Нейронные связи

Вадим Волох

Нейронные связи

Солнце, завершая свой путь над землей, стремилось за горизонт, и ночь, почувствовав свою силу, уже начинала отвоёвывать у дня свои территории. Ещё чуть-чуть и оно уйдёт за черту, оставив землю и всех кто на ней во власти тьмы. Но пока что оно ещё дарило последние лучи окружающей природе, и лес, трава, река вдалеке преображались под его лучами, приобретали мистические оттенки. Любимое время для фотографов. Световая насыщенность дня уступает место вечернему карнавалу красок и оттенков.

Витя забрался на самую вершину. Отсюда открывался великолепный вид: лес волнами уходил почти до самого горизонта и где-то посередине его рассекала река, которая, как зеркало, отражала лучи уходящего солнца и добавляла новые краски вечернему пейзажу. Параллельно реке располагалась дорога. Она, словно немой подражатель, повторяла за рекой все её изгибы. Витя достал фотоаппарат и сделал несколько пробных кадров. Что-то подкрутил в настройках, еще сделал пару дублей и начал ждать. Спустя час солнце коснулось своими лучами реки и её русло зажглось золотом.

«Золотая река, то что нужно», – подумал Витя и приготовился нажать на спуск фотоаппарата. Но в этот момент из-за поворота показался большегруз.

«Черт!», – выругался Витя. «Принесла нелёгкая, теперь жди пока пыль уляжется». Он в сердцах сплюнул и отложил фотоаппарат. В этот же момент по направлению в город из-за поворота на большой скорости вылетел серебристый кроссовер. Было ощущение, что водитель за рулём автомобиля всеми силами стремится усмирить взбунтовавшуюся машину. Предвкушая интересный сюжет, Витя схватил фотоаппарат, включил режим видео и начал снимать. Расстояние между большегрузом и кроссовером стремительно сокращалось. До фуры уже оставалось несколько метров, как машина неожиданно сменила направление движения и вылетела на встречную полосу. Водитель большегруза, пытаясь избежать столкновения, попытался уйти вправо, но краем фуры зацепил кроссовер и, раскрутив его, как детскую игрушку, сбросил с дороги. Машина пролетела несколько метров по косогору и со всего размаху врезалась в дерево. Витя бросился вниз к дороге и уже через несколько минут был на месте аварии. Правая сторона носовой части кроссовера, то место куда пришелся удар, практически вошла в салон. Водитель, от удара страшной силы, вылетел через лобовое стекло и лежал в пяти метрах от машины. Витя подбежал к нему. Это был мужчина среднего возраста. Всё его лицо и дорогая одежда были залиты кровью. Витя пощупал пульс. Пульс на руке не прощупывался. Тогда он приложил пальцы к сонной артерии и спустя секунду он ощутил слабые толчки. Живой!

– Звоните в скорую! – крикнул он, только что, пришедшему в себя от пережитого шока и подбежавшему, водителю большегруза.

Спустя полчаса место аварии было уже заполнено людьми. Витя сидел в стороне и устало смотрел на происходящую вокруг суету. Он совсем не ожидал такого завершения этого, казалось идеального, дня. Солнце уже скрылось за горизонтом и вокруг совсем стемнело. От реки стал подниматься густой туман. Витя поежился от набежавшей прохлады, достал пачку сигарет и закурил. Дым позволил снять напряжение и он невольно погрузился в свои мысли.

«Опять сорвался, говорил же, что не буду больше курить и вот на тебе, снова закурил. Надо вообще избавится от сигарет, а не таскать их с собой на всякий случай. Ладно докурю эту пачку, а потом обязательно брошу. Да, и спортом надо заняться, а то пробежал сегодня сто метров и сдох. Интересно этот очухается или наглухо? С виду безнадежен.»

– Это вы свидетель произошедшей аварии? – мужской голос вырвал Виктора из размышлений в которые он погрузился.

– Да, – ответил он. – А в чём дело?

– Максим Никифиров, майор, федеральная служба безопасности.

– ФСБ у нас уже ДТП занимаются? Террористов уже всех переловили?

– В аварии пострадал известный учёный, который работал на оборонку, поэтому оставьте ваши шутки при себе и расскажите, как всё произошло.

Витя ещё раз рассказал, как всё было. До этого ему описывать картину произошедшего пришлось унылому капитану дпс, который приехал на вызов.

