Ковен Секвойи. Притяжение

Воспрянув духом, я стала подкрадываться к водительской двери, надеясь, что побитый Торнтон отдыхает внутри. И пусть дорог заповедника я не знала, главное сейчас было – уехать отсюда как можно дальше. Но секундное ликование быстро сменилось досадой – машина при ближайшем рассмотрении оказалась не его. И как можно было перепутать брутальный внедорожник с элегантным седаном?

Захотелось садануть со всей силы по капоту, настолько стало обидно. Наверное, это машина зверюги, который сейчас плавает в озере, раз здесь кроме нас троих никого нет. Может, повезет, и ключи окажутся внутри?

Вознамерившись обыскать салон, я протянула руку к двери. Но тут же отдёрнула её, наткнувшись на чужую ладонь. От прикосновения длинных холодных пальцев по коже пробежало ледяное эхо, заставляя вздрогнуть. А вот и владелец сего транспортного средства.

Я не без отвращения обернулась, помня, что он совершенно голый. И была приятно удивлена, поскольку выглядел он уже не так жутко, как несколько минут назад. Капли воды стекали с взъерошенных тёмных волос, и, собираясь в маленькие струйки, сбегали вниз по разбитому, но всё же очень красивому мужественному лицу. Выражение было в темноте не разобрать, но во взгляде чувствовалась враждебность.

Я резко выдохнула и отшатнулась, сдавленно прошептав:

– Где Уаэтт?

Собственный голос показался мне мышиным писком. Проигнорировав мой вопрос, он задал свой:

– Зачем вы сюда приехали? Что искали?

Не понимая, о чем он спрашивает, я молчала и таращилась, пытаясь рассмотреть его лицо – отчего-то оно казалось знакомым. Очень скоро для этого представилась хорошая возможность – он открыл дверь машины, и мы оказались в пятне тусклого света, льющегося из салона.

Джордан Фрейзер – ожившая девичья мечта. И мой персональный кошмар.

– Я спросил – зачем вы сюда приехали? – спокойно повторил он, начиная натаскивать на мокрое голое тело сперва штаны, затем футболку, взятые с заднего сиденья.

Совершенно нормальное, привлекательное мужское тело, умеренно поцарапанное и равномерно покрытое синяками после драки. Никакой кровавой каши, привидевшейся мне ранее. Не зря говорят – у страха глаза велики.

Фигурой он походил на профессионального пловца – сильные руки и плечи, широкая спина и идеальная осанка. Узкая талия и рельефные мышцы живота. Мой взгляд невольно задержался на его бёдрах – верхняя пуговица обтягивающих джинсов оставалась расстёгнутой.

Впервые я так откровенно разглядывала мужчину.

Решив не испытывать его терпение, я вкратце рассказала про аварию и приезд сюда.

– Торнтон мне то же самое сказал, когда оставлял тебя здесь. А после я застал его обыскивающим дом. И раз он, наверное, уже на полпути в Дипвуд, отвечать на вопросы придется тебе.

Я окончательно растерялась. Оставлял меня здесь? Обыскивал чужой дом? Выходит, Уаэтт с самого начала направлялся сюда, а вовсе не ради того, чтобы спасти меня?

Все больше осознавая безнадёжность своего положения, я прислонилась к холодному боку машины и потёрла ладонями лицо. Каждый новый вдох давался сложнее предыдущего, кончики пальцев почему-то стало покалывать.

Собравшись с духом, я задала свой вопрос:

– Здесь есть кто-то кроме нас?

– В доме и вокруг него на несколько километров – нет.

Захотелось расплакаться от этих слов. Глаза начало щипать, и я отвернулась, делая вид, что разглядываю что-то среди деревьев.

– Как тебя зовут? – прозвучал неожиданный вопрос.

– Оливия.

– У тебя странный взгляд, Оливия, – проговорил он и подошел ко мне почти вплотную. Какого же он роста, черт возьми? Чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось бы встать на цыпочки да еще задрать голову!

Я отступила на шаг и все же взглянула на него.

Ребром согнутой ладони он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза. Прикосновение было осторожным, но, тем не менее, пугающим.

Нахмурился – увиденное ему не понравилось. А мне стало очень страшно. Что у него на уме, как понять? Насколько он для меня опасен?

Было непросто выдержать чужой, такой пристальный взгляд. По моему мнению, рассматривать у меня на лице было решительно нечего. Он, видимо, считал иначе. Затаив дыхание, я просто ждала, что последует дальше.

