Княжий отбор

Вот и пожалуйста, я, конечно, могу притвориться, что не умею читать, но как-то стыдно быть отчисленной из-за неграмотности. Подожду другого, более подходящего задания.

– Подходим по одной, получаем свиток и заходим в терем. У каждой будет сенная девка, которая проведёт вас туда, куда вы скажете, – продолжает Милорада.

Желающих получить свиток в первых рядах что-то не наблюдается. Я пожимаю плечами и направляюсь к Раде, за мной идёт Мира и ещё три девушки из другого обоза, с маками и волошкой.

– Кажется, что с чтением у многих проблемы, – довольно громко произносит Рада, но даже это не подвигает девушек идти за заданием.

Я получаю свой свиток. Разворачиваю тут же на крыльце и читаю: «Второй этаж, комната номер три. Задание на сегодня – вышивка платка для князя».

Лучше и придумать нельзя. У меня как раз с собой начатая вышивка, если, конечно, позволят вышивать на своей ткани и своими нитками.

– А когда нужно будет сдать задание? – спрашиваю я у распорядительницы, показывая ей свиток.

– Вам завтра утром, – отвечает она, – у всех свои сроки, в зависимости от задания.

Значит, действительно этот конкурс для всех разный.

– Что у тебя? – любопытничает Мира, заглядывая мне через плечо. Она показывает мне свой свиток.

Комната у нас одна и та же, а задания разные. Мире нужно сшить праздничную рубаху для князя. Мерки уже записаны в свитке.

Теперь нужно как можно быстрее забрать свои вещи и занять комнату. Похоже, спать нам сегодня не придётся.

Глава 9

Мы попали на княжий двор утром, даже не перекусив. А сейчас уже обед. Желудок скручивает от голода, но я терплю.

– Мира, надо спросить у служанки, где брать материю на рубаху, – шепчу я ей. – Надо поспешить, а иначе ничего не достанется путного.

– Вечно ты куда-то торопишься, Агния, – отмахивается Мира, не принимая мои слова всерьёз. – Спешка ни к чему.

У меня зудит в голове, что, наоборот, нужно спешить.

– Скажи, а где тут можно взять материал для выполнения задания? – спрашиваю я нашу сенную девку, одну на двоих.

– Пойдёмте, я покажу, – отвечает она.

– Ты иди, а я прослежу, чтобы вещи отнесли в нашу комнату, и узнаю, что там с обедом, – откликается Мира, не сбавляя шага.

Я иду за служанкой, не смущаясь оттого, что все кинулись в свои светёлки благоустраивать место проживания.

– Как тебя звать? – спрашиваю я девушку, а то неудобно обращаться, не зная имени.

– Маришка, – озорно улыбается девушка. – Вы правильно сделали, что пошли сразу туда. В каждой паре задания одинаковые – шитьё и вышивка. Как приедут ещё обозы с невестами, так ничего здесь не останется.

Мысленно хвалю себя за предусмотрительность.

– А когда начинается конкурс? – спрашиваю я.

– Так, когда все соберутся, – просвещает меня Маришка, – а то несправедливо будет.

Что верно то верно – несправедливо. Вот только кто-то раньше приехал и успел отдохнуть, а кто-то позже. Видимо, на княжьем отборе и справедливость для всех разная.

– А когда все девушки приедут? – терзаю я Маришку вопросами, пока мы идём к той части терема, где находятся женские мастерские.

– Ожидаются не позже вечерни.

Как я и ожидала, работать придётся всю ночь. Зато сейчас можно без спешки выбрать нитки, ножницы, иголки, ткань и продумать, что делать с заданием.

У нас с Мирой огромное преимущество перед остальными девушками.

Маришка отворяет дверь мастерской, и я охаю от восторга. Огромная светлая комната с полками, заставленными всем, что только может пожелать искусная швея и вышивальщица.

