Отражения Заслона

Доктор Кросс

Отражения Заслона

**Глава 1: «Тени под куполом»**

Глубоко под землей, в чреве мертвого угольного карьера, станция «ЗАСЛОН-5» клокотала, как перегретый реактор. Ее металлические стены, покрытые слоем копоти и конденсата, вибрировали от гула машин. Воздух, густой от запаха раскаленного железа и химикатов, резал легкие. В коридорах, освещенных мертвенным светом неоновых ламп, тени сбивались в клубки, будто прячась от датчиков, встроенных в потолок. На центральном мониторе в операционном зале пульсировала голограмма Земли – багровый шар, опутанный сетью аномальных температурных зон. Где-то над ними, за триста метров камня и титана, бушевал ад: кислотные дожди разъедали остатки лесов, а огненные смерчи выли, как древние боги, требующие жертв.

**Евгений Громов** стоял перед панелью управления СПЧН-100, его киберглаз мигал, переводя данные в визуальные импульсы. На экране всплывали цифры: давление падало, температура в секторе С уже достигала +47°C. Его шрам на щеке дернулся – это напоминало ему тот день, когда рухнул купол в Томске. *"Слишком поздно",* – тогда сказал он себе. Теперь ошибка была недопустима.

**Анна «Штурм» Вольнова** прильнула к терминалу АКИП, ее бионические пальцы летали по голограмме, выдергивая из хаоса данные. На экране мерцали сигналы – ритмичные, как сердцебиение машины. *"17 минут… точнее атомных часов",* – она прикусила губу, чувствуя металлический привкус импланта. Ее розовые волосы, выгоревшие до блекло-рыжего, падали на экран, но она не замечала. В ушах звенело от прямого подключения к нейросети – там, в цифровом океане, плавали тени, которых не должно было быть.

**Дмитрий «Молот» Козлов** вполз в вентиляционную шахту АПА-100У, ругаясь на гидравлику своей искусственной руки. Пластины на спине, вживленные после ожогов, жгли, как раскаленные иглы. Он тыкал сварочным горелком в трещину теплообменника, искры падали на фартук, прожженный до дыр. *"Хлюпики-инженеры… недожали болты",* – рычал он, хотя знал – вибрации шли извне. Словно что-то билось в купол, пытаясь прорваться.

**Лиза Чжан** прижалась лбом к стеклу метеолаборатории. За иллюминатором, в кромешной тьме подземелья, светились только датчики на стенах, как глаза слепых рыб. Ее зеленые волосы сливались с ядовитым свечением мониторов. На экране карты аномалий пульсировала точка – тепловая воронка над станцией. *"Оно живое",* – прошептала она, гладя амулет из кварца. Камень, нагреваясь, оставлял на ладони красный след.

Сигнал тревоги взорвался в динамиках, разрезая гул машин.

– **Сектор С: разгерметизация!** – голос ИИ, холодный и бесполый, заставил Евгения вздрогнуть.

Он бросился к лифту, но Анна перехватила его, выдернув кабель из порта на виске. Ее настоящий глаз был расширен, искусственный – сузился до щели.

– Не сектор С… – она выплюнула слова, как пули. – Это ловушка. Данные подделаны. Смотри!

На экране АКИП графики вдруг рассыпались в пиксельный дождь, а потом сложились в символ – трехглазую спираль, вращающуюся против часовой стрелки. Лиза вскрикнула, закрыв лицо руками:

– Оно здесь! В сети!

Дмитрий, вылезая из шахты, услышал скрежет. АПА-100У, машина, которую он собирал десять лет, вдруг завизжала, и медные трубы начали сплющиваться, будто невидимый кузнец бил по ним молотом.

– Черт, Громов! – он рявкнул в комм-линк. – Это не поломка… Это **оно** ломает!

Евгений вбежал в метеолабораторию, где Лиза, дрожа, тыкала в экран. Тепловая воронка теперь висела прямо над станцией, ее края мерцали неестественным фиолетовым светом.

– Это портал, – прошептала она. – Или… глаз.

Наверху, в жилом секторе, загрохотало. Датчики показали скачок давления.

– Выдыхайте! – крикнул Евгений, хватая противогаз. – Штурм, перекрой каналы связи! Молот, глуши все передатчики!

Но было поздно.

Стеклянная стена операционного зала треснула – не от удара, а от жара. Воздух загустел, и в нем проступили силуэты: угловатые, как кристаллы, фигуры, сложенные из света и дыма. Они плыли сквозь стены, оставляя за собой следы оплавленного металла.

– **Мы не враги**, – прозвучало в головах. Голос был множественным, как эхо в пещере.

Анна выхватила из ножен импульсный пистолет, но Евгений остановил ее.

– Кто вы? – спросил он, чувствуя, как киберглаз перегревается, пытаясь проанализировать фантомов.

– **Мы – те, кто выжил после лучей. Мы – причина вашего ада.**

Лиза упала на колени, крича. Ее кварцевый амулет взорвался, разрезав кожу осколками.

– Они… они не из космоса! – завыла она. – Они из **будущего**!

– Вы пришли уничтожить нас? – спросил Евгений, чувствуя, как голос жены шепчет ему: *"Спроси, чего они хотят".*

– **Нет. Мы пришли предупредить. Лучи… были лишь началом. Ваша Земля – мишень.**

– Чья?

Силуэты дрогнули, и сквозь треск помех прорвалось слово:

– **Тех, кто создал нас. И кто скоро придет за вами.**

Купол содрогнулся. Где-то снаружи, в огненном аду, взорвался АК-102 – последний автономный климатизатор.

Тьма поглотила станцию.

Когда резервные генераторы взвыли, вернув свет, призраки исчезли. На стене операционного зала, там, где прошел фантом, светилась надпись: **«Ищите Купол №7»**.

– Это координаты, – Анна коснулась знака. Ее пальцы обуглились, но данные уже текли в чип. – Он в Антарктиде. Там ещё есть лед.

Евгений посмотрел на выжженную карту Земли. Где-то там, прятался ответ. Или новая ловушка.

– Готовьте шаттл, – сказал он, поправляя перчатку с датчиками. – Мы выходим на поверхность.

Дмитрий засмеялся – хрипло, как двигатель на сухом топливе:

– Там же +70°C, Громов.

– Тогда возьмите больше воды, – киберглаз инженера вспыхнул голубым. – И оружия.

Наверху, в мире огня, завыл ветер. Но теперь это был не просто вой – он звучал осознанно.

Будто смеялся.

**Глава 2: «Пепел на губах»**

Шаттл «Заря-М» висел в доке, как перезрелый плод, готовый лопнуть от внутреннего давления. Его корпус, покрытый термопластиковыми чешуйками, дышал жаром, словно зверь, загнанный в угол. Анна впивалась пальцами в интерфейс штурмовой пушки, перепрошивая навигационные алгоритмы. Каждый чип пах озоновой горечью – следы перегрузок от электромагнитных бурь.

– Два часа автономии, – бросила она, сплевывая прядь рыжих волос. – Потом батареи поплывут быстрее, чем ледники в прошлом веке.