– Джордан, – прозвучал низкий голос, и великан наконец-то оставил моё лицо в покое.

Не успела я облегченно вздохнуть, как его пальцы опустились ниже, тронув шею, и легли на яремную впадину. Горячая ладонь прижалась к груди.

В первые секунды я даже пошевелиться не могла, настолько меня поразило происходящее. Джордан не двигался тоже, хмуро наблюдая за мной. Потом проговорил:

– Стой спокойно.

Эти слова заставили нервничать еще больше. И не напрасно – он стал расстегивать верхние пуговицы моей рубашки, вжимая в холодный бок автомобиля.

– Зачем? – только и смогла я спросить.

– Хочу понять, кто ты, – прозвучал ответ.

Первая пуговица, вторая, третья… Чего я жду? Пока он меня тут растерзает?

Подавив сковывающий страх, я решилась и оттолкнула его, что было сил. Ожидаемого эффекта моя атака не возымела, он едва покачнулся. Но все же я смогла освободиться и отойти на пару метров от машины. Пульс отдавался в голове и грудной клетке, словно я только что стометровку за пять секунд пробежала. Частые вдохи не наполняли лёгкие, и я поняла, что вот-вот потеряю сознание.

Джордан, пошарив в багажнике, выудил аптечку и стал доставать из нее принадлежности для инъекций.

– Что в нем? – я указала на шприц, который он наполнял содержимым ампулы.

– Рипозин. Седативное, – пояснил он.

Не хватало еще, чтобы малознакомый тип делал мне инъекции неизвестного препарата!

– Мне это не нужно.

– Может и так, – он равнодушно кивнул. – Но я всё равно сделаю.

– Нет, – я даже замотала головой, пятясь назад.

Наполнив шприц, Джордан надел на иглу колпачок и стал поливать зловонной жидкостью ватный тампон.

– Давай руку.

Кто знает, что в этом шприце? А если все, что он сказал – не правда, и Уаэтт мёртв, а теперь он хочет убить и меня? А что? Не каждому окаянства хватит убить беззащитную женщину голыми руками, а тут один укол, и готово.

По лицу Джордана невозможно было судить о его намерениях – оно вообще не выражало никаких эмоций. Выбросив свободную руку вперед, он схватил меня за запястье и опрокинул животом на капот. Грудную клетку стало разрывать от дикой боли. Слёзы побежали по щекам. Не в силах сделать полноценный вздох, я беззвучно заплакала.

– Через вену подействовало бы быстрее, – хладнокровно объяснял он. – Но сойдет и так.

Зажав мои ноги меж своих, он заблокировал руки за спиной. Более унизительной и бесстыдной позы и представить сложно! Что мне сделать, чтобы он отстал? В голову ничего путного не приходило, как назло.

– Я не знаю, что у вас тут происходит. И знать не хочу. Пожалуйста, отпусти меня! Не надо ничего колоть! – голос все же сорвался на крик.

– Если ты мне сказала правду, я тебя отпущу.

Я не поверила.

Давай, Оливия, соображай! Если здесь некуда от него спрятаться, нужно его чем-то вырубить и уехать на его машине. Задача едва ли выполнимая. Найду какую-нибудь дубину, тяжелую статуэтку или вазу, которая уравняет наши шансы в схватке. Пока он меня не усыпил или не отравил чем-нибудь.

Решившись, я со всей силы воткнула каблук сапога в его голую ступню. Счастье, что не промахнулась – он в тот же миг разжал руки, и я оказалась на свободе.

Ясно было, что далеко мне от него не уйти. Но он не мог знать одного – насколько яростно я буду бороться за свою жизнь. Решив, что терять уже нечего, я припустила в сторону дома.

До особняка добралась быстро, кажется, меня никто и не преследовал. Первый этаж по-прежнему был освещен фонарями на крыльце, и это радовало. Но и создавало серьезную проблему – засаду лучше устраивать в полной темноте. Значит, подкараулю его на втором.

Старая деревянная лестница поскрипывала под ногами. По пути наверх мне попалось много старого хлама, но мало что могло сойти за оружие. Небольшие статуэтки из дерева. Напольная ваза, которую я не смогла оторвать от пола. Все не то.

Видимость в коридоре второго этажа была на нуле. Я уж было начала паниковать, и тут наткнулась на какую-то холодную железяку. Подсвечник!