Глаза разбегаются, и я даже не знаю, куда бежать в первую очередь.

– Вот здесь нитки для вышивания, – делает взмах рукой Маришка в сторону полок за моей спиной. – А здесь материя для рубашек, по несколько холстов на мастерицу.

Она показывает вправо, где все полки завалены тканями разных цветов и фактур. Я никак не могу сосчитать, сколько же всего будет девушек на отборе.

Кажется, у Миры задание – сшить праздничную рубаху. Я подхожу к полкам, провожу рукой по тканям. Белая, розовая, голубая, чёрная, жёлтая – от обилия цветов разбегаются глаза.

Задумываюсь, какую ткань лучше выбрать?

Цвет одежды зависит от праздника, к которому её шьют, а ещё от родовых обычаев. Родовых обычаев князя мы не знаем, значит, буду выбирать по праздникам.

Начало покоса, или на праздники Урожая, на которые надевают разноцветные одежды, ещё не скоро. Обычное праздничное сочетание цветов: красная вышивка на белой ткани, оставлю про запас, если не найду ничего поинтереснее.

Мой взгляд блуждает по пестрящим полкам и поднимается почти под самый потолок. Вот то, что надо. Красный шёлк услаждает взгляд. Солнечный луч удачно падает на полку, и выбранная мною ткань ярко блестит. Да, из неё и будем шить.

Благо близится день Летнего Равноденствия, а на праздники Солнца приходят в красных рубахах.

Моё настроение поднимается, так и хочется побыстрее приступить к шитью. Не знаю, какой фасон выберет Мира, думаю, что она сумеет сшить так, что князь не захочет её снимать.

Теперь нужно подобрать нитки для шитья. Беру шёлковые, под цвет ткани и для вышивки – разные оттенки красного, белого, жёлтого. Мира сама выберет, что ей будет необходимо. Но всё же белых ниток для вышивки откладываю чуть больше, а ещё рука тянется к золотым моткам. Красная шелковая рубаха с золотым шитьём – верная заявка на победу.

На столе возвышается уже изрядная гора необходимого для шитья, и это я ещё не всё взяла.

– Маришка, есть, куда это всё сложить? – спрашиваю я служанку.

– Я могу отнести к вам в комнату, – предлагает она. А я думаю, что это будет не очень хорошая идея.

Мы же на конкурсе, и та, кто не догадалась первой идти за необходимым для задания материалом, сама виновата. Не буду подсказывать.

– У тебя есть что-то наподобие сундука? – спрашиваю я у Маришки, с ходу придумывая, как пронести всё это добро незамеченным.

– Зачем он вам? В последней комнате кладовка, там можно найти, – удивляется мне Маришка.

– Сложу всё, что набрала в сундук и потащим наверх.

Она сжимает губы в полоску, хмуря лоб. Вот мне ещё только её неодобрения не хватало.

– Могут же подумать, что мы тащим вещи из обоза, – с неудовольствием говорит служанка.

– Вот и замечательно, что подумают, – радуюсь я. – Именно этого я и добиваюсь.

Отправив Маришку за сундуком, я выбираю ножницы для себя и Миры, наборы игл. Жадничаю и беру иголки с запасом, так, на всякий случай. Подумав, добавляю ещё рулон ткани и мотки ниток. Кто не успел – я не виновата.

Красной ткани не осталось. Никакого оттенка. Было всего несколько рулонов. Я довольна, как кошка, объевшаяся сметаны.

Я не просто так выбираю именно такой цвет. Он идеально подходит для князя. Не потому, что он ему будет к лицу. А потому что красный – цвет воинов и князей. Это цвет солнца и власти.

Для себя я выбираю коричневые нитки. Я думаю закончить вышивку сокола, которую начала ещё дома. Не закончила, потому что как раз не могла найти коричневых ниток. Положила ещё моток серебряных ниток. Украшу ими сокола.