– Значит вы снимали всё на видео? – спросил фээсбэшник.

– Ну, да.

– Мне нужна будет карта памяти с вашего фотоаппарата.

– Но, у меня там рабочие материалы, – попытался возразить Витя.

– Не волнуйтесь, мы вернем вам всё в целости и сохранности. Нам нужно проанализировать ваше видео, чтобы понять причины произошедшего.

Витя вытащил из фотоаппарата флэшку и отдал майору.

– Вот мой номер телефона, – майор протянул Вите визитку. – Сообщите, если что-то ещё вспомните.

После этих слов развернулся и сел в подъехавший джип.

– Давай в контору, – сказал он водителю.

Джип развернулся и, подняв столб пыли, скрылся за поворотом.

«Ну, и денёк! Потянет на начало, какого-нибудь романа», – подумал он. Затем завел свой мотоцикл и выехал на трассу по направлению к городу.

Все участники этого действия один за другим покинули место происшествия и над рекой повисла тишина. В этот момент из-за тучи, как будто озираясь и проверяя все ли ушли, появилась Луна. Убедившись, что всё спокойно, она смело выбралась на небосвод и озарила окрестности своим холодным зловещим светом.

Было уже десять часов вечера, когда Марина, наконец-то, закончила делать отчёт и вышла из офиса на свежий воздух. Лето доживало свои последние дни и воздух был наполнен прохладой. Марина невольно поёжилась и накинула на себя толстовку, которую захватила с собой зная, что сегодня ей придётся задержаться допоздна. Целый день, проведенный у компьютера, давал знать о себе – она была выжата, как лимон. Сказать по правде, Марина не любила свою работу. Потоки сухих цифр, отчёты, проверки – всё это угнетало её. Ей, казалось, что она погружается, в какую-то болотную тину, которая засасывала её и тянула всё глубже и глубже. Конечно она могла бросить всё, уйти с работы и жить в своё удовольствие – доходы мужа позволяли ей не думать о деньгах, но она не хотела сидеть на его шее и чувствовать себя обязанной ему. Тем более, что отношения между ними становились всё напряжённее и напряжённее. Сергей всегда был замкнутым человеком, даже когда они только начинали встречаться. Во время их свиданий в основном говорила она, а он лишь кивал в ответ и вставлял немногословные фразы. Но последнее время он стал раздражённым и злым. Он мог сорваться из-за какого либо пустяка, хлопнуть дверью и уйти. С ним явно что-то происходило, но она не понимала что именно. В своё время ей казалось, что она сможет растормошить, оживить этого человека, сделать более открытым, общительным, что он будет с ней делится самым сокровенным. Но, как она не билась, как не пыталась, Сергей так и остался «вещью в себе», закрытый от неё и от всего мира. Для него существовала только работа и больше ничего. Всё, что выходило за границы этого для него было не важным. Марина даже не знала любит он её или нет.

Она его точно уже не любила.

От офиса до дома было идти десять минут, и Марина решила не брать машину, а прогуляться пешком. Подышать свежим воздухом, а заодно и мозги проветрить. Ветер разогнал тучи и на небо выползла большая ленивая луна. Марина посмотрела вверх и, ей стало немного грустно. Она вспомнила, как гуляла с Сергеем при такой же огромной луне. Он тогда был совсем непохож на себя: шутил, смеялся, говорил разные глупости, словом, был непохож на свой образ вечно недовольного чем-то человека. А потом неожиданно сделал ей предложение. Она опешила от такого и… согласилась. При этом воспоминании Марина невольно улыбнулась. Потом стряхнула с себя это романтичное наваждение, посмотрела на часы и поспешила домой. Она уже подходила к подъезду своего дома, как неожиданно раздался звонок телефона. Марина взяла трубку. Звонили с незнакомого номера.

– Калугина Марина Александровна? – спросил приятный мужской голос.

– Да,– ответила она.

– Ваш муж Сергей Николаевич Калугин попал в автокатастрофу и теперь находится в коме.

Кома – в переводе с греческого «глубокий сон».

– Как вы думаете он выкарабкается? – спросила симпатичная медсестра Людочка у своего шефа Владимира Леонидовича Татарникова известного в городе, да и по всей стране нейрохирурга, с которым они только что проводили сложнейшую операцию. Им пришлось у пациента практически заново собирать кости черепа.