Очень тяжелый, непросто будет замахнуться им. Как рассчитать силу удара, чтобы не убить? И куда нужно бить человека такой комплекции, чтобы он потерял сознание на несколько минут? Мне понадобится запас времени, чтобы уехать достаточно далеко. Или, если не удастся завести машину – спрятаться в лесу и ждать, пока в Дипвуде поднимут тревогу из-за моего исчезновения.

В мои лихорадочно мечущиеся мысли вторгся звук шагов. Верзила вошел в дом и сразу стал подниматься по лестнице. Как-то понял, что внизу меня нет.

Я вспомнила, как свирепо они с Торнтоном избивали друг друга, и осознала, в каком безнадёжном положении нахожусь. Да ему этот подсвечник, что слону дробина!

Понимая, что никак не могу пошевелиться от страха, я постаралась собраться. Обхватила своё оружие покрепче обеими руками и задержала дыхание.

Секунды шли, но ничего не происходило. Полная тишина и темень. Я все ждала, чувствуя, как утекают силы. Лучше бы он поскорее объявился, чего медлить-то?

– Будешь драться? – вдруг прозвучал низкий, чуть хрипловатый голос совсем рядом.

С перепугу я заорала и метнула в ту сторону подсвечник.

Ожидаемых звуков не последовало – он не ударился о стену, и не упал на пол. Неужели попал в цель? Но почему тогда так тихо?

Я сжалась, ожидая ответного удара.

Внезапно совсем рядом раздался щелчок, и в ночном мраке замерцал огонек. Тени заплясали по стенам и высокому потолку. Постепенно разгораясь, пламя свечи все отчетливее освещало мужчину, держащего злосчастный подсвечник в вытянутой руке. Встретившись с ним взглядом, я стала пятиться к лестнице.

– Догоню, – бесстрастно проговорил Джордан и толкнул ближайшую дверь.

Зайти туда с ним означало потерять даже тот ничтожный шанс удрать, который есть у меня сейчас. Ясно было, что из этой комнаты я уже никуда не денусь.

– Нет.

Покачиваясь на негнущихся ногах, я двинула в противоположную от него сторону.

В следующую секунду мои плечи сжали тиски. Мой крик захлебнулся в приступе тупой боли, которая тут же разлилась по всей груди.

– Тихо, – раздалось сзади, и каменные ручищи сместились ниже, обхватив талию и снова развернув к распахнутой двери.

Его грудь, соприкасающаяся с моей спиной, была широкой и теплой. Я вдруг поняла, насколько замерзла, бегая по ночному влажному лесу почти голышом.

Голышом! Черт!

К счастью, он отпустил меня сразу, как только мы оказались в комнате. Прошел вглубь и оставил свечу на прикроватной тумбочке. Я пыталась рассмотреть очертания предметов, но кроме широкой, застеленной каким-то светлым покрывалом, кровати, ничего важного увидеть не смогла.

Джордан, меж тем, достал из кармана джинсов все тот же злосчастный шприц и пристроил его рядом с подсвечником. Выпрямился, и, скрестив крепкие руки на груди, стал наблюдать за мной. Его проницательный взгляд будто бы вопрошал «Ну что мне с тобой делать?»

– Ты меня убьешь? – не подумав, тихо спросила я.

Вообще-то, было еще предположение – он собирается выколачивать из меня, как из Торнтона, ответы на свои вопросы.

– Если не хочешь, чтобы с тобой что-то случилось, – он кивнул на шприц, – не сопротивляйся.

Затем подошел к кровати, стянул и бросил на пол покрывало.

Храбриться напоказ больше не было никаких сил. В одну секунду мой внутренний барьер рухнул, и слезы ручьями потекли по щекам. Я начала всхлипывать, хватая ртом воздух.

Джордан сделал шаг ко мне, и я инстинктивно отшатнулась.

– У тебя начинается истерика. Твоя нервная система истощена, – он говорил тихо, как-то даже успокаивающе. – Нужно отключиться на время, чтобы дать ей передышку.

Возможно, в чем-то он был прав, но я не слушала. От усталости и дикого страха я была не в себе. Неизвестный препарат в шприце наводил ужас, я уже не сомневалась – это яд.

Если страшилки о заповеднике, которые гуляют в Дипвуде, правда? Я оказалась в неудачный момент в этом ужасном поместье, и теперь этот гигант избавится от меня!

Сквозь пелену слез я увидела приближающегося Джордана. По его взгляду было понятно, что китайские церемонии закончились, и он все равно сделает то, что собирался.