Взяв снизу белый льняной платок, накрываю им свою добычу. И как раз вовремя. В мастерскую входят две девушки, выбравшие маки.

Они тоже не лыком шиты, догадались, что нужно идти раньше всех в мастерские.

Я кладу руку на свою добычу, заявляя на неё свои права. Девушки переглядываются и направляются ко мне.

Глава 10

Что им от меня нужно? Я закрываю собой выбранное добро.

Сердце бешено стучит, ладошки вспотели. Не хочу доводить до конфликта, но без боя не отдам. Где нечистая носит Маришку?

Девушки выглядят миролюбиво, но доверия к ним нет. Отбор – это женские войны за лучшее место под солнцем, и вряд ли найдутся те, кто решит найти себе подруг в этом серпентарии. Я уж точно не страдаю иллюзиями.

– Ты тоже догадалась, что задания повторяются? – спрашивает меня симпатичная брюнетка со вздёрнутым носиком. Она так мило улыбается, что, кажется, освещает всю комнату своей доброжелательностью.

Я лишь киваю, не сводя с неё настороженного взгляда.

– Каждой паре одинаковые задания, – вторит ей подруга с яркими голубыми глазами и пепельным цветом волос. – Какое задание у тебя? Платок или рубашка?

Её мелодичный голос напоминает пение соловья. Наверняка она прекрасная певунья.

– Какое это имеет значение? – с деланным безразличием пожимаю я плечами. – Вы успели. Пока ещё ткани много и на всех хватит.

Кивком показываю им на стеллаж за ними. Девушки, увидев такое обилие материи, бросаются к полкам, забыв обо мне.

Я лихорадочно соображаю, что же делать дальше. Идеальным вариантом было бы убраться оттуда. Вот только как? Я не унесу это всё с собой, нужна помощница.

И Маришки до сих пор нет. Домовой, что ли, не даёт взять нужный сундук? Оставаться здесь становится опасно. Нужно уходить. Но сделать это не так-то просто. Не попросишь же «маковых» девушек помочь мне дотащить добро до моих покоев.

Из-за двери раздаётся пыхтение. Подружки с любопытством уставились на дверь. Кого там ещё принесло?

Дверь распахивается. Перед нами оказывается зад служанки, которая задом наперёд, пыхтя и сопя, тащит за собой сундук.

– Маришка! – не удержавшись, вскрикиваю я от радости. – Ну наконец-то!

Девушка дотягивает до стола сундук и, шумно дыша, откидывает крышку.

– Как приказывали, – сиплым от напряжения голосом произносит она. – Выбрала самый маленький.

Да уж, не думала, что самый маленький сундук в княжьем тереме, как самый большой в нашем доме. А ведь нам его ещё как-то надо на второй этаж затащить.

– Ого, сундук, – суёт внутрь свой любопытный нос брюнетка. – Пустой. Зачем он тебе?

– Чтобы вы смогли выбрать ткань и нитки спокойно, – отвечаю я.

– Да мы и не торопимся, – маняще тянет слова блондинка, не понимая моей подколки. – Кстати, как тебя зовут?

Укладываю на дно сундука ткань, обёрнутую в платок, чтобы они не увидели цвет. Фух, смогла. Девушкам неинтересно, что я выбрала. Или просто делают вид? В любом случае надо поскорей убираться отсюда.

– Агнией зови, – отвечаю я, складывая в сундук нитки и ножницы.

Не горю желанием заводить дружбу. И не потому, что девушки мне неприятны, скорее наоборот, своим тактичным поведением они очень располагают к себе. Просто я здесь ненадолго, так зачем обзаводиться знакомыми.

– Мою подругу зовут Гордея, а меня матушка Забавой кличет, – представляется блондинка. – Мы из Арну на западе княжества.

– Я из Волчанска, – нехотя отвечаю я только потому, что вижу: они не отстанут.

– Так зачем тебе сундук? – повторяет Гордея вопрос.