– Мы, Людочка, с вами сделали всё что смогли, теперь ему сможет помочь только магия, но это уже задача не на нашу зарплату. – сказал Владимир Леонидович, снимая с себя, заляпанный кровью халат. – Если он выживет, то я буду на всех углах кричать, что бог существует. Но после такой тяжелейшей черепно-мозговой, боюсь, что шансов у него один на миллион. Нам остаётся только уповать на чудо. И ещё не мешало бы выпить кофе с сигареткой.

– Сейчас заварю, – прощебетала Людочка и легко выпорхнула в открытую дверь.

Глядя на неё Владимир невольно улыбнулся. Ему нравилась эта симпатичная молодая девчушка и судя по тому, как она заглядывала ему в рот, ловя каждое его слово, он у неё вызывал тоже большую симпатию.

«Может быть. Может быть…», – подумал он.

Татарников обладал удивительной харизмой, которая действовала на женщин, как флейта факира на кобру. Его манера вести разговор, постепенно понижая голос и смотря при этом в глаза собеседнику, его улыбка, от которой потеряла голову не одна представительница слабого пола, его искусно подобранный парфюм – не оставляли шанса ни одной женщине. Всё зависело лишь от срока осады. Ну, а что касается Людочки, то такая крепость готова была сама пасть к ногам завоевателя. Ему для этого ничего не нужно даже предпринимать.

Цели у Владимира и женщин с которыми он заводил романы разнились: они хотели замуж, он хотел свободных отношений. Об эти рифы обычно и разбивались все его романы. Он был неспособен повесить себе на шею семейные узы. Об этом говорил его статус трижды неженатого. Последняя жена ушла от него через год совместного проживания, как раз по причине его постоянных измен.

Татарников сел в кресло в ординаторской и устало прикрыл глаза. Сегодняшний день был очень для него тяжёлым: четыре плановых операции, и в тот момент, когда он уже собирался домой, доставили крайне тяжелого пациента с черепно мозговой травмой. Ещё и звонок от главврача с требованием особого ухода для этого пациента, как будто у Татарникова могло быть иначе. На операционном столе, как в бане все были равны, конечно за исключением здоровья и степени изношенности тех или иных частей тела. От этого зависело насколько легко будет ему в борьбе с костлявой сударыней, в попытке оставить жизни этот набор мышц, сухожилий, кровяных телец и нейронных связей. Ещё, конечно, многое зависело от желания жить самого человека.

Бывали случаи, когда человек из-за ничтожной травмы, несмотря на искусно проведённую операцию, уходил за несколько дней, а бывали безнадёжные, которые неведомым образом выкарабкивались практически с того света. Этого пациента можно было отнести к последним. При первом взгляде на него Владимир понял, что парень не жилец – слишком серьёзная была травма. Но как только он приступил к работе, то почувствовал насколько велико у того желание выжить. Организм сопротивлялся неизбежному и в неравной борьбе со смертью побеждал её. Татарников почти три с половиной часа по частям собирал черепную коробку пациента, и когда, казалось что уже всё позади, пациент неожиданно впал в кому. И всё что теперь оставалось – ждать.

– Владимир Леонидович, Владимир Леонидович.

Татарников открыл глаза. Перед ним стояла Людочка.

– Владимир Леонидович, там жена приехала, пациента, который сейчас в коме.

Татарников посмотрел на часы. Одиннадцать часов. Он и не заметил, как проспал целый час.

– Да, Людмила спасибо. Сейчас, я выйду.

– Владимир Леонидович.

– Что ещё?

– Ваш кофе, – сказала Людочка, указав на столик рядом с креслом. – Правда, он уже остыл, я не хотела вас беспокоить, вы так сладко спали, – добавила она извиняясь.

– Спасибо, тебе Люда, огромное. Ты даже не представляешь, какой ты замечательный человек, – сказал Татарников и улыбнулся. Людочка покраснела, улыбнулась в ответ и смущенно выскользнула из ординаторской.

На столике рядом с креслом стояла чашка кофе и на тарелочке два пирожка заботливо прикрытых салфеткой. Владимир залпом выпил чашку растворимого крепкого кофе, закусил пирожком и вышел из ординаторской в сторону приёмного покоя.