Я попятилась к выходу, нащупала за спиной ручку и вывалилась за дверь.

В следующее мгновение он схватил меня, занес снова в проклятую спальню и опрокинул на кровать. Я тут же попыталась отползти подальше, но он ухватил за ноги и подтянул к себе. От страха и отчаяния я закричала во весь голос.

Его реакции позавидовал бы даже гепард – в долю секунды он оказался на кровати рядом со мной и накрыл мой рот рукой, заглушая крик.

– Паническая атака… – проговорил он, убрав руку и склонившись надо мной.

Я тяжело дышала, не в силах выговорить ни слова, меня трясло крупной дрожью.

Джордан одним сильным движением перевернул меня на живот и придавил мои ноги к постели своим коленом. Одной рукой обхватил под грудью, удерживая неподвижно на месте, другой задрал рубашку…

Глава 4

Джордан Фрэйзер стоял посреди просторной спальни в старом поместье, и в тусклом свете свечи пристально рассматривал полуголую девушку, судьбу которой ему предстояло сейчас решить. Все ее хрупкое тело сотрясала дрожь. То ли от холода, то ли от страха, она не могла произнести даже короткую фразу. И снова попыталась сбежать.

Все происходящее последние пару часов казалось каким-то абсурдным спектаклем, разыгранным этой ночью специально для него. Он силился понять, какая роль была отведена в нем этой девушке. Она клялась, что оказалась на его земле случайно, но в это верилось с трудом.

Невзирая на многолетнюю вражду их семей, этот недоумок Торнтон явился ночью на территорию Фрейзеров, еще и не один.

Уаэтт вынес израненную девчонку из машины, без лишних объяснений бросил на руки ошалевшему Джордану, словно тряпичную куклу, и уехал.

Она была без сознания, пульс едва ощущался. На бледной коже краснели свежие кровоподтеки. Ладошки и вовсе были разодраны так, будто она взбиралась на гору без снаряжения.

Он отнес ее в холл первого этажа и устроил на жестком старом диване, который уже лет десять пылился без дела. Свет внутри включить не удалось – домом давно не пользовались и коммуникации в последнее время никто не проверял.

Следовало, конечно, отвезти ее сразу в ущелье. Дома ему было бы с ней проще. А здесь нет ни света, ни даже воды. Единственное, что можно было сделать здесь и сейчас – влить в нее силы, запустить в ослабленном теле процессы восстановления.

И пока Джордан был занят Оливией, Уаэтт незаметно вернулся в особняк. Он взломал старый запертый архив и успел там основательно порыться, прежде чем хозяин заметил его.

С Торнтоном он поквитался сразу, теперь пришел черед его подружки. Она уже не казалась ему случайной жертвой, скорее соучастницей.

Оливия яростно вырывалась, когда ему вновь удалось ее поймать.

Эта игра в кошки мышки уже порядком надоела. Прижав к постели эту дикарку, он одним движением перевернул ее на живот и обхватил так, чтобы она не могла двигаться. Жесткая ладонь легла на гладкое бедро и девушка, до того момента отчаянно сопротивляющаяся, замерла. В ее огромных голубых глазах плескался страх. Но Джордан уже понял, что по-хорошему с ней не получится.

– Если бы ты сразу дала мне руку, ничего этого не было бы.

Он сдвинул ее рубашку вверх, и оторопел от увиденного – тонкая талия плавно переходила в миниатюрные крепкие бедра и длинные стройные ноги, которые были обездвижены его коленом.

Таким зрелищем можно было любоваться бесконечно, будь он обычным человеком, с нормальными инстинктами и потребностями. Но если он все еще хочет узнать, кто она и зачем явилась сюда, он должен спасти эту девушку от себя самого.

Джордан поудобнее перехватил шприц с рипозином. Положив голову на подушку, Оливия тяжело и часто дышала.

– Умница, – он не мог отвести взгляд. – Будет больно, но недолго.

– Джордан, пожалуйста, не надо, – она впервые назвала его по имени. Так тихо, что он скорее прочел по губам, нежели услышал.

– Я должен, – прошептал в ответ и молниеносным движением проколол кожу тонкой иглой. – Иначе проснется Страж, и тебе уже ничто не поможет.

Вторую часть фразы Оливия уже, видимо, не поняла – доза лекарства была достаточно велика, и оно действовало быстро.

