Хочу с тобой

Самое смешное, что любую попытку дать денег она пресекала. Странная, со своими тараканами, какая-то не от мира сего, но пиздец какая горячая. С ней нельзя было пойти в ресторан, но очень хотелось перепробовать все поверхности в квартире Германа, куда мы частенько таскали лёгкие интрижки. Её тоже туда привёл. Просто привык и забил маршрут не задумываясь. Мог к себе, но… вроде бы всех всё устраивало, так что, не стал заморачиваться.

Всё было нормально, как и должно было быть, пока она вдруг не обиделась и порвала все ниточки… А я до сих пор не могу понять, для чего нужно было обманывать? Что бы что?

Отвлекаюсь на звонящий телефон, следом на знакомого и за минуту – теряю её из виду. Снова… Тёмно-синяя водолазка бесследно исчезает! И сколько бы не высматривал в толпе студентов, говоря со сцены или слушая вполуха очередную пламенную речь – так и не нашёл.

Пришлось зайти в деканат, узнать у смущающейся девочки адрес и всю подноготную интересующей меня студентки. Наврать херни по какому конкретному поводу нужна именно эта студентка и снова вернуться на мероприятие. Внутри чёткое понимание: если увидела, то сбежала – гарантирую.

Освобождаюсь окончательно через три часа, вчитываюсь в адрес и понимаю, что место, в котором она живёт – находится в непосредственной близости с одним из наших заводов, инспекцию которого, я должен был провести ещё неделю назад. Решаю, сделать это сегодня. Заодно, так сказать. Но… если быть с собой до конца честным, то я перестраховываюсь: чёрт её знает, где она может быть! Поэтому, сначала заглядываю на производство, а уже позже, под конец рабочего дня, еду по адресу. Чувствуя предвкушение и раздражающую нутро кислоту. Раньше, когда очередная подружка уходила в закат, я пальцем не шевелил… а тут, спустя хренову тучу времени, рвусь выяснять что-то. Придурок…

Перед тем как свернуть, притормаживаю и ещё раз взвешиваю – насколько оно мне нужно. Тяжело выдыхаю и всё-таки врубаю поворотник, чтобы через минуту остановиться напротив нужного дома.

Это общежитие. Обычное такое… ещё советских времён. Унылая пятиэтажка, двор помнящий весь пиздец, что происходил во времена динозавров, ржавые детские качели, собаки… и в общем-то ничего хорошего. Теперь понятно, почему не хотела говорить свой настоящий адрес. Я бы тоже не сказал.

И… можно уже сейчас остановиться, но что-то всё равно подталкивает идти дальше.

Меня тогда очень вынесло, сразу после слов про бабки и выбесило. И теперь, я из чистого упрямства дойду до конца, где бы он ни был. К слову, присутствует ощутимый диссонанс: если её так сильно интересовало это, почему, когда сам предлагал – отказывалась? Воистину: тараканы в её голове живут своей жизнью устраивая то революцию, то читательский уикенд.

Поднимаюсь по неровным ступеням, стараясь ничего не трогать. Запах плесени, разогретый тёплым воздухом, вызывает приступ тошноты. Тут все этим пропиталось… блять. Приходится стиснуть зубы и вспомнить, что я мужик в конце концов, а не принцесса.

Выхожу в общий коридор и притормаживаю, не понимая куда идти дальше. Двери квартир разнокалиберны: где-то обиты старым дерматином, где-то обклеены рекламными буклетами… и все они без номеров.

Здрасте, твою мать… как теперь найти ту самую?

Озираюсь по сторонам и наталкиваюсь взглядом на женщину в халате: она застывает у стены, внимательно разглядывает в ответ, не скрывая удивления. Я не горю желанием взаимодействовать, поэтому иду мимо, старательно огибая валяющиеся игрушки, какие-то пакеты, приваленные к одной из дверей и прочую хрень.