– Чтобы никто не догадался, что я уже взяла материал для заданий, – отвечаю я приставучим девицам.

Они переглядываются. Что означает их обмен взглядами, я не могу понять.

– Умно! – выносит вердикт Забава. – Ты самая сообразительная из всех претенденток.

Такая оценка может нести за собой множество неприятностей. И меня это настораживает.

– Не согласна, – улыбаюсь я как можно дружелюбней, чтобы снять с себя клеймо самой умной. – Мы же не знаем, сколько ещё девушек задержалось в пути.

– Нам сказала Милорада, что в отборе участвуют тридцать девушек, – говорит Гордея. – Приехало от нас семь, от вас пять, пока ты набивала сундук, прибыло ещё два обоза с невестами.

Тридцать девушек! Боги, как же много!

Тем легче затеряться среди толпы, особенно если постараться быть незаметной.

– О чём задумалась? Считаешь? – дотрагивается до меня Забава. – Приехало в первую очередь двенадцать девушек, во вторую – примерно столько же. Значит, ждём ещё шесть.

– Не считаю, прикидываю шансы, – отвечаю я, мало заботясь, как звучат мои слова.

– Шансы есть только у тех, кто будет давать взятки, – отмахивается, как от несуществующей проблемы, Гордея.

Значит, девушки богаты и готовы идти напролом к своей цели.

– У твоей семьи есть деньги? – спрашивает вторая подружка.

Я качаю головой.

– Денег нет, – с сожалением отвечаю я. И после этих слов они теряют ко мне интерес, разворачиваясь к стеллажу с тканями, – но я и не выигрывать сюда приехала.

А эта фраза заставляет их с любопытством обернуться.

– Впервые вижу дуру, которая не хочет стать княгиней, – смеётся Гордея, вот только её взгляд цепко ощупывает меня. Она будто пробует меня на вкус и решает, сожрать или выплюнуть.

А мне от этого взгляда становится неуютно. Хочется сбежать подальше и от них, и с отбора.

– Я просто реально смотрю на ситуацию, – говорю я, высоко подняв подбородок. – Я из очень бедной семьи. Наша бедность может сравниться только с древностью рода. Так что сами понимаете, что шансов у меня никаких.

– Чего это ты так разоткровенничалось? – с подозрением спрашивает Гордея.

– Не хочу, чтобы вы считали меня соперницей, – честно признаюсь я. – Против вас я не выстою.

– А против остальных, значит, выстоишь? – ухмыляется Гордея. – Одна против двадцати восьми девушек.

Я отмечаю, что себя и Забаву она уже вычеркнула из списка тех, кто считает меня опасной. Отлично, одной проблемой меньше.

– За всех не скажу, но постараюсь. Я оставлю вас, чтобы не мешать, – говорю я, спеша побыстрее убраться.

– На самом верху лучшие ткани, – подсказываю им на прощание. Вот дура! Зачем надо было помогать? Теперь они поймут, что я забрала самую лучшую ткань.

Длинный язык всегда приносит проблемы, а я забыла эту мудрость. Монотонная, но тяжёлая работа по доставке сундука к лестнице окончательно выбила из головы ненужные мысли.

Дыхание сбилось, спина болит, в висках молотом стучит кровь.

С каждым шагом тяжеленный сундук, обитый коваными фигурными вставками, для красоты, становится ещё тяжелее.

– Зачем вам понадобился этот сундук, – не выдерживает Маришка.

– Я же не знала, что он такой большой и тяжёлый, – огрызаюсь я, понимая, что Маришка права.

Оставив сундук возле лестницы, мы с ней облокотились на перила и закрыли глаза. Надо набраться сил, чтобы затянуть его на второй этаж.

Почему я с таким упорством продолжаю возиться с такой тяжестью, умом не понять, но внутри мне кажется, что он мне ещё пригодится.

