Дорогой дневник, я дрожу

Мария Оракулова

Дорогой дневник, я дрожу

Знакомо ли тебе чувство, когда все тело охватывает дрожь, с которой не совладать, сердце бешено колотится и вот-вот выпрыгнет из груди, а голова безостановочно кружится и хочется упасть в обморок, но не от какого-нибудь несварения, а от чистой любви? Внутри кипит адреналин, глаза закрыты, ты ощущаешь все, что есть на Земле, и ничего одновременно, а только лишь тот трепет в своей душе, что не может умолкнуть целую вечность, которая на самом деле – кратчайший миг. А трепету и не нужно умолкать. Есть только ты и он. В этом мгновении вы едины, словно одно целое, а время застыло, планета кружится слишком быстро, вас не держат ноги и вы летите… И есть только ты и он. Твой любимый. Знакомо ли тебе это чувство, я из будущего?

Лично мне – нет.

Не знаю как ты, но я сейчас получила самый ужасный отворот-поворот в своей, а точнее, в нашей с тобой жизни. Поэтому надеюсь, дела у тебя получше. Знаешь, я так верила в чудо! Искренне, всем сердцем, как никто в моем возрасте уже не верит. Мои друзья не верят в волшебство, монетку в фонтан, фей-крёстных и сказки. Мне за свою веру в несбыточное даже стыдно как-то было, ведь я слишком взрослая. Но теперь и я не верю. Волшебства нет, расходимся! Если ты помнишь, я из будущего, мы ведь с тобой всегда до последнего всем говорили, что чудеса приходят в самый неожиданный момент, были рядом с нашими друзьями в тяжкие моменты, девчонки у нас с тобой в плечо тыкались и плакали, когда было больно… Но сейчас мне некуда деться. И поплакаться некому, и во взаимности мне отказано, и вообще! В голове только один вопрос: вот что со мной не так?

Не знаю как ты там у себя в будущем, но вот я явно не создана для любви.

***

– Эй, я ведь помню тот период! – сказала Маша, перелистывая свой личный дневник, – Я разочаровалась в себе, в мире, в любви и вообще во всем! Тогда я решила, что раз не создана для взаимных нежных чувств, то запрещу себе влюбляться.

Маша пересматривала свои старые записи и не чаяла найти в них надежду, однако ей удалось получить хотя бы немного тепла, которого в последнее время ей так не хватало. Удивительно, что именно благодаря самой себе она может сейчас его получить. Наверное, ей никто и не нужен?

До чего же Маше были близки те образы в многочисленных прочитанных ею романах, когда девушке, потерявшей всякую надежду на счастье, вдруг случайным образом выпадает шанс на чистую и искреннюю любовь. Однажды она сама ощутила, как круто может измениться жизнь никому неинтересной школьной серой массы… в лице, собственно, Маши. Эх, где-то в глубине души она и радовалась полученному опыту, и грустила, что сейчас все совсем не так, ликовала от перемен, произошедших с ней, и горько тосковала по тем дням, когда была типичной ученицей-лохушкой с третьего ряда. Словно, тогда все было проще. Хоть и ужасней. Как вообще можно найти в том жизненном периоде что-то, по чему можно тосковать, если ты всей душой не желаешь его вспоминать?

Да все просто. Тогда она была невидимкой. А он ее заметил.

– Ох, и этот момент я тоже помню! – гамма противоречивых эмоций отразилась на ее лице, – как я пошла домой, как мне тогда казалось, к своей истинной судьбе, чтобы вручить подарок и открыться в чувствах…

Маша углубилась в страницы и начала шептать слова, написанные когда-то ее же рукой, попутно проживая все заново.

***

Я сделала это. Я из будущего, ты понимаешь? Я сделала это! Я призналась ему в чувствах! Сказать, что я была напугана до смерти, дрожала как ненормальная, чувствовала бесконечный холод и ватность в теле, – это не сказать ничего! Колотилось ли сердце? Да! Долго ли я собиралась с духом? Да! Отдала ли я подарок? Да! Взаимны ли чувства? Нет!

