Истинная Зверя

– Красавица, приехали. Куда тут? Какой дом нужен? – спрашивает водитель, от которого я в первую секунду испуганно шарахаюсь.

Часто–часто моргаю и осматриваюсь. Мы в центре поселка, и в некоторых домах еще горит свет. Я сориентируюсь, не потеряюсь. Здесь сложно заблудиться, не то, что в районе пятиэтажек.

– Спасибо, дальше я сама, – открываю дверь и на секунду мешкаю, думая, просить его молчать или не просить.

– Иди–иди, не бойся, я тебя не видел, – произносит водитель, угадывая мои мысли.

– Спасибо вам, – благодарю искренне и выбираюсь наружу.

В деревне холоднее, чем в городе, запахиваю посильнее куртку, дожидаюсь разворота машины и шагаю вперед. Старые одноэтажные постройки странным образом успокаивают меня, вселяют уверенность в том, что все будет хорошо. Я как будто оказалась дома. В настоящем доме, родном, своем, а не в гостях у Ларса.

Давно позабытое чувство. Я ведь выскочила замуж быстро, думая, что нашла опору, того, кто будет заботится, заменит родителей. Глупая.

Исполнила их волю, доверилась не тому и осталась ни с чем в полной заднице.

К счастью, я подхожу к дому прабабушки, можно прекратить самобичевание и заняться делом.

– Ну, здравствуй, мой хороший, – приветствую старое строение, залезаю рукой в почтовый ящик на заборе и нахожу ключ от калитки.

Да, так незатейливо, но никто до сих пор не залез внутрь.

Захожу на участок и запираюсь. Теперь осталось подняться по ступенькам, найти ключ под ковриком и повторить ритуал.

Ступаю внутрь дома и шестым чувством понимаю, что что–то не так. В доме кто–то есть. Это должно было когда–то случиться, не могли ведь ключи лежать под ковриком вечно. Разворачиваюсь, чтобы выйти наружу, но не успеваю. Мне в лопатки упирается что–то твердое.

Глава 7

А следом раздается грубый голос.

– Руки вверх, держи их так, чтобы я видел, – произносит мужчина.

И у меня нет ни единого шанса не подчиниться ему, кажется, у него оружие. Зря я понадеялась на удачу, этот день по определению не мог закончиться хорошо. И это справедливо, ведь именно в этот день ровно год назад я обрекла себя на добровольную зависимость от Ларса.

– Без проблем, поднимаю, – стараюсь говорить ровно и не дергаться, а то мало ли, выстрелит. Едва ли кто–то адекватный залез в дом, этот тип может быть под чем–то. – Я пришла с миром, – зачем–то добавляю идиотскую фразу.

– Повернись. Только медленно, – приказывает он, я начинаю исполнять, а мужчина тем временем продолжает задавать вопросы. – Кто тебя послал? Сергей? Это его инициатива? Думал, разомлею от девки? Как ты меня выследила, а? Отвечай! – мужчина нервно дергает меня за плечо. – И поворачивайся быстрее!

Мне становится страшно, незнакомец грубо разворачивает меня лицом к себе, его пистолет совсем рядом, и я зажмуриваюсь от страха.

– В–вы ошибаетесь, – выдавливаю из себя, – меня никто не присылал, я не знаю Сергея, я сама по себе.

– Конечно, еще и овечку строишь. Тьфу! Бесишь, – он грубо толкает меня внутрь прихожей. – Давай вперед! Глазки–то открой, а то пока испуганную изображаешь – навернешься, я не буду помогать.

В дом к прабабушке забрался точно не случайный алкоголик и не простой бомж, и даже не наркоман. Этот тип меня с кем–то путает, у него оружие, и как мне доказать, что я как бы тоже в бегах.

– Я не строю, а и впрямь напугана, – вылетает из меня не лучшее, что можно было бы сказать в этом случае.

