Основы семейного благополучия. Заметки православного психолога

Кстати, проблема «отсутствующих» отцов характерна не только для российской реальности. Американский психотерапевт, один из основателей семейной терапии Карл Витакер начинал работу с семейной парой, вводя отца в эпицентр психотерапевтической беседы. Вот, что он писал об этом в своей знаменитой книге «Танцы с семьей»: «Обычно я начинаю с отца. В нашей культуре фигура отца – это, как правило, фигура родителя, находящегося на периферии. Поэтому я его включаю в беседу немедленно. Это представляет собой не столько дань уважения „главе дома“, сколько вызов его позиции „быть никем“ в семье. Мне часто приходится встречать отца, больше похожего не на собственно члена семьи, а на соседа. Он приходит в дом удовлетворять свои потребности в еде и сексе, но домашние не рассматривают его как близкого человека. Бросать вызов этой псевдопозиции очень важно для создания атмосферы единства в семье. Трудно прийти к семейной общности, если отец физически присутствует в семье, но эмоционально отсутствует. Вводя папу в центр обсуждений семейных проблем, я даю семье надежду на то, что жизнь может действительно измениться».

Сепарация от родителей

Молодая девушка интересуется: «Стоит ли современному человеку иметь опыт самостоятельной жизни перед созданием своей семьи?»

Я думаю, что современному человеку крайне необходим такой этап жизни, когда он имеет возможность опираться на себя самого, узнать свои сильные и слабые стороны, ощутить свои возможности. В этот период человек учится обслуживать себя в быту, самостоятельно принимать важные решения, следить за своими финансами.

На стадии монады[4] человек должен стать психологически автономным: научиться радовать себя, развлекать, утешать, справляться со стрессами самостоятельно. Важно, чтобы у него появились свои личные интересы, хобби, профессиональная деятельность, чтобы он ощущал собственную ценность и значимость в отрыве от других.

Да, мы можем обращаться за помощью, когда нам плохо или когда мы в чем-то нуждаемся. Но ждать, что идеальный родитель из инфантильной детской мечты прилетит на голубом вертолете и решит все наши проблемы и заполнит все наши внутренние пустоты, – неправильно.

Наше отношение к себе окружающие люди быстро считывают. Если человеку интересно самому с собой и самому по себе, если он не является «донором-спасателем» или голодным «вампиром-жертвой», мечтающим кого-нибудь «сожрать», то другие это будут понимать, начнут осекаться те, кто склонен к симбиотическому слиянию (о нем расскажу далее).

Но затягивать с этим периодом тоже не стоит, так как человек быстро ко всему привыкает. Если передержать себя на этой стадии, то могут возникнуть трудности с выходом из нее. Здесь нужно двигаться средним царским путем рассудительности и умеренности. Всему должно быть свое время и место.

Гиперфиксация родителей

Женщина сокрушается: «Четыре года назад я переехала от матери в отдельную квартиру. Работаю, живу своей жизнью, но постоянно испытываю навязчивое давление с ее стороны. На регулярной основе мама звонит и „сверлит мне мозг“ на тему моего уезда. Никак не может смириться и постоянно винит меня за переезд, жалуется, как ей тяжело и тоскливо. Просьбы оставить меня в покое она игнорирует. Как мне быть?»

Существует такое распространенное психологическое явление, как «гиперфиксация». Это когда один человек, как сегодня принято говорить, «зависает» на другом. Например, гиперфиксация родителей на жизни своих взрослых детей. Такие родители склонны названивать своим отпрыскам иногда по нескольку раз в день. Причем мама с папой объясняют свое поведение исключительно беспокойством и проявлением заботы и любви.

На самом деле это невротическое состояние, которое не имеет ничего общего со здоровой вовлеченностью в жизнь другого человека. Родители испытывают сильную тревожность, когда остаются одни, и, чтобы справиться с ней, они названивают сыну или дочери каждый час, чтобы получить дозу успокоительного. Им на время становится легче, затем тревога снова накапливается, и цикл повторяется. В таких ситуациях в какой-то момент дети закипают злостью, и они обрушивают потоки гневных оскорблений в сторону встревоженных родителей.

