Стамбул: от разбитого сердца к исцелению

Я вышла из кофейни не торопясь. Мир вокруг продолжал жить своей жизнью – без драмы, без надломов. Старики играли в нарды, чай остывал в стеклянных рюмках, дети смеялись где-то на углу улицы. Стамбул дышал тепло и глубоко, как будто напоминая: ты можешь не бежать, ты можешь просто быть.

Я свернула в сторону Галатского моста. Хотела посмотреть на воду, постоять среди рыбаков, вдохнуть этот влажный, солёный воздух Босфора. День клонился к вечеру, небо начинало густеть, окрашиваясь в мягкие розово-синие тона.

И вдруг – я увидела его. Билал. История запретной русско-турецкой любви, которая вышла. Он стоял у перил, точно так же, как в сотнях видеозвонков, только сейчас – вживую. Его силуэт был настолько узнаваем, что сердце будто споткнулось. Он не знал, что я здесь. И я не знала, что он – в Стамбуле. Это не была запланированная встреча. Это был поворот судьбы. Один из тех моментов, в которые трудно поверить, но ещё труднее не поверить.

Он смотрел на воду.

Я остановилась, не зная – подойти или нет. Но он вдруг обернулся. Наши глаза встретились. Он замер.

– Это ты… – произнёс он, будто вслух говорил то, что сам не верил.

Я кивнула. Медленно подошла ближе. Внутри всё перевернулось, но не больно – живо.

– Я думал, ты в Москве, – голос дрожал. – Что ты… что ты не здесь.

– Я здесь, – выдохнула я. – И ты… тоже.

Он улыбнулся, так, как умел только он – с тем самым чуть заметным наклоном головы, как будто говорил: я знал, что мы встретимся.

– Может, судьба всё-таки не шутит.

– Или просто знает, когда уже пора.

Он обнял меня. Не торопливо. Не как герой в фильме, а как человек, который год держал эту встречу внутри себя. И я позволила себе раствориться в этих объятиях. На мосту. В шуме. В чужом городе, который вдруг стал не совсем чужим.

Мы стояли молча, обнявшись. Казалось, мир вокруг немного приглушился – шум Босфора, крики чаек, смех туристов за спиной. Всё это стало словно мягким фоном, на котором разыгрывалась тихая, почти хрупкая сцена встречи. Я чувствовала его дыхание, тепло его рук – всё было слишком реальным, чтобы быть сном.

– Пойдём? – спросил он, чуть отстранившись. Я только кивнула.

Мы пошли вдоль моста, медленно. Слов было мало

они казались лишними. Вместо них – шаги, взгляды, лёгкие прикосновения пальцев, будто он проверял: точно ли ты настоящая? точно ли ты здесь?

На набережной мы купили жареные каштаны. Он протянул мне кулёк, пальцы чуть коснулись моих. Я снова почувствовала это тепло, странное, спокойное. Не обжигающее. Не требующее доказательств.

– Я прилетел вчера, – сказал он. – По делам.

– А я думала, что ты в Москве.

– Был. Но что-то потянуло обратно. Теперь понимаю – зачем.

Он посмотрел на меня с улыбкой, в которой было и нежность, и лёгкая грусть. Я знала эту улыбку. Я скучала по ней.

Мы сели на скамейку, смотря на воду. Волны мягко перекатывались у берега, Босфор светился огнями. Над головой пролетела чайка, оставив в воздухе острый крик.

– Я столько раз представляла эту встречу, – сказала я.

– Я тоже. Но никогда – вот так.

– А как?

Он немного подумал.

– Думал, что если мы встретимся, ты будешь холодной. Или злой.

– Я просто устала.

Он кивнул.

– И всё ещё красивая.

Я усмехнулась.

– Ты умеешь вовремя говорить нужные вещи.

– Потому что они настоящие.

Мы снова замолчали. Но это молчание было другим оно было про близость. Про понимание, не требующее перевода.

– Скажи, – он посмотрел на меня внимательно, – ты ещё ждёшь, что он вернётся?

Я опустила взгляд.

– Нет. Уже нет.

Он кивнул, медленно.

– Хорошо. Тогда, может, теперь ты сможешь просто идти. Не за кем-то. А вперёд.

– А ты?

– Я не спешу. Но я рядом.

– Ты ведь знаешь, что я ещё не целая?

Он взял меня за руку.

– А мне не нужна целая. Мне – ты нужна.

На мгновение что-то защемило. Но уже не больно.

Я посмотрела на него – и впервые не захотелось ни спасать себя, ни убегать. Просто сидеть здесь. С ним. И пусть пока я не верила в любовь, но я верила, что в этом вечере есть шанс. Маленький, как каштан в ладони. Тёплый. Настоящий.

Утро началось не с воспоминаний, а с дыхания. Я проснулась в своей съёмной квартире, рано, раньше азана. Город ещё спал, но за окнами уже светлело. На кухне пахло лимоном и черным чаем – я оставила дольку в чайнике с вечера, чтобы не забыть, что вчера было хорошо.

Билала рядом не было. Мы расстались у моста, и он не предложил проводить. Это было правильно.

Мягко. Без давления. Без нужды что-то доказывать. Он просто сказал:

– Ты всё ещё здесь. И я – тоже. Остальное неважно. И улыбнулся.

И ушёл.

И я не почувствовала потери.

Я заварила крепкий чай, села у окна с сигаретой. Дым стелился медленно, вплетаясь в утренний воздух.

Я вспоминала его руки, глаза, голос – но не цеплялась. Просто проживала.

С благодарностью. И странным спокойствием. Не исцелённая – но уже не разбитая.

Я вышла, когда солнце уже коснулось черепичных крыш. Направилась в сторону Бейоглу. Эта часть города мне казалась чуть ближе. Меньше туристов, больше жизни.