– Ой, все, избавь! – раздражается мужчина и тычет в меня пистолетом. – Знаю я эти уловки. Еще скажи, что это дом твоей бабушки, и ты именно сегодня решила его проведать!

– Но это действительно так, вы угадали! Только дом не бабушки, а прабабушки! – радостно восклицаю. Может быть, нам все же удастся договориться. – Вы не думайте, я не злюсь на вас, пробрались в дом – так рано или поздно в него все равно кто–то пробрался бы. Я бы и сама сюда не скоро приехала, если бы не острая необходимость!

Чуть было не открываю рот, чтобы выложить о том, что я скрываюсь совсем, как он, но вовремя прикусываю язык. Кто бы не был этот тип, а поживиться, сдав меня мужу, заманчивое предложение для любого.

– Да что ты, – усмехается незнакомец, – и какая ж такая необходимость? Кабачки полить? Или помидоры прополоть забыла, а?

– Здесь давно никто ничего не выращивал. Но в погребе оставались закрутки. Правда, я бы их не ела, отравиться можно. Слишком они старые.

– Чего ж тогда ты их не выкинула?

Пожимаю плечами и не спешу отвечать. Зря я сказала про закрутки, еще заставит их есть. Лучше бы молчала, может, он сам бы тогда полакомился.

– Вы ведете меня в погреб, да? Где темно и сыро, чтобы приковать к железному стулу, – меланхолично произношу.

Я устала бояться. В моем же доме меня принимают за непонятно кого. Еще и реально привяжет ведь. Такая ирония, если честно.

– Да ты прямо зришь в корень! За домом следила, что ли, прежде, чем войти?

Что–то перегорает у меня внутри, инстинкт самосохранения, наверное. Его больше нет, допекло все.

– Послушайте, я уже сказала, это мой дом! Не ваш! И как бы я следила за тем, что стоит в погребе, если там нет окон? Вы логику включите, уважаемый! – резко разворачиваюсь к незнакомцу и сталкиваюсь с ним глазами, и тут происходит странное…

Глава 8

Время словно останавливает свое течение, мир замирает, отходит на второй план, куда–то далеко–далеко. Нет больше Ларса, нет моих с ним проблем, и незнакомец больше не тычет в меня пистолетом. Есть лишь мужчина и я. Его темные, почти черные глаза, смотрящие в мои светлые, наверняка отдающие желтизной в тусклом освещении.

Никогда не думала, что способна залипнуть на мужских глазах, но они словно удерживают меня на месте. Как будто эти глаза теперь вместо силы земного тяготения для меня. Серьезно, я не шучу. Мне кажется, я способна стоять так вечно, смотреть в Них и все.

– Т–ты точно не от Сергея, – медленно проговаривает незнакомец и разрывает наш зрительный контакт.

И сразу включается весь остальной мир – я слышу, как залаяли собаки у соседей, ухнула сова, и где–то в доме капает вода.

– Слышишь? Вода! Крыша течет! – восклицаю, переходя с незнакомцем на «ты», с легкостью отталкиваю его и бегу наверх, на чердак. Почему–то я враз забыла о его пистолете и о том, что он вторгся в дом прабабушки и вообще–то опасен. – Быстрее–быстрее! Ведро где–то здесь было, железное, – командую мужчиной, побежавшим за мной. – Родители нанимали людей перекрыть крышу заново, но им хотелось сохранить самобытный вид, и работники напортачили, – попутно объясняю, почему–то после наших странных гляделок так легко общаться с незнакомцем, словно он и не незнакомец вовсе, а кто–то очень близкий. Или это стресс на мне сказывается? Наверняка он. – С тех пор после дождя вода где–то там скапливается в кровле, а потом через некоторое время стекает. Всегда в одном месте и всегда примерно одинаковое количество. Мы ведро оставляли с родителями, чтобы туда лилось.

– Это? – мужчина протягивает мне искомое.

– Да, оно, спасибо, – киваю и ставлю ведро на место.