Чем отличается гиперфиксация от проявления здоровой вовлеченности в жизнь другого человека?

Гиперфиксация – это невроз, а не любовь. При проявлении здорового внимания и интереса к другим людям мы будем интересоваться их жизнью, нам будут важны их потребности, взгляды, готовность или неготовность с нами общаться. В случае гиперфиксации другой и его потребности не особо интересуют встревоженного человека.

Другой просто используется как временный анестетик от навязчивых страхов.

Если взрослые дети дошли до края и на звонки родителей реагируют крайне агрессивно, то родителям нужно интерпретировать такую реакцию своих детей не как хамство или неблагодарность, а как сигнал к тому, что пора остановиться и разобраться в причинах происходящего.

Более чем вероятно, что у матери этой женщины существует какой-то внутренний дефицит, может быть, тревога и чувство пустоты. Видимо, она находила в дочери единственную опору, а теперь, лишившись ее, не может позаботиться о себе и жить независимо. Отсюда и постоянные попытки вернуть дочь обратно домой.

К слову, эта женщина регулярно навещает мать, помогает ей деньгами, покупает ей лекарства и возит в больницу. Она не делает ничего такого, за что ее можно было бы объективно обвинять. Это полностью психологическая проблема матери. Поэтому дочери необходимо вернуть маме ее ответственность за свою жизнь и не обращать внимания на манипуляции.

Нужно сказать маме: «Мамочка, я очень сочувствую тебе, что ты постоянно скучаешь по мне и тревожишься из-за меня, но ты живешь своей жизнью, а я живу своей. Я не несу ответственности за твою жизнь, твое настроение и твои чувства. Я забочусь и буду заботиться о тебе в том объеме, в котором могу, и в том, в котором хочу это делать. Я буду общаться с тобой столько, сколько готова, но не больше. Ты могла бы заполнить свою жизнь чем-то еще, кроме меня. Я готова помочь тебе сделать это. Мы можем вместе придумать какие-либо варианты, но я не в силах решить этот вопрос за тебя. Я тебя люблю и желаю всего самого доброго и хорошего». Текст может быть любым, но направление примерно такое. Можно проговаривать все это маме напрямую, а можно сделать это совместно с психологом в рамках индивидуальной работы.

Еще один похожий эпизод. Молодой мужчина описывает проблему: «Мои родители диктуют мне свои правила. Они вносят свой регламент во все сферы моей жизни. Считают себя вправе директивно указывать мне, с какими девушками общаться, а с какими нет. Они навязчиво лезут в мою жизнь, а когда я пытаюсь им сказать, что я сам разберусь со своими делами, обижаются и ссылаются на заповедь о почитании родителей».

Да, действительно, вмешательство родителей в личную жизнь взрослых детей иногда переходит грань уважительных и дружелюбных рекомендаций. Этому молодому человеку надо учиться твердо, но спокойно и уважительно отстаивать свои границы. Можно попытаться вежливо объяснить родителям, что ему важно научиться опираться на собственный опыт в жизни.

Несмотря на их манипуляции, ему не стоит винить себя в том, что он своим отказом следовать родительским предписаниям проявляет непочтение к ним. В данном случае отсылка к пятой заповеди с их стороны – это типичная манипуляция. Переводя с языка манипуляций на человеческий, эта конструкция звучит так: «Слушайся нас во всем, что бы мы ни сказали, подчиняйся нам, а если сопротивляешься, то Бог тебя накажет». Налицо явная подмена смыслов.

Благодарность и уважение к родителям – это здоровые явления, но взрослые дети не обязаны слепо опираться на их мнение в вопросах выбора симпатий. Мужчина может принять к сведению их взгляд на свои предпочтения, но его не обязательно разделять.

Эмоциональная зависимость от родителей

Довольно часто приходится работать с людьми, для которых болезненно важно то, как они выглядят в глазах своих родителей, не будет ли неприятия и осуждения, будет ли одобрение или похвала с их стороны.

