Ревизор: возвращение в СССР 38

Ну, ничего страшного. Есть способ разузнать очень легко, какую гостиницу местные считают самой лучшей…

Прошёлся немного вдоль дороги, пока не увидел проезжающее мимо свободное такси. Тут же его тормознул. Водитель, лет сорока, помог мне пристроить чемодан в багажник.

– Куда везти? – спросил у меня таксист, пока я забирался на заднее сиденье.

– Да я вот только из аэропорта приехал. Посоветуй, командир, хорошую гостиницу.

– Ну а что же не посоветовать. Только я не гарантирую, что места будут, самый сезон сейчас.

– По этому поводу не волнуйся. Вези в самую приличную гостиницу.

– Даже так? – с уважением посмотрел на меня таксист, и кивнув, тронулся с места.

Привёз он меня в гостиницу «Горизонт». Типичное такое прямоугольное советское здание. Это точно лучшая местная гостиница? Дал ему пятёрку и начал выгружать чемодан.

– Может, всё же подождать на случай, если мест не будет? – спросил он меня.

– Нет, не надо.

Я даже не спрашивал портье, есть места или нет. Просто сказал, что мне надо один денёк здесь перекантоваться и положил двадцать пять рублей на стойку. Купюра исчезла и, конечно же, хороший номер для меня тут нашёлся. Правда, свободных номеров на одного у них не было, если они вообще тут водились такие, так что меня подселили к уже заехавшему жильцу, которого сейчас в номере не было.

Оставил чемодан, переоделся, прихватил полотенце, взял с собой деньги и все свои удостоверения, и пошёл на пляж. Оставлять ценности и документы в номере, замок в который можно гвоздём открыть, я, естественно, не собирался.

Выбрал местечко на берегу моря, возле которого было не так уж много граждан. Так, чтобы моё полотенце и вещи из моря были хорошо видны, и рядом никого не было. Конечно, не совсем то удовольствие, когда, купаясь, постоянно за своими вещами присматриваешь, ну а что делать? Остаться без денег и документов мне и вовсе сейчас не вариант, в той ситуации, что сложилась. Анекдот какой-то получится, приехал выручать Загита, а мне самому нужно будет просить у него денег и восстанавливать документы в милиции. Непорядок!

Загорать долго не стал. Кожа, конечно, у меня не совсем белая, но близко к тому, а солнце на Чёрном море сильное. Подсох, оделся и пошёл искать ресторан в городе.

Достаточно быстро наткнулся на тот самый ресторан «Чайка», в котором снималась сцена из фильма «Три плюс два». Об этом мне, правда, сказали уже в самом ресторане. Самое интересное, что в прошлой жизни в последний раз этот фильм я пересматривал где-то в 2015 году. По сюжету он, конечно, простой и незамысловатый, но душевно сыграли актёры, так что пересмотрел его тогда с удовольствием.

Последние пару дней мне не хватало физической нагрузки. Поэтому, немного погуляв после ресторана, полез в гору осматривать Генуэзскую крепость. Был тут уже, конечно, раньше, но вид у неё вдохновляющий. С большим удовольствием снова по ней всласть полазил.

Когда вернулся в номер, там уже был мой сосед. Думал почему-то, бросив взгляд при заселении на оставленные им вещи, что ему будет за пятьдесят, но это оказался тридцатилетний мужчина. Простой такой парень, строитель-каменщик. Дружелюбный, разговорчивый, сразу же познакомились, и он начал рассказывать о своём селе, из которого приехал на отдых.

– Я из Сырова, это в Николаевской области. Приходилось бывать в наших краях?

– Нет, как-то не сложилось.

– О! Ну я сейчас тебе расскажу! Ты знаешь, Паш, сколько у нас героями Советского Союза человек стали из нашего села?

– Нет, не знаю. Расскажи, Алексей!

– Трое героев СССР, и один полный кавалер ордена Славы! Значит, слушай. Бодня, Василий Григорьевич – его дом, кстати, недалеко от меня. Вот он Герой Советского Союза. Правда, приехал к нам уже после войны, но все равно же – теперь он наш человек верно?

– Раз у вас живет, то теперь ваш герой, верно! – согласился с собеседником я.

– Дальше слушай. Сиваченко Василий Григорьевич – тоже Герой Советского Союза. А еще Чумак Дмитрий Михайлович – тоже Герой Советского Союза. И есть еще Кадров Дмитрий Пантелеевич – вот он полный кавалер ордена Славы. Представляешь? Четыре героя на село! А ведь еще и подполье у нас было, доставляя много проблем фашистам!

