумевшие от страстного танца демоны, возжелали Адди.

Энергия жгучим пламенем заструилась по моим жилам, проникая глубоко в кости, точно напитывающий море ручей. Но меня отнюдь не обрадовало пополнение резерва магии.

К плавно нарастающей мелодии присоединился орган. Раскрасневшиеся от алкоголя демонессы принялись вальсировать на месте, поддаваясь заполняющему весь зал звуку. Он эхом отражался от стен и воспарял к потолку, гипнотизируя лиричностью.

Я пропустил вдох, одновременно упиваясь забытым ощущением наполненности демонической похотью и ненавидя происходящее за то, что эпицентром возбуждения стала Паучок.

Аваддон не чувствовал излучаемое окружающими вожделение, но видел, как хищно горят глаза у многих демонов. Лионель приблизился к одному из идиотов, который, наплевав на угрозы и стеснения, запустил руку себе в штаны, и нещадно впился в его горло удлинившимися клыками.

Брызнула темная кровь, пачкая одежду стоявших поблизости гостей. Демон, не ожидая нападения, забулькал и попытался ударить Лионеля когтистой рукой, но тот ловко увернулся.

Взволнованные демонессы трусливо завизжали и попятились от упавшего на пол трупа в гущу толпы. Это отвлекло остальных от созерцания танца, в котором Адель волчком вращалась вокруг Люцифера, пока тот держал их сплетенные руки над ее головой.

Безобидный вальс теперь перетекал во что-то более откровенное. Повелитель Ада вновь притянул Адди к груди и едва не поцеловал ее в щеку.

Стоило мне подумать о том, чтобы завладеть разумом самого крупного из демонов-охранников, дежуривших подле нашего помоста, и попытаться ранить отца с помощью вооруженной до зубов марионетки, как неожиданно погас свет.

Тьма Аваддона бешеным штормом накинулась на подсвечники и хрустальные люстры. Личные стражники во главе с моей «намеченной целью» ринулись к Люциферу для защиты, но Повелитель Смерти не планировал нападать.

Всплеск мрака, как прилив, поглотивший берег, отступил быстро, показав недовольство Аваддона теми, кто подпитывал меня вожделением к его супруге.

На последней мысли клетки обожгло ядом ревности.

Пока демоны испуганно отступали к стене, а в ложе придворных вскочившая на ноги свита усаживалась обратно, все резко пошло наперекосяк.

За спиной Адель распахнулись теневые крылья, как у мотылька, подлетевшего близко к пламени. Только вот уничтожающим очагом выступал мой отец, схвативший ее за подбородок и насильно удерживающий возле себя. Он что-то зло ей объяснял, впиваясь ногтями в нежную кожу.

Приподнявшись с трона, я хотел поспешить вниз, чтобы самолично сломать посмевшие причинить ей боль руки, но Адель меня опередила, и я опустился обратно.

Она со всей силы толкнула Люцифера в грудь двумя руками, но перед этим сделала то, отчего у меня заледенела кровь. Крутанувшись, Адди высвободилась из стальной хватки и, потянувшись к скуле Люцифера, бесстрашно сорвала с него маску.

Золотое украшение, скрывающее уродство отца, с лязгом поскакало по полу. Большинство гостей разом понеслись к выходу, стремясь немедля покинуть зал, в котором накалялись смертельные страсти.

Люцифер ухмылялся, закрывая ладонью оскверненную Бездной Тьмы часть лица. Адель тяжело дышала, ее пышная грудь, поднимаясь, задерживалась на самой высокой точке, будто она боялась, что следующий выдох может стать последним.

Аваддон рванул с королевского подиума, наплевав на оклик Лилит, однако застыл в шаге от ступенек, когда отец заговорил:

– Вы так же бесстрашны, как и очаровательны, Адель Грей. Неудивительно, что мой сын возжелал такое сокровище.

Люцифер не назвал ни имени, ни титула, но интуиция подсказывала, что он сделал это намеренно, намекнув на мою увлеченность Адель.

