Актриса. Книга 2

– Слушай, а сейчас ты не играешь? – внезапно спросил он, нарушив затянувшееся молчание.

Виктория рассмеялась, и в этом смехе не было ни тени притворства.

– Самый сложный вопрос, который можно задать актрисе! Но нет, сейчас – настоящая я. Хотя, – она лукаво прищурилась, – в этом-то и загадка, да? Поди разбери.

Виктор только пожал плечами. Его лицо оставалось непроницаемым.

– Я пришла, – нарушила первой тишину Виктория, останавливаясь у пятиэтажного дома. – Мое окно на третьем этаже, вернее, окно нашей с сестрой комнаты. Свет не горит – значит, ее еще нет. А может, на кухне сидит с бабушкой, чай пьет.

– А вы совсем не похожи с сестрой, – заметил Виктор, вглядываясь в темные окна.

– Мы двоюродные, живем у своей бабушки, – просто ответила она и помедлила. – Ну, я пошла. Спасибо, что проводил.

Виктория сняла с плеч ветровку, вернула ее Виктору и поежилась от вечерней прохлады.

– Не за что, – ответил Виктор. – Удачи в театральном.

– И тебе… на юридическом, – она улыбнулась, но улыбка вышла немного растерянной.

Она развернулась и направилась к подъезду, чувствуя его взгляд на своей спине.

– О, мой автобус! Пока! Приятно было познакомиться! – торопливо крикнул ей вслед Виктор, заметив подъезжающий к остановке последний автобус, и поспешил к нему, на ходу натягивая все еще хранящую тепло ее тела ветровку.

Девичьи разборки

Викторию раздирали противоречивые чувства. Впервые она, признанная красавица, не вызвала у парня явного интереса. Это больно задело ее самолюбие, царапнуло где-то глубоко внутри: «Кто он такой? Какой-то простой студентишка, а держится так, будто ему все равно. Даже не смотрит в мою сторону, словно я пустое место!».

Она сняла очки и погрузилась в воспоминая о своих школьных триумфах. «В школе от меня не отходили поклонники, я могла выбирать любого. Стоило только взглянуть, улыбнуться – и парни штабелями укладывались. Сергей из параллельного класса каждое утро встречал с розой, Димка писал стихи, а Костя, чуть с ума не сошел, когда я отказалась с ним встречаться».

Она невольно усмехнулась, вспоминая эти наивные ухаживания. «Даже сейчас в институте многие заглядываются, шепчутся за спиной, пытаются познакомиться. Вон Игорь с четвертого курса – только вчера подкараулил после лекций, приглашал в театр. А Стас из группы? Который подкладывает записки в конспекты и делает вид, что это не он. И тот первокурсник, высокий такой, все время краснеет, когда встречаемся в коридоре…»

«А я всегда гордая была, неприступная – никому не давала даже малейшего повода. Мама говорила – береги себя, не разменивайся по мелочам. Вот я и берегла себя. И тут на тебе – от ворот поворот. От кого? От обычного студента, который даже не удосужился толком познакомиться!»

Она машинально коснулась парика, который уже начал немилосердно чесаться. «Наверное, и правда, перестаралась с образом. Слишком вульгарно оделась, этот дурацкий парик… Хотя другим нравилось, все парни в клубе глаз не сводили. А он… Странный какой-то».

Ее мысли невольно вернулись к сцене в клубе. «А как он меня защищал… Ведь у него не было ни единого шанса против того верзилы, а он не струсил, кинулся как кот на медведя. И что удивительно – он оказался победителем! Заставил того громилу отступить одним только взглядом и решимостью. Откуда в нем эта внутренняя сила?»

Виктория задумчиво посмотрела на свое отражение в зеркале. «А в нем определенно что-то есть. Он не похож на этих напыщенных мальчиков с актерского, которые только и думают, как бы очередную красотку затащить в свою постель и похвастаться перед друзьями. Он какой-то… настоящий. Будто под маской равнодушия прячет что-то гораздо более глубокое и интересное. А может, это профессиональное – во всем видеть загадку, искать второе дно?»