Ее тело полностью расслабилось, и он осторожно разжал руки.

Некоторое время Джордан еще прижимал ее к себе, согревая и успокаивая. Её взгляд становился сонным, веки постепенно закрылись.

Она не очнулась, пока он нес её по лестнице вниз и устраивал на заднем сидении машины.

Интересно, что она знает о них? Об этом месте? Кто она и почему у нее такие глаза?

Убедившись, что Оливия крепко спит, Джордан снизил скорость и повернул к узкому тоннелю в горе.

На выезде из него фары пришлось выключить, чтобы не потревожить спящий Хайленд Мэнор – небольшую деревню в горном ущелье, окруженную отвесными склонами, словно неприступной крепостью. Образованная за сотни лет бурным речным потоком живописная долина густо поросла хвойным лесом. Прямо посреди него уютно расположились каменные одно- и двухэтажные особняки, многие из которых Джордан проектировал сам.

Первые Фрэйзеры осели у подножья Ураганного Хребта больше двухсот лет назад. А в середине прошлого века, благодаря строительству тоннеля, стали переселяться в ущелье. Абсолютно обособленная и полностью скрытая от посторонних глаз деревня впервые за долгие годы вот-вот должна была принять непрошенную гостью. Джордан надеялся, что ее присутствие останется никем не замеченным, и многочисленных расспросов и упреков удастся избежать.

Машину в гараж решено было не загонять – транспорт лучше пока держать наготове.

Подхватив Оливию на руки, Джордан взбежал на крыльцо и толкнул ногой дверь. Её тело казалось ему почти невесомым, а кожа слишком холодной в сравнении с его собственной. Может, разбудить ее и в горячую ванну? Или укутать тёплым одеялом и не будить до утра?

Подавив мимолетный порыв жалости к ней, Джордан напомнил себе об обстоятельствах ее появления здесь. Нужно поскорее решить все с ней – либо отправить в город, либо разобраться с ней здесь, если выяснится, что она соврала. Следовало отрешиться от человеческих чувств и настроится на допрос, жёсткий, и по возможности, быстрый.

Джордан поднялся в гостевую спальню и положил свою ношу на кровать, стянув с ее тонких лодыжек короткие кожаные сапоги. Свет зажигать не стал, оставил только ночник. Опустился рядом с девушкой и окинул ее внимательным взглядом. Рубашка большого размера, явно чужая, надета прямо на голое тело – под тонким льном явственно проступают полушария грудей. Куда делась ее одежда, интересно? У них тут было свидание?

Вдруг представив, как Торнтон раздевает ее и трогает, Джордан почти физически ощутил отвращение. Отвращение вперемешку с вожделением.

И не побоялся же этот придурок бросить свою девушку здесь? Чем бы сегодня дело не закончилось, стоит оставить ее себе как подарок или компенсацию за учиненный им разгром.

Прогнав абсурдные, но такие заманчивые мысли, Джордан прижал свою ладонь к тому месту на ее груди, где должно быть солнечное сплетение. В ответ на это прикосновение она шумно вздохнула и открыла глаза, силясь что-то рассмотреть в темноте. Он не дал ей возможности прийти в себя и осмотреться, тут же задав прежний вопрос:

– Зачем вы приехали в Хайленд Мэнор?

Оливия обхватила его запястье, пытаясь отодвинуться и сесть, но он не собирался уступать. Задыхаясь, она вновь и вновь повторяла про аварию и случайную встречу с Торнтоном, но Джордан чувствовал – ничего случайного в сегодняшнем происшествии не было. Он немного ослабил хватку, и она тут же этим воспользовалась – изловчившись, укусила его за предплечье.

Не ожидавший от нее такой прыти, он на секунду опешил и выпустил ее из рук. Ярость стала подниматься из глубин его подсознания, пробуждая внутри нечто более опасное и разрушительное, чем он сам.

Оливия рванулась к двери, и по собственной вине угодила в ловушку. За ней вместо спасительного выхода оказалась ванная комната и прозрачная душевая кабина, на которую она с разбегу налетела. Джордан не спеша зашёл следом, намеренно не включая свет, и неспешно снял футболку, оставшись по пояс обнажённым. Проследив за его движениями, она испугалась по-настоящему, он безошибочно почувствовал это.

Подошёл очень близко, и остановился только, коснувшись ее выставленных в оборонительном жесте ладоней.

– Он просил тебя о чем-то?