Не дожидаясь реакции Адди на комплимент, Повелитель Ада отнял руку от лица. Подстегнув тем самым всеобщий переполох и крики малодушных дам.

Адель отшатнулась, как от удара, но, сделав всего два шага, замерла. Отец стоял к нам спиной, поэтому ни я, ни Аваддон с Лилит не могли увидеть его обезображенную часть. Однако я знал, что с ужасом созерцала любимая, чувствовал, как трепещет бабочкой ее сердце.

Адель нельзя было назвать мнительной. В прошлом ей пришлось через многое пройти в карательном отряде Елены, да и месяц жизни в Аду сделал ее не такой восприимчивой к опустошающему страху. Но даже я, Повелитель Похоти, однажды увидев полностью лик отца, ненадолго растерялся, что уж говорить о молодой девушке.

Адди прижала ладонь к губам, сдерживая рвущийся наружу крик, но продолжила взирать на Люцифера с высоко поднятой головой.

Гордость за Паучка снизила градус злости на происходящее.

Обезображенная пороками половина лица Люцифера напоминала разлагающийся труп: из впалой глазницы выползали черви, серая кожа висела ошметками, оголяя кости, а скрытая маской часть рта напоминала дыру с гниющими желтыми зубами.

Внешность отца поистине ужасала, наглядно передавая его историю рожденного на Небесах и падшего в Ад. Демоническая отметина, насколько было известно, заканчивалась чуть ниже шеи, но за высоким воротом плаща не было видно обнаженных мышц и поперечных жил.

В отведенной для наших свит ложе что-то глухо рухнуло на пол. Нутро подсказало, что бедняжка Клара не совладала с увиденным.

– Хотите правду, Люцифер? Вы трус, ведь за вашей мощной магией скрывается слабость души, поэтому вы не смогли противостоять греху. Зачем бороться или что-то доказывать, когда можно взять желаемое силой? – Адель махнула рукой на Лилит, недвусмысленно намекнув, что, выкрав ее с Неба, Люцифер заменил супругу пресмыкающимися демонессами, даже не попробовав завоевать ее расположение. – Всегда проще держать зверя на привязи, чем научить есть с рук. – Адель порывисто развернулась, давая понять, что представление окончено, и уверенно зашагала к двери.

Подставлять врагу спину после нелицеприятных речей – опасно и глупо, но Паучок явно не думала головой, за нее сейчас говорило охваченное эмоциями сердце.

Все вокруг затихли.

Адди на краткий миг коснулась взволнованным взглядом сидевшей на полу Клару. Придерживая ее за плечи, Луиза обмахивала фрейлину кружевным веером, помогая прийти в себя после обморока. Клара что-то буркнула, и Адель ринулась дальше, наполняя возникшую тишину стуком каблуков.

Люцифер недвижимо смотрел вслед надменно удаляющейся принцессе Абракса.

Вдоволь «насладившись» развернувшимися событиями, Аваддон спустился с пьедестала и поспешил в центр зала.

Адель не заметила несущегося к ней на всех парах Повелителя Смерти и, схватившись за ручку, выплыла в коридор.

– Пусть идет, – обыденно заключил отец и изогнул губы в широкой улыбке, придержав прошедшего мимо Аваддона за локоть. Показавшийся из уголка его безобразного рта червяк перелез в дыру под скулой. – Женщины такие впечатлительные…

От последних слов внутри все словно покрылось инеем. Зная отца не первый век, я мог поклясться, что он вряд ли делился с Адель рецептом рагу, только если там не присутствовала ее кровь.

Аваддон раздраженно стряхнул руку Люцифера и, поиграв желваками, вернулся на трон, быстро сообразив, что, если вздумает перечить, Адель может пострадать.

Вместе с Адди зал покинули и последние манеры Повелителя Ада. Отряхнув плащ от невидимой пыли, он указательным пальцем поманил к себе темноволосую любовницу, трусливо показавшуюся из-за полыхающей спинки трона Лилит.