Нет, нет, нет и еще раз нет! Тысячу раз нет! Не знаю почему, но я забыла, что не могу нравиться парням. Давно нужно было привыкнуть. И я долго боролась со своими бабочками, но таблеток от их порханья в моем животе еще не придумали. Пожалуй, если бы лекарство от любви существовало, то я бы приняла его…

(Новая надпись, сделанная спустя полгода, практически полностью перекрывшая абзац)

Я бы ни за что не стала принимать такую таблетку! Ни в коем случае нельзя отказываться от боли, ведь из нее может родиться большая сила! Но раз уж на то пошло, то после падения, когда ниже падать уже некуда, ты всегда можешь попробовать подняться наверх. Или хотя бы на ступень выше, но не суть! То, что блокирует наши чувства, эмоции, наше истинное «я» никогда не принесет пользы, никогда! Не знаю, как другим, а лично мне нравится ЖИТЬ. И поэтому, чтобы я всегда была живой, я должна принимать абсолютно все, что лежит на моем сердце, будь то печаль от невзаимности, или нежный трепет от выливающегося наружу из моей души счастья!

***

Маша вспомнила, казалось бы, благодаря этому абзацу всю свою жизнь за последний год: каждый смешок, слезинку, дуновение ветра, вздох… Какой разной она была за этот год! И как по-разному ее воспринимали люди. И она сама.

– Я хочу вспомнить все, – сказала она самой себе и перелистала дневник в начало, – В конце концов, этим вечером мне предстоит разговор, от которого зависит моя дальнейшая жизнь. И его жизнь тоже. И поэтому, перед тем как принимать решения о будущем, я хочу окунуться в прошлое.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Не сравнивать»

Маша была мечтательницей. Лет до пятнадцати она тайком играла в куклы и смотрела мультики про волшебство. Ей нравилось привносить в свою жизнь немного магии, чуда и прочих радостей, которые помогают розовой пелене дольше держаться на плаву в океане ее глаз. Маша любила читать, преимущественно фентези, но в год, когда все случилось, перешла на сборники по ЕГЭ и зарубежную классику, а сорвал пелену с ее глаз Эрих Мария Ремарк, он же и оставался любимым писателем уже не мечтательницы довольно долгое время. И хоть реалии жизни были ей отныне открыты, она вплоть до своего совершеннолетия и встречи с ним не знала, кем хочет стать.

– Я бы не сдавала бы экзамены, если б так можно было, — всегда твердила она, — но мне придется пройти эту процедуру, ведь так устроена система образования. А вообще, получается так, что я сдаю их «для галочки»: базовые два экзамена и обществознание так, за компанию с подружками.

В старшие классы она пошла в силу незнания и непонимания, чего ей дальше делать, а так ей не хотелось еще два года жизни тратить на школу. После девятого класса с ее хорошими баллами она вполне могла поступить в какой-нибудь колледж, и она собиралась сделать именно так, пока в один прекрасный или не очень момент осознала, что ей нужно больше времени, дабы понять свою природу и определить дальнейший вектор направления в жизни. Так она и очутилась в старшей школе. Чтобы «оттянуть момент».

И так она села за одну парту с ним…

Его звали Володя. Он был самым странным человеком, которого Маше только довелось видеть, и когда они оказались за одной партой, то оба были холодны друг с другом. Лишь иногда задавали они друг другу вопросы по типу «Ты успел решить?» и ответа «Нет, не понимаю», или ровным счетом наоборот, поскольку Маша отвечала обычно «Да, на вот, списывай». Ах да, прошло пару месяцев, и они принялись грубо нарушать моральные, и в принципе обычные, правила школы – они стали играть в карты. Причём оба мастерски делали это, оставляли друг друга с погонами, играли на щелбаны и шли всегда вровень, как вечные соперники.

– Да-а уж, этих двоих оставить вдвоем играть, так они вечность играть будут, не переиграют друг друга, — говорили друзья, — Опа, пару на пару играем? Маш, Володь, разделитесь, а то мы и минуты не продержимся…

«О да, мы созданы друг для друга!» – мысленно вздыхала Маша, когда боковым зрением смотрела на него. И это при том, что Володя не был идеалом от слова «совсем»: он ругался матом, презирал правила, был полон азарта (хоть где-то они совпали), опошлен и, откровенно говоря, недобр к нежным и трепетным женским душам. Возможно это хладнокровие и острый провокационный, хоть местами и детский, юмор зацепили старшеклассницу. Маша не искала любви, она оттягивала время, но эта так называемся сказка «от ненависти до любви» заставляла ее сердце трепетать.