– А село у вас большое?

– Да если бы! Чуть больше двух тысяч человек!

– Ну тогда, конечно, столько героев на такое небольшое село – это очень славно!

Услышав это, Алексей расцвел.

Хороший парень. С правильными ценностями, что мне по душе.

Уже поздно вечером сходил к Загиту с Анной. Подумал, мало ли они после того как Загит вернется с работы, захотят на море сходить, зачем мне мешать им?

Анна Аркадьевна мне обрадовалась, Загит вроде бы тоже, но уж больно он был смущён. И я его понимал – огромный мужик, пожарный, жизнью рисковал десятки раз. А тут был вынужден за помощью обратиться к своему зятю.

Начал с энтузиазмом рассказывать, в какой хорошей гостинице остановился. Рассказал и историю про ресторан «Чайка» – впрочем, они и сами её знали. Описал и как хорошо искупался в море.

– У вас тут жара, а я, как приехал в Палангу, даже к морю не смог подойти – ливень сплошной валит почти без перерыва.

В общем, всячески старался, чтобы Загиту полегчало. Вроде как я и на выручку к нему приехал, но и про себя не забыл, вон уже и в море искупался, загорел немножко…

Сработало… Когда завязали разговор о том, что я планирую делать, чтобы ситуацию разрулить с этим Николаенко, Загит уже перестал смотреть на меня виноватым взглядом.

Конечно, никаких деталей про мой будущий разговор с Захаровым я им не сообщал. Не назвал и саму фамилию Захарова. Просто сказал, что поеду в Москве к серьёзному человеку, при помощи которого, я уверен, за следующую недельку удастся этот вопрос полностью регулировать.

Не стал слишком задерживаться в гостях, взял ещё и деньги, они мне 1600 рублей тут же сунули, и пошёл в ресторан «Чайка». Чаевые я там днём оставил более чем щедрые, так что был уверен, что какие бы там не были проблемы с посадочными местами, для меня быстро что-то найдут. Загит и Анна идти со мной отказались, сказали, что уже успели поужинать.

В семь утра подъехал к пансионату на найденной машине такси. В этот раз пообещал заплатить тридцать рублей, учитывая маневры по Судаку к пансионату от гостиницы. Анна Аркадьевна, как и договаривались, ждала меня уже около пансионата в полной готовности и в очень боевом настроении, что мне сразу же понравилось.

***

Москва, Лубянка

– Так, что у нас там еще из того, что не успели исполнить? – спросил Волков заместителя.

– Есть приказ на снятие прослушки с квартиры Ивлева П. Т. Уже неделю лежит…

– А что так долго?

– Так в приоритете всегда установка новой прослушки… А сейчас небольшое затишье. Самое время микрофоны изъять.

– А что с хозяевами?

– Посмотрели последние протоколы. Жильцы убыли в Палангу до конца августа. Периодически заходит отчим этого Ивлева, цветы поливает, по телефону звонит. Но в рабочее время его нет.

– Хорошо, тогда приступайте.

– Там у нас указано, что две двери в квартире. Одна из них металлическая. Можно с нами отрядить Петрова? Он сложные двери как орешки щелкает…

– Да, скажите Нефёдову, что я разрешил. С утра и приступайте.

– Сможем не раньше 12.00.

– Без разницы.

Глава 4

***

Москва, возле дома Ивлевых

Домой из аэропорта добрался очень быстро. Сам удивился, как время пролетело незаметно. Подходя к дому, увидел у подъезда буханку с надписью «Связь» на борту. Очень странно, – тут же возникли в голове мысли. – Телефон в подъезде есть только у меня. К кому тогда прикатили? Еще кому-то телефон ставить будут? Но у меня выделенка. Значит, только сдвоить с моим могут. Этого еще не хватало… Но меня-то дома нет, и никого из моих тоже. Как они в квартиру тогда попадут? Ахмад открыть не мог, он на работе… Или они его нашли как-то и попросили открыть? Эти могут…

В душе зашевелилось беспокойство. Подгоняемый им, на свой этаж я буквально взлетел, лифта ждать не стал, несмотря на чемодан. На последнем лестничном пролете перед своей площадкой слегка сбавил шаг, заметив мужика в форме инженера связи, стоящего у двери в мою квартиру. Тот скользнул по мне взглядом и снова отвернулся.