Женщина спрашивает: «Как перестать испытывать цепенеющий страх перед матерью? Ей постоянно что-то не нравится во мне. И я вынуждена как бы отказываться от своих желаний и предпочтений из-за страха перед ней. Я боюсь, что она подумает и скажет. Мне часто бывает стыдно перед ней. Я как будто в чем-то постоянно виновата. Вынуждена регулярно подстраиваться под нее, угождать. То же самое я испытываю к другим людям. Я очень устала от этого напряжения. Что мне делать?»

Распространенная проблема. В ядре многих социофобических состояний лежит чрезмерный страх оценки, страх стыда перед другими людьми, зависимость от их оценочных суждений. Нередко такие люди начинают заниматься тем, что принято именовать «человекоугодием». Это явление прямо определено в христианстве как болезненное пристрастие.

Человекоугодие не приносит удовлетворения ни самому угождающему, ни тем, кому он пытается угодить. Такой человек будет регулярно находиться либо в унылом, либо в раздраженном состоянии. В унылом – потому, что подавил все свои чувства, вытеснил и обесценил свои желания и нужды. А в раздраженном – потому, что «проглоченные» чувства и потребности никуда не делись, а прорываются наружу, и удерживание их внутри вызывает сильное психическое и телесное напряжение.

Со временем «вода в кастрюле закипит» и выплеснется наружу в самый неподходящий момент. Например – в виде вспышки агрессии, доходящей порой до предельной ярости.

Это состояние корнями уходит в далекое детство. Критикующие, обесценивающие, унижающие значимые близкие в жизни ребенка – прямая дорога к социофобии.

В первой главе я вскользь упоминал, что самооценка каждого из нас начинает формироваться в детстве. Ее закладывают в нас родители. Закладывают свои стандарты, рамки и оценки. Но никто ведь не гарантирует, что их оценки и стандарты объективны. Точнее, они всегда не объективны, а субъективны.

Например, нередко многие родители не брезгуют нажатием на кнопку стыда в душах детей в собственных «особых педагогических» целях. А это такое чувство, которое может крепко врасти в сознание малыша и сделать его в будущем чрезвычайно уязвимым, управляемым и зависимым.

Обычно этим злоупотребляют в дисфункциональных семьях. Там ребенка регулярно стыдят. Таким образом родители формируют невротический характер. Малыш вырастает и начинает «утопать» в ядовитом болоте токсического стыда, причем без какого-либо повода. Он всю жизнь потом будет зациклен на том, как его воспринимают другие люди.

В психологически здоровой семье преобладают открытые и принимающие отношения. Детям можно честно говорить о своих чувствах и сомнениях, а родители спокойно выслушивают и разъясняют, если «что-то идет не так». Например, когда ребенок в чем-то ошибся, ему помогают разобраться, почему это действие неправильное. А не стыдят, не подпитывают его неврозы замечанием: «Как тебе не стыдно!», «Тебе должно быть стыдно!» и т. п.

То же самое относится к чувству страха и вины, когда малыша на постоянной основе шантажируют или «виноватят».

Где-то попадалось описание случая: папа забирал трехлетнюю дочку из детского садика и при всех громко отчитывал ее за то, что та описалась. «Как тебе не стыдно! Ты вся мокрая теперь». Взрослые сказали – и забыли, а дети запомнили и потом живут с этой виной, стыдом и страхом всю жизнь.

Если таких токсичных посланий было в детстве слишком много, то во взрослой жизни человек начнет панически бояться и избегать событий, в которых он может быть пристыжен и унижен.

В его сознании будет фонить голос его «внутренних критиков», которые на самом деле являются интроектами[5], полученными от отца или матери. Он постоянно слышит внутри себя их бесконечные обвинения и страдает от ощущения бессилия, беспомощности и собственной неполноценности.

Во взрослой жизни такой человек будет «наступать себе на горло» и соглашаться со всем, что говорят другие люди, из-за страха в случае отказа оказаться виноватым перед ними. Эта такая форма эмоционального рабства.

В нашем примере взрослая дочь стремится во всем угодить матери. И страдает от каждого ее недовольного и осуждающего выпада.