– Я виноват, отодвинул, не знал, что у вас такая система, – говорит он.

– Ничего, бывает, – отвечаю.

И мы оба замолкаем, повисает неловкая пауза. Не совсем понятно, как вести себя дальше, он вроде как взломщик, и я его должна прогнать? Но так не хочется, если честно, так спокойно рядом с ним.

Я знаю, это все выверты моего подсознания, никто не будет защищать незнакомую девушку от законного мужа, никому это не надо. Люди предпочитают не вмешиваться в чужие дела и, в–общем–то, правильно делают. Часто оказывается, дева – вовсе не жертва обстоятельств. Доказывать, что в моем случае это не так – гиблое дело.

Просто незнакомец высокий, широкоплечий, наверняка сильный. Невольно начинаешь думать, что за ним можно спрятаться, что он спасет. Украдкой бросаю на него взгляд, стараясь больше не смотреть прямо в его глаза, вышло странно в первый раз. Я опасаюсь повторения. И неловко спросить, испытал ли он то же самое, что и я. Он явно старше, опытнее. Черт, да меня даже одногруппницы–ровесницы были опытнее, что уж говорить о мужчинах.

В общем, тему о глазах я не буду поднимать и точка.

– Знаешь, то есть, знаете, я не против, если вы останетесь. Места двоим в доме хватит, – решаюсь нарушить тишину.

– Спасибо, – усмехается мужчина, но ничего не добавляет, – и лучше на «ты». Голодна, хозяйка дома?

При мыслях о еде, вернее о ее отсутствии с самого утра, мой живот решает издать предательские звуки.

– Извините, то есть, извини, – поправляю себя, спотыкаясь на ровном месте под внимательным взглядом незнакомца.

– Тогда идем, накормлю. Не волнуйся, не закрутками, которые вы с родителями оставили, как дань памяти, – быстро добавляет мужчина.

– Ты догадался о причинах? Ничего себе.

Мне действительно удивительно, Ларс никогда бы не смог выдвинуть такую версию. Он вообще не понимает всего старого и сентиментального. И поэтому он и не знает об этом доме, к счастью для меня.

– Это несложно, у вас все здесь такое самобытное, красивое. Дань памяти – я понимаю и уважаю, – он прижимает руку к груди и склоняет голову.

– Спасибо, – повторяю его жест еще более шокированная.

Это старый жест, наверное, только в деревнях его кто–то еще и использует. Интересно, сколько ему лет? А если он оборотень?

От последней мысли снова спотыкаюсь и едва не падаю, но руки моего незваного гостя ловят меня.

– И вновь спасибо, – произношу, с удивлением чувствуя себя так, словно я на своем месте, словно самое правильное – это стоять в объятиях этого человека, или все же не человека. Ведь нужно просто спросить. – Скажи, а ты?

Глава 9

Почти задаю этот вопрос, почти спрашиваю, оборотень он или нет, но вовремя прикусываю свой язык. К чему мне эта информация? К тому, чтобы нервничать и думать, связан ли он Ларсом? Оборотней полно в нашем мире, они все больше сроднились с людьми, не стоит нагнетать.

– Да нет, ничего, и меня уже можно отпустить, – опускаю свои глаза вниз и с сожалением внутри чувствую, как сильные руки незнакомца больше не держат меня. – Идем, есть очень хочется.

Сколько неловкости между нами, это нечто. Пора заканчивать. Этот вечер не может стать еще более странным.

– Прошу, – Незнакомец изображает приглашающий жест, и мы вдвоем заходим в помещение, гордо именуемое мной и родителями кухней–столовой На современный манер, конечно, так–то это горница. – У меня здесь каша прямиком из печи, будешь? Пшенная. Еще есть хлеб и вяленое мясо.

– Хлеб тоже из печи? – заглядываю в чугунный котелок с любопытством.

– Нет, его я купил, заранее, до того, как попасть сюда. Не поверишь, шел за хлебом и оказался в доме твоих предков. Н–да, забавно иногда бывает, – говорит мужчина, накладывая есть мне и себе.