Жалкое зрелище!

Мать облегченно выдохнула, обрадовавшись, что участь «игрушки» обошла ее стороной, и развернулась ко мне.

В ее голубых глазах застыл проблеск беспокойства, и я вдруг ощутил, как неприятно ноют кончики пальцев. Борясь с жизненно важным рвением обезопасить Адель от таившихся в замке ловушек и монстров, я ногтями рвал обивку на подлокотнике трона.

Пока отец не заметил моего беспокойства, я расслабил руки. Лилит наклонилась ближе и вдруг предложила:

– Пойдем прогуляемся, Дей.

Ее красивый певучий голос наполнил душу теплом, напоминая о «доме». Я мог бы веками оставаться на землях людей, меня мало что держало в Аду, кроме матери, ставшей для меня всем: опорой, другом, той, с кем можно поговорить о наболевшем и не бояться осуждения.

– Люциферу вряд ли придется по вкусу такая идея.

– Он не станет перечить, не сейчас.

Лилит незаметно указала пальцем на повисшую на шее Люцифера демонессу. Она жадно целовала полусгнившие синие губы, облизывая проступающую кость, а отец нагло лапал ее грудь и бедра.

Едва не поперхнувшись в кулак, я кивнул. Глубокий вдох приглушил тошноту вместе со звоном витавшего вокруг порока, и я, поправив лацканы, последовал за Лилит к ступенькам.

Уходя, мать сверкнула в сторону братьев предостерегающим взглядом, как бы говоря: «Оставайтесь на местах и следите за Люцифером». Дождавшись, пока Аваддон и Астарот подмигнут ей, Лилит взяла меня за руку и повела вниз.

Безусловно, от вездесущего внимания Люцифера не ускользнула наша попытка бегства, хоть мы и шли вдоль стены, в обход собравшихся вокруг него танцующих или предающихся страсти демонов.

Внезапно меня пронзила волна силы Повелителя Ада, и сотня колючих мурашек забегала по спине, а на плечи точно легла вся тяжесть мира. Отец таким образом возвестил о недовольстве нашим решением покинуть праздник в разгар танцев. Тело Лилит засветилось белым ореолом, и я зажмурился на секунду, чтобы не ослепнуть. Свет вступил в борьбу с Бездной Тьмы, ответно демонстрируя, что желание прогуляться принадлежит ей и она не собирается менять планы.

Вняв предостережению, Люцифер недовольно сморщил лоб, но отвернулся, а вместе с его вниманием ослабло и давление древней магии.

Такое быстрое смирение насторожило. Повелитель Ада обожал игры на выживание и неоднократно это доказывал. Вспомнив об этом, я инстинктивно коснулся своего кольца из оникса, почувствовав подушечкой пальца легкий разряд, и распахнул глаза.

Мы беспрепятственно миновали остаток пути к выходу из зала. В замке Люцифера царила непроглядная ночь: только редкие факелы освещали коридоры и тоннели-лабиринты. От беспокойной мысли, что Адель бродит по колыбели мирового зла одна, захотелось незамедлительно броситься на ее поиски.

Еще никогда я не испытывал столь непреодолимой тяги защитить кого-то.

Почувствовав бьющуюся во мне нервозность, Лилит успокаивающе погладила меня по запястью.

– Не переживай, Дей. С принцессой Абракса ничего не случится.

Мать вытянула свободную руку, и в ее раскрытой ладони образовался небольшой шар, окруженный белым свечением. Она дунула на сгусток света, и разгоняющая темноту сфера поплыла в глубь замка.

– Я позабочусь об этом.

Лилит скупо улыбнулась, а я скривился. Она так ловко разгадала таившиеся в душе тревоги, что стало немного боязно.

– Нам действительно нужно поговорить, дорогой. И лучше это сделать без свидетелей.

Мама покосилась на стоявших в коридоре стражников, и я повел ее в стеклянную оранжерею, находившуюся в противоположном крыле от тронного зала.