Я, не сбавляя шага, словно и не собирался заходить в свою квартиру, прошел мимо и поднялся на этаж выше к квартире мамы и Ахмада. Пошарив в портфеле, нашел нужный ключ на связке, специально побренчал ключами, чтобы мужику внизу точно слышно было, что я зашел внутрь.

Так-так-так. Интересненько. Это что ж получается, мы с семьей отдыхать уехали, а комитет у меня в хате резвится… Кот из дома, мыши в пляс… В том, что это сотрудники именно данного доблестного ведомства, сомнений у меня не было никаких. Уж очень характерная выправка была у того мужика в спецодежде и взгляд особый, профессиональный. Я таких насмотрелся на лекциях в КГБ, узнаю теперь слету. Ни разу в жизни не видел такого инженера-связиста. Помню прекрасно ту бригаду, которая мне телефон тянула… Да и что делать сотрудникам связи в квартире в отсутствие хозяев, ну правда! Поэтому весь вопрос был только в том, что именно произошло.

Прошел на кухню, сел за стол. Почувствовал, что немного потряхивает меня от злости, что в мое отсутствие кто-то в мой дом залез. Прям аж бесит… А как же принцип «мой дом – моя крепость»? Что за хрень опять началась с КГБ! Вроде же решили все вопросы с комитетом. Они даже извинились за косяки свои, дачу мне нашли…

Решил сделать чаю пока, успокоиться. Домой все равно не сунешься, пока «телефонисты» не слиняют. Начал перебирать в уме варианты, что там комитету могло понадобиться. Пришли явно не за мной, это понятно. Иначе бы мужик у двери меня узнал бы. Кто же на задержание без фото хозяина квартиры ходит? Тем более, раз у них прослушка в моей квартире так давно стоит, слышали они, что я уезжаю надолго. Какое еще может быть задержание? Ну да, комитетчик, судя по безразличной реакции на меня, точно не в курсе, как я выгляжу. Значит, скорее всего, специалисты по прослушке прикатили. Может, у них там сломалось чего? Починить приехали? Или что-то новое появилось, и решили меня побаловать более технологичной новинкой? А если… Может, решили меня в покое оставить и прослушку снять? Вот это было бы отлично, конечно. За такое я бы им вторжение простил…

Ладно, чего гадать. Все равно важных разговоров вести дома не стану, даже если точно буду знать, что не слушают. Просто на всякий случай. Как было написано на одном плакате, попавшемся мне недавно на глаза: «Товарищ – будь бдителен!»

Хоть бы Панду мне там не напугали, – заволновался я, вспомнив о кошке. – Она чужих не особо боится, конечно. Сторонится просто. Но сейчас никого из нас дома нет. Защитить некому. В такой ситуации кошка еще не была. Спрячется, может?

Сделав чаю, прихватил со стола пачку печенья и расположился на подоконнике на кухне у окна, поглядывая из-за занавески на буханку «связистов». Так сразу замечу, когда они восвояси уберутся. Быстрее бы только, мне бы помятый в дороге костюм поменять, да рубашку взять немятую. Неохота идти на встречу с Захаровым, выглядя так, словно на скамейке в парке ночевал. Я уже не говорю о том, чтобы душ принять перед встречей… Правда, душ можно и здесь принять, но нет, не готов я лезть в душ, пока кто-то там в моей квартире внизу копошится…

Попивая чаек и размышляя о стрессе, выпавшем на долю Панды, механически постукивал пальцем по трубке детского телефона, стоявшего рядом на подоконнике. Неожиданно в голове моей замаячила хулиганская идейка, а на лице появилась предвкушающая улыбка.

Кто сказал, что стресс сегодня должен быть только у кошки? – ехидно подумал я и решительно снял трубку…

***

Москва, квартира Ивлевых

Лебедев, аккуратно сняв и убрав в чемоданчик последний микрофон, ставил на место розетку. Снятие прослушки проходило штатно. В квартиру попали без проблем, Петров за пару минут справился с замками. Сразу приступили к работе. Шилов, оставшийся дежурить на лестничной клетке, никаких сигналов не подавал. Значит, в подъезде все было спокойно. Хорошее время они выбрали. Лето. Кто-то в отпуск уехал, остальные на работе.

Краем глаза заметил, как слегка пошевелилась штора в комнате. Странно, – мелькнула мысль, – неужели хозяева форточку открытую оставили, в отпуск уехав? Опрометчиво… Отвернулся снова к розетке, как вдруг аж подскочил. С громким стуком из-под шторы на пол грохнулась и разбилась литровая банка.