Затем от подружек пошли слова по типу «Да-а, Маш, как у тебя это получается? Он ведь только рядом с тобой свои высказывания фильтрует». Стоит отметить, что Маша ненавидела матерщину и всякий раз, как это полагается подросткам, которые лишь учатся выражать свои чувства, била его то по затылку, то стукала по плечу, а еще сетовала: «Хватит матом ругаться! Ты этим ртом еще потом мать свою в щеку целовать будешь!»

***

– Да, это правда, я не переношу, когда рядом со мной кто-то ругается матом, – рассказывала Маша своему новому другу.

– Почему? – вопрошал он, – Я, конечно, редко к таким словам обращаюсь, но мне все равно интересно. – Он отхлебнул чай и перевел на собеседницу полный любопытства взгляд.

– Дай угадаю, ты раньше такого кардинального отношения к матерным выражениям не видел, да?

Он положительно кивнул, и это было правдой: его действительно удивляло и занимало то, что какой-то человек на дух не переносит какую-то определенную группу словесных выражений. На его памяти практически все знакомые часто использовали слова такого характера в обиходе. Сам он мог ругнуться, но только в целях более эмоционального повествования.

– Ну, у меня просто один родственник был заядлым матершинником… Бил жену свою, пил часто, а именно две недели через месяц, словом, не лучший пример. Я в детстве, когда осознала масштаб происходящей ситуации, которая длится на протяжении всего их брака, решила, что никогда не буду ругаться матом.

– Чтобы не стать похожей на него?

– Да.

– Близкий родственник?

– Да.

С новым другом Маше было легко, она еще не говорила никому про причину своего мнения насчет мата. В своей голове она быстро возвела его в ранг друзей и стала быстро открываться ему, даже, как ей казалось, слишком быстро. Но и он тоже. Всего за первую прогулку она составила более-менее тщательное досье на новую персону в ее жизни и поведала о нем личному дневнику – хранилищу ее тайн и сокровенных мыслей. Только дневник знал о тяжести отказа от любимого человека и о радостях каждой встречи с ее новым добрым другом Гошей.

Досье на Гошу: добрый, начитанный, любит (как и я!) ходить в театр, разбирается в сортах чая, из профессиональной деятельности предпочтение отдает съемке клипов и фильмов (главное – творчество!), хоть по образованию он (тоже, как и я, для галочки!) повар. Умеет хорошо готовить, но еще лучше умеет снимать. Он оператор. Сейчас он снимает с друзьями большой проект (средний метр, если я правильно запомнила…) и рассчитывает выиграть осенью в конкурсе фильмов.

Резюме встречи: мы пришли в чайную, (нам провели чайную церемонию!), разговаривали о музыке, хобби, шутили, делились планами на будущее, обменялись парой-тройкой треков, я рассказывала ему про свои стихи и тексты для песен, а он о кино. Потом мы гуляли по набережной Волги (и естественно там был красивый вид) и общались на тему любимых фильмов и мультфильмов. Я ну никак не ожидала, что при рассказе о мультфильме «Самый слабый» начну рыдать! Потому что мне в детстве так всегда было жалко самого слабого зайку… А лев приехал его защитить! И вообще этот мультик такой добрый! Гоша не знал, что со мной делать, когда я начала плакать и просто обнял меня. Было очень здорово получить дружеские объятия от такого прекрасного человека!

Планы на дальнейшее общение: надо подарить ему что-нибудь на память, обязательно надо! Мимо меня прошло столько разных людей, которые точно не вспомнят о моем существовании спустя пару лет, а мне ну очень почему-то хочется, чтобы Гоша запомнил нашу дружбу. Я уверена, что наше общение закончится так же стремительно, как и началось (ведь так обычно у меня (никому не нужной бе-бе-бе) и происходит). Хочу подарить что-то в стиле «Потеряй мой подарок, а потом случайно найди и вспомни обо мне!», по-моему, идея блистательная! Может, он найдет однажды мой презент на книжной полке или за шкафом во время глобальной уборки и напишет мне, вспомнит нашу прогулку! Хотя если я хочу подарить ему что-то, то вторая встреча просто обязана быть…