Пиздец…

Под ногами скрипит пол отдаваясь эхом в голове. Мне неприятно это место и что скрывать, я совсем не могу представить как она тут живёт… я даже подумать не мог, что такое упадническое жильё ещё существует. Тут не просто плохо, тут полный пиздец, если не сказать больше. Хочется брезгливо стряхнуть подошву и развернуться на выход. Сжимаю зубы, на голой злости двигаюсь, теряя крохи эмпатии. Это место нужно сжечь и продезинфицировать квартал, к херам собачим.

Внимательно вглядываюсь в двери и почти ликую, видя нужный номер, выведенный каллиграфическим почерком. Останавливаюсь, всматриваюсь в красивые цифры, написанные обычным мелом. Мелом, блять! Очень медленно втягиваю воздух, чтобы перейти на ровные эмоции, но по факту: ощущаю смесь старости, влажности и закруток под табак…

Матерь котья… Как они тут живут?

Я точно знаю, что их расселяют. Такие убогие в первую очередь идут! Но смотря по сторонам, не понимаю, какого хера в нашем мегаполисе, где на очередной день города заказан салют за херлиллионы, существует такой беспредел?

Передёргивает. Я не могу винить людей – я их не знаю, но блять, куда смотрит та же самая управляющая компания? Дом сыпется! Это видно с улицы… внутри так и вовсе опасно.

Вдыхаю и коротко стучу костяшками пальцев по поверхности двери, почему-то точно зная, что она дома. Отступаю на шаг назад, просовываю руки в карманы брюк, смотря исключительно вперёд. Тончайшая преграда из бюджетного металла ничего не скрывает. Кожей чувствую, как она замирает, настороженно всматриваясь и прислушиваясь, ещё не осознавая, что за дверью – я.

Ну, давай, иди сюда… маленькая врушка.

Глава 2

Кира

Маленькие камешки хрустят под подошвой осенних ботинок. Они ещё утром натёрли ноги до крови, и я почти возненавидела это «модное чудо» через час, а сейчас ненавижу за создаваемый шум в трёхкратном эквиваленте. Неприятный скрежет сдирает тонкую корочку спокойствия… очень и очень тоненькую корочку. Воздух сгущается в лёгких, давит на рёбра, скручивает живот в тугой узел. У меня внутри шквал – самый настоящий девятый вал!

Холодный ветер пробирается под полы наспех накинутого плаща, пронизывая до костей. Только тело сотрясает совсем не это…

Я думала, что здорова, но на самом деле, всё ещё больна. Чувство справедливости скребёт душу наравне с чувством беспомощности.

Непримиримо складываю руки под грудью. Я не собираюсь показывать свою слабость и вспоминать какой жалкой была, когда он без стеснения втаптывал в грязь. Нет… не быть такому. Пусть внутри всё ещё дёргает, но больше не дам по кирпичикам разобрать. Хватит уже.

Серые тучи плотно застилают горизонт, приглушая пытающийся пробиться сквозь дымчатую завесу солнечный свет. Отрываю глаза от дороги, смотрю вверх, туда, где небо затянуто слоем густого марева. Ледяные капли мороси падают на лицо, заставляя вспомнить про невероятный холод и тут же поёжиться. Тоненькая пижамка с плюшевыми зверушками, ботинки, натянутые на голые ступни и плащ – это всё совсем не для прогулок. Сотрясает от малейшего порыва, как иглы вонзаются под кожу. Стараюсь обхватить себя руками крепче и не дать раздуваться полам, но даже это не получается. Вопреки стараниям, становится холоднее.

Шум улицы, играющие на площадке дети и чужие голоса – не дают отвлечься. Артём идёт позади максимально вальяжно и расслабленно. Чувствую это не оборачиваясь. Его взгляд как эта морось: колкий, пронизывающий, ледяной.

Господи, я же не знала, что за дверью не очередной сосед… распахнула резко и волной снесло. От неожиданности испугалась так сильно, что вздрогнула, а он заметил и усмехнулся, совсем не по-доброму.

Крошка всё ещё шуршит под ногами, я сжимаю зубы и запрещаю себе оборачиваться. Обернусь и выдам себя с головой. Этого точно делать нельзя! С ним всё нельзя оказалось. По законам природы нельзя!