Она улыбнулась своим мыслям: «Интересно, а в чем его сила? Что он скрывает под этой напускной небрежностью? Пожалуй, я бы хотела разгадать эту загадку. Давно мне не было так любопытно узнать человека… Не потому, что он меня якобы игнорирует – нет, тут что-то другое. Что-то настоящее».

– Вика, а где Таня? Ты сама пришла? – бабушка осторожно постучала и заглянула в полутемную комнату. – Ой, а что это у тебя на голове? Напугала меня, прямо не узнать. Чаю будешь? Я только заварила свежий.

– Буду, бабуль, только переоденусь, – Виктория устало улыбнулась, глядя на встревоженное лицо бабушки в дверном проеме.

– А Таня где? С ней все в порядке?

– Скоро будет, не волнуйся! – поспешила успокоить бабушку Виктория.

Оставшись одна, она с облегчением стянула надоевший парик, который нещадно зудел. Следом полетело узкое сестрино платье, весь вечер предательски норовившее задраться и превратиться в короткую майку. Каждое движение в нем было испытанием – то в талии жмет, то грозит треснуть по швам.

«И как Танька в этом ходит?» – подумала Виктория, с наслаждением переодеваясь в свою любимую хлопковую пижаму с забавными котятами. Стройная, хрупкая Виктория с изящной фигурой выглядела воздушной, почти невесомой. Тонкие черты лица подчеркивали ее природную грацию: аккуратный носик, высокие скулы и выразительные глаза необычного сине-зеленого оттенка. Светло-русые, почти платиновые волосы мягкими прядями обрамляли овал лица, создавая впечатление хрупкой, но сильной натуры.

Взглянув на себя в зеркало, она поморщилась – яркий макияж, который в клубе казался таким эффектным, сейчас выглядел неуместно и вульгарно. «Как клоун в цирке», – вздохнула она, смывая краски со своего тонкого, словно выточенного лица.

– Бабуль, ставь чайник, я сейчас приду! – крикнула Виктория, торопливо направляясь в ванную, мечтая поскорее смыть этот боевой раскрас и снова стать собой. В голове все еще крутились мысли о странном вечере и его главном герое.

Бабушка была еще, как говорится, «о-го-го, как гвоздик». Низенькая, худощавая, вся в седых кудрях, она все еще продолжала оставаться хозяйкой и опорой семьи. Выходец из большого сельского рода, она сумела сохранить деревенский уклад даже в городской квартире. Годы не сломили ее дух – она по-прежнему управлялась и по хозяйству, и присматривала за внучками, создавая тот особый семейный уют, которому позавидует любая гостиница.

Ее кухня была целым мирком – царством доморощенных традиций и семейной памяти. Повсюду лежали кружевные салфетки ручной работы, стены украшали картины из бисера, выполненные с терпением и любовью. Массивный стол, накрытый скатертью с пышными цветами, ломился от домашних сокровищ – розеток с густым клубничным вареньем и только что испеченных плюшек. У окна, затянутого цветастой тюлью, восседала кошка Муся – хранительница семейного очага, неизменно высматривающая невесть куда пропавших синичек.

– Бабуля, я ведь на ночь не ем, – нарочито капризным тоном возмутилась Виктория.

– А я плюшек напекла, вареньица с клубничкой приготовила! – бабушка всплеснула руками. – А она, видите ли, не хочет! Не уважаете вы бабушку. Ходите, ветер шатает. Прислони к столбу – столб будет толще, – ее говор выдавал сельские корни. – А где ты Таню дела? Ты что, сама пришла?

– Да нет, не сама. С поводырем.

Бабушка сделала удивленное лицо.

– Это сейчас так парней называют?

