Глиняная табличка из Элама. Из цикла «Хроники стародавних царств»

Глиняная табличка из Элама

Из цикла «Хроники стародавних царств»

Виктор Харебов

Сергей Харебов

© Виктор Харебов, 2025

© Сергей Харебов, 2025

ISBN 978-5-0067-1080-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Повесть «Глиняная табличка из Элама» представляет собой художественное осмысление темы, лежащей на пересечении археологии, лингвистики и культурной антропологии. Отправной точкой сюжета становится находка артефакта – глиняной таблички с неизвестной системой письменности, что запускает цепь событий, охватывающую как научный поиск, так и философские размышления о природе знания и времени.

Сюжет развивается на фоне загадочной истории древнего Элама – одного из самых ранних государств Передней Азии, чья культура существовала на территории современного юго-западного Ирана. Задолго до расцвета Вавилона и Ассирии Элам уже обладал собственной письменностью, сложной системой управления, развитой металлургией и монументальной архитектурой. Однако многое в его наследии по-прежнему окутано тайной: эламская письменность остается частично нерасшифрованной, а культурные и религиозные контакты этого царства с другими цивилизациями – предметом жарких научных споров. Таблички, найденные в Сузы и Аншане, содержат следы забытых ритуалов, неразгаданных космологических схем и обращений к неизвестным силам, словно хранят в себе код доступа к иному знанию.

Главный герой повести, профессор Вейр – уфолог, увлекающийся археологией и лингвистикой, – становится свидетелем тайны, скрытой в глубинах древнего Элама. Он открывает следы удивительного контакта: общения между эламитами и внеземной цивилизацией, передавшей людям того времени астрономические знания, сакральные образы и зашифрованные послания, утерянные в вихре тысячелетий. Это история не только о реконструкции прошлого, но и о внутреннем путешествии, в котором случайные открытия становятся поворотными моментами, а древние символы – зеркалом человеческой интуиции, сомнения и веры.

Читателя ждет не просто рассказ с научным фоном, а подлинное приключение, в котором оживают забытые эпохи, ожесточенные царские интриги, древние тайны и послания сквозь время. Повесть поднимает важный вопрос: действительно ли прошлое молчит или же мы просто разучились его слышать?

Эта книга будет интересна как широкой аудитории, увлеченной историческими загадками и тайнами исчезнувших цивилизаций, так и любителям интеллектуального приключения – тем, кто ищет динамичное, насыщенное открытиями повествование, в котором древнее и современное неожиданно переплетаются, оставляя послевкусие вечной тайны.

От авторов

Иногда история начинается не с факта и не с даты, а с вопроса. Что, если в забытом языке Древнего мира скрыто послание, адресованное не прошедшим эпохам, а нашему времени? Так родилась эта повесть – на стыке реальных археологических загадок и воображаемых путей, по которым могла пойти история человечества.

Мы не ставили перед собой задачу создать точную реконструкцию событий прошлого Элама – одной из тех древних цивилизаций, что хранят тайны, возможно, выходящие за пределы земной истории. Скорее – мы попытались вслушаться в отголоски ушедших эпох. В голос языка, еще не открывшего всех своих тайн, и в молчаливые размышления людей, ищущих себя сквозь безмолвие веков.

Если вы интересуетесь археологией, загадками исчезнувших цивилизаций и верите, что наука может быть увлекательной, – эта повесть для вас.

Желаем вам приятного путешествия сквозь тайны времени – в мир, где загадки прошлого ждут своего читателя.

Виктор и Сергей Харебовы

Глава 1.

След на глине

После своего путешествия во времена фараонов с помощью экспериментального квантового процессора профессор Эдвард Вейр стал фигурой легендарной. Его книга «Хроники Нила: между звездами и песками» стала мировым бестселлером, переведенным на два десятка языков. Ученые спорили, журналисты спорили еще громче, но все признавали одно – профессор Вейр обладал знаниями, которые не мог бы получить без настоящего путешествия во времени.

Свое новое приключение он начал в составе археологической экспедиции, которая вела раскопки в окрестностях древнего города Хафт-Тепе1 (II тыс. до н. э.) на юго-западе Ирана, где некогда процветала эламская цивилизация. Среди обломков храмового комплекса Вейр обнаружил артефакт – глиняную таблицу с непривычными клинописными знаками.

Сидя в своей палатке за раскладным столом, Вейр рассматривал через лупу найденную табличку. Эта находка сбивала с толку: ни один из известных алфавитов древнего эламского письма не соответствовал тому, что он видел перед собой. Символы казались… чужими.