– А вот и наша нищебродка, – раздаётся с верхних ступенек лестницы издевательский голос Драганы. – Ей даже слуг не выделили, тащит своё барахло сама.

Злые слёзы подступают к глазам. Сжимаю в ярости кулаки. Лицо горит от унижения.

– Вот же подлая тварь, – вполголоса произносит Маришка.

А я не могу ничего ей ответить, чтобы не расплакаться. Напряжение последних дней грозит выйти нескончаемым потоком слёз. Только бы не доставить ей этого удовольствия.

– В гневе ты ещё красивее, – шепчет мне на ухо знакомый голос, непонятно как взявшийся в тереме невест.

Глава 11

– В гневе ты ещё красивее, – шепчет мне на ухо знакомый голос, непонятно как взявшийся в тереме невест. Не голос, конечно, а Меченый.

Распахиваю глаза и встречаюсь с его взглядом, полным восхищения.

Он что, меня преследует? Но вместо негодования по телу разливается тепло удовлетворения. В обозе я его выглядывала, в княжьем тереме он меня. Щёки предательски краснеют.

– Какие глупости, – шепчу я. – На нас наверняка все смотрят.

Меченый не скрывает улыбки:

– Конечно, смотрят, – тихо говорит он. – У твоей заклятой подружки сейчас глаза лопнут, как она их вытаращила.

Непроизвольно я издаю смешок и тут же прикрываю рот рукой. Поворачиваюсь и смотрю на лестницу. Драгана с красным от негодования лицом шумно дышит. Она указывает пальцем на нас с Меченым, но сказать ничего не может.

Какая благодать! Видимо, все слова от возмущения забыла. Как же, такой видный воин обращает внимание на нищенку, а не на неё. Хоть это и плохо, но я чувствую злорадство. Так ей и надо! Щёлкнули по носу, чтобы не задирала его высоко.

Вот только на нас смотрит не только Драгана с подружками, но и мои новые знакомые из Арну. Гордея со сжатыми в одну линию губами и Забава с безмятежным лицом.

– Вставай, – тихонько говорит мне Меченый. – Не заставляй брать тебя на руки.

Только представив, какую пищу он даст для сплетен, я подскакиваю, как ужаленная.

– Только попробуй, – шиплю я.

– Обязательно, но только не сейчас, – подшучивает он надо мной. – Не могу отказать, когда красивые девушки просят.

От его слов сердце как будто прижгли раскалённым железом. Бабник! Отказать он не может!

Не нужен мне такой повеса! Ненавижу подлеца!

– Пошли, – ничего не зная о моих душевных терзаниях, княжий сотник легко поднимает сундук, – помогу дотащить сундук до твоей комнаты.

Маришка с такой надеждой смотрит мне в глаза, что я не в силах отказаться.

– Ну, ладно, помоги, – соглашаюсь я. – Но только ради Маришки! Она очень устала.

– Ну, разумеется, – ехидно произносит он. – Я здесь только для того, чтобы облегчать служанкам жизнь.

Я хмыкаю, представив такую картину, и спешу за ним по лестнице. Меченый несёт тяжеленный сундук, как будто он ничего не весит.

– Но вот Милораде я выскажу, – ничуть не запыхавшись, произносит воин. – Невесты князя у неё тяжеленные сундуки таскают.

Его небрежное «невесты князя» возвращают меня к действительности, где я на отборе, а он всего лишь помогает мне из жалости.

– А я расскажу распорядительнице, что у неё под носом воины ухаживают за невестами князя, – догоняет нас Драгана. Ей обязательно надо, чтобы последнее слово осталось за ней.

Меченый разворачивается и чуть не сбивает её сундуком, который он держит в руках. В глазах его полыхает пламя, и совсем не страсти.

Я лишь однажды видела такое же. Давно, ещё в детстве. У воина, который защищал свою семью. Это было страшно, и это было прекрасно.