В фойе на диванчике недалеко от стойки, за которой оформляли вновь прибывших пациентов, сидела молодая женщина лет тридцати. Её густые рыжие волосы были уложены в аккуратную причёску, строгий деловой костюм синего цвета с глубоким декольте, и немного уставшие, но необыкновенно красивые глаза, за линзами очков в дорогой оправе. Увидев доктора, она встала. Татарников невольно оценил её идеальные пропорции: грудь, бёдра, ноги, талия. Создатель постарался соединить всё это в оптимальной гармонии и невольно создал шедевр. Она была прекрасна.

– Марина – жена Калугина, – представилась женщина. – Вы оперировали Сергея? Как он?

– Владимир – нейрохирург, – ответил Татарников. – Да, это я оперировал вашего мужа. К сожалению, я пока ничего не могу вам сказать. Мы сделали всё возможное, но травма очень серьёзная и, я не знаю выберется он или нет. Сейчас он в коме.

Марина опустилась в кресло.

– Оставьте ваш номер телефона и как только ситуация прояснится, я вам позвоню.

– Да, спасибо, вот возьмите, – Марина достала из сумочки визитку и отдала Татарникову. Затем поднялась и пошла к выходу.

– Марина Александровна, – окликнул её Владимир.

Она остановилась.

– Совсем забыл, вот вещи вашего мужа, они ему ещё не скоро понадобятся, а у нас в ординаторской могут потеряться.

Он передал ей бумажный конверт. Марина взяла его, поблагодарила и пошла к выходу.

Татарников ещё минуту стоял и смотрел ей вслед. Затем развернулся и скрылся за дверью с надписью «Отделение нейрохирургии».

– Что думаешь, Шерлок, несчастный случай или покушение? – прямо с порога спросил Максим, открыв дверь в кабинет эксперта криминалиста Сергея Коробова. На днях он занес к нему в кабинет флешку с места аварии, ту самую, которую взял у фотографа и теперь пришёл узнать результат.

Сергей Коробов, недаром получил прозвище Шерлок, он был криминалистом от бога. Конечно он не мог, подобно литературному герою, взглянув мельком на человека, ответить сколько у того детей, какой породы у него собака и где он провёл свои выходные, но восстановить картину преступления по незначительным деталям – это ему было под силу.

Когда заглянул Никифоров, он обедал. Кругом был беспорядок: папки с делами валялись на столе, на тумбочке, на сейфе и под ногами Коробова. В этот момент он жевал бутерброд, и вальяжно вытянул ноги, положив их на папку с делами.

Сергей посмотрел на вошедшего Никифорова, дожевал бутерброд и вытер руки прямо об рубашку. Затем поднял ноги и достал из под них со стопки папку.

– Вот познакомься, – сказал он и бросил папку Никифорову.

– Спасибо, а коротко на словах рассказать можешь?

– Если смотреть со стороны фотографа, то кроме неадекватного поведения водителя и, как будто намеренного поворота руля в сторону большегруза, больше ничего не видно. Техническое состояние машины до момента столкновения не вызывает, каких-либо вопросов. Одним словом, придраться не к чему.

– Что совсем никаких зацепок?

– Есть кое-что, что меня смутило, – Сергей замешкался. – Не знаю говорить или нет. Боюсь смеяться будешь.

– Говори раз начал, обещаю не смеяться.

– Вот смотри, – Сергей промотал немного вперед и поставил на паузу. На стоп кадре был момент, когда кроссовер резко меняет направление и вылетает на встречную полосу.

– Ничего не видишь?

– Что именно? – спросил Максим.

Он пытался рассмотреть, что-то необычное в стоп-кадре, но ничего кроме привычной картинки, которую он уже просмотрел раз двести, он не видел.

– Ну ты, хотя бы, подскажи куда смотреть.

Коробов сделал скриншот стоп-кадра, затем открыл этот файл в фотошопе, выделил участок около дерева, в которое спустя несколько мгновение влетит кроссовер Калугина и сделал десятикратное увеличение. Затем прогнал этот участок через специальный фильтр, чтобы добавить изображению четкости.

– Что скажешь?

Никифоров застыл от изумления. Около дерева отчётливо был виден силуэт мужчины.

– Странно. Фотограф утверждает, что был один.

– Странно другое.

Сергей свернул окошко с видео аварии и запустил следующий файл.

– Это видео с регистратора большегруза, – объяснил он Максиму.