Женщина перетаскивает свои детские переживания из прошлого через настоящее в будущее. В ее детской части психики мама представляется грандиозной, всемогущей царицей, способной сделать с маленькой и беззащитной девочкой все, что угодно. Самое жуткое и нежелательное, что она может совершить, – не принять и отвергнуть малышку навсегда. И вот бедная «внутренняя девочка» этой женщины вынуждена во всем подстраиваться под маму и делать все возможное, чтобы получить ее принятие и любовь.

В такой ситуации формируется мощный внутренний конфликт: поддержать маму или быть верной себе?

С одной стороны, созревшее взрослое желание жить своей собственной жизнью, с другой – сильный страх перед «царицей». Она находится во власти невротического комплекса и ощущает свое бессилие перед ним. Далее она переносит эти отношения и на других людей, чувствует себя беззащитной перед ними.

Кстати, очень часто такие женщины наказывают себя за «плохое поведение» взаимоотношениями с различного рода абьюзерами-царьками.

При этом прошу понять меня правильно, помимо «токсических» стыда и вины, есть еще стыд и вина полезные, конструктивные. Эти состояния связаны с нравственным чувством человека. Это наши границы дозволенного или нормы приличия. Это внутренние эмоциональные инструменты, которые помогают нам регулировать наше поведение в семье, на работе и вообще везде, где есть другие люди. Они позволяют нам сохранить чувство внутренней целостности, не переступать через свои идеалы и ценности.

В этом смысле обязанность родителей – развить в детях это нравственное чувство, воспитать в их душах ощущения здорового стыда и адекватной вины, но не перегнуть в этом палку. Проблемы начинаются там, где ребенка подвергают унижению и чрезмерному, грубому манипулятивному воздействию, которое нередко и превращается в ядовитое самоедство.

Что делать?

Если человек чрезмерно зависит от оценок своих родителей и постоянно старается заслужить их одобрение, то это говорит о том, что он психологически еще не повзрослел. Ему можно порекомендовать учиться устанавливать связь с самим собой, перестать игнорировать свои чувства и потребности. Как говорят многие современные психологи, «надо заходить в терапию».

Во-первых, можно начать с того, что письменно поразмышлять над следующими вопросами, а затем обсудить полученные ответы с грамотным специалистом:

• почему мне трудно отстаивать свои взгляды, мнения и позиции в общении с родителями?

• что происходит во мне, когда я не согласен с ними?

• что я могу потерять, если все-таки сделаю по-своему?

Во-вторых, возвращаясь к примеру той женщины, ей нужно понять, что боится маму не она, а ее маленькая беззащитная «внутренняя девочка», с детства живущая внутри психики. Нужно научиться слышать и заботиться об этой части себя.

В-третьих, чтобы вернуть себе контроль над своей жизнью и нивелировать страх перед «царицей», необходимо работать над образом матери, который был сформирован. Я бы рекомендовал в работе со специалистом пройти процедуру психологической сепарации от материнских интроектов – устранить доминирующее влияние ее отрицательных посланий.

В-четвертых, нужно «удочерить себя Богу». Бог – это любящий Отец, который призывает нас вступить с Ним в личные отношения. Для Него мы все – любимые дети.

Необходимо перенести свое переживание «что обо мне подумает мама» на то «что обо мне подумает мой любящий Небесный Отец». Нужно научиться перед Ним, а не перед мамой задавать себе вопрос, хорошо я поступаю или плохо. В идеале человек должен прийти к тому, чтобы непрестанно жить в Божием присутствии, все время находиться рядом с Ним.

Мы в этом мире для того, чтобы соответствовать ожиданиям нашего Творца, а не людей, кем бы они ни были. А там, где Его ожидания расходятся с ожиданиями окружающих, мы оказываемся свободными от необходимости соответствовать их социальным требованиям.

Наша самооценка должна основываться не на чьем-либо мнении, а на том, что думает о нас наш Создатель, наш Творец. А Он, если мы встанем и пойдем к Нему навстречу, сотрет даже память о всех наших прошлых грехах – не важно, сделаны они вчера или тридцать лет назад.