– Где здесь ты видишь воинов? – вкрадчиво спрашивает княжий сотник. – А говоря про невест, ты и себя имеешь в виду?

Драгана высоко задирает голову, того и гляди проткнёт крышу своим длинным, любопытным носом.

– Я девушка порядочная, хвостом перед воинами не кручу, – высокомерно произносит Драгана.

– Милая, – голос Меченого полон мёда, – а ты сама-то как здесь оказалась?

Драгана хлопает своими коровьими глазами, не понимая, что он от неё хочет.

– Понятно как, я записана в списки невест князя от города Волчанска, – всё ещё не понимая, куда клонит Меченый, отвечает Драгана.

Меченый наконец-то ставит сундук на пол и садится на него. Теперь Драгана стоит перед ним, как ученица перед строгим учителем.

– Сдаётся мне, что ты единственная провалила первый тур отбора, – словно только сейчас вспомнив о нём, говорит Меченый. – И ты до сих пор здесь, как так получается?

Драгана наконец-то осознаёт, в какую ловушку она сама себя загнала.

– Не твоё дело, – бурчит она.

– Ну, как же не моё, – удивляется Меченный, – князь борется со взяткоимством, а оно процветает у него под носом. И кто? Невеста князя.

– Не губи! – смекнув, чем ей грозит сделка с распорядителем отбора, Драгана хватает воина за руку.

– Не надо, – Меченый высвобождает руку и, усмехаясь, возвращает ей же жестокие слова, – а то ещё Агния подумает, что ты вертишь хвостом перед сотником. Ещё до князя дойдёт. Скандал будет.

Драгана так яростно скрипит зубами, того и гляди сотрёт.

– Что ты хочешь взамен? – по-деловому, словно купчиха спрашивает дочь судьи.

– Язык держи за зубами, – жёстко отвечает Меченый, в его голосе столько льда, что можно обморозиться. – Агнию не смей трогать.

Она лишь кивает и уходит в свою комнату, самую первую от лестницы.

– Ну, где твоя комната? – Сотник князя и мой защитник подхватывает сундук. Я едва поспеваю за ним.

– Третья, – отвечаю я, уже переходя на бег. – Куда ты так спешишь?

Он не отвечает, лишь ускоряет шаг. Оставляет сундук возле нашей двери, он берёт меня за руку и отводит к окну.

– Не стоит давать повод к сплетням, – наклонившись к моему уху, шепчет он. От его дыхания кожа покрывается мурашками, становится трудно дышать. Я почти не слышу, что он говорит, вдыхая аромат его кожи. Терпкий, как вино, и пряный, как мёд.

– Выходи вечером в сад, – просит он хриплым голосом. – Я буду ждать тебя на скамейке под яблоней в глубине сада.

Зачарованная, я лишь киваю, совершенно не соображая, на что соглашаюсь.

Он очерчивает пальцем контур моего лица, заставляя сбиваться дыхание, а сердце замирать в ожидании. Проводит рукой по моим волосам.

– Я буду ждать, – шепчет он, разворачивается и уходит.

Как в тумане, я помогаю Маришке затащить сундук в комнату. Мира ещё не вернулась. Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Передо мной возникает образ Меченого.

И только сейчас я понимаю, что ни разу не вспомнила о Вацлаве в этот день.

Глава 12

Вместо того чтобы немного помечтать о своём любимом, я размышляю о том, можно ли немного сжульничать.

Во мне борются два противоположных чувства: ответственность и желание помочь подруге. Понятно же, что Мира сама не справится с заданием.

– Маришка, – окрикиваю я девушку, которая пристроилась на сундуке и провалилась в объятия Дрёмы. – Где мой сундук с вещами?

Служанка непонимающе хлопает глазами.

– А, вещи из дома, – переспрашивает она. – Так их ещё не принесли.

Интересная картина, как это ещё не принесли? Ведь должны были.