– Парень есть парень, а это поводырь. Ладно об этом. Таня с Сашей гуляет, скоро придет.

– Не нравится мне этот Саша, не серьезный он, одним словом – «шалопай».

– Парень как парень, – заступилась за сестру Виктория. – Бабуля, давай чай, а то мне опять читать, никак не могу осилить книгу, классику так сложно читать. А у нас коллоквиум надвигается, а я не могу дочитать…

– Днем гуляешь, ночью читаешь, утром тебя не поднять, – причитала бабушка. – А ты с сестрой где была?

– В клубе.

– В клубе… – и на бабушку нахлынули воспоминания. – Мы с дедушкой тоже в клубе познакомились. Он приехал в село молодым специалистом, такой городской, весь из себя. Все девки – только охнули. А я тоже положила на него глаз. Добилась своего. Как мы любили друг друга, всю жизнь любили…

В уголках ее глаз появилась скупая женская слеза – память о великой любви.

Их разговор прервал звук открывающейся входной двери. Виктория выпорхнула из кухни встречать сестру.

– Не спите? – с порога спросила Татьяна.

– Ты что меня бросила? – набросилась на сестру Виктория.

– Как бросила? А Виктор, что, ушел?

– Что Виктор. Провел меня… Первый раз такого типа встречаю. А ты что такая довольная? Давай раздевайся, будем чай пить.

На кухне в полуночный час царила камерная, почти интимная атмосфера. Бабуля, изможденная днем беспокойства за внучек, наконец-то удалилась в свою комнату, а сестры устроили один из тех доверительных разговоров, что случаются только между близкими людьми за чашкой остывающего чая.

– Так ты говоришь, что впервые такого встретила? – Татьяна подперла рукой подбородок, внимательно разглядывая сестру.

– Ты не понимаешь, – Виктория резко откинулась на стуле. – Я парней в школе складывала в штабеля. Один взгляд – и они таяли. А тут – полное безразличие к моей персоне! – В ее голосе звенело едва сдерживаемое негодование.

– А в чем это проявляется? Он бросил тебя? – нахмурилась Татьяна.

– Да нет, провел домой. Даже защитил меня от одного «неадеквата» в клубе.

– Дрался, что ли?

– Не дрался, но был как лев. Ух! – Виктория выразительно сжала кулачки и повела плечом, будто вспоминая тот момент.

– Не понимаю, – Татьяна склонила голову набок, – в чем именно проявляется это… безразличие?

– Да он даже не взял меня под руку, провожая домой. О каких приставаниях может идти речь? Телефон даже не спросил. Слушай, – она понизила голос, – может, он голубой? Спроси у Саши.

Татьяна рассмеялась: «Да ты что! Голубые обычно вместе живут, а Саша точно не голубой, он бы мне такое точно рассказал».

– Так что же может быть? – Виктория задумчиво постучала ложечкой по краю чашки. – Может, макияж или парик ему не понравились?

– Сестричка!? – Татьяна выгнула бровь. – Ты что, запала на него?

– Тихо! – прошипела Виктория. – Бабулю разбудишь. Какие глупости! Просто спортивный интерес. Давай ложиться спать, не могу сегодня читать, я за день просто вымоталась. Столько впечатлений навалилось.

– Не можешь читать… ну-ну, – с лукавой улыбкой протянула Татьяна. – Ладно, пошли спать.

Они аккуратно, стараясь не шуметь, разобрали чайные приборы, и кухня погрузилась в тихую ночную тишину, оставив интригу висеть в воздухе.

Сестры улеглись, потушив свет. Виктории явно не спалось – она ворочалась, то и дело, меняя позу.

– Что-то душно в комнате, – пробурчала она.

– Окно открой и спи. Я хочу спать, я устала, – с раздражением отозвалась Татьяна.

– А где вы были так долго? – протяжно спросила Виктория.

– Где надо. Спи уже.

– Что-то холодно.