– Что случилось? – услышав шум, влетел в комнату Петров, тоже с отверткой в руках. Он как раз телефон в прихожей собирал.

– Да сам не понимаю пока, – нервно ответил Лебедев, аккуратно обойдя осколки банки и с опаской отодвигая штору. – Тьфу ты, кошка!

– Ого! – сказал, подойдя напарник, – необычная какая! Породистая, похоже. Никогда таких не видел. Кис-кис-кис! Не реагирует!

– Напугала только, – с досадой поморщился Лебедев. – Что, боишься? Не дрейфь, уйдем скоро, – добавил он, обращаясь к кошке, которая очень недружелюбно смотрела на незнакомцев и нервно водила хвостом из стороны в сторону.

Внезапно в тишине квартиры раздался телефонный звонок. Напарники переглянулись и синхронно посмотрели в сторону прихожей.

– Не понял сейчас, – с ошалелым видом произнес Петров, – я же аппарат от линии отсоединил, когда разбирал…

– И звонит как-то странно, – кивнул Лебедев.

Пройдя в прихожую и удостоверившись, что телефон молчит, как и положено разобранному аппарату, сотрудники направились на кухню, из которой по-прежнему доносился звонок.

– У него что, второй телефон еще есть? – изумленно спросил напарника Лебедев.

В головах у обоих ситуация совершенно не укладывалась. Наличие телефона в квартире само по себе сейчас было редкостью. Что уж говорить про два…

Отодвинув занавеску, оба сотрудника изумленно раскрыли рты. На подоконнике стоял детский телефон и настойчиво звонил…

***

Звонил я, звонил, но ясное дело, никто трубку так и не снял. Но не сказать, чтобы зря этим занимался. Минуты через три выскочило трое энергичных, подтянутых «связистов» из подъезда, и спешили они так, словно за ними черти гнались.

Я в самую щелочку между занавесками подглядывал, чтобы они меня точно не спалили. Но им было не до этого. Попрыгали в свою буханку, и тут же и уехали.

Выждал еще пару минут – а вдруг вспомнят, что что-то забыли, и вернутся? По уму следовало бы и больше подождать. Но часики тикали, времени до встречи с Захаровым оставалось все меньше, и я решил идти домой. Не скажешь же Захарову, что опоздал, потому что сотрудники КГБ в моей квартире чем-то очень заняты были, препятствуя мне воспользоваться душем… И еще более странно будет звучать, если скажу, что изгнал их при помощи игрушечного телефона.

Но первым делом, все же, нервы не железные, открыл сейф. С облегчением выдохнул – все, что оставил, уезжая, было на месте. Значит, все же, действительно что-то с прослушкой связано, а не с обыском с изъятием и описью ценностей. Потому как если сумели две двери вскрыть без проблем, то и с замком в моем старом сейфе точно бы справились. Кинул туда сразу деньги, что мне Анна Аркадьевна передала.

На душе совсем полегчало. Осталось только выяснить, что тут делали с прослушкой, снимали или улучшали…

Эх, жаль, что я совсем не специалист.

Прошелся по комнатам. Наткнулся на разбитую банку в гостиной. Неужто они мне тут банки били? Но тут мне сказали дружелюбное «Мяу», и кошка, выскочив из-под стула, радостно потёрлась о мою ногу. Понятно, кто тут осколков набил…

Жаль, что Панда не может рассказать о том, что она тут видела…

Взяв кошку на руки, продолжил изучать, что и как в квартире. Остановился перед одной из розеток, внимание привлекла кучка мусора под ней. Так…

Сходил за отверткой.

Аккуратно открутил шурупы, и снял панель. Ну, на первый взгляд, розетка как розетка… И только присмотревшись, заметил, что помимо электрического, есть еще какой-то провод. В данный момент ни на что не замкнутый.

Так… А если там был микрофон? Неужто сняли все же, надоело им слушать про то, как дети кушали и как дети какали… Понять можно, я бы на их месте намного раньше бы сдался… Если так, то, кажется, у меня появился только что прекрасный повод напиться на радостях.

Но разумеется, делать я этого не стал. Быстро в душ, подсушиться, переодеться, и надо ехать на встречу с Захаровым.

***

Москва

– Что в отчете писать будем? – с угрюмым видом спросил Лебедева, сидевшего за рулем, Шилов.

Тот тоже выглядел нерадостно.

– Нам главное самим определиться, спалились мы или не спалились. – не сразу, но все же ответил тот.