– Боярышня Любомира пошла проконтролировать разгрузку вещей, – напоминает мне Маришка.

Помню я, что она пошла, и не только за вещами. Вот только почему её до сих пор нет? Случилось, может, что-то?

– Надо пойти поискать её. Долго что-то она не возвращается. Может, случилось что-то?

Я начинаю волноваться о судьбе Миры.

– Маришка, ступай, поищи Миру.

– Слушаюсь, боярышня, – девушка отвешивает поясной поклон и выбегает за дверь.

От былого величия семьи остался только титул «боярышня». Только толку-то от него. Даже отец Вацлава, худого рода, да богатый, не хочет, чтобы я вышла замуж за его сына. Ему богатую подавай, а род и так древним станет лет через пятьсот, считает градоначальник. А за это время и богатство прирастать будет. Слёзы опять подкрадываются к глазам.

Не буду больше думать о своём происхождении. Вацлав любит меня не за богатство и древний род, а просто потому, что любит.

Любовь – это не арифметика и правилам не поддаётся. Никто не знает, за что он любит, а если может сказать, значит, это и не любовь вовсе.

Ой, Лада! Я Вацлава люблю за то, что он красивый и обходительный. Получается, что я и не люблю его вовсе.

Вот что значит мучиться от безделья. Дурные мысли в голову лезут. Не буду сомневаться в Вацлаве и моей любви к нему.

– Сундуки сейчас принесут, – вбегает в светёлку Маришка, – а боярышня Любомира беседует во дворе с сотником князя.

Меня словно кипятком ошпарили, как я подскакиваю на кровати.

– С сотником? Что ему от неё надо? – голос звучит хрипло.

Кровь отливает от лица, а сердце начинает колотиться, как ненормальное.

Это я ненормальная, если так реагирую на любое упоминание о Меченом.

Воображение тут же нарисовало, как он гладит волосы Миры, улыбается ей. Мне нестерпимо хочется ударить его по лицу, чтобы стереть его игривую улыбку, которую он раздаривает всем подряд.

– Не знаю, – беспечно отвечает Маришка, – я не спрашивала. Невместно мне встревать в их разговор.

Я рассеянно киваю. Вот наглец какой! Меня пригласил на свидание, а теперь и Миру. Недостойно такое поведение честного воина.

Агния, он тебе никто, выброси из головы этого сотника и живи с мыслями о женихе.

Разумные мысли не приживаются в моей голове. Думать о Вацлаве не хочется, все чувства сосредоточены на коварном соблазнителе.

Надо пойти во двор и увидеть всё своими глазами.

Вылетаю из горницы и несусь вниз по лестнице.

– Агния, ты куда? – кричит мне вслед Мира.

Я, погружённая в свои мысли, даже не заметила, как пробежала мимо неё.

– Мира? – растерянно спрашиваю я.

– А кого ты хотела увидеть? – смеётся она. – Князя?

Точно не князя. Того, кого я хочу увидеть, чтобы выцарапать ему глаза, уже нет здесь.

– Пошли в столовую, – Мира берёт меня под руку, – уже накрыли столы.

Словно в тумане я следую за ней.

– Представляешь, меня во дворе поджидал Ярый, – шепчет мне на ушко Мира, переполненная эмоциями.

– Ярый? – глупо переспрашиваю я. – Сотник князя?

– Ты какая-то странная, – произносит Мира. – Ну а кто ещё-то? Ярый сотник князя. Один из многих. У князя тысячников только пятеро.

Меня не интересуют тысячники князя и сам князь тоже. Напряжение отпускает, я словно выбралась из затягивающей меня болотной трясины. Мира была не с Меченым.

Что со мной происходит такое?

– Мира, со мной происходит что-то странное, – решаю я поделиться с ней терзающими меня чувствами. Только заменю Меченого на Вацлава. О своих чувствах к сотнику князя не хочу говорить даже Мире.