– Ну, закрой окно, давай спать, а!

– А Саша к тебе приставал на первом свидании? – Виктория не унималась.

– Приставал, приставал, и не только. Ты дашь мне спать сегодня или нет? А то выгоню на кухню.

– А ко мне Виктор даже не приставал…

– Да достала ты уже с этим Виктором, у меня и сон пропал. Чего ты хочешь?

– Да я так.

– А… спортивный интерес, – Татьяна хмыкнула. – Слушай, Вика, ты мне не нравишься. Ты случайно не втюрилась в этого Виктора? А он парень ничего, Саша о нем говорит только хорошее.

– Ага, сейчас! Он не в моем вкусе! – возразила Виктория, но в голосе ее прозвучала неубедительность.

Сестры замолкли. Каждая думала о своем, провисая в тягостной тишине. Виктория прикрыла глаза, вспоминая его высокую, чуть сутулую фигуру, острые черты лица, выразительные скулы и этот его взгляд – внимательный, чуть насмешливый. «Такой красивый, но какой-то отстраненный», – думала она. – «Все в клубе пялились на меня, а он… даже не взглянул толком. Это было… обидно, что ли? Все эти годы в театре приучили, что на меня смотрят, что я центр внимания, а тут… А потом, когда он провожал меня домой, и я рассказала про театр – что-то изменилось. Он слушал так, как никто никогда не слушал – будто впитывал каждое слово. И эти его вопросы – острые, точные, не как у других. Другие обычно спрашивают про закулисье, про интриги, а он… он будто пытался понять, что у меня внутри».

– А все-таки, он какой-то не такой как все, – не унималась Виктория. – В нем есть что-то… Знаешь, как будто он живет одновременно в двух мирах – в нашем и в том, который сам создает.

– Ты опять за свое, – Татьяна повернулась лицом к сестре, которая лежала на диванчике напротив.

«Почему он так себя вел?» – мысленно продолжала Виктория. – «Будто я пустое место. А когда разговорились – словно другой человек. Эта его манера слушать – погружается в разговор целиком, но при этом держать дистанцию. И взгляд… изучающий, оценивающий. Как будто ищет что-то. Или кого-то?»

– Саша что-то говорил, что Виктор какой-то серьезный, что ли. Постоянно что-то пишет – то ли рассказы, то ли… даже романы! Публикуется. И, что он создал себе – не то, чтобы виртуальную, но описал девушку, к которой стал, мягко говоря, неравнодушен, и всех сравнивает с ней.

«Вот оно что!» – пронеслось в голове у Виктории. – «Теперь понятно его равнодушие. Ищет какой-то свой идеал. Но что в нем такого особенного? Интересно, какие они – его персонажи? О чем он пишет? И эта девушка, которую он придумал… какая она? Почему именно она? А я… я совсем не похожа на нее, наверное. Может, поэтому он сначала был так холоден? Сравнивал и отвергал, даже не узнав? Может, эта его отстраненность? Или то, как он умеет слушать – так внимательно, словно каждое твое слово имеет значение? А может, эта его привычка чуть прищуриваться, когда задумывается, и эта едва заметная улыбка, когда находит что-то интересное в разговоре… И почему меня так задело его безразличие? Обычно парни сами пытаются привлечь мое внимание, а тут…»

– Что ты мне сразу не сказала? – Виктория резко приподнялась на локте.

– А ты и не спрашивала, а я не придала значения. Мало ли что у парней на уме. Ладно, давай спать.

– Ну, ты и задала ребус, – простонала Виктория. – Весь сон прогнала. Точно не усну теперь. Пойду, почитаю Чехова, если смогу читать.

В голосе ее слышалось столько внутреннего напряжения и любопытства, что даже ночная тишина, казалось, теперь звенела от нераскрытых тайн. «Надо будет присмотреться к нему повнимательнее», – подумала она, берясь за книгу. – «Первый раз встречаю парня, которому не нужно мое внимание. А может… может, как раз поэтому он и стал мне интересен?»