Он промотал немного вперед, сделал скриншот, и повторил процедуру. На кадре был тот же момент резкой смены направления движения кроссовера, но теперь этот кадр был сделан из кабины большегруза. Было видно, как Сергей Калугин стремиться избежать момента столкновения, выворачивая руль вправо, а рядом с ним на пассажирском кресле сидел, какой-то человек, точнее не человек, а какая-то размытая тень силуэт, который, подняв левую руку, показывал вправо.

Никифоров, увидев это, невольно присел на стоящий рядом стул, который был завален папками с нераскрытыми делами.

– Распечатай мне это, – Придя в себя, сказа Максим, кивнув на экран. – И предыдущею тоже. Я хочу знать, кто это или, на худой конец, что это.

– Уже сделано, – сказал ему Коробов, и протянул ему конверт с фотографиями.

Максим взял конверт, пожал на прощание руку и вышел из кабинета.

После клиники Марина вернулась домой уже за полночь.

Она сбросила с себя туфли и опустилась на кушетку в прихожей. Хотелось плакать, но слёз не было, был лишь тяжёлый комок, который давил на сердце и сжимал его подобно тискам. Она сидела так минут десять, не двигаясь и глядя в одну точку.

Потом встала и устало проковыляла на кухню. Открыла холодильник. Достала бутылку водки. Налила полстакана и выпила залпом. Жидкость обожгла горло, лёгкие, кишечник, она закашлялась. Раздражённо схватила в руку бутылку и с размаху запустила её прямо в стену. Бутылка столкнулась с препятствием и распалась на тысячи мелких осколков. Вместе с этим взрывом прорвало плотину, которая сдерживала поток слёз. Она зарыдала, точнее завыла, громко в голос, заглушая этим воем всю боль и усталость, которая накопилась у неё внутри.

Потом прошла в ванную, сбросила с себя всю одежду и встала под душ. Она стояла так минут двадцать, практически не шевелясь, чувствуя, как тёплые потоки уносят её прочь от замкнутых пространств, освобождая тело и душу. Затем Марина вышла из душа, обтерла всё своё тело мягким махровым полотенцем, надела халат, и пошла в спальню. Не в силах расстилать постель, она упала прямо поверх покрывала и в тоже мгновение провалилась в черную бездну сна.

Марина проснулась среди ночи от ощущения, как будто чья-то рука сжимает её горло и она не может ни вздохнуть, ни выдохнуть.

Марина резко села на кровати, судорожно глотая воздух. Сердце колотилось в груди, как будто оно хотело разорвать грудную клетку и вырваться словно птица на свободу.

Марина глубоко вдохнула, задержала дыхание и тихонько тонкой струйкой выпустила весь воздух из лёгких. Она повторила это упражнение несколько раз пока, наконец-то, не успокоилась. Голова разламывалась от напряжения и выпитого стакана водки. Марина открыла ящик прикроватной тумбочки и достала оттуда таблетки от головной боли. Вытащила одну, закинула себе в рот и запила водой.

И тут она почувствовала, что в соседней комнате кто-то есть. Она медленно повернула голову и застыла от ужаса. Дверь в кабинет мужа была открыта и рядом с письменным столом напротив окна она увидела силуэт мужчины. Марина спустилась с кровати и тихонько, стараясь не шуметь, подошла дверному проёму. Мужчина стоял неподвижно и смотрел в её сторону.

– Кто вы и что вам нужно? – дрожащим голосом спросила Марина.

Мужчина стоял и не шевелился.

– Если вы не уйдёте, я позвоню в полицию.

Мужчина поднял руку и указал куда-то в сторону кресла. Затем повернулся и пошёл в сторону окна. Хотя Марина и не видела лица у неё возникло странное чувство, что она знает этого человека. Походя к окну мужчина слегка наклонил шею и повернул ею в разные стороны, как будто желая поставить сместившиеся позвонки на свои места.

«Не, может быть, неужели это…» – подумала Марина. Такой жест делал всегда только один человек, чем её неоднократно выводил её из себя.

– Сергей? – осторожно окликнула она мужчину. – Тебя уже выписали из больницы?

Силуэт на секунду замер, затем ещё раз поднял руку и указал в сторону письменного стола. Марина подошла к столу и увидела на нём конверт с вещами Сергея. Тот самый конверт, который ей передали несколько часов назад в больнице. Она взяла в руки конверт и, повернулась чтобы спросить что с ним делать. В комнате никого не было.

– Эй, ты где?