– Крис, посмотри, – позвал он, не отрывая взгляда от артефакта.

В палатку вошел высокий парень с растрепанными волосами и в футболке с надписью UFOs are real. Это был Крис Белтон – техник, программист и человек, которому Вейр неизменно проигрывал в гольф, несмотря на все свои академические титулы.

– Очередная загадка? – Крис наклонился над столом. – Это что, не клинопись?

– Клиновидное письмо. Но не шумерское и не аккадское. Более того – не соответствует ни одному варианту эламского, который мы знаем. – Вейр сдвинул брови. – И знаешь, что странно? Здесь есть повторяющийся символ, похожий на астрономическое обозначение.

– То есть вы думаете, что это не просто запись, а что-то связанное со звездами? – спросил Крис.

– Думаю, это послание. Возможно – предостережение. Или карта.

В палатке повисла напряженная тишина. Снаружи резкие порывы ветра поднимали в воздух песок с земли, который шуршал по палаточной ткани, который доносился до них, словно шепот времен из глубины веков.

– У нас нет другого выхода, – наконец произнес Вейр. – Мы должны переместиться в то время и попытаться узнать, что означают эти таинственные знаки на табличке.

Он активировал временной модуль квантового процессора и поднес к нему табличку.

– Сейчас мы узнаем точную временную метку этой таблички и отметим ее на шкале перемещений процессора…

– Профессор, вы уверены, что получится это сделать?.. Хватит ли нашего знания древнеэламского языка, чтобы объясниться с людьми того времени? – спросил он наконец, осторожно поставив ящик с найденными фрагментами эламитской керамики на пол.

Вейр не отводил взгляда от клинописи. Символы были едва различимы, но в них читалась структура. Ритм. Смысл.

– Не знаю, – отозвался он тихо. – Но уверен, что мы сможем получить ответ на наш вопрос. Мы не обязаны понимать каждое слово – достаточно услышать, что они пытаются сказать.

Он отошел в дальний угол палатки к стеллажу и вытащил старую, потрепанную книгу в кожаном переплете. На обложке еле различимая надпись: «Fundamenta Elamiticae – Professor Ivor G. Leffingwell, Oxford University Press».

– На всякий случай возьмем с собой учебник профессора Леффингвелла. Его лекции в Оксфорде были скучны, как лондонский туман, но он знал язык Элама лучше, чем кто бы то ни было.

Курс древнеэламского языка у профессора Хошанга Бахтияри с кафедры древних ближневосточных языков был намного полезнее для меня. Профессор обучал не только грамматике и письменности, но и особенностям разговорной речи, интонациям, культурным нормам обращения и формам вежливости.

Крис усмехнулся:

– Думаете, жрецы храма поймут вас, если вы начнете цитировать оксфордских филологов?..

– Возможно, нет, – Вейр пожал плечами. – Но если табличка права и это действительно ключ… тогда нам нужно хотя бы попытаться найти замочную скважину.

Они снова обратились к оттиску. На нем был знак, не похожий ни на шумерские символы, ни на аккадские. В центре – спираль, исходящая из круга, и надпись, которой не было в известных корпусах текстов. Все указывало на то, что эта табличка была не просто реликвией. Она могла быть картой. Или кодом. Или вызовом.

Крис глубоко вдохнул:

– Значит, мы на самом деле отправляемся в Элам?.. В Сузы2?

– Нет, в Хафт-Тепе, – ответил Вейр. – Мы отправляемся за ответом. И если нам повезет – встретим того, кто вложил тайну в эту в глину.

Крис вздохнул, смущенно потерев свой лоб:

– Ну, если мы умрем – мы будем первыми, кто умер в прошлом. Это как минимум исторично.

Порыв ветра сорвал с палатки угол тента, и вечерний зной пустыни сменился тревожной тишиной. Крис застыл с пальцем на сенсоре квантового модуля, ожидая команды. Вейр закрыл учебник Леффингвелла и поднял взгляд.

– Все готово? – тихо спросил он.

– Поле стабилизировано. Координаты заданы. Мы попадем на южную окраину Хафт-Тепе, ближе к дороге, ведущей к храмам, – отозвался Крис.

– Тогда запускаем.

Временной модуль квантового процессора дрогнул. Воздух вокруг них стал вязким, как смола, и пространство пошло рябью. Все исчезло. Палатка, пыль, закат… Пространство запело высоким звуком, потемнело, закружилось, сместилось – и потом… все стихло.

Вейр открыл глаза, он лежал в горячем песке. Над головой – яркое, безжалостное солнце. Крис уже поднялся на ноги, отряхивая свою одежду от песка.