***

Проснувшись, Виктория – бледная, с легкими тенями под глазами, явно не выспавшись после бессонной ночи – поплелась на кухню, где бабушка с Татьяной уже вовсю хозяйничали, наливая очередную заварку в фарфоровые чашки с потрескавшейся глазурью.

– О, полуночница наконец-то проснулась, – пробурчала бабушка, доставая из серванта чайную пару. – У нас уже второй чай, так что давайте-ка сами хозяйничайте, а я пошла на базар. В воскресенье там большой привоз, и у нас с подругами традиционная перекличка, – и бабушка, шаркая стоптанными туфлями, направилась в свою комнату одеваться.

– Ты когда легла? – спросила Татьяна, помешивая ложечкой чай.

– Не помню. Не спалось что-то, – Виктория пожала плечами.

– Переживаешь?

– С чего бы это?

– Я так понимаю… из-за спортивного интереса, – Татьяна многозначительно посмотрела на сестру.

– Больно нужно. Я, может… просто читала, – Виктория отвела взгляд.

– А! Тогда понятно…

– Что тебе понятно?

Татьяна загадочно посмотрела на сестру.

– Саша будет мне звонить, спросить его про что-то?

– А при чем здесь я? Тебе нужно, ты и спрашивай, – Виктория нервно теребила край скатерти.

– Ну… к примеру, какие у них планы на сегодня…

– Хочешь, спрашивай, мне это совсем не интересно. Я буду заниматься.

– Понятно. Чего здесь не понятного. Заниматься, так заниматься. Я просто так спросила, – Татьяна попыталась скрыть разочарование.

– Нашла что спрашивать, – добавила Виктория и отмахнулась.

Девочки допивали утренний чай в полной тишине, лишь изредка позвякивая ложечками о фарфоровые чашки и заедая вечерними плюшками с легкой посыпкой сахарной пудрой. Первая прервала молчанку Татьяна.

– Хочешь, узнаю, где в интернете размещает свою писанину Виктор?

– Не писанину, а…

– Так значит узнать?

– Как хочешь. Тебе надо, ты и узнавай, – заявила Виктория и демонстративно вышла с кухни, резко хлопнув дверью, и направилась в девичью комнату.

– Ну, ну, – про себя сказала Татьяна.

Виктория весь день посвятила чтению книг, уютно устроившись в старом кресле у окна. Время от времени она отрывалась от страниц, заслышав звон посуды и аппетитные ароматы с кухни, где бабушка с Татьяной колдовали над обедом. В конце концов, любопытство взяло верх, и она присоединилась к их кулинарному действу.

«Главное в пирогах – тесто должно быть живым», – приговаривала бабушка, ловко вымешивая упругий ком на присыпанной мукой доске. Ее морщинистые, но все еще проворные руки двигались уверенно и точно. – «Вот смотрите, девоньки, как оно дышит. Не спешите, дайте ему подняться хорошенько, дайте тесту надышаться».

Татьяна старательно перетирала размоченный мак с сахаром для начинки, а Виктория, повязав бабушкин цветастый фартук, раскатывала на столе тесто. Кухня наполнилась уютным теплом и запахами корицы, ванили и свежей выпечки.

«А теперь самое важное – семейный секрет», – заговорщически подмигнула бабушка, достав из старинной жестяной банки щепотку каких-то пряностей. «Этому рецепту больше ста лет, еще моя прабабушка так готовила. Записывайте, девочки».

Под чутким руководством бабушки девушки с азартом измеряли и смешивали ингредиенты, создавая кулинарные шедевры. На столе уже красовался пышный рулет с маком и изюмом, пропитанный ароматным сиропом, а в просторной тарелке горкой высились пирожки с разнообразной начинкой.