Нас никто не знает так хорошо, как Господь Бог и мы сами. Оценка окружающих – это всего лишь их интерпретация.

В-пятых, нужно начать пытаться устанавливать личные границы с мамой.

Да, действительно, с некоторыми родителями выстраивать их очень непросто. И самое трудное здесь – это выдержать обиды и претензии, которые почти наверняка посыпятся в вашу сторону в ответ на обозначение границ. Вашей детской части станет страшно расстроить родителей. Ей будет казаться, что вы делаете что-то очень плохое.

На самом деле это мышление нашей травмированной составляющей. Это ей кажется, что, выстраивая границы и отделяясь от родителей, мы отдаляемся от них, разрушаем отношения. На самом деле все наоборот. Если нет границ, то есть патологический симбиоз и не может быть подлинной близости.

А еще – когда нет границ, всегда много подавленной агрессии из-за того, что такие родители постоянно норовят зайти на психологическую или физическую территорию своих взрослых детей, и, только психологически сепарировавшись от них, люди могут начать относиться к ним тепло и с принятием.

Влияние психологической несепарированности от родителей на супружеские отношения

В XX веке американский психолог Гарри Харлоу проводил довольно жесткие, но показательные эксперименты на обезьянах. В рамках одного из них детеныша обезьяны сажали к суррогатной матери-роботу, и, как только у животного возникала устойчивая эмоциональная привязанность к ней, устройство начинало трястись, колоть, бросать, обдувать холодным воздухом несчастную обезьянку.

Но испуганный малыш все равно бежал к своей механической матери-тиранке и делал все, чтобы она его полюбила. Он гладил, обнимал, пытался причесать «маму». Он даже отказывался от веселых игр с другими обезьянами – ему было важнее восстановить отношения с «мамой».

Человеческий недолюбленный детеныш ведет себя таким же образом. Он приносит в жертву все свое детство, а может, и всю жизнь на попытку любыми способами добиться любви своих отвергающих родителей. Вырастая, он переносит их образы на других людей, наделяет их желанными родительскими свойствами и бьется за любовь, тратя свои силы на доказательства быть достойным ее.

В результате родительской эмоциональной депривации он испытывают дефицит тепла, внутреннюю пустоту, которая требует заполнения.

Он хочет получить от других людей то, чего ему не дали в детстве. Будучи травмированным своим прошлым, не выходя из дефицитарных отношений с родителями, неосознанно он переносит накопленные ожидания на своего возлюбленного.

Такой человек обычно исходит из нереалистичного представления о том, что заткнуть внутреннюю черную дыру поможет безграничная любовь какого-то человека, главное – найти подходящего кандидата.

Он находит такого кандидата, переносит свои идеальные ожидания и ждет, что возлюбленный подарит долгожданное чувство значимости, во всем и всегда будет его принимать, хвалить и поддерживать, но при этом не будет нарушать личного пространства и всегда будет позволять оставаться свободным в своих желаниях и поступках. Сам того не замечая, он наделяет своего партнера функциями «идеального родителя», о котором мечталось все детство.

Во время периода ухаживаний такой человек идеализирует своего избранника и поэтому полон надежд, испытывают эйфорию от новых отношений, тешит себя иллюзиями, строит планы. Но спустя время он понимает, что изначальный внутренний запрос к партнеру избавить его от одиночества остался невыполненным, что, несмотря на стройность своих идеальных планов, он по-прежнему остается несчастным и его ничто не радует. Тогда он страшно разочаровывается в этих отношениях и перекладывает всю полноту ответственности за крушение собственных надежд на партнера.

Идеальных родителей не существует!

Правда в том, что ни один человек на свете никогда не сможет компенсировать того, чего недодали нам наши значимые другие. Подчеркну, что любой, даже самый любящий супруг не может дать того, что дают ребенку родители. Как бы сильно он ни любил, это любовь супружеская, а не родительская.

То есть ожидания от супруга восполнения недополученной ранее любви – это нереалистичные, заранее неоправданные ожидания. Любовь каждого из нас ограниченна и несовершенна, и травмированному «малышу» внутри нас ее всегда будет не хватать. С этим можно только смириться. Смириться, повзрослеть и самому начать «становиться любовью».