Тишина. Марина прошла по комнатам, проверила все двери и окна. Пустота. Все окна были закрыты, а входная дверь была заперта на ключ, который до сих пор находился в двери.

– Я, наверное, схожу с ума, – прошептала Марина и присела на краешек дивана в гостиной. И только сейчас она обнаружила, что до сих пор держит в руках конверт с вещами мужа.

Она разорвала конверт прямо посередине и высыпала содержимое на стол. Телефон, пачка сигарет, зажигалка, ключ, часы и записная книжка – вот и всё содержимое пакета. Марина посмотрела на все эти вещи, пытаясь найти какой-либо смысл в этих предметах и параллельно стараясь осознать, что же это всё-таки это было: белая горячка, расстройство её личности, шизофрения или полтергейст. Решив в итоге, что это её расшатанная нервная система дала сбой, Марина приняла таблетку снотворного и легла спать.

Она проснулась от шума, стоящего на вибрации, телефона. Не открывая глаз, она пошарила по сторонам, и нащупав свой телефон, поднесла его к уху. И только теперь она поняла, что звук доносился из конверта с вещами её мужа. Она вскочила подбежала к столику, на котором лежал конверт, вытряхнула содержимое на стол и, найдя среди вещей телефон, схватила трубку.

–Алло! – осторожно произнесла Марина, как будто, боясь вспугнуть кого-то на том конце провода.

В трубке были слышны лишь какие-то отдаленные звуки.

– Алло! – повторила она более настойчиво. – Не молчите!

На том конце провода послышался шорох и затем короткие гудки.

Марина положила телефон на стол рядом с другими предметами и на секунду задумалась. Что-то не давало её покоя в этом наборе предметов, которые ей отдал хирург. Мало того, что они никогда не попадались ей на глаза, но ещё они никак в её голове не могли соединиться с личностью Сергея.

Её муж был помешан на цифровизации и носить механические часы он бы точно не стал. Тоже самое и с телефоном – на столе лежал старый механический кнопочный телефон. Он был изрядно потрепан жизнью: цифры на кнопках кое-где стёрлись, экран пошёл трещинами и не до конца отображал информацию. В тоже время Сергей предпочитал смартфоны и для своего личного пользования он собрал смартфон, аналогов, которому в мире невозможно было найти. Больше всего Марину удивила пачка сигарет и зажигалка. Дело в том, что Сергей никогда не курил: у него были слабые лёгкие и курение для него было смерти подобно.

Записная книжка – это вообще анахронизм, который поставил Марину в тупик. Сергей не любил писать – всю информацию он забрасывал на облачное хранилище, чтобы потом пользоваться ей на любом из своих устройств. Марина взяла в руки книжку и пролистала её: какие-то схемы, формулы, цифры. Она закрыла её и положила рядом с другими предметами. Остался ключ. Такого ключа Марина у мужа точно не видела. Все свои ключи он носил на аккуратной связочке с брелком в виде двоичного кода. Здесь у него помещались ключи от квартиры, лаборатории, кабинета в офисе, ключ от сейфа, то есть полный набор. Этот же ключ был динозавром по сравнению с другими ключами. Большой, массивный, немного изогнутый, он всем своим видом говорил, что хранит какую-то тайну. Марина понятия не имела какую дверь должен открывать этот монстр.

«Да, как мало я, оказывается, знаю своего мужа», – подумала Марина.

Она достала пустую коробку из-под обуви и аккуратно сложила в неё все вещи мужа. Хотела было вытащить батарею из телефона и тоже убрать его в коробку, но в последний момент передумала и оставила его лежать на столе. Затем открыла дверцу шкафа и задвинула коробку в дальний угол. Затем пошла на кухню, чтобы сварить себе кофе – пора было приводить себя в чувство и ехать на работу.

Раздался звонок телефона. В этот раз звонили на её номер.

– Алло, – ответила она.

– Марина Александровна? – спросил приятный мужской голос на том конце трубки.

– Да.

– Меня зовут Иван Степанович Пеньков. Я генеральный директор предприятия, в котором работал ваш муж. Из лаборатории, которой руководил ваш супруг пропало очень дорогостоящее оборудование. И сейчас без него, мы не можем продолжить работу. А так как наше предприятие работает на интересы государства, то этим делом занимается ФСБ. Так что в ваших интересах, если вы располагаете, какой-либо информацией сообщить нам.