Ничего не ответив, она снова бросилась бежать, чем привела Джордана в ярость и подтолкнула к решительным действиям. Он без труда перехватил ее, грубо взял за бедра и вжал своим телом в холодную стену ванной.

От Оливии исходили волны первобытного страха и отчаяния.

Отличная возможность наказать вконец зарвавшегося Торнтона – запугать до полусмерти его девушку-шпионку. Тем более, что вопросы задавать было кроме неё не кому. И самый главный из них – что же дипвудцев так припекло, раз осмелились явиться сюда, позабыв несколько столетий вражды между Торнтонами и Фрэйзерами? Что такого хранится в старой библиотеке, ради чего стоило так рисковать?

Джордан не мог поверить в то, что Оливия в этой истории оказалась случайно. Покрепче перехватив ее одной рукой, вторую прижал к ее шее. Воображение стало рисовать ужасающие картины и порождать леденящие кровь ощущения.

Как он и ожидал, девушка перестала храбриться и испуганно всхлипнула, слабо сопротивляясь и хватая ртом воздух. Он знал, что сейчас с ней происходит, и даже жалел ее, но это был самый действенный способ быстро добиться желаемого.

– Расскажешь мне всё? Кивни. Иначе я дам тебе утонуть.

Короткая передышка, чтобы получить ответ. Но ничего.

Не впервые Джордан использовал эту иллюзию, и всякий раз жертва моментально выполняла требуемое. Ужасное, наверное, ощущение, когда лёгкие наполняются водой. Кажется, еще секунда, и задохнешься.

Любой слабовольный человек признается даже в том, чего не совершал, лишь бы прекратить агонию. А она упорно продолжала мотать головой. Либо и впрямь ничего не знает, либо не хочет выдавать своего парня даже под страхом смерти.

Остановив пытку, Джордан убрал руку с ее шеи и поудобнее перехватил под бёдра и спину, не давая сползти по стене. То ли от холода, то ли от пережитого ужаса её сильнее била дрожь. Она тяжело и часто дышала.

– Ну всё, – прошептал он, прижимая крепче. – Не дрожи так.

Верхние пуговицы рубахи расстегнулись, и она съехала на одно плечо, обнажая мягкий холмик с манящей твёрдой вершинкой, прижавшейся к его груди.

Словно подросток, впервые увидевший обнажённую женщину, Джордан безуспешно пытался совладать с собой. Любое ее движение рождало в нем голод и болезненно отдавалось в паху. Каких-то десять минут назад ему бы даже в голову не пришло брать её силой, но с каждой секундой такой исход становился всё более вероятен.

Будто прочитав его мысли, она стала повторять, словно в бреду:

– Не трогай… хватит…

Он невесело усмехнулся и про себя подумал: «Пугать больше не буду, а вот за остальное не ручаюсь».

Нужно было быстро найти способ привести ее в чувство и успокоится самому. Может, отпустить ее?

Нет. Она – первая из чужаков, за долгое время вторгшихся в их закрытый мир. Что она здесь завтра увидит? О чем догадается?

Его темные инстинкты пока спали, но под влиянием близости этого юного желанного тела, начинали постепенно просыпаться, загоняя глубоко внутрь здравый смысл и мораль.

Ее сопротивление лишь сильнее разжигала огонь, разгоравшийся у него внутри. Он изо всех сил пытался загнать обратно хищника, который не ведал ни страха, ни боли, ни жалости.

Занося ее в душевую кабину, Джордан уже знал, что, скорее всего, не сможет остановиться. Он проклинал ту минуту, когда согласился на сомнительную авантюру, и проклинал Торнтона, который ее сюда привез. Оливия не оставляла бесплодных попыток его оттолкнуть, но он уже не замечал этого. На короткую секунду отстранился, но только лишь затем, чтобы заблокировать дверь.

Она начинала осознавать неизбежное. А он все еще надеялся, что холодная вода поможет сохранить остатки самообладания.

Плотно прижав ее к стене, он на ощупь повернул кран и сверху хлынул дождь. Она решила, что пытка повторяется, закричала, рванулась прочь, пытаясь освободиться из кольца крепких рук.

– Это просто душ, – шептал Джордан, гладя ее по спине. – Не бойся.

Удивительно, но от нее не исходило презрения или ненависти, он чувствовал одну лишь безысходность.

Тонкая ткань очень быстро намокла. Полная грудь, выступающая сквозь мокрый лён, соблазнительно прижималась к нему.