Супружество – это союз двух равноценных личностей, основанный на любви и взаимности. Это зрелый взгляд, реалистичные ожидания в отношении партнера. Он предполагает принятие на себя ответственности за удовлетворение собственных психологических и физических потребностей, за свое настроение, за ощущение счастья и полноты жизни, без обвинений и навешивания чувства вины на другого в случае неудач.

Чуть подробнее о «родительских переносах»

Как было сказано выше, недолюбленность значимых других – это травма, получая которую человек срастается с ролью обиженной жертвы. Обида и чувство покинутости становятся его персональной картиной мира, определенной формой восприятия реальности.

Когда-то давно он испытывал тотальное чувство беспомощности, оставался один на один с этим жестоким миром без поддержки родителей. И теперь, когда что-то во взрослой жизни напоминает ему об этих событиях, он эмоционально «проваливается» в свое тяжелое детство и снова чувствует себя беспомощным, брошенным, маленьким ребенком. Такие «провалы» в прошлое принято называть «переносами»[6].

Кстати, есть чисто физиологическое объяснение этому феномену. Дело в том, что конструктивный анализ каждой новой ситуации и поиск новых моделей поведения требуют больших энергетических затрат и сложной работы сознания. Как известно, головной мозг предпочитает экономить энергию. Не любитель он создавать себе дополнительные «заморочки». Вот подсознание и пытается вести человека по пути наименьшего сопротивления – использовать готовый шаблон поведения и старых отношений, взаимодействуя с новыми людьми.

Приведу пример типичного бытового «переноса». Супруги договорились встретиться вечером после работы. Жена накрыла стол, приготовилась к появлению мужа, но он пришел гораздо позже по причине затянувшегося совещания.

К сожалению, у этой женщины в ее психологическом анамнезе имеется сильный дефицит быть важной и нужной, который тянется из детства, поэтому, не медля ни секунды, она автоматически проваливается в чувство дикой обиды, гнева и печали. Ее «внутренняя девочка» негодует в глубине ее психики. Она ненавидит этого «злого мужика», который, по ее мнению, совершенно ее не любит и отвергает. Так делал ее отец. Он был склонен не держать своих обещаний, чем частенько и ранил малышку.

Через некоторое время муж появляется дома, уставший и вымотанный, и вместо слов о переполняющих супругу чувствах радости от долгожданной встречи он буквально с порога подвергается потоку гневных претензий и упреков со стороны обиженной жены. У него тоже, к сожалению, немало своих собственных «тараканов». Он бросается доказывать супруге, что его есть за что любить (так он делал в детстве, когда его ругали), но, встретив полное и тотальное игнорирование супругой его чувств, он сам «проваливается» в свою застарелую детскую обиду. И так они движутся по кругу.

Как отследить свои переносы?

Нужно приучить себя видеть в другом человеке не родительские фигуры, перенесенные из своей травмированной части, а его самого, живого человека.

Во-первых, необходимо составить список повторяющихся упреков и претензий, которые вы предъявляете своему супругу ⁄ супруге. Спросите себя: а все ли тут имеет отношение к моему партнеру? Все ли здесь действительно касается его ⁄ ее? Уже этой работы сознания будет достаточно, чтобы перестать отравлять ваши отношения.

Во-вторых, старайтесь отделять свой персональный травматический опыт от того, что происходит в общении с людьми. Когда в диалоге с супругом вы вдруг внезапно ощутили нахлынувший поток негативных переживаний, старайтесь не «улетать» в аффект, а подумать, какие именно ассоциации из детства у вас вызывает эта ситуация.

В-третьих, нужно научиться прислушиваться к себе и, когда возникает напряжение и появляется непреодолимое желание кому-то угодить, подстроиться, обидеться, обвинить другого, разгневаться, задать себе вопросы: что сейчас со мной происходит? С кем на самом деле я «отыгрываю» сейчас отношения? Сколько мне сейчас лет, по внутреннему ощущению?