– Хочешь сказать, детский телефон сам собой зазвонил? – с сарказмом заметил Шилов.

– Вот! А если так? На сто процентов же мы не знаем! Вдруг там звонок просто замкнуло? А мы по голове получим, написав, что нас спалили! Майор Волков сам знаешь какой… Потом будет нас при всех звать игрушечными телефонистами и ржать при этом. А нас будут вопросами засыпать, с чего вдруг он так изгаляется… Так мало того, еще и на курсы переподготовки отправить же может. По тайному проникновению…

– Ну, как бы технически звонок могло замкнуть… – внял намеку Шилов, которому тоже очень не хотелось писать, что его группу засекли какие-то штатские. Да еще и подшутили над ними, позвонив по игрушечному телефону и показав тем самым, что знают о том, что они внутри.

– Ну мы все же сделали, что нужно было, верно? – спросил их Петров, – а подозрения к делу не пришьешь. Важно, что нас отправили снять пять микрофонов, четыре из розеток, пятый из трубки. Они у нас все сняты. К чему создавать себе дополнительные трудности, описывая наши предположения?

– Микрофоны-то мы сняли, но прибрали за собой не очень. – поджал губы Шилов.

– Да плюнь на это. Там же эта странная кошка. Она и банку вон, разбила. Меня чуть инфаркт не хватил, когда это услышал. Громко и так неожиданно, зараза! Хозяева на нее спишут и мусор под розетками. – сказал Петров.

– Да и вообще, к чему нам что-то убирать, если нас и так там засекли? – спросил Лебедев.

– Так я не понял, мы договорились, что не пишем об этом звонке, или все же пишем? – спросил Петров.

– Не пишем! – сказал решительно Шилов.

– Кстати, а чего мы не посмотрели, куда провод от этого телефона ведет? – спросил задумчиво Петров, – сразу бы стало понятно, откуда и звонят.

– Ну посмотрели бы, и что? Отправились бы к этому шутнику ругаться, что ли? Нас там вообще в этой квартире официально не было. Выдвинули бы претензию, что нас все же там было? И что он нам за подрыв нервной системы теперь должен? А потом бы еще ломали голову, как и это в отчете отразить? – саркастично отреагировал Лебедев.

– Ну да, без разницы, кто нас спалил… Главное, что спалили…

– Слушайте, а мимо меня какой-то молодой парень с чемоданом проходил. Я еще подумал, что странно, что не на лифте с чемоданом поехал. Но он в квартиру выше поднялся и сам ее ключом открыл. – сказал Шилов. – За несколько минут до звонка. Я сразу успокоился, что не наш клиент.

– Мать его! – воскликнул Лебедев. – Значит, нас все же спалили! Я же читал материалы прослушки, там этажом выше родители этих Ивлевых живут. В детали не вникал, чьи именно, жены или мужа, но ключи от их квартиры у хозяина могут быть поэтому. Похоже, это он из отпуска вернулся раньше времени.

– А может, это просто случайный парень проходил? – спросил Петров, которому очень не хотелось писать в отчете, что их засекли при проникновении.

– Слушайте, по всем критериям, это не очень важно, что нас засекли. Если засекли вообще. – сказал после непродолжительного молчания Шилов. – Провал – это если нас засекли, когда мы ставим прослушку. Понятно, что тогда толку от нее никакого не будет. Ну а в нашей ситуации… Знает этот парень, что она у него была – и что? Ее же больше нет!

– Как что? Если он такой наглый, что по телефону нас детскому набрал, то может потом и в комитет позвонить с жалобой… Начнут разбираться, поднимут наш отчет…

– Какой жалобой? Что связисты ему прослушку устанавливали? Чтобы в психушку попасть? Ты хоть раз о таком слышал?

Все снова замолчали, прикидывая, как же выкрутиться из этой необычной ситуации…

***

Москва, сквер возле горкома

Приехал в сквер на встречу с Захаровым минут на десять раньше. Пока ждал его, посидел на скамейке, посмотрел, как дети в классики прыгают. И не лень же им по такой жаре. Я вот сейчас вроде молод телом, а ни малейшего желания лишний раз шевелиться. Ползаю в московском полуденном раскаленном зное, как муха в сиропе. Ну да, это не Судак, где в зной бодрит идея дойти до моря и окунуться в него. А в Москве перед деловой встречей боишься слишком активничать, чтобы не вспотеть, и не оказаться в неприглядном виде…