Татьяна после сытного обеда выпорхнула из квартиры под каким-то надуманным предлогом. Виктория же осталась дома и немного вздремнула в уютном кресле, затем вновь погрузилась в книгу, не замечая, как за окном сгущались сумерки.

Вместе с сумерками в квартиру вернулась Татьяна.

– Все читаешь? – спросила она.

– Читаю. Что там, на улице? – для поддержания разговора спросила Виктория.

– Весна, переходит в лето, хорошо! – Татьяна радостно улыбнулась.

– С Сашей гуляла? И что?

– Да так, ничего особенного, – Татьяна хитро прищурилась. – Вот у Саши умыкнула ссылку, где Виктор публикуется, и его ник. Прикольно… Я переслала тебе. Не смотрела?

– Не смотрела. А зачем она мне?

– Ну, так, ради спортивного интереса.

– Знаешь что! – Виктория укоризненно посмотрела на сестру.

– Ладно, ладно тебе, – Татьяна примирительно подняла руки. – Мне самой интересно, что там такого. Не нравится – не смотри. Пойдем пить чай.

Чайная церемония, если можно было назвать таковой, состояла из ароматного вечернего чая с только бабушке известными травами, которые придавали напитку терпкость и загадочность. Разнообразные пирожки и клубничное варенье, красовавшееся в старинной розетке, казалось, не покидало стол с прошлого вечера. Сестры, не обращая внимания на домашний уют, уткнулись в свои телефоны.

– О! Мне пришла напоминалка, – Виктория выделила голосом последние слова. – Подошла моя очередь на стрижку у самого крутого мастера. В среду. Вот думаю, что с кудрями делать, надоели. А вот и твоя…

Украдкой Виктория скользнула взглядом по ссылке, присланной сестрой. Адрес сайта литераторов и псевдоним тут же отпечатались в ее памяти – артистический склад ума работал безотказно.

– Я стираю, – нарочито пренебрежительно бросила она.

– О-о-о! Подумаешь, какая гордая! – Татьяна театрально развела руками. – Это полено явно в твой штабель не укладывается. «От ненависти до любви один шаг!» – продекламировала она.

– Не начинай!

– Не начинаю.

– Все настроение испортила, – Виктория вздохнула и после затянувшейся паузы добавила: – Слушай! Пойдем завтра после учебы в кино. Там моя любимая картина «Влюбленный Шекспир». Обожаю! Вот бы такую постановку организовали у нас, я бы сыграла…!

– У меня завтра просмотр, не могу. А ты пригласи… короче, сама сходи.

– Кто сам ходит в кино? Ладно, по компу посмотрю, если сестричке некогда младшенькой помочь… вот сейчас и посмотрю!

Виктория демонстративно направилась за ноутбуком и, умостившись на диване в свободной комнате, нашла фильм. Однако после десяти минут просмотра ей стало скучновато. Назойливая мысль о сайте Виктора не давала покоя. Девичье любопытство взяло верх.

Зачитавшись, она не услышала, как тихонько вошла в комнату сестра.

– Читаешь? – как гром с ясного неба прозвучали слова Татьяны.

От неожиданности Виктория резко захлопнула ноутбук, сердце екнуло от внезапного вторжения.

– Это… что-то интернет подвисает, – начала оправдываться Виктория и тут же перешла в нападение. – Тебя не научили стучаться?

– В своей квартире? – Татьяна тихонько села на край дивана, участливо положила руку ей на плечо. – Что, хорошо пишет?

– Угу! – только и смогла ответить Виктория, чувствуя, как щеки предательски краснеют.

– Ладно, не буду мешать, читай, скоро спать, завтра на учебу, – Татьяна мягко улыбнулась, понимая смущение сестры.

Луна сквозь прозрачные шторы мягким серебристым светом освещала комнату и два уютных диванчика, где лежали хорошенькие девушки. Виктории опять не спалось. Она ворочалась в постели, ей было то душно, то холодно. Сон явно не шел.