– Ну что, профессор. Добро пожаловать в Элам.

Они стояли на гребне дюны. Вдали раскинулся город Хафт-Тепе, как вырезанный из охры мираж. Город был обнесен глиняной стеной, по которой шли дозорные с копьями. Внутри – ряды одноэтажных домов с плоскими крышами, над которыми возвышались ступенчатые храмы. На окраине пыльная дорога вела к фруктовым садам, а дальше – к реке с медленным мутным течением. В воздухе стоял запах костров, зелени и глины.

– Мы действительно здесь… – прошептал Крис. – Профессор, вы только посмотрите…

– Это и есть Хафт-Тепе времен Шутрук-Наххунте, – ответил Вейр. – Если табличка принадлежала этому времени – мы недалеко от истины.

Глава 2.

Песок и жар Сузианы

Когда портал сомкнулся за их спинами, оставив лишь легкое дрожание воздуха, профессор Вейр бросил быстрый взгляд на Криса и достал из походного рюкзака тщательно уложенные свертки, которые он предусмотрительно взял в экспедицию на случай возможного перемещения в древний Элам.

– Времени у нас немного, – сказал он, скидывая свою куртку. – Мы не можем появиться в этом времени в современной одежде. Нам надо переодеться в подходящюю одежду.

Крис уже развернул ткань и с восхищением провел рукой по фактуре. Одежда была выполнена из плотного льняного полотна песочного и терракотового оттенков, украшена геометрическим орнаментом, повторяющим мотивы, найденные на эламских глиняных табличках.

– Она выглядит… аутентично, – сказал Крис. – Даже запах какой-то древний.

– Это благодаря особой обработке, – пояснил профессор, уже натягивая через голову широкую тунику с короткими рукавами. – Мы заказали пошив у специалистов из Angloset Wardrobe Studios, модельного агентства при киностудии Pinewood Studios – ты их знаешь, они одевали актеров в «Царе царей» и «Александре Великом». Они воссоздали наряды по реконструкциям археологов из Суз и Чога-Занбиля.

Одежда Вейра состояла из длинной льняной накидки, подпоясанной тканым кушаком, и короткой туники с гофрированной кромкой – знак статуса, по описаниям найденным в рельефах. На ногах – простые кожаные сандалии, закрепленные кожаными ремешками.

Крис получил одежду попроще – более грубую тунику серо-коричневого цвета, с открытыми плечами и свободным подолом, как носили слуги или ремесленники. К ней прилагался капюшон-накидка от солнца и пыльные сандалии, будто уже изрядно поношенные.

– Они даже состарили ткань вручную, – усмехнулся Крис, надевая пояс. – Как будто эти одежды действительно носили веками назад.

– Именно этого мы и добивались, – отозвался профессор. – С таким вниманием к деталям нас не отличат от местных… по крайней мере, пока мы молчим.

Он посмотрел на себя и на Криса с одобрением, как костюмер перед генеральной репетицией.

– Теперь мы просто странники из далекой провинции, пришедшие в Сузы. Наш акцент можно будет списать на диалект, а незнание обычаев – на простоту.

Они спустились с вершины дюны, спрятали рюкзаки под обломками у подножия скалы и направились в сторону ближайшего поселения. Песок обжигал ступни, и воздух колыхался в мареве над землей, словно дыхание невидимого гиганта.

Вейр шагал, прикрывая лицо от палящего солнца, а Крис брел чуть позади, разглядывая пейзаж со смесью восторга и тревоги.

– Это точно не Калифорния, – пробормотал он. – И точно не XXI век.

– Мы в Сузиане3, друг мой, – отвечал ему Вейр. – Еще неизвестно, где жарче – здесь или в Долине Смерти4. – Они проходили мимо небольших полей, обнесенных глиняными оградами, меж которых копошились люди в льняных одеждах. Женщины носили на головах кувшины, дети гоняли коз, мужчины обрабатывали землю и несли связки тростника. Все дышало жизнью – простой, тяжелой, древней. – Надо смешаться с местными, – тихо сказал Вейр. – И найти способ попасть в город.

К ним первой подошла девочка лет десяти с корзиной фиников. Она что-то сказала на непонятном Вейру наречии, удивленно разглядывая их одежду. Вейр кивнул, улыбаясь, и жестом показал, что они устали и хотят пить. Девочка крикнула куда-то вдаль, и вскоре появился пожилой мужчина с лицом, обожженным солнцем, и тяжелым, будто высеченным из камня, взглядом.. Они не понимали слов друг друга, но профессор достал из кармана серебряную монету – новодел, но с античным рисунком – и протянул. Мужчина насторожился, затем взял ее, разглядел и кивнул. Через десять минут их уже поили водой из глиняных чаш, а Крису мазали ноги бальзамом от ожогов.