Это в XXI веке прогулки по жаре будут перемежаться с отдыхом под кондиционерами в магазинах или в машине. А сейчас форточку открыл в дороге – вот и вся твоя прохлада. Можно, конечно, еще газировки в автомате взять стаканчик, холодненькой. Да только я никак не могу адаптироваться к тому, что надо ее из стакана граненого общего пить, прополоскав его чисто символически. Нажимаешь, и там струйка такая скудная его изнутри прополаскивает. Холодной водой причем. Мой мозг, помнящий ковид и прочие всякие эпидемии, сразу начинает паниковать и судорожно подсчитывать, сколько народу там из этого стакана водичку до меня хлебало, и сколько там миллионов бацилл ждут своего часа, потирая свои мелкие коварные ручонки… А ведь в юности пил прекрасно. И мыслей никаких посторонних не возникало даже… Как так?!

За этими меланхоличными размышлениями и застал меня Захаров. Улыбнулся, немного вяло пожал руку и присел рядом на скамейку. Тоже от жары страдает похоже.

– Что, Павел, тебе на Балтике не понравилось, что ли? Ты же вроде только уехал туда недавно, – подначил он меня дружески.

– Да не дают родственники отдохнуть, – махнул я рукой, – дело житейское. Зато вот в Крыму сейчас был, и скоро снова туда обратно поеду, возможно.

– Тоже курорт, – хохотнул Захаров. – Правда, жарковато для меня там. То ли дело в молодые годы…

– Согласен, – кивнул я. – Но полуостров все же интересный. Перспективы определенные имеются…

– Ты на что-то конкретное намекаешь именно по нашей специфике? – оживился Захаров, поглядывая на меня все же немного удивленно.

– Да, – кивнул я уверенно. – Случайно во многом все получилось, но вариант наклевывается для нас очень неплохой, на мой взгляд.

– Ну, давай, рассказывай, не томи, – потребовал Захаров. – Твои идеи обычно хорошую выгоду приносят.

– Столкнулся я в Судаке с одним человеком, – начал я рассказ, – очень, скажем так, активным в своей деятельности. Дядя у него в Киеве сидит в министерстве промышленности в должности замминистра. А племянник под его протекцией в Судаке и окрестностях орудует. И очень уж его деятельность напоминает в некоторых аспектах нашу с вами…

Захаров понимающе кивнул, внимательно меня слушая. А я тем временем продолжил.

– Человек этот работает грубо и не особо профессионально. Полностью рассчитывает на защиту со стороны дяди, поэтому действует нахрапом. Он зацепил одного моего родственника. Так, собственно, я о нем и узнал. А дальше стал собирать информацию и обнаружилось, что он подмял под себя по сути уже треть полуострова. Чтобы вы имели представление о масштабах, у него уже под контролем несколько строительных предприятий, стройтрест, заводик по производству эфирных масел и как минимум два винодельческих завода. Ну и кроме этого еще весьма недурственный новый пансионат в Партените, практически достроенный… Мебель осталось завести, и пускай отдыхающих.

– Так, это все интересно, – кивнул Захаров, – но предлагаешь ты что?

– Да вот задумался я, – произнес я расслабленно, – а чего это мы только Москвой ограничиваемся? Здесь, само собой, возможностей море. Но и вокруг посматривать тоже никто не запрещает. Есть очень даже привлекательные варианты. Представьте, если нам свой пансионат в Партените заиметь, да к нему еще и заводик винодельческий… Да привести там все в порядок и не вино хорошее разбодяживать, как этот варвар бестолковый делает, а хороший продукт выпускать…

– Оно, само собой, звучит заманчиво, – ухмыльнулся Захаров. – Но здесь слишком много рисков потенциальных возникает. В союзных республиках в министерствах своя кухня. Они очень рьяно свою территорию охраняют. Мы туда не лезем. Больше проблем получишь, чем выгоды. Да и не мой это метод – силой что-то брать, сам знаешь. Одно дело здесь, в Москве, надавить на кого-то, и то, как ты заметил, мы договариваться предпочитаем, а не воевать. А совсем другое – лезть в Крым, чтоб потом от Киева ждать реакции. А она будет, не сомневайся, причем очень быстро.

– Само собой, – согласился я спокойно, – поэтому и в мыслях не было предлагать силовой вариант. Тут картина складывается такая, что мы можем разыграть все так, что дядя из Киева сам попросит нас его племянничка приструнить и взять, так сказать, под наш чуткий и профессиональный контроль к обоюдной выгоде.