На углу старик торговал лепёшками с сыром. Он жестом предложил мне одну – я улыбнулась, взяла. Он не спросил ни откуда я, ни как меня зовут. Просто протянул хлеб – как жест заботы, не любопытства.

Я шла и ела её прямо на ходу. Пальцы блестели от масла. Мне было всё равно. И это было новым чувством – не скрывать, не оправдываться. Просто быть.

Бейоглу просыпался: кофейни выносили стулья на улицу, женщины в платках закупали овощи, мотоциклы проносились с оглушающим ревом. А я шла – будто впервые в жизни не искала смысл в каждом повороте.

На Галатском мосту всё было привычно: рыбаки, чайки, запах соли и бензина. Но теперь я чувствовала иначе.

Я замерла у перил. Внизу плескалась вода. Вчера здесь был Билал. Сегодня – я.

Это не казалось одиночеством. Это казалось – собой.

В киоске я купила блокнот. На обложке был нарисован мечетный силуэт на закате.

Я написала первую строку:

«Каждый день здесь – не о возвращении. А о приближении к себе».

Зашла в лавку с благовониями – выбрала аромат ладана и пачули. Хозяин сказал, что это "для нового начала".

Потом – стакан крепкого турецкого кофе на углу. Впервые не стала смотреть в телефон. Просто сидела. И пила.

И Стамбул, казалось, подмигивал мне. Будто говорил:

«Я не вылечу тебя. Но я покажу, как жить с собой».

На улицах стало темнеть, но в Стамбуле это только начало – когда фонари загорелись, город задышал иначе: голосами, запахами, ритмом. Я шла знакомыми переулками, не спеша, в кожаной куртке, с блокнотом в сумке и лёгким, тёплым комом спокойствия под сердцем.

Я свернула в ту самую улицу – узкую, с развешанными лампочками, в конце которой пряталось то кафе. Когда-то я сидела там, почти безжизненная. Кофе был горький, слёзы – солёные, а я чувствовала себя чужой даже самой себе.

Сегодня я вошла туда снова. Бариста узнал меня. Улыбнулся – без вопросов, без намёков. Просто как человек, который видел грусть и теперь видит: она стала тише.

Я выбрала тот же столик у окна. Заказала бокал вина. Белого, сухого. На этот раз – не чтобы забыться, а чтобы остановиться.

На улице кто-то смеялся. Где-то играла музыка – лёгкий джаз с примесью восточного мотива. Я раскрыла блокнот, но не стала писать. Просто смотрела в окно. Люди шли, говорили, обнимались, спорили. А я сидела и чувствовала: мне хорошо одной. Я с собой. И мне – хватает.

В какой-то момент за соседний столик подсел мужчина – пожилой, с книгой на французском. Он кивнул мне, как старый знакомый, и больше не сказал ни слова. Молчание оказалось тёплым. Словно кафе, город, вечер – всё говорило мне: ты уже другая. И ты – дома.

Я сделала глоток вина, закрыла глаза. Улыбнулась.

На следующий день я проснулась с непривычной лёгкостью. Без слёз. Без привычного чувства, будто всё внутри обвалилось. Я наливала себе кофе и вдруг поняла: я не думаю о нём с болью. Я просто думаю. Это было новое чувство. Чистое. Необязательное. Как будто кто-то открыл окно в комнату, где долго не было воздуха.

Я решила поехать в Балат – старый еврейский и греческий район на Золотом Роге, куда не забредают уставшие туристы с гидами. Мне хотелось тишины, пёстрых стен, запаха старого дерева, в который впиталась чужая жизнь.

Я ехала трамваем, уставившись в окно. На улицах мелькали женщины в цветных платках, ребятишки с мячами, запахи жареного мяса, сырости и мыла.

Балат встретил меня облупленными фасадами, разноцветными домами, развешанным бельём между крышами. Здесь никто не играл в декорации. Это было не про открытки, а про подлинность.

Я бродила узкими улицами. Где-то смеялись, где-то спорили, где-то молчали. Случайно оказалась возле маленькой кофейни, где сидели три женщины. Они пили чай, не спеша, как умеют только здесь. Одна из них – пожилая, в бордовом платке – жестом пригласила меня присесть. Я села. Мы не говорили на одном языке. Но это не имело значения.

Они угощали меня симитом, рассказывали что-то, смеялись. Я понимала лишь некоторые слова. В их голосах было что-то очень женское: боль, прошедшая через рукоделие, сквозняки, детские болезни и мужей, которые возвращались поздно – или не возвращались вовсе. Они слушали и говорили так, будто всё, что происходит, уже было когда-то. И уже пережито.

В какой-то момент одна из них, постарше, коснулась моей руки и посмотрела прямо в глаза. Что-то сказала по-турецки. Я не поняла. Но запомнила тон – нежный, будто мать, которая говорит: «Her şeyi atlatacaksın. İçimizde düşündüğümüzden daha fazla güç var».4

Я ушла оттуда чуть позже, с мешочком сушёных трав и куском пахлавы. И с чувством, что в этих улицах меня тоже кто-то услышал – даже если ни одного моего слова не поняли.

ГЛАВА 5

ПИСЬМО, КОТОРОЕ ОНА НЕ ОТПРАВИТ

Привет.

Ты, наверное, даже не ждёшь от меня слов. Особенно таких.

Я пишу это не чтобы вернуть тебя. Не чтобы напомнить о себе. И даже не чтобы рассказать, как мне больно. Ты и так знаешь. Хотя, может, и не хочешь знать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здравствуйте!

2

Ты говоришь по-турецки?

3

Я немного говорю по-турецки.

4

Ты всё переживёшь. У нас внутри больше силы, чем мы думаем