Вечером их пригласили в дом старейшины. Там, под навесом из пальмовых листьев, они ели кашу из зерна и мясо, запеченное в земляной печи. Вейр наблюдал за каждым жестом, интонацией, за порядком еды – всем, что могло бы помочь в интеграции. Он вел записи в небольшом блокноте, делая наброски быта: веревки, светильники, украшения, инструменты.

– Это золотая жила для этнографов, – прошептал он. – Уникальный материал.

Поздно ночью, лежа на циновках, Вейр прошептал:

– Завтра пойдем в Хафт-Тепе. Нам нужен человек, разбирающийся в письменности. Я думаю, что при храме есть Хранитель Знаков. Возможно, именно он нам нужен.

– А если он нас сдаст?

– Тогда нам остается надеяться, что наш акцент не слишком ужасен.

Утром их проводили до дороги, ведущей к городу. Она была пыльной, широкой и оживленной: повозки, навьюченные быки, пешие странники. По мере приближения к городу становилось все шумнее: запах жареной рыбы, дым благовоний, крики торговцев.

Хафт-Тепе встретил их ароматами кориандра и криками охраны. У ворот их остановили. Стража была настороже: два чужака без сопровождающего.

– Не говори ничего, – шепнул Вейр Крису. – Пусть думают, что ты немой.

Один из воинов указал копьем в сторону каменной скамьи. Их усадили и стали допрашивать жестами. Вейр показал на табличку, достал ее из-за пояса. На ней были те самые знаки. Один из стражей пригляделся, обменялся взглядами с другим, затем ушел. Вернулся он с человеком в богато расшитом плаще.

Это был писец или чиновник. Он внимательно посмотрел на табличку, затем на путешественников, после чего произнес несколько фраз – медленно, внятно.

– Возможно, – сказал он наконец на аккадском, перемежаемом с эламскими словами, – вы пришли издалека. Следуйте за мной. Главный жрец должен узнать об этом.

Путешественники переглянулись. Вейр проворчал под нос:

– Началось…

Их провели сквозь шумные улицы, пропитанные пылью и специями, мимо базаров, ремесленных лавок и святилищ – прямо к городскому храму.

Величественный храм из обожженного кирпича возвышался над городом, словно напоминание о временах, когда Элам был полон силы и тайн. Он стоял на массивной платформе, сложенной из тщательно выровненных кирпичных блоков, поднятых на несколько метров над уровнем улиц – защитой как от наводнений, так и от непрошеных глаз. Ступенчатая конструкция террас уводила взгляд вверх, к главному святилищу, скрытому за высокими глинобитными стенами, покрытыми слоем штукатурки и расписанными фрагментами древней символики.

Стены были сложены из обожженного кирпича – материала, в котором эламиты достигли настоящего мастерства. Каждый кирпич носил клеймо царской печати или храмового мастера, а связующим раствором служила смесь глины и битума, придававшая строению прочность и устойчивость. На отдельных участках можно было заметить вставки из глазурованной керамики – бирюзовых и темно-синих оттенков, из которых были выложены изображения быков, львов и звезд – небесных покровителей эламского пантеона.

Вход в храм венчал портал с углубленным проемом, обрамленным парой колонн – не гранитных, как в Египте, а кирпичных, покрытых побелкой и расписанных орнаментами в виде спиралей и зигзагов. На вершине каждой колонны располагался стилизованный цветок лотоса или рогатая голова быка – мотив, повторявшийся в эламской иконографии. Здесь, за его стенами, им предстояло сделать первый шаг в разгадке эламской тайны.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Хафт-Тепе («Семь холмов») – эламский город (II тыс. до н. э.) с храмами и гробницами в провинции Хузестан (на юго-западе Ирана).

2

Сузы (Шуш) – древняя столица Элама, позже важный центр Ахеменидской и Парфянской империй.

3

Сузиана (греч. Σουσιανή, лат. Susiana) – это древнее название региона на юго-западе Ирана, примерно соответствующего современной провинции Хузестан. Сузиана располагалась между Месопотамией (Двуречьем) и Персидским нагорьем.

4

Долина Смерти (Death Valley) – это пустынная долина в Калифорнии (США), известная как одно из самых жарких и засушливых мест на Земле. Она находится в пустыне Мохаве и частично в Большом Бассейне. Рекорд температуры: 56,7° C (134° F, 10 июля 1913 г.) – официально зарегистрированный мировой рекорд.