Прочитанный роман «Букет»1 не давал ей покоя: «Надо же. А по Виктору не скажешь, что он может так выражать свои чувства. Как он описал их любовь – от встречи до развязки, как они боролись за свою любовь. И героиня тоже не дала потухнуть разгоревшейся страсти. А если это не он написал? Вдруг не его псевдоним, и Татьяна все напутала. Там на страничке нет даже его фотографии, нет и даты рождения. Как бы мне все выяснить?»

– Не спишь? – Виктория прошептала в полголоса.

– Уже нет. Что надо?

– Да я так, что-то не спится.

– Кто-то днем выспался, а другим не дает. Что, зацепило?

– Не то, чтобы зацепило. Но у него есть явный потенциал. Пока наивно, но… сюжет про красивую любовь.

– У кого?

– У него, у автора. Ты не читала?

– Когда б я читала?

– Ну ладно, спи.

Прошло пять минут. Виктория опять начала донимать сестру.

– Не спишь?

– Ты опять, что еще?

– День рождения будешь отмечать?

– А, ты про это? Я как раз мыслю, как отмечать… У меня на носу читка! Я что, встречаюсь с «папиком»? У меня Саша – простой студент, да, четвертый курс, но он тоже не лопатой деньги гребет. Или ты про тортик? Я бабушке закажу для тебя персонально «Наполеон» с кусочками ананаса в начинке.

– Я не про это.

– А про что?

– А может, в кафешку сходим, – протяжно, как бы невзначай, промолвила Виктория.

– Я пойду с Сашей. Он меня уже пригласил.

– У-у! – Виктория демонстративно отвернулась от сестры, упершись лицом в спинку дивана.

– Так, все с тобой понятно, – Татьяна встала, села на край дивана и обратилась к умной колонке: – Алиса, включи свет на 10 процентов!

Свет зажегся. Кошка, спавшая в ногах Татьяны, недовольно фыркнула, спрыгнула с постели и демонстративно ушла в комнату бабушки.

– Твои предложения?

– Ничего мне не надо, я бабушкин «Наполеон» есть буду, – артистично уткнувшись в подушку, чуть не плача, пробурчала Виктория и добавила: – С чаем!

– Мне все понятно! Давай сходим в кафешку вдвоем.

Виктория не подала виду.

– Ладно. Ну ее, эту шубу, прохожу зиму в пуховике. Сходим в… ресторан! Что мы, себе во всем будем отказывать? Гулять, так гулять. Значит, я возьму Сашуню, может он и заплатит, ну и ты будешь… – рассуждала как бы про себя Татьяна, поглядывая на реакцию сестры. – Да, Саше будет явно не по себе, как в пословице «Две девки – один я». А ты не будешь против, если я приглашу и его друга? Все же как-то веселей, да и тебя если что, проводит.

Виктория зашевелилась.

– Если ты против, я не буду настаивать, – как бы с явным безразличием промолвила Татьяна.

– Твой день рождения, приглашай кого хочешь, – явно оживилась Виктория и, повернувшись лицом к сестре, добавила: – Может, обойдемся кафе? Я помогу с деньгами.

– Ладно, давай спать.

Татьяна с чувством выполненного долга легла обратно в свою постель.

– Алиса, выключи свет, – прозвучало из ее уст.

Вхождение в роль

– Это ты?! – с порога удивленно воскликнула Татьяна, окидывая сестру внимательным взглядом. – А где кудряшки? Как ты решилась на короткую стрижку!

Виктория улыбнулась – озорно и с вызовом. Короткие волосы открывали ее шею и скулы, делая черты лица резче, будто подчеркивая давно назревшие перемены. Новая стрижка действительно изменила ее, словно сняла с нее какую-то невидимую маску. Прежние длинные локоны казались теперь чем-то чужеродным, скрывавшим ее настоящую суть – дерзкую, своенравную, готовую бросить вызов условностям.