Посуда в доме в основном современная, мы с родителями не смогли отказать себе в этом удобстве.

– Спасибо, – киваю и аккуратно обхватываю тарелку обеими руками.

– Меня еще никто не благодарил так много за один день, расслабься уже, не съем я тебя. И за пистолет извини, неувязочка вышла.

– Ничего, бывает, – пожимаю плечами. – мой день сегодня такой странный, что я уже ничему не удивляюсь. Логично, если он и закончится необычно.

– Поделишься? – тут же спрашивает незнакомец.

Мне слышится обеспокоенность в его голосе, бросаю на него взгляд из–под опущенных ресниц. Не может же его в самом деле волновать, что у меня произошло. Мы с ним два незнакомца друг другу, волею судьбы коротающие ночь в одном месте.

– Скажем так, я тоже с утра не предполагала, что закончу день здесь, – отвечаю обтекаемо.

– Я догадался, – хмурится мужчина. – С родителями поругалась? Они не будут волноваться? Может быть, их все же стоит предупредить о том, где ты.

Хах, действительно, какие еще могут быть проблемы у молоденькой девушки, я выгляжу младше своих двадцати трех, при покупке вина в магазине у меня до сих пор просят документы. Тем более обручальное кольцо я сняла еще в торговом центре, тоже подкинула кому–то, искренне желая, чтобы оно принесло денег новой владелице, когда она отправится в ломбард, чтобы его сдать.

– Они ушли, а я взрослая девочка, мне двадцать три, – зачем–то уточняю.

– О да, очень взрослая, ты права, что это я, – усмехается мужчина. – Что ж, тогда взрослая девочка, может быть, еще кому–то сообщит, что она здесь? Или ты сообщила?

– Боишься, что сюда кто–то придет? – отставляю от себя тарелку и смотрю прямо на незнакомца. – От меня точно никто. Я сюда ехала в надежде спрятаться, так же, как и ты.

– Но теперь здесь небезопасно со мной, ты бы все же предупредила кого–то, – хмурится он.

Мы снова делаем это, мы устанавливаем прямой зрительный контакт. И снова посторонний мир со своими звуками отходит на второй план, разве что в этот раз я готова к подобному.

– Нет, – коротко отвечаю и отвожу взгляд первая. – Мобильника при мне нет, не переживай, по нему не отследят. И ты меня не убьешь, не нагнетай, уже бы убил, а не кормил, тратя на меня пищу.

– Мне не жалко, ты мало съела, давай еще, вон какая худющая, – в голосе мужчины слышится непонятная тоска.

Я решаю не зацикливаться на интонациях его голоса, я совсем не знаю этого человека, я могу ошибаться. Снова тянусь за тарелкой, но задеваю рукой лежащую на столе ложку, и она падает на пол. Хочу поднять, но незнакомец останавливает меня, хватая чуть выше локтя, как раз там, где держал Ларс.

– Ай, – невольно вскрикиваю от боли.

– Извини, но я ведь почти не касался, – мужчина тут же одергивает руку. – Я дам другую ложку.

– Ничего, ты не виноват, – закатываю рукав кофты, куртка давно откинута в кресло, мне нужно посмотреть, слишком больно, что там за синяки такие.

– Что это? – вдруг вскрикивает незнакомец, кидает ложку на стол и подскакивает ко мне.

Глава 10

– Ничего, – мне становится неловко, тут же одергиваю кофту, нашла время любоваться синяками, не могла потом посмотреть, наедине с собой, – ударилась, наверное, не заметила, как.

Но незнакомец не слушает, он аккуратно обхватывает двумя пальцами мое запястье, а второй рукой одним резким движением одергивает рукав моей кофты. На несколько секунд повисает тишина, даже в тусклом свете моя рука выглядит не очень. Мне становится не по себе, хорошо, что я сбежала от Ларса, не поставила на цивилизованный разговор, а ведь могла.

– Кто это сделал? – напряженным голосом спрашивает незнакомец.

– Никто, – быстро отвечаю, отводя взгляд и выхватывая ткань из чужих пальцев, – ударилась где–то, я же сказала.

– У тебя гематома на полруки, а ты говоришь, ударилась? – мужчина повышает на меня голос, и я невольно вжимаю в себя плечи, тут же вспоминается Ларс. – Извини, я не хотел испугать, просто и впрямь выглядит не очень, – тут же добавляет незнакомец, замечая мою реакцию. – Ты от него сбежала? От урода, который это сделал?

Очень хочется рассказать все–все, выложить, как на духу, но я усилием воли подавляю в себе это желание. Он и так узнал многое, ни к чему детали. В любой момент он может переметнуться и стать тем, кто сдаст меня Ларсу. Или не переметнется и пострадает. При мысли об этом мою душу обуревает тоска.

– Я не думаю, что тебе нужны подробности обо мне, как и мне о тебе. Так будет безопаснее для нас обоих. Каша очень вкусная, кстати. Ты здорово умеешь ее делать, я–то здесь не готовила сама ни разу, зато остальные бытовые вопросы могу решить.

Конечно, я перевожу тему, это естественно, так будет лучше.

– Благодарю за комплимент, здесь я справился, да. Зато в обычных условиях почти не готовлю, ничего дельного не выходит. Благо, есть доставка из ресторанов.

– Понимаю, – киваю, попутно ковыряясь ложкой в тарелке, – я тоже рада доставкам, хоть я и обучена готовить, но не люблю это дело.

Некоторое время мы сидим молча, но мой собеседник вскоре нарушает это молчание.

– Как тебя зовут?

– Анна, – имя слетает с моих губ легко и естественно, я не успеваю остановить себя. Впрочем, мое имя распространенное, но все равно недочет. – А тебя?

Поднимаю взгляд на соседа, пытаясь унять свой бешено скачущий пульс. Мне кажется, что незнакомец сейчас схватит меня почти, как Ларс, и потащит силком к мужу. Закричит что–то типа: «Ага, ты именно та Анна, что сбежала, я тебя верну в руки законного супруга!».

– Аа, – начинает незнакомец, но заминается, – Андрей, меня зовут Андрей, – договаривает он.

– Андреи мне сегодня помогают, кажется, они мои хранители, – произношу, вновь не задумываясь, а надо бы!

– Успокойся, я не выдам тебя, кого бы ты не боялась, – говорит вдруг Андрей, а на мои плечи ложатся его руки. И их мне совсем не хочется скидывать. – Я же вижу, ты попала в беду, но она позади, ты сбежала. Теперь все будет хорошо, поверь! – произносит мой собеседник с такой убежденностью в голосе, что очень хочется ему поверить.

Но, увы, ничего не закончилось с моим побегом, скорее только началось. Я не смогу безвылазно сидеть в доме, мне понадобятся продукты, придется выходить, а деревня крошечная, все друг друга знают, и меня в том числе. И даже если Ларс не пронюхает об этом месте, мне ведь нужно подавать на развод, устраивать заново свою жизнь, я не могу прожить ее здесь в вечном страхе.

– Ага, – коротко отвечаю и отвожу взгляд, ни капли не поверив в заверения Андрея. – Давай помою посуду, ты готовил, – подрываюсь на ноги. Мне срочно нужно увеличить расстояние между нами, иначе ничем хорошим эта близость не обернется. – А потом, может, спать?

– Анна, – мой невольный гость не оставляет дистанцию между нами, поддается ко мне, – Анна, – снова произносит он с непонятной интонацией и вдруг нежно проводит рукой по моему лицу и наклоняется, как для поцелуя…

Глава 11

С трепетом замираю и не могу отвести взгляда от губ мужчины. Что–то внутри меня ломается и жаждет прильнуть к нему. Я в нетерпении жду близости, предвкушаю ее, радуюсь и…

И понимаю, что это ненормально.

– Меня ждет посуда, – произношу нервно, едва не срываясь на визг. – Не знаю, что вы собирались сделать, но это было неуместно.

Я намерено перехожу «вы». Мне не нужна случайная связь со странным незнакомцем, пусть и таким шикарным. Черт, да он проник в дом моей прабабушки, а я тут думаю совсем не о том.

Ненормально, абсолютно ненормально. Происходящее покинуло нормальность, пора бы привыкнуть. Причем примерно с того момента, как я узнала, что моя жизнь – фальшивка.

– Вода ледяная, я не нагрел. Я сам помою, – Андрей останавливает мой порыв, перехватывает мои запястья и медленно отводит в сторону. – Ложись спать, в комнате тепло, я протопил.

Искоса смотрю на мужчину, все порываюсь что–то сказать, но молчу. Смешанный коктейль эмоций внутри меня не дает работать голове. Все–таки в моей жизни раньше не было сколь–нибудь серьезных проблем, а сегодня привычный мир, можно сказать, рухнул. Это логично испытывать смешанные чувства.

– Ладно, – коротко отвечаю и ухожу.

Где будет спать Андрей, я не спросила. Разуваюсь и, как есть, в одежде ложусь на пружинистую кровать, сверху натягиваю пуховое одеяло, насквозь пропахшее сыростью, и засыпаю, едва мне стоит немного расслабиться.

Я не слышу Андрея, не знаю, где он и чем занимается, просто сплю, уставший организм берет свое. Под утро на улице начинает накрапывать дождь, его капли противно стучат по стеклам, навевая моему подсознанию неприятные мысли.

– Нет! – громко вскрикиваю, резко просыпаясь. – Нет, – чуть спокойнее повторяю, садясь в кровати и осматриваясь, – это сон, всего лишь сон.

Мне приснился Ларс, он нашел меня. Подробностей не помню, но ощущение страха во сне заставило меня резко проснуться.

Обхватываю себя руками и выравниваю собственное дыхание. Все нормально, пока во всяком случае. Я в безопасности. Но долго ли так будет?

Настроение мгновенно ухудшается, отчего–то вчера я была настроена гораздо более позитивно, нежели сегодня. Сегодня у меня в душе чувство полной безысходности. Смысл барахтаться, если мне не победить?

Опускаю ноги с кровати и едва не наступаю на спящего на полу Андрея. Я и забыла о нем, но он здесь.

Аккуратно перешагиваю через мужчину и подхожу к креслу, куда я вчера небрежно кинула свой рюкзак. В нем все деньги, которыми я могу располагать, моя единственная надежда на будущее, а я столь беспечна, что не легла спать вместе с рюкзаком. Заглядываю внутрь, но там, как будто, все на месте.

Качаю головой с самой себя и выхожу из комнаты. Сильно хочется есть, вчера очень мало каши попало в мой желудок, я предпочла побыстрее сбежать от Андрея. В печке тлеют угли, но я малодушно решаю не обращать на это внимание. Не окоченею от холода.

Накладываю кашу и медленно жую, не чувствуя вкуса. Из–за пасмурной погоды непонятно, сколько времени, за окном все серое. А в доме, как назло, ни одних механических часов. Сложно существовать без телефона, в нем сосредоточена вся современная жизнь. А я теперь даже не могу узнать расписание пригородной маршрутки. Вчерашний гениальный план внезапно становится совсем глупым.

С другой стороны, у меня была цель сбежать, я и сбежала. Вот только куда и как двигаться дальше? Ничего не понятно. Чувствую себя самонадеянной идиоткой.

Отставляю тарелку и выхожу во двор. Дождь прекратился, самое время сбегать за дровами. Сырые будут, заразы, но в доме я не увидела запаса. Надеюсь, Андрей не потратил все наколотое на улице.

Судя по всему, еще очень раннее утро, поселок сонный, лишь звуки от живности доносятся, да и те вялые. И я совсем не ожидаю подвоха, спокойно иду через участок к навесу с дровами, закутываясь в куртку поплотнее. На улице сыро, противно, но в то же время умиротворяюще. Такие эмоции способна подарить лишь глухая деревня, никак не город.

Как назло, снова начинает лить дождь, да сразу сильный, так что мне приходится закончить праздное любование окрестностями.

Забегаю под навес и жалею, что не взяла с собой ведро, в руках я много не унесу. Андрей не все наколотое потратил, к счастью, но он тут уже несколько дней, судя по тому, насколько стало меньше дров. Рассеянно размышляю об этом, как мне в спину упирается что–то твердое.

– Только без глупостей, – доносится до меня незнакомый голос, – дернешься, и я проделаю дыру в твоем теле.

Я испытываю чувство дежавю, вот только едва ли и этот тип здесь не по мою душу. Так везти не может. Я просчиталась, Ларс знал об этом доме и нашел меня в рекордные сроки.

Глава 12

– Б–быстро вы, – мой голос дрожит, но я усилием воли заставляю себя выпрямиться. – Второй раз за короткий промежуток времени на меня наставляют оружие, какая–то не очень здоровая тенденция.

– Дрова положи обратно, они тебе не понадобятся, – холодно произносит очередной незнакомец.

– И как только вы нашли это место? – вместо того, чтобы послушаться, восклицаю я.

Мне ужасно обидно, что побег оказался напрасным, прямо до слез. Чувствую себя глупой маленькой девочкой, решившей разрыдаться вместо того, чтобы что–то делать.

– Выполняй то, что тебе сказали, а не рассуждай! – оружие снова грубо толкается в мою спину.

– Без проблем, не нервничайте, какой в этом смысл? – от страха я болтаю больше, чем надо, но все–таки начинаю раскладывать дрова в обратном порядке. – Видите, я уже возвращаю все на место, незачем переживать. Абсолютно незачем.

– Это ты должна переживать, не я, – грубо восклицает мужчина сзади и снова ощутимо и больно толкает мне в спину свой пистолет.

Его жест срывает мой внутренний предохранитель, то, что всегда останавливало меня, заставляло действовать осмотрительно. И последний деревянный обрубок я не кладу в ровный ряд к его собратьям, а резко разворачиваюсь и замахиваюсь им на незнакомца. Эффект неожиданности на моей стороне, этот тип не предполагал, что сопля вроде меня может дать отпор.

– Иди к черту! – выплевываю зло. – К черту! К черту! – повторяю, нанося неумелые удары по мужчине.

При развороте я задела его руку, он выронил пистолет, и, должно быть, лишь поэтому я все еще жива. Но эффект неожиданности уже пропал, мою руку грубо перехватывают, забирая мое оружие.

– Не хотела по–хорошему, будет по–плохому, – зло произносит мужчина.

Он замахивается для ответного сильного удара, но вдруг резко застывает, его глаза становятся стеклянными, и он оседает на землю, и я вместе с ним. Не сразу удается вырваться из захвата.

– Анна, как ты? – сзади меня подхватывают уже знакомые руки Андрея. – Он ничего не успел тебе сделать?

– Н–нет, – мотаю головой и с удивлением чувствую влагу на своих щеках. – Я в–все–таки разрыдалась, как маленькая.

– Брось, это нормальная реакция, ты молодец, – Андрей прижимает меня к своей груди и гладит по голове и спине, – плакать – это хорошо, стресс снимает. Я успел лишь на конец вашей потасовки, ты отбивалась, да? Храбрая девочка. Правда, ты могла пострадать, это недопустимо, я долго спал и подверг тебя опасности. Прости меня, пожалуйста, больше этого не повторится. Слишком вчера был удивлен нашей встречей, позволил себе потерять бдительность, хотя должен был ее усилить, раз